***
Представьте, что вы умеете летать. Умеете, только потому что один чудесный и, кажется, волшебный человек своим существованием и присутствием в вашей жизни дарит вам крылья. И с этими крыльями вы чувствуете себя лучше, чем когда-либо... Это вроде бы называется любовью. А теперь представьте, что вы перестаёте видеть этого человека. И вот, вам трудно есть, пить, дышать и ходить. Вам трудно не быть пустым, потому что ваши крылья с становятся слабыми до осточертения, до ужаса, ведь вы не видите его глаз, губ и улыбки, вы не слышите его голос и не чувствует на себе его объятия. Вы погибаете без любви и без этого чудесного, волшебного человека. Вам знакомо это чувство? Если да, то вы, как никто, понимаете Чангюна. Кихёна забрали в четверг, днём; забрали без разрешения, без объяснений и обещаний, что с ним будет всё хорошо. А сейчас между прочим понедельник, и Ки всё ещё нет в школе. Чангюн боится думать о том, что Кихёна может не быть в городе и вообще в этой стране. Подросток не хочет думать, что Ки исчезнет, конечно, не в прямом смысле, но, наверное, это ещё хуже. Им дожил до того, что без Ю он не может сделать хоть что-нибудь, он может только переживать, вспоминая рассказы своего хёна о его „любящей” семье. Чангюн, пытаясь в сотый раз переварить свои мысли и страхи, бесцельно идёт по заполненному учениками коридору школы. Шум, создаваемый детьми и подростками, словно огромный пугающий туман, окутывает Чангюна, отправляя его в ещё дальше в море пустых мыслей и подозрений. Подросток не смотрит, куда идёт, поэтому он всё-таки врезается в кого-то. По сути Чангюн виноват в этом, но он всё равно начинает злиться, недовольно сжимая губы в узкую полоску. Из уст рыжего звучит нечто не очень похожее на извинение, но это именно оно. А парень, второй участник этой аварии, только усмехается и возвращает Чангюна на место перед собой. – Чангюнна, ты какой-то загруженный, – проговаривает Чжухон, – и, кажется, Кихёна нет в школе?. – Чжухон-ши, прости, не заметил, – на этот раз Им извиняется более искренне и внятно. Правда, он всё также злится из-за упоминания имени Ю. – Кихёна нет в школе, и я не знаю, где он... Внутри старшего на самом деле всё разом закипает, как вода в одном из котлов Ада. Наверное, никогда его отвращение и ненависть к Ю Кихёну не закончатся. От части он рад, что ему не приходится видеть это смазливое личико богатого мальчика, но с другой стороны его, ой, как огорчает то, что он не может ничего ему сделать. А желание навредить этому парню велико. Правда, все эти пустые и, по его мнению, несущественные издевки ничто по сравнению с тем, что он хочет сделать на самом деле, потому что... Ли Чжухон испорчен ещё с детства несправедливым отношением к детям и, вообще, к людям, реальностью, где всё достаётся только тем, кто имеют деньги. Возможно, когда-то он и сам не хотел становится отрицательным героем в своей и в чьей-то ещё жизни, но судьба решила всё иначе. – Помнишь, мы не были с тобой в клубе?. – конечно, помнит, в этот день было их первое с Кихёном свидание. – Есть вариант сегодня сходить в одно заведение, познакомлю тебя с крутой компанией!. – А что за крутая компания? – Чангюн не сомневается, что эта компания стоит знакомства и тем более вечера и ночи. У такого человека как Чжухон могут быть только пафосные, опасные друзья или знакомые. Чангюну же в этом плане не везёт. Друзей находить он не может, потому что его характер отталкивает любого, даже самого терпеливого. Только вот на Кихёне сбой произошёл... И да, с Чжухоном они скорее всего поссорились бы, если не одно „но”, о котором знает только сам Хон. – Приходи по этому адресу, – Ли указывает на какое-то здание в электронной карте, а потом добавляет, – и узнаешь, – Чангюн сразу соглашается, запоминая адрес. И со звонком на урок парни расходятся, а голову подростка вновь заполняют беспокойные мысли о своей любимом хёне.***
Чангюн идёт ровно так, как указывает навигатор в его телефоне. Он не сворачивает в стороны в попытке укоротить путь до так называемого клуба, не останавливается у разного рода забегаловок, чтобы набить свой желудок дешёвой и очень вредной едой. Просто подросток до сего времени не бывал в этом отдаленном от центра районе Сеула. И всё равно рыжий приходит на какой-то пустырь, на краю которого расположена пара заброшенных двухэтажных зданий. У обоих зданий железные двери и крепкие амбарные замки. Но дверь одного здания, что стоит левее заброшенных гаражей, разваливается буквально на песчинки, если не от природных коррозий, то от детей и подростков, которые на таких заброшках ищут приключения на свою душу. А на двери другого здания, на сколько Чангюн может видеть, замок бесхозно открыт, и дверь совсем слегка приоткрыта. „Если Кихён жив, он меня убьёт, как только узнает.” – думает парень, прямо направляясь к ближнему зданию, к тому, где дверь открыта. Когда он подходит ближе видит буквы над дверью, написанные краской из баллончика. Теперь перед парнем не просто заброшенное двухэтажное здание, а некий „Бункер”. Нормальный человек сразу же развернулся бы и ушёл домой, чтобы и дальше переживать за своего хёна. Но это же Чангюн, для которого влезать в подозрительные и опасные ситуации любимое хобби. Поэтому парень смело, но аккуратно берётся за ржавую дверь и тянет её на себя. Она со скрипом отворяется, и парень делает шаг внутрь. И в этот момент к нему навстречу из тени выходит какой-то парень с сигаретой и телефоном в руке. Он несколько секунд смотрит на Има, а потом выдаёт: – Ты же мелкий ещё, чтобы по таким заведениям ходить!. – парень закуривает сигарету и начинает набирать чей-то номер, а Чангюн сразу вспоминает, что Кихён совсем терпеть не может этот запах и дым с никотином. – Чжухон тут? – без каких-либо намёков на вежливость спрашивает Гюн, а его неизвестный собеседник удивляется, но кивает головой. Перед тем, как начать разговор с кем-то по телефону, он тыкает рукой в сторону лестниц и говорит спускаться вниз. Чангюн так и делает, включив на телефоне фонарик, чтобы не споткнуться и не упасть лицом на эти грязные ступени. Когда Чангюн спускается ровно на один этаж вниз, он начинает слышать музыку и людской шум. С каждым его шагом она становится громче. Правда, она не настолько громкая, чтобы этот цокольный этаж был похож на некий клуб. Чангюн продолжает идти, и вскоре коридоры становятся шире и заметно светлее. Чангюна нагоняет тот парень, который выходил позвонить. Между его губ до сих пор зажата тлеющая сигарета. Он подталкивает подростка вперёд, спрашивая: – Что боишься то? – Чангюн нагло стряхивает чужую руку со своего плеча и фыркает в ответ. „Ну вот, я тусуюсь в каком-то притоне, – мысленно заключает Им, – Кихён из гроба вылезет, чтобы убить меня после этого вечера...” – растерянно думает Им, но идёт следом за незнакомцем. Ожидания Чангюна хуже некуда, Он уже чувствует, как с каждым шагом на него начинают метить новые проблемы, о которых он, конечно, не будет рассказывать умному и ответственному хёну. Но эти ожидания не оправдываются, когда подросток заходит следом за незнакомцем в какое-то помещение цокольного этажа. Чангюн готов признать, что это место крутое и даже с ремонтом, что странно. Но оно всё ещё похоже на притон, потому что тут слишком много сигаретного дыма и запаха очень крепкого алкоголя, а на некоторых столах Гюн замечает таблетки ядовито-желтого, светло-серого цвета и белоснежные дорожки рядом с запачканными кредитными картами. Женский пьяный смех раздаётся со стороны самой большой компании, а кто-то в углу в наркотическом опьянении бьёт бутылки о стены. В полутемноте, стоя у входа, Чангюн ищет Ли. Блондин стоит у самого дальнего стола рядом с полицейским и каким-то парнем, который, кажется, старше самого Чжухона лет на десять точно, Полиция всегда смущала, напрягала и несколько пугала подростка, хотя рыжий до знакомства с Ю бывал в полицейских участках чаще, чем на учёбе. Поэтому и сейчас Чангюн с осторожностью смотрит на эту подозрительную компанию и не решается сделать хоть шаг от двери. Чжухон его замечает и рукой указывает младшему, чтобы тот подошёл. Чангюн проходит через всю комнату огромных размеров, чтобы, наконец, оказаться рядом с Ли. И, когда он останавливается рядом с этими людьми, наблюдает, как парень, что старше Хона, заканчивает рассчитывать деньги и отдаёт половину мужчине в полицейской форме. Они перекидываются парой фраз и полицейский уходит из этого места, кидая на только что пришедшего макне мимолетный строгий взгляд. Чангюн, понятное дело, не понимает, что происходит, а Чжухона эта реакция подростка только забавляет. – Полицейские? Здесь?! – Чангюн, говоря это, подходит ближе к Ли, чтобы не перекрикивать музыку. Старший берёт со стола новую бутылку пива, открывает её и предлагает Иму. Чангюн, всё ещё ожидая объяснений, всё-таки берёт холодную бутылку в руку. – Чангюнна, познакомься, – Чжухон говорит о парне, который отдавал деньги полицейскому. У него между губ уже зажат самодельный косяк, даже не просто сигарета. – Минджун, местный дилер, – Чангюн после этих слов не очень смело протягивает руку новому знакомому. – А полиция?! – всё ещё недоумевает Гюн. – Наша крыша, – спокойно отвечает Ли, но Чангюну всё ещё нужны более подробные объяснения, – изъятые у других дилеров наркотики отдаёт ему, – блондин кивает в сторону своего, видимо, приятеля или друга, – обеспечивает безопасность, а за это половина заработанных идёт ему в карман. Чангюн хоть и скандальный мальчик, но с наркотиками никогда не связывался и связываться не собирается. По крайней мере он так думает сейчас. И этот вечер, точнее его начало пугает подростка. Но Чжухон предлагает оставить пиво и сует в руки стакан с чем-то прозрачным и горьким на вкус, да и запах тоже. Чангюн так и не может понять, что это, но он пьёт. И, нельзя сказать, что скоро, в какой-то момент ему становится всё равно до всех подробностей, и нечто странное в стакане уже не кажется горьким пойлом, потому что алкоголь уже добрался до мозга...***
Чангюн во сне поворачивается на другой бок, потому что правую сторону он за время сна уже отлежал. Только вот эти действия вызывают у него лёгкую тошноту и сильную головную боль. Он ещё никогда не напивался до такой степени. Подросток уже не спит. Он чувствует, что в глаза, пусть они и закрыты, светит яркое солнце. Но парень игнорирует это, накрывает голову одеялом и утыкается лицом в мягкую подушку. Кажется, эти вещи успели так сильно запомнить запах Кихёна, что в голове в одно мгновение возникает этот образ темноволосого. Чангюн до сих пор её может понять, как обычный человек может так вкусно пахнуть. Но еле ощутимый чужой аромат свежего печенья растворяется в противном запахе сигарет и алкоголя. Чангюн разлепляет свои глаза, и до него что-то начинает доходить. Сейчас середина октября и солнце восходит не так рано, как летом, и это значит, что Чангюн опаздывает на уроки, скорее всего крупно опаздывает. А у него сегодня контрольный срез по физике. Парень резко подрывается с кровати, пытается не упасть, делая первые шаги. Голова болит сильно, и это всё, что он может чувствовать сейчас. Чангюн видит, что он в уличной одежде, а грязная обувь валяется у двери. Им мысленно пускает пару нецензурных фраз относительно всей ситуации, но винить он может только себя. Подросток выходит из комнаты, направляясь прямо по коридору в ванную, но почти сразу встречается с мамой. Она не в лучшем расположении духа, и причины, собственно, понятны даже Иму. Только желания и сил извиняться или ссориться нет совсем, и рыжий просто проходит мимо, но: – Чангюн, где ты был полночи? – она редко бывает такой злой и серьёзной. – Какая разница?! – шипит Им, чувствуя какую-то боль с левой стороны живота. Он и сам не ожидал от себя такого поведения, но почему-то он ведёт себя сейчас именно так. – Чангюн, что с Кихёном? Ты его видел после ухода? – неожиданный вопрос, Чангюн впадает в некий ступор, слыша эти фразы. А Гюн ничего не знает. Возможно, поэтому он и злится. Частично поэтому... – Не знаю, – подросток продолжает огрызаться с собственной матерью, хотя такие ситуации в этой семье не привычны. Чангюн и сам не хочет этого, но сейчас за него всё решает головная боль. – Вы с ним поссорились? – Нет! Хватит меня доставать! – парень уходит в ванную, хлопая дверью. А женщина не понимает такого поведения сына, ведь он никогда с родителями не ссорится, хоть и является до ужаса трудным подростком. В ванной комнате Чангюн, щурясь из-за яркого света, включает холодную воду и умывает лицо, устало дыша. Рыжий снимает с себя футболку, запачканную, похоже, в пыли или сухой земле. И сразу в отражении он видит огромный синяк уже синего цвета на левом боку в районе живота. Подросток еле прикасается к этому месту, но по телу сразу проходит волна боли. Чангюн вспоминает, что, заходя в подъезд, он, мягко говоря, упал, ударившись этой стороной об одну из ступеней на первом этаже. Но времени вспоминать что-то ещё нет; Чангюн стягивает с себя всю оставшуюся одежду и, настроив душ, залезает под прохладную воду. Зубы чистит он одновременно с принятием душа, потому что времени, понятное дело, с каждым мгновением всё меньше и меньше. Чангюн надевает бельё, затем хватает первые попавшиеся более менее чистые джинсы и натягивает их на свои ноги, одновременно с этим собирая рюкзак. Наверх для приличия он надевает школьную рубашку и синий школьный пиджак. О еде парень не успевает и подумать, потому что время на телефоне говорит о том, что через семнадцать минут начнётся урок физики. Он руками пытается пригладить, привести в порядок свои влажные волосы. Быстро обувает немного грязные, некогда белые кроссовки накидывает парку и выбегает из дома, забрав рюкзак. По дороге в школу Чангюн покупает две упаковки мятной жевачки и Ментос. За два раза он съедает весь Ментос, пытается втереть вкус конфет в поверхность зубов, в щёки и дёсны. За следующие два раза он высыпает в рот две упаковки жевательной резинки. Старается скрыть своё похмелье. Получается у него это не очень, до сих пор от него разит куревом и алкоголем. Подросток до школы, конечно, бежит. Бежит быстрее, чем в школе на уроке физкультуры во время зачёта, быстрее автобусов и машин, проезжающих мимо. И забегает он в школу ровно со звонком на урок. Чангюн, не снимая куртку, бежит по пустеющим с каждой секундой коридорам к классу физики. И на лестнице, на зло Чангюну и на радость суке-судьбе, он встречается с завучем, с той женщиной, с которой у него отношения ужасные. И у неё, похоже, прям отличная чуйка на запах алкоголя, поэтому на пол коридора раздаётся грозное: – Им Чангюн!!! – Твою мать... – чуть слышно выражается Чангюн, но даже эту фразу женщина слышит. – Попрошу не выражаться в учебном заведении. Почему от вас так сильно разит этим ароматом?! – Я немного опаздываю на урок, – Им уже даже не надеется на какое-либо спасение, он лишь тоскливо смотрит на дверь кабинета, в котором он уже мог бы сидеть. – Я это заметила. Вы можете объяснить или хотя бы оправдать свой вид и своё состояние?! – Чангюн ничего ответить не может, потому что любое слово будет использовано против него самого. – Ко мне в кабинет! – звучит ужаснее, чем новость о смертном приговоре. Теперь Чангюн может спокойно попрощаться со своим местом в рейтинге класса. – Я что зря бежал?! – отчаянно стонет Гюн, поправляя рюкзак на плече и следуя за женщиной. В кабинете директора ситуация не сильно меняется. Хотя директору, кажется, вообще не до Чангюна, который пришёл в школу в таком виде, потому что пару часов назад ему сообщили о скорой проверке школы из министерства. Но для приличия мужчина читает лекцию о вреде алкоголя, сигарет и о чём-то ещё, Чангюн не слушает, если честно. После этого подростка вновь передают в руки строгого завуча. Та сообщает, что Чангюн может не надеяться даже на десятку в рейтинге, и теперь ему придётся долго отрабатывать такое появление в школе. После Чангюна отпускают, но на этом ужасы этого дня для подростка не заканчиваются. Чангюн выходит из кабинета, закрывает дверь и тихо радуется, что его наконец выпустили из логова Цербера в человеческом обличии. Но стоит ему развернуться на сто восемьдесят градусов и встать лицом к окну, как он видит впервые за последние пять дней Кихёна. Он пару секунд просто стоит, воспринимая и переваривая всё это в своей голове, которая всё ещё болит. А потом делает несколько шагов к хёну. – Что ты делал в этом кабинете? – тихо и немного разочарованно спрашивает Кихён, идя навстречу младшему. Кажется, он знает ответ лучше самого Има, но всё-таки боится услышать его, потому что совсем не хочет обижаться на своего макне. Подходя к Гюну слишком близко, парень сразу чувствует неприятный запах. – От тебя пахнет куревом и алкоголем?! – сквозь зубы шипит брюнет, отталкивая от себя подростка. Чангюн стоит и молчит. Только сейчас он действительно чувствует себя виноватым. Ему хочется к Кихёну, хочется, наконец, почувствовать его объятия и, господи, холодные руки! Но нельзя, теперь нельзя... – Я с Чжухоном... – ему не дают договорить. Кихёна каждый раз от этого имени пробивает дрожь, так и сейчас случается. Только вот, несмотря ни на что, ненависти всё равно нет. Только сильная до потемнения в глазах обида. – С Чжухоном?! – Да!. – Чангюн опять кричит, хотя совсем не хочет этого делать. Он опять обижает не тех людей, которых иногда стоит и обидеть. – Хватит, блядь, вести себя, словно истеричка! Заебал! – для Кихёна эти слова похожи на такой сильный удар по лицу или, например, в солнечное сплетение. Его словно с лестницы спустили, а потом ещё и прошлись по нему. И после такого даже сказать нечего. – Ты его за что так ненавидишь?! Тебя каждый раз, когда ты его имя слышишь, прям пробивает!Flashback
Кихён стоит на крыльце школьного внутреннего двора, рядом стоит его одноклассник, друг Ли Чжухона. Он крепко держит Ю за локоть, пожалуй, даже слишком крепко. Рука уже даже не красная или белая, а синяя и в некоторых местах фиолетовая, потому что кровь к ладони не поступает. Кихёну больно и, если говорить откровенно, хочется от этих отвратных ощущений заплакать, но нельзя, иначе будет только хуже. Кихён, хоть и в средней школе, но уже понял правила, по которым надо играть с Ли Чжухоном, чтобы смерть не становилась спасением. На улице идёт холодный до ужаса дождь, и вещи Ки вымокли все до последней нитки. Рюкзак с учебниками тоже намок, что может быть хорошей половой тряпкой, хотя всё равно придётся выжимать. Кихёну очень-очень холодно, уже заложило нос и пальцы на ногах не чувствуются. Но его заставляют стоять т смотреть. Кихён должен смотреть на чужие слёзы и страдания. А парень просто заговорил с Кихёном... И сейчас Чжухон со своими дружками, испинав парня в луже с грязью, закидывают его дрожащее, ни на что боле не способное тело в большой мусорный бак. У Ки, который всей душой ненавидит жестокость и грубость, сердце ломается от чувства вины на маленькие кусочки, которые потом с треском бьются о другие органы. Чжухон всё-таки оставляет этого мальчика в покое, когда даже его стоны затихают. Ли подходит к Кихёну и дёргает его на себя, схватив за воротник пиджака. Он с максимальной ненавистью говорит: – И это всё, Кихённа, из-за тебя. Так будет с каждым, кто тебе улыбнётся! – потом он, конечно, отпускает Ки, только при этом толкает брюнета так, что тот падает на скользкой лестнице и царапает себе все руки до глубоких ран.Flashback end
– Просто я, видимо, ужасный человек... Прости, Чангюнна, я не хочу тебе надоедать. Только учись, пожалуйста, хорошо.