You know, you gave me happiness before my death...
***
Пять лет назад.
Чангюн, сидя в комнате за своим тёмным письменным столом, смотрит в окно, по которому буквально водопадом стекает дождевая вода, оставляя за собой лишь мутные разводы. Из-за открытого, хоть и немного, окна половина его запотевает с каждой минутой только сильнее. Крупные капли проливного дождя очень громко стучат по некогда чистому оконному стеклу. Звуки эти во всей своей совокупности больше похожи на бой барабанов, который перебивает даже гул машин на проезжей части и, тем более, музыку в наушниках. Чангюн отключает наушники, выдергивая белый провод из разъема в колонках. А потом он начинает в такт битам трека какого-то андеграундного исполнителя, доносящимся из динамиков, отбивать ритм ногой по полу. Если кто-то из соседей снизу есть дома, то этот кто-то непременно вскоре начнёт стучать по батарее, потому что уж очень соседушка этот подростков не любит. А Чангюну от того, что он может разозлить кого-то, весело да и только. Парень смотрит на время на экране компьютера и понимает, что он опоздал уже на пятнадцать минут от начала первого урока. Но Им даже не удивляется этому, потому что сам так захотел. Ведь идти в какую-то школу под проливным холодным дождём как-то не очень. И всё равно, что это — первый день в новой школе, и всё равно, что это уже шестая школа за девять лет учёбы. Чтобы не идти так рано в школу, слишком много „за” он смог собрать в своей голове, когда, проснувшись по звонку будильника, услышал сильные раскаты грома. — Чангюн, ты, по-моему, уже опаздываешь в школу, — постучав в дверь, открывает её мужчина, на которого уж больно похож Чангюн. Посмотрев на свои наручные часы, напоминает парню о школе глава семейства и по совместительству отец Гюна. — Не-е, пап, мне ко второму, — со спокойной душой заявляет тому в ответ младший и продолжает выбирать треки из плейлиста. — Чангюн, если до конца года тебя выгонят и из этой школы... — грозно начинает отец, но подросток, из которого так и валит хорошее настроение, его смело перебивает. — Пап, я обещаю, что на этот раз, всё будет хорошо! — говорит Чангюн с подобием искренности в голосе. Нет, Чангюн не тот вид подростков, которые любят спорить с родителями и делать всё только им на зло. Он действительно любит свою семью, потому что считает её чуть ли не самой идеальной. Мама у него совсем не скандальная и по-настоящему очень понимающая. Поэтому даже в свои семнадцать лет Им не боится сказать ей что-то личное и откровенное. Она никогда не станет кричать на сына, пока не узнает, что именно случилось в той или иной ситуации. И садить сына под домашний арест или что-то в этом роде в наказание она не собирается, как и раньше не делала этого. Отец Чангюна подходит под стандарты настоящего мужчины. Он всегда отвечает за свою семью, исключительно сам решает проблемы, не вмешивая в это свою супругу и сына. Мужчина справедлив абсолютно во всех вопросах, но вместе с этим строг. Поэтому после каждого серьёзного проступка сына следует соответствующее наказание. Но во всем остальном глава семьи старается воспитывать сына как настоящего мужчину. И для Чангюна отец это самый настоящий пример для подражания. В итоге отец, тяжело вздохнув, разворачивается и уходит из комнаты сына. А Им младший, смирившись со своей участью непослушного ребёнка, продолжает выбирать треки для хорошего времяпровождения вместо дороги до школы. Но через минуту Чангюн слышит звон ключей, и понимает, что отец собирается брать машину, а упускать такой шанс быстро и без особых проблем добраться до новой школы подросток не хочет, поэтому начинает кричать из комнаты на всю квартиру: — Па-а-ап, ты на машине? — получив короткое отцовское „да”, рыжий мальчишка выскакивает в коридор с портфелем и голубым пиджаком в руке. Кинув сумку с книгами в сторону, он начинает натягивать на свою белую футболку школьный пиджак с эмблемой самой школы . — Пап, довези до школы, пожалуйста! — парень уже начинает обуваться под пристальным и строгим взглядом старшего, — ну, чтобы я не опоздал ко второму, — продолжает конючить Гюн, блистательно улыбаясь. И в конечном итоге отец сдаётся и соглашается довезти сына до школы, потому что знает, что в ином случае Чангюн может вообще не пойти никуда. Выйдя на улицу, Чангюн чувствует непривычный для сентября холод, который появился только из-за проливного дождя. Выпустив очередное облако белого полупрозрачного пара, Им младший понимает, что, если бы он пошёл в новую школу пешком по безумно глубоким лужам и грязи, всё могло бы быть более, чем просто противно. Например, ужасно и жутко грязно. Да и настроение, наверняка, испортилось бы от такой чудесной дороги. Чангюн быстро добегает до отцовского автомобиля и садится на заднее сиденье. Подключив чёрные наушники к телефону, он начинает выбирать трек. Наверняка, это будет очередной трек какого-то андеграундного рэпера, коих в одном только Сеуле огромное множество. Рыжий не тот, кто будет включать музыку в тон своему настроению. И вообще, в его телефоне очень мало музыкальных треков. Только те, которые он прослушал уже миллион раз и планирует прослушать ещё столько же. И нет, они ему не надоедают. Услышав первые ноты трека, Чангюн задумывается о новой школе. Но этот какой-либо интерес быстро сходит на нет. Ему уже не интересно даже то, какая она будет, что говорить об интересе к новому классу или учителям. Просто обычно, когда люди переводятся в новую школу, они о чём-то волнуются, ведь нельзя угадать, какой будет класс, и как твои новые одноклассники смогут воспринять тебя. А Чангюн вот вообще не волнуется, потому что это — уже шестая школа, в которую он переводится. Подросток заранее знает, что не успеет он даже подружиться с кем-то, как вокруг возникнет вакуум из сплетен и неоправданных слухов. Он к этому даже как-то привык, и думает, что не стоит даже пытаться завести друзей в новом коллективе. До школы отец довозит Чангюна быстро. Перед уходом сына, Им старший просит его, чтобы хотя бы в первый день всё прошло хорошо и без вызова родителей к директору. Чангюн с огромной уверенностью и в глазах, и в голосе заявляет, что всё будет на высшем уровне. Но даже это не внушает хоть каплю доверия отцу Гюна. Тот хватает рюкзак и быстро бежит ко входу в школу, пытаясь не запачкать джинсы грязной дождевой водой из луж. Чангюн смотрит на время и понимает, что до конца первого урока ещё десять минут, но парню ведь надо ещё расписание узнать и кабинет нужный найти. Ну, собственно, расписание узнает он меньше, чем за минуту, потому что на первом этаже на огромном таком стенде висит расписание абсолютно всех классов. И потом парень со спокойной душой, ни капли не беспокоясь о том, что он не пришёл на первый урок, отправляется на поиски класса истории Кореи. В прошлой школе, кстати ему совсем не нравился этот урок, потому что учитель истории там жутко нудный и слишком дотошный. В общем, не сложились с ним у Чангюна отношения. Наверное, каждый человек сталкивался хотя бы раз с таким законом, как закон подлости. Каждый живущий на этой планете знает, что это, и очень уж сильно ненавидит этот гадкий и подлый закон, который бок о бок идёт с самой судьбой. Это явление, словно ваш противный староста класса, который обычно учителю рассказывает обо всех ваших проступках. В общем, не лучшее, что может быть. Так вот, почему речь идёт об этом. Помните, говорилось тут совсем недавно о том, что Чангюн не жаждет вообще заводить новые знакомства? Чангюн то решает, что они ему ни к чему, а вот закон подлости в тандеме с той самой злобной и подлой судьбой решают, что такой скучной и обыденной жизнь не должна быть. И в тот момент, когда ничего не подозревающий Чангюн, который переключает музыку в телефоне, будет подходить к лестнице, что ведёт на второй этаж школы, перед парнем падает пара книг по архитектуре, которые весят, наверное, больше, чем все чангюновские учебники, вместе взятые. Иму кажется это крайне странным и весьма неожиданным, и он поднимает голову наверх, где, собственно, и замечает парня. Красивого... Нет, очень красивого, абсолютно по всем чангюновским меркам, парня. Ах, да! Один не очень значительный факт о Им Чангюне: он гей. Не просто „да, это подростковое” и „выростешь — пройдёт ”, а самый настоящий гей, которому вообще никак не нравятся девушки: ни блондинки, ни брюнетки, ни рыжие или вообще с причёской „под мальчика”. — Неплохое начало дня, — как бы невзначай, но достаточно громко отмечает Им, собирая чужие учебники. Незнакомый темноволосый парень пытается удержать в руках все свои вещи, но получается это у него крайне сомнительно. И Чангюну это кажется невыносимо милым. Настолько, что он на пару секунд останавливается, дабы в спокойствие посмотреть на это прелестное создание. Рыжий отмечает сам для себя, что этим до крайности милым созданием можно любоваться вечно. Но, когда это великолепное существо начинает подходить к Гюну, Им вспоминает, что он тут не один и слюни свои стоит подобрать, по крайней мере сейчас. — Спасибо, — тихо говорит, как оказалось, брюнет, который пытается вернуть себе книги, взятые только что в библиотеке. Но этому красивому до боли в глазах, по мнению Чангюна, парню просто нечем держать их, потому что на левом плече, почти съехав к сгибу локтя, висит рюкзак, в левой руке уже есть две книги, пусть и тоньше тех, что держит Им, а в правой руке какая-то стопка альбомных листов, на которых что-то написано. — Помочь? — смело и без особых колебаний спрашивает Чангюн, стараясь смотреть прямо в глаза парню. Но потом, посмотрев на имя темноволосого, вышитое золотыми нитками на тёмно-синем школьном пиджаке, он добавляет, — Ю Кихён. Красивое имя... — Что? — этот самый Кихён переспрашивает не потому что не расслышал, а потому что обычно в их школе помощь никто никому не предлагает. Особенно Кихёну, у которого из друзей есть только школьные учебники и книги по его обожаемой архитектуре. По некоторым очень существенным причинам, Кихён не очень хочет даже разговаривать с кем-то из этой школы, поэтому он уже давно решил, что стоит посвятить всю свою школьную жизнь только лишь учёбе. Нет, парень не пытается таким образом избежать контакта с обществом, хотя желание такое возникает в последнее время всё чаще. Социофобия — это не его стиль жизни, на который он готов молиться каждую ночь. Да и поговорить с ним на самом деле можно на самые разные темы, только никто и не пытается, потому что... Потому что есть в этой школе некоторые индивидуумы, которые почему-то с первого дня не взлюбили Кихёна, и решили испортить ему жизнь в школе полностью. И кроме всего этого, часто вы слышите комплименты от людей вашего же пола? Современное общество ещё не настолько идеально, чтобы воспринимать таких людей, как самых обычных. Но, наверное, к огромной радости Има, Кихён не тот, кто может перестать общаться с человеком только лишь из-за его сексуальной ориентации. Просто, когда такое случается с человеком, который знаком с этим только лишь на слуху, он чувствует себя неловко, что ли. И к тому же, Кихён в принципе первый раз слышит о себе что-то хорошее. И такое явление даже обычного человека, непривыкшего к вечным унижениям и обидным действиям со стороны других, повергнет в некий шок. А для Кихёна это что-то слишком феноменальное. — Тебе нести их нечем, — Чангюн делает вид, словно пытается объяснить свою тягу к помощи незнакомым симпатичным парня. Но на деле просто тянет время, надеясь, что этот Ю Кихён не пошлёт его куда-нибудь, например, в кабинет истории, куда Им изначально и направлялся. — Помочь? — вновь задаёт он вопрос, протянув руку за остальными книгами. — Да, — Кихён, будучи немного не уверенным в том, на что соглашается, всё-таки протягивает остальные учебники Гюну, а потом начинает убирать бумаги в рюкзак. — Мне надо на первый этаж, — уточняет брюнет, который так яро пытается избежать имовского пристального взгляда, опуская глаза в пол. Это уже не кажется ему странным, это, пожалуй, слишком смущает и делает Кихёна каким-то уязвимым перед этим рыжим, потому что трудно сопротивляться тому, с чем ты сталкиваешься впервые. — Мы вроде всё ещё на первом, — после такого ответа Кихёну начинает казаться, что эта его фраза просто рушит образ нормального и не глупого парня старшей школы. Он уже мысленно надевает петлю на свою шею, потому что, скорее всего, больше шанса заговорить хоть с кем-то в этой школе не будет. А сейчас от растерянности Ю и этот случай сажает на поезд детской нелепости. В общем, смирившись со своим умопомрачительным умением контактировать с людьми, Кихён грустно и тяжело вздыхает и кивает, а потом идёт в сторону железных шкафчиков, которые стоят на первом этаже. — Странно видеть такого, как ты, с кипой учебников. — Чангюн решает разрушить очень неловкую тишину, которая начинает преследовать парней ещё с той лестницы, от которой они только отходят. — Какого? — это первое слово в диалоге с Чангюном, которое даётся брюнету с какой-то наивной лёгкостью. — Ну, как объяснить, — в мыслях озвучить это намного легче, нежели говорить это на самом деле, и поэтому Им по-настоящему задумывается. А ведь действительно, какой этот Ю Кихён? Чангюн толком о нём ничего не знает, но уже рвётся помогать, в мыслях стягивая с едва знакомого парня этот синий пиджак и белоснежную приталенную рубашку. Это, словно любовь к картине неизвестного художника. Ты ничего не знаешь, но с уверенностью говоришь, что это тебе нравится, потому что это только лишь красиво. Только автор картины ничего не изменит в ней, потому что это всего лишь вещь, а Кихён — человек, который на самом деле может быть весьма ужасным и подлым по своей натуре. — Ты, как минимум, красивый, — начинает Им, — возле тебя должен быть фанклуб из девочек, которые будут визжать от любого твоего действия. Да и Ролекс из белого золота немного выдаёт финансовое состояние твоей семьи. Стой... Ты — Ю Кихён? — Я уже понял, что ты умеешь читать, — в чужих выражениях Чангюн наконец слышит знакомый и родной сарказм. Чангюн понимает, что этот Кихён всё-таки реальный человек, а не картинка из подростковой манги. С таким Кихёном общаться намного проще. — Нет, подожди, — это, конечно, звучит от Чангюна слишком резко, но Кихён старается не обращать внимание на это, хотя считает, что можно быть более вежливым, — ты — Ю Кихён, и твоя семья богатая? Так, ты сын той самой золотой семьи Южной Кореи? — наконец Чангюн доводит до конца своё умозаключение. И Кихёна упоминание его семьи не очень радует, но сообщать об этом едва знакомому парню он не хочет, потому что это уж точно то личное, о чём другие знать не должны ни в коем случае. Но Чангюн продолжает говорить то, что Кихён слышит буквально каждый день, а то и чаще. — В каждой второй газете кричат о том, что твой отец сделал состояние на торговле драгоценными камнями. — Я знаю, — не выдержав этого разговора, Кихён резко останавливается и разворачивается на сто восемьдесят градусов, — да, я — сын именно той семьи Ю. Да, мой отец, как говорят все СМИ, может купить чуть ли не весь Сеул, и прочее! Но, если ты желаешь поговорить об этом, то можешь найти себе других собеседников. Каждый в этой школе с радостью обсудить меня вдоль и поперёк! — если почти все фразы Има кажутся какими-то резкими и чересчур уверенными, то эти слова брюнетка кажутся грубыми, но до какой-то сомнительной жалости слабыми. — Господи, зачем ты вообще решил мне помочь?! – забрав все книги из рук Чангюна, парень просто начинает уходить, — и если ты не знаешь, у школы есть форма, и джинсы с белой футболкой не входят в состав этой формы. — Просто, — медленно начинает отвечать Гюн, и Кихён не хочет останавливаться и слушать, что в своё оправдание скажет этот подросток, но что-то, как будто специально, заставляет Ю это сделать, — только твоя задница в школьных брюках выглядит охуительной, — как всегда, это звучит уверенно, но и Чангюн совсем не видит причин сомневаться в своих словах, потому что... Кихён кажется ему идеальным со всех сторон. — Что?.. — Кихён пытается убедить себя, что ему просто послышалось, но с каждой секундой он всё сильнее погружается в болото смущения и очень сильной растерянности. — Ты... Такой тошнотворный человек! Радуйся, теперь ты имеешь, что-то общее с тем стадом, что учится здесь! Ты меня теперь тоже раздражаешь, придурок! — Кихён буквально сквозь зубы выталкивает эти слова. Надеясь, что он больше никогда не встретит этого рыжего и очень нахального, бесцеремонного, самоуверенного парня. — Ты такой милый, когда злишься, — говорит на прощание Им, смотря на то, как брюнет сжигает его тело до тла, а потом, проклиная на всех возможных языках, закапывает пепел в песок.***
Уроки в первый день, как и ожидалось, проходят быстро. Чангюн уже привык к такому, потому что в первый день в новой школе тебе постоянно куда-то надо, ведь учителям столько времени было всё равно до твоих документов, а сейчас твой приход заставляет их шевелиться и делать хоть что-то. Такое повторяется из раза в раз, и рыжему даже не хочется быть недовольным этим всем, потому что после пятого раза ты просто привыкаешь к этому. Так же для Чангюна не было удивлением то, что его новый класс — полнейшие суки, каких в этом мире поискать надо. И невозможно даже подобрать другое слово, чтобы описать этих людей. Даже самые первые слова о Им Чангюне были не самыми лучшими, потому что очень многим не понравилось лишь то, что парень не пришёл на первый урок. Потом пара девушек, которые, как и большинство в этой школе, похожи на таких себе бракованных кукол Барби, попытались с ним заговорить о прошлых школах и о его личной жизни. Парни в его классе — это стандартный набор спортивных мальчиков, которые пытаются с помощью унижений выглядеть круче и лучше остальных. Нет, с таким явлением парень сталкивается не в первый раз, всё-таки уже шестая школа. Но вот такое, скажем так, большое количество дебилов на один квадратный метр он видит впервые. В общем, Чангюн понимает, что жизнь тут будет очень весёлая и разнообразная. Но на самом деле это его сильно и не беспокоит, даже сейчас в конце учебного дня, ведь учится ему осталось всего лишь три года. Ну да, кто-то скажет, что это достаточно много, но Чангюн от чего-то уверен, что выгоняет его из этого учебного заведения раньше, чем он успеет написать в конце года все контрольные. И забудет он со спокойной душой этих, как он считает, мало развитых людей. Намного больше его тревожит то, что буквально вся школа обсуждает того самого Ю Кихёна. Причём слова о нём звучат не самые лестные. И Чангюн в какой-то момент времени задумывается: может он действительно ошибся в этом человеке, и этот брюнет доставляет просто массу неудобств всей школе. Но по непонятным причинам Чангюн уверен, что слухи о нём ходят из-за чего-то другого, ведь не может очень ужасный человек иметь внешность и характер слегка нагловатого, но безумно милого тихони. В общем, стоя на крыльце школы Чангюн понимает, что жизнь в этой школе будет более, чем весёлой. Особенно, если учесть то, что в этой школе учится Ю Кихён, которого Чангюн знает от силы десять минут. — Кого ждёшь? — из уха Има резко выдергивают один из наушников. Делает это Кихён собственной персоной, слегка касаясь холодными пальцами тёплой кожи Чангюна. Парень от этого вздрагивает, и теперь приходит очередь Кихёна умиляться с растерянности рядом стоящего. Всё-таки и Чангюн может быть милым и даже очень в те моменты, когда пытается скрыть свои настоящие эмоции за любимой маской крутого и уверенного в себе парня. Чангюн видит в глазах брюнета искры радости за маленькую содеянную гадость и понимает, что Кихён всё-таки безгранично милый и очаровательный, особенно. Получается, что это уже больной фанатизм, но Чангюна этот факт мало волнует. — Такси. — Вот так просто? – удивляется Кихён, – не будет тупых шуток и дебильных недоподкатов? — Успею ещё, милый, я ведь не последний день в этой школе, — Кихён явно не доволен, но он молчит. А потом делает шаг к Чангюну, и парни оказываются слишком близко друг к другу. Настолько близко, что могут без прикосновений спокойно отдать друг другу тепло своего тела. Им понимает, что не только он умеет играть нечестно. Рыжий смотрит прямо в чужие глаза янтарного цвета, а потом думает, что ошибался ранее, потому что нет предела идеальности Ю Кихёна. Но в этот прекрасный для Чангюна момент Ю самым наглым образом толкает его под проливной дождь. И хватает каких-то пятнадцати секунд для того, чтобы вся одежда Има промокла насквозь. Несколько подло и очень даже неожиданно для Чангюна, который только лишь оглядывает себя всего. И промокший до последней нитки парень решает уточнить: — За что? — За сегодняшнее утро, милый, — улыбается Кихён и потом, не дождавшись никакого ответа, раскрывает свой чёрный зонт и направляется в сторону школьной стоянки. — Значит, ты всё-таки умеешь улыбаться? — из-за дождя, что с огромной силой стучит по зонту и дороге, которая в сплошь покрыта глубокими лужами, не слышно даже автобуса, который только отъезжает от остановки. Но Кихён слышит эту фразу, которая почему царапает внутри него что-то в районе сердца, да так больно, что кажется, будто вот-вот начнётся внутреннее кровоизлияние. Почему ему становится так обидно? Потому что однажды его самого заставили поверить в то, что у Кихёна нет никакого права на улыбку, тем более, искреннюю. — Нет, — грубо отвечает Ю, — тебе показалось...