Стук дождя

Gala — From the desire NF — Can you hold me POV Kai       Я поднимался вверх по тому же склону, шёл по той же дорожке, изредка цепляясь руками за ветви пробирающихся к дорожке кустов или стволы деревьев поблизости. Не буду врать, мне было тяжело, но другого выхода я просто не видел. Не имею и малейшего понятия о том, что с моим организмом в последнее время происходит, когда я нахожусь в определённых местах по типу гор, крыш высоток и рядом с Нури...       Как ни странно, но первое, что мне пришло в голову после выписки — это немедленно подняться сюда. У меня и не было другого выбора. Я прекрасно понимал, что не смирюсь с этой странной встречей на высоте птичьего полёта, а после и в больнице, поэтому мне нужно было немедленно поговорить с Нури. Все не могло так закончиться. Ни за что. Так что у меня не было и единой мысли, кроме как обыскать весь город, начиная с места нашей первой после длительной разлуки встречи. Если это, конечно, можно назвать разлукой. Черт, я должен был с ней поговорить, это было необходимо мне. Эти пару дней, пока я находился в больнице, я словно задыхался от жалости к самому себе, от беспомощности и бездействия. Больше всего я боялся, что она снова исчезнет, снова оставит меня одного на раздирание собственных чувств, нагаженной совести и осознания того тупого факта, что я полнейший кретин. Ну в принципе, все как всегда. И даже то, что я в этот момент думаю о собственных эмоциях, показывает, какой я эгоистичный урод. Что и так было ясно с самого начала нашего знакомства.       Черт, я так надеюсь её найти... Я так боюсь, что она исчезнет, как мираж, и я больше не смогу дотянуться до неё, увидеть даже её грустные глаза с бархатистой каймой ресниц, её самые нежные в мире губы и эти тоненькие пальчики, которыми она так умело орудует кисточкой с мольбертом... Не говоря уже о её дьявольских ямочках на щеках, которые порой заставляли меня забывать, как дышать. И черт, прошло столько времени с полнейшим отсутствием каких-либо контактов с Нури, но я не чувствую, что как-то отдалился от неё, наоборот, все моё нутро тянется к ней с такой силой, что боюсь, это и есть настоящая, та самая ванильная, разрекламированная любовь, в которую я никогда в жизни не верил.       Я поднимался все выше и выше и чувствовал, как голова снова начинает кружиться. Наверное, этому никогда не будет конца и края. Но я готов на любые жертвы, пусть даже я сдохну, как последняя собака, лишь бы увидеть её, поговорить с ней, вымолить прощение. Говорить, что я не надеюсь на возвращение каких-то тёплых отношений, что я даже не смею об этом мечтать, не стану. Потому что это не так. Я не такой трус, я не отпущу Нури. И никому не отдам. Ни какому-то Тэу, не тем более кому-то другому. Я совершил ошибку, я знаю, я каюсь в содеянном, но теперь я не представляю свою жизнь без Нури. Она стала неотъемлемой частью моей жизни, куском моей грязной души, который я не в силах оторвать. Лишусь Нури — лишусь себя. И точка.       Боже, я никогда не обращался к тебе. Никогда не просил ни о чем. Даже когда у меня были тяжёлые времена, когда я был трейни, когда в группе были сложности, когда в личной жизни был полнейший бедлам... Боже, никогда я не звал тебя и не просил помощи. Но теперь я в безвыходной ситуации, молю, помоги. Дай мне с ней встретиться, все остальное я сделаю сам. Лишь дай мне возможность увидеть любимый силуэт вдали. Позволь мне найти её. На этот раз я буду стараться, я выжму из себя все соки, я вымолю прощение, я стану жалкой собакой в её ногах, готов на что угодно, пусть эта боль разорвёт мне черепную коробку, и я стану пустышкой без тела, стану миллионами песчинок, растворюсь в воздухе, которым она дышит, как в моих сновидениях, лишь бы вернуть все назад... Нет, сделать лучше, быть рядом с ней оставшиеся мне дни, или лучше отдать их все ей. Без возврата, без промедления и сожалений.       Пока я, как сумасшедший, раздумывал своими безумными мыслями, которые вертелись в голове, словно в мясорубке, головная боль отходила на второй план. С каждым метром разрежённый воздух резал мне легкие сотнями иголок. Я чувствовал прохладу, исходящую то ли из глубин скалы, посматривающей на меня сбоку своими гигантскими глазами, то ли из леса, который был с противоположной стороны. Природа будто сама отгоняла меня, заставляла одуматься, бежать восвояси. Но я был непоколебим в своём решении найти Нури. Эта чертовка не оставила мне иного выбора.       Я больнице она не оставила и единой весточки о себе, поэтому мне ничего и не оставалось, кроме как рыскать в окрестностях. Я спрашивал всех медработников, достал каждого из них, но все вопросительно пожимали плечами. В какой-то момент я даже начал сомневаться в реальности встречи с Нури, но к моему счастью медсестра на посту отделения, дежурившая в этот день, прекрасно помнила "миловидную девушку азиатской внешности, которая так пеклась о вас", как она сказала мне, когда я уже думал, что окончательно сошёл с ума на своих параноических мыслях о Нури.       И черт знает, как мне удалось уговорить менеджера на то, чтобы оставить меня на пару дней здесь, без него. Что только я не придумывал, лишь бы отделаться от лишних людей из стаффа, которые бы отвлекали меня от поисков. Flashback       — Что ты хочешь этим сказать? — спросил недовольно мой менеджер, удивленно приподнимая одну бровь.       — Именно это и хочу. Мне нужно остаться здесь на пару дней. Езжай вместе с остальными. Со мной все будет в порядке, — ответил я с каменным выражением лица, стараясь чтобы хён не увидел моей взволнованности от предстоящих поисков Нури.       — Зачем тебе здесь быть? Полетим домой, сходим в нормальную больницу, там тебя всего обследуют, — коротко произнес он, с сомнением смотря мне в глаза. Конечно, он не понимает. Откуда ему знать, что у меня творится в душе.       — Ты же знаешь, что я уже проверялся. И не единожды. Все в порядке. И больница эта вполне нормальная. Я просто хочу немного отдохнуть, пока есть такая возможность. Здесь так мало людей, меня никто не достаёт. Для всех я обычный турист, прохожий. Поэтому я хочу побыть здесь подольше, пока позволяет расписание, — да, я был настроен серьёзно. И не собирался так легко сдаваться, не сейчас, не теперь, когда я нахожусь в шаге от Нури, когда я дышу тем же воздухом, что и она, ступаю по той же земле, что и она, вижу то же море, что и она и тех же людей вокруг.       — Что за бред? С каких пор тебе нравится здесь? Ты же говорил, что хочешь поскорее улететь в Корею, отделаться от этой дурацкой съёмки. Буквально на днях ты ныл о том, что тебе не нравится здешний воздух и море совсем не радует, что такое же есть в Корее. Спрашивал, зачем нужно было лететь в такую даль.       — Хён, мне нужно побыть одному. Почему ты не хочешь меня понимать? — напрямую спросил его, зная, что такая откровенность обезоружит его. Он прекрасно видел, как я страдаю, хоть и не знал, от чего. И потому, возможно, подсознательно чувствовал жалость ко мне и моей жизни. Забавно, я стал жалким для собственного менеджера... Он посмотрел на меня тем взглядом обиженного человека, которого близкий упрекает в хладнокровности. Да, собственно говоря, я упрекал его за то, что он не хочет давать мне возможность подышать свободной грудью.       — Черт, ты понимаешь, что мне придётся оправдываться перед начальством? Уехал с артистом, вернулся без него. Что я скажу? — спросил он, но я прекрасно видел сомнение в его глазах.       — Скажешь, что мне не разрешили пока что летать на самолёте. В принципе, это же правда. Доктор сказал мне пока что воздержаться от перелетов и тяжёлых нагрузок. Отдохнуть пару дней и не напрягаться, — ответил я непоколебимо, на что мой менеджер тяжело вздохнул и начал нервно дёргать ногой. Да, он прекрасно понимал, что в моих словах есть толика правды, он сам собственными глазами видел, что мне нужна передышка, что за прошедшие месяцы я высосал собственные возможно и уже нахожусь на грани. Мне нужно было передохнуть, и рано или поздно, я бы заговорил об этом. "Чонин, ты не железный, ты тоже когда-нибудь сломашься под гнетом собственного нагружённого расписания. Зачем изводишь себя так? Ты не робот, организм рано или поздно возьмёт своё", — вечно твердил он мне в перерывах между съёмками и репетициями, когда я отсыпался в машине и на матрасах в зале.       — Ох... Ладно... Ладно... Я что-нибудь придумаю. Надо передать стаффу, что тебе сказали пока что отлежаться. Вернуть твой билет, забронировать ещё на дней пять твой номер в гостинице... Тебе столько хватит? — спросил он с сомнением в во взгляде. Хён ещё не понимал, в чем дело, но кажется, чувствовал подвох.       — Да, хватит, думаю, — прошептал я, уже обдумывая наперёд, как займусь поисками моей пропажи. Моей Нури. Конец flashback'а       Солнце было высоко и палило своими лучами, отогревая моё глупое сердце, которое потихоньку замедляло свой ход от осознания того, что я в совершенном одиночестве на этой пугающей высоте. Вокруг стрекотали сверчки, и воздух был по-летнему нагретым, если присмотреться, можно было увидеть тёплые клубы эфира, который волнами поднимался ввысь. Погода пела, зазывая на улицу своей жарой. Издалека можно было увидеть парочку человек на диком пляже неподалёку под склоном.       Но это все было не то для меня. Потому что Нури здесь не было. А будет ли? Это место было моей единственной надеждой на встречу с ней, и судя по всему, она в мгновение ока рухнула мне под ноги, разбиваясь тысячами осколков разочарования. Какого черта я здесь делаю? Почему надеюсь на встречу с ней? Почему она так хладнокровна со мной? Она же видела, как сильно я сожалел, видела, как я страдаю. Но все равно ушла, оставив после себя лишь чувство незавершенности и моего полнейшего кретинизма. Если бы я по-настоящему хотел с ней увидеться, я бы побежал за ней в тот день, в больнице. Но я снова, как трус, позволил обстоятельствам управлять собственной жизнью.       И теперь мне ничего не остаётся кроме как слоняться по всему острову в попытках найти её. Может, обыскать все чертово горы здесь, обойти каждый из них. И тогда всевышний смилуется надо мной и даст мне, жалкому неудачнику, ещё один шанс испоганить все.       Но для начала мне нужно отдышаться, отойти от злости на самого себя. Продумать план дальнейших действий, найти карту, узнать, где здесь находится художественная школа, ведь она наверняка учится здесь. Да, Тэу однажды оговорился и сказал, что её отправили стажироваться куда-то. Стажироваться... Художница стажируется... Черт, как же все сложно. Как полечу в Корею, надо вытрясти все из этого урода Тэу, который, конечно же, все прекрасно знал, но ни слова мне не говорил о местонахождении Нури. Черт, я мог бы так быстро найти её, но ходил по Корее, караулил у её дома и как зомби старался продолжать жить день ото дня. Как же я жалок.       Тэу. Точно. Нужно позвонить ему. Нужно поговорить. Мне следует серьёзно с ним поговорить, хватит уже притворяться, что я просто так пекусь о своей "хорошей знакомой, Нури". Эта игра слишком сильно затянулась.       Я сел на скамью, достал телефон и быстро набрал его в списке контактов. Международный звонок обойдётся мне в круглую сумму, но это не имеет и малейшего значения. Жду, когда вызов начнётся, слыша в трубке оглушительную тишину, а вокруг поющую, цветущую природу, которая начинает подбешивать меня своей оптимистичностью. У меня здесь разыгрывается трагедия, а все вокруг цветёт и пахнёт, будто окружающий мир надо мной смеётся.       Но все, что я слышу: "Вызываемый абонент занят или находиться вне зоны доступа сети". Непонимающе смотрю на экран телефона и вижу полнейшее отсутствие сети, осознавая, что это не Тэу находится вне зоны действия сети, а я. В этих дурацких горах, на этой высоте не то, что сеть не ловит, тут вообще непроглядная глушь. Я будто нахожусь в каком-то вакууме, запертый в собственных мыслях и чувствах. Ну отлично. Значит, я позвоню ему, как только спущусь вниз, и мы серьёзно поговорим о Нури. Я выбью у него информацию о том, где она находится. Я не оставлю его в покое...       И все-таки я не спешу уходить отсюда. Здесь, в тени этого ивового дерева, которое уже который раз меня притягивает к себе будто магнитом, я чувствуя себя умиротворённо, что ли. И головная боль потихоньку отходит. И воспоминания из моих странных видений с новой силой говорят со мной. Я помню, что здесь произошло на этой скамейке многие годы назад. Если, конечно, это не глупые иллюзии сходящего с ума айдола, который уже не знает, куда девать взрывающийся от мыслей мозг.       Смотрю вперёд и замечаю женскую фигуру. Присматриваюсь получше и понимаю, кто это идёт ко мне с такой нежной походкой. Это она. Это Нури. Смотрит себе под ноги, ещё не заметила меня в тени ивовых веток, спрятавшемся на скамейке так же, как и она в прошлый раз. Её слегка мальчишеские движения и исхудавшее тело, стали более резкими, хрупкие кости немного выпирают, выдавая её недоедание. Длинные волосы собраны в небрежный пучок, из которого на шею и плечи падают редкие непослушные прядки. На ней неизменные красные конверсы и короткие шорты с футболкой, которые открывают вид на слегка загорелую, но по-прежнему бледноватую кожу.       Крепко держусь за скамейку обеими руками, чтобы не сорваться и побежать к ней навстречу, сцепив в своих тисках это маленькое тело, ставшее мне дороже всех в этом мире. Сердце с новой силой начинает отдавать ударами в грудной клетке, а кровь с огромной порцией адреналина бьёт по вискам, заставляя быстрее обдумывать свои дальнейшие действия.       Но вот в пяти шагах от дерева Нури поднимает глаза и замечает меня, моментально останавливаясь на полушаге. Она остолбенела, словно её ударило током, не знает, что делать, я вижу в её глазах весь спектр её чувств, начиная от изумления и шока и заканчивая на мгновения промелькнувшей болью. Прости, прости, что один лишь взгляд на меня заставляет тебя поежиться от страданий... Придя в себя, она резко поворачивается на сто восемьдесят градусов, и делает уже шаг от меня, будто от какого-то чумного.       — Прошу тебя, подожди! Умоляю, позволь поговорить с тобой! — говорю я ломающимся голосом и поднимаюсь со скамейки.       Я готов прямо сейчас побежать за ней, удержать, остановить, на коленях выпрашивая разрешения обмолвиться парочкой слов, но Нури сама останавливается. Поворачивается ко мне полуоборотом, стоя в профиль, позволяя смотреть на такую любимую шею и ключицы. Она нервно дёргает головой, будто решая что-то в голове, ведя свой собственный спор. Кусает губы автоматом и смотрит вдаль. Пальцы её раздраженно постукивают костяшками. Она снова качает головой и поворачивается ко мне в анфас.       — Что тебе нужно от меня? — спрашивает она тихо, и я улавливаю вопрос скорее не слухом, а прочитав по губам.       Понимаю, что начинаю медленно терять почву под ногами, как какой-то влюблённый подросток. Еле сдерживаю подступающую глупую улыбку. Я так рад, что мне наконец удалось вновь встретиться с ней, что я теряюсь и не знаю, с чего начать, что мне ответить. Я столькое хотел ей рассказать, на протяжении всех этих месяцев мечтал, представлял, как встречусь с Нури и всю объясню, копил в себе столько тупых фраз и вопросов, мечтал обнять, боялся, что расплачусь на месте, как мальчишка. Но вместо этого моё сердце готово выпрыгнуть из груди, пропуская удары один за другим, а я забываю дышать, задерживая вдох от переполнивших меня чувств. И молчу. Я молчу... Ну же, Чонин, она ждёт тебя, она смотрит на тебя, как обиженный зверёк, а ты не можешь и слова сказать.       — Ты... Мне нужна ты, — отвечаю я наконец и вижу удивлённый взгляд Нури.       Она поворачивает голову набок и изучающе смотрит на меня, пытаясь понять, правду ли я говорю или снова думаю поиздеваться над её чувствами. Над самыми дорогими мне чувствами в мире, которые я так бездумно разбил на тысячи осколков и растоптал, как последнюю ненужную вещь в жизни. Ей больно, я вижу это, я чувствую это. То ли это какое-то безумие, но у меня странное ощущение, словно я и есть она, что её эмоции проскальзывают по этому разгоряченному воздуху и проходят в мою душу, открываясь всем спектром их мятежной взбудораженности.       — Не говори так. Мы друг другу никто, — произносит наконец Нури и бросает на меня взгляд, полный ненависти. Да, я заслужил этого.       — Нет, это не так. Я нуждаюсь в тебе, Нури. Все это время я... — делаю шаг ей навстречу, чтобы преодолеть эти чёртову пять шагов, но Нури моментально отпрянула от меня и посмотрела, словно раненная прямо в сердце.       — Не подходи ко мне, не смей приближаться, — произносит она и затравленно смотрит на меня, будто боясь чего-то. Боясь меня?..       — Нури, не поступай со мной так, прошу тебя, — шепчу тихо, чувствуя в груди резкую боль.       — Что? Не поступать так с тобой? Пожалеть тебя, что ли? А ты меня жалел? — спрашивает она, словно давая мне хлёсткие пощёчины.       — Черт, прости меня. Прости меня, я такой кретин! Я сделал тебе больно...       — Ты и сейчас продолжаешь причинять мне боль, — перебивает она меня. Что? Она по-прежнему что-то чувствует ко мне? Я не одинок в своих страданиях? Но тут она спохватывается, понимая, что сказала лишнее, и кусает раздраженно губу. Небольшая заминка в нашем разговоре плодотворно влияет на меня, я кое-как собираю в кучку свои сбившиеся мысли и пытаюсь выдать что-то вразумительное. Соберись, Чонин, ты мечтал об этой встрече на протяжении столького времени.       — Прости! Нури, прости! Я знаю, что совершил ужасную ошибку, что обидел тебя, — пытаюсь достучаться до неё, но в ответ вижу лишь недоверяющий взгляд из-под ресниц.       — Это все? — спрашивает она, кажется, собираясь уйти, но я снова делаю шаг к ней. На этот раз она не отходит. Нури лишь испытующе следит за мной, не прерывая зрительного контакта.       — Сядь, прошу тебя. Давай поговорим. Мне столькое тебе нужно рассказать, — произношу, нерешительно приближаюсь к ней, легонько дотрагиваюсь до её изящной кисти и притягиваю к скамье, зазывая сесть со мной. Нури не сопротивляется, она слабо следует за мной, но в движениях проскальзывает неуверенность. Она колеблется, думает, правильно ли поступает.       Сажусь на эту старенькую скамейку и слежу взглядом за тем, как она присоединяется ко мне, старательно придерживаясь на дистанции от меня. Боится подпускать меня ближе к себе, а я только и чувствую нарастающее желание приблизиться к ней, которое во стократ увеличилось от мимолётного прикосновения к кисти её руки. Черт, как я могу в такой важный момент думать об этом. Проскальзывать взглядом по её голым ногам, подниматься вверх к округлой груди и острым ключицам, выглядывающим из-под футболки. Задерживаться на полных губах и чувствовать, как галопом скачет сердце, чуть ли не разрывая грудную клетку. Небольшое тепло зарождается внизу живота, и я разрываюсь от желания прикоснуться к Нури, почувствовать её тепло, провести пальцами по её волосам, вдохнуть поглубже в легкие её аромат смешанный с этими дурацкими гиацинтами, который тоненькой нитью доходит до меня. Кажется, скоро у меня будет передоз Нури, я стану ещё более зависимым от этого бархатного взгляда, по-детски пленительных ямочек на щеках и мальчишески-миниатюрного тела...       Но вот она делает глубокий вдох и поворачивается ко мне, а это наваждение словно ветром уносит. Испытующе смотрит на меня, не замечая, как заламывает пальцы на руках. Такая смешная, нежная и до одури беззащитная.       — Я так долго искал тебя, а ты оказалась здесь, — шепчу. — Почему ты ушла так далеко? Почему не дала и единого шанса извиниться? Почему оборвала все связи? — задаю вопрос за вопросом, но она молчит. Молчит и смотрит вдаль, на небо. — Я столько доставал Тэу, а он и слова не говорил о тебе. День ото дня названивал ему, спрашивая о тебе. Неужели он тебе ничего не передал? — молчание. — Но я всегда получал от него один и тот же ответ: "С ней все в порядке". Это все, что я знал о тебе... Почему ты не давала о себе знать? Знала бы ты, как я сожалел о содеянном. Как я мучился, бесился, доводил себя до нервного тика. Каждую ночь я надеялся увидеть тебя во сне, а днём я видел тебя уже в прохожих. Как больной, подходил ко всем девушкам, которые хоть чем-то напоминали тебя, но в конечном итоге это, конечно же, оказывалась не ты... Черт, Нури, я правда страдал. Я знаю, как сильно тебя задел... Прости... Прости, пожалуйста, я потом узнал, что вы с Тэу всего лишь друзья... Но тогда уже было слишком поздно...       — Ты все то время, пока мы были знакомы, думал, что мы с Тэу пара. Ты был в этом уверен. И просто игрался с моими чувствами. Ты издевался надо мной, то притягивая к себе, то отталкивая, как ненужную игрушку. Ты считаешь это приемлемым? — проговорила она, медленно выговаривая каждое слово. Я прекрасно понимал, что она говорит это все искренне, без стеснения обнажая свои чувства передо мной.       — Нет, все не так, я не...       — С самой первой нашей встречей я поняла, что ты тот ещё урод. Боже, и ты с огромным удовольствием подтвердил это в ту ночь, когда я сильнее всего нуждалась в тебе. Но за что, Чонин? Что я тебе сделала?       — Черт, я правда думал, что ты с ним встречаешься! Я думал, что ты несерьёзно относишься ко мне. Я боялся! Я испугался, что слишком сильно полюбил тебя. Я испугался собственных чувств. Но уже тогда было слишком поздно. Нури, умоляю тебя, прости меня. Я знаю, что задел тебя. Что был плохого о тебе мнения. Но я просто струсил. Все эти месяцы я не мог и на мгновение забыть о тебе. Ты постоянно была в моей голове, — но вот Нури встаёт и машинально отряхивает шорты.       — Ты высказался, я тебя выслушала. Но знаешь, в чем твоя проблема, Чонин? Даже если бы у меня были отношения с Тэу, ты был ничем не лучше меня, — проговорила она хладнокровно, даже не смотря в мою сторону. А я почувствовал жгучую боль в глуди, прекрасно понимая, что она права. Она, черт возьми, права. — И давай больше не видеться. Я здесь рисую, Чонин. Пожалуйста, не лишай меня ещё и этого места, — прошептала она и ушла, даже не оборачиваясь. Ушла так же, как я полгода назад.