Месторасположение: Нирн, континент Тамриель, Империя Мидов, провинция Скайрим, город Виндхельм, Золотой квартал. Дата: 4 эпоха, 193 год, месяц Руки Дождя, день 21, 10:14.
День начинался как обычно, проснулся, съел легкий завтрак вместе с семьей, провели с отцом небольшую тренировку на мечах, после чего мама попросила сходить и купить ей горноцветов красной и синей расцветки, последнее время мама часто просит ей их приобрести, она восполняет запасы зелий собственного изготовления, которые истощились из-за эпидемии, чтобы их купить можно просто пойти в алхимическую лавку, или сходить в другой конец города и приобрести их у девочки, Элизы, что торгует цветами не далеко от порта, её родители погибли во время эпидемии, с тех пор она осталась одна, и старается прокормиться продавая цветы, но ни разу не попрошайничала. К сожалению, в отличии от игры, в этом мире в таком большом городе много детей беспризорников, хотя тут, как и в Рифтене, есть приют, однако после эпидемии, названного просто Мором, он переполнен. Эта проклятая болезнь унесла много жизней. Именно таким невесёлым мыслям я предавался, и не прошёл даже трети пути, когда вдруг моя интуиция заорала, что дома творится что-то неладное, своей интуиции меня научил доверять мой отец во время тренировок, поэтому я сорвался с места в обратном направлении, сметая любого кто встретиться на моём пути. Пробежав угол за которым было видно поместье, я на мгновенье замер, ибо то как окружив вход в поместье стоят 3 Брата Бури с оружием наголо и отпугивают всех зевак, а лучник спускает стрелу в открытый дверной проём, меня просто не могло не заставить замереть. Опомнившись, я извлекаю подаренный на четырнадцатилетие отцом меч, и устремляюсь к ублюдкам, то что они мои враги я не сомневался ни на секунду, проскочив мимо опешивших мечников, чиркаю кончиком меча по глотке лучника и вбегаю в дом, а там я увидел то, что навсегда изменило мою жизнь. Опрокинутое на стол тело отца со стрелой в районе сердца, и падающая мать рассеченная мечом от плеча до грудной клетки мгновением назад, кажется моё сердце остановилось. Пробив горло одному из них и свернув шею второму, благо стояли они ко мне спиной, подскакиваю к матери, с безумной надеждой в груди, что сердце не задето, что её ещё можно спасти, в отличии от отца, ведь натренированный им разум сразу подметил, рана смертельная, с моим уровнем в магии папу не спасти. Однако мои надежды не оправдались, её сердце выбивало последние ритмы, в глазах я увидел радость, от того что она меня видит и счастье от того, что я живой, из глаз бурным потом полились слёзы, услышав топот трёх пар ног вбегающих в здание, вложив всю свою ярость и ненависть, которые захлестнули меня, я не поворачивая головы ударил сырой маной, а потом как сумасшедший пытался лечить умирающую мать, раз за разом, даже тогда когда её сердце перестало биться, даже тогда, когда её глаза потухли, даже тогда я не прекращал попыток её лечить. Пришёл в себя от хлёсткой пощёчины, и увидел перед собой Ольфана, капитана стражи и старого друга моей семьи, он увидев что я пришёл в себя, отцепил меня от матери, и силой потащил наружу, но я впал в апатию, мне было всё равно, мне было абсолютно безразлично, выйдя из поместья увидеть того самого лучника, которому я рассёк подбородок, вместо горла, было безразлично как Ольфан не сбавляя шага, извлёк из ножен меч и снёс ему голову, мне было всё равно куда тащил меня этот старый друг семьи не успевший совсем немного и мне был абсолютно безразличен его крик, после того как мы куда-то зашли: — Самого крепкого пойла, что у вас есть!!! ЖИВО!!!Интерлюдия. Ольфан. Капитан стражи Виндхельма.
Ничего не предвещало беды, я сегодня собирался заняться патрулированием улиц лично, когда к моему отряду подбежал взмыленный данмер, и сообщил как услышал, что шестеро подвыпивших братьев бури собираются напасть на Хьёрим, поместья семьи Марион, и убить эльфийскую ведьму и её семью. Не задумываюсь ни секунды, командую: «За мной!» — и устремляюсь к дому моих друзей, молясь Талосу, чтобы эти идиоты просто шутили. Мои молитвы не сбылись, выбежав на прямую улицу, в конце которой и был их дом, вижу как Варлион пробегая мимо трёх братьев бури рассекает подбородок четвертому, который держал в руках лук, и вбегает в здание. Пять секунд понадобилась этим трём «гвардейцам» нового ярла Ульфрика, чтобы отойти от шока и вбежать в поместье вслед за парнем, и 10 секунд понадобилось мне, чтобы добежать до дома, скомандовать схватить лучника, и чуть ли не прыгнуть в дверной проём. Вбежав в здание, я замер, увидеть как старый друг лежит мертвым на столе со стрелою в сердце, а Варлион прижимает к себе и пытается лечить с помощью магии свою мать, женщину, которой я обязан жизнью, очень не легко. Подскочив к парню даю ему пару хлёстких пощёчин, нужно вытащить его отсюда и дать ему напиться, и как можно скорее, иначе он может сломаться и стать тенью прежнего себя, ни в коем случае нельзя этого допустить. Убедившись что он поднял на меня осмысленный взгляд, силой тащу его на выход, обратив внимание на трупы этих братьев бури, один с клинком в глотке, у другого свернута шея, а ещё трое валяются у стен в неестественных для живых позах. Выйдя на улицу извлекаю из ножен меч и таща парня за собой, сношу голову выжившему «гвардейцу», потому что других лучников кто мог бы убить моего старого друга тут попросту нет. Приближаясь к ближайшей таверне, я теперь молю Талоса лишь об одном, чтобы парень не сломался, ведь кроме него помочь никому из семьи Марион я не могу, плохой из меня вышел друг…Конец Интерлюдии.
Месторасположение: Нирн, континент Тамриель, Империя Мидов, провинция Скайрим, город Виндхельм, Каменный Квартал, дом Ольфана. Дата: 4 эпоха, 193 год, месяц Руки Дождя, день 22, 09:03.
Открыв глаза, я мрачно уставился на незнакомый потолок, то что произошло с моими родителями, не отпускало меня ни на мгновенье, хоть благодаря Ольфану, в доме, которого я скорее всего и нахожусь, и его попытки напоить меня в «зюзю», я не много, самую каплю, но смирился со смертью родителей. Как к этому все пришло, почему эти норды вообще решились напасть. Этих вопросов я сам себе не задавал, ибо знал ответ, ведь такова людская природа в своих бедах винить других, а тут ещё и такой повод. Всё дело в прошедшей эпидемии, которая унесла больше пяти тысяч жизней, а общее количество заражённых превысило девять тысяч. Моя мать и её ученики, в том числе и я, вступили с этой болезнью в неравную схватку, а неравной она была не из-за того, что нас было всего 12 магов-целителей, нет не в этом причина, причина была в том, что вылечить болезнь можно только на самых ранних стадиях, и не смотря на то, что больных, болезнь которых вылечить было нельзя, мы просто отбраковывали, даже не смотря на то, что приоритет в лечении отдавался стражникам, которые были в оцеплении порта, откуда и распространялась зараза, несмотря на то, что инкубационный период болезни был 2 дня, после чего была активна 3 дня, и если человек переболел и не умер в процессе, то он, как и те кто был вылечен на ранних стадиях, приобретали иммунитет, не смотря на всё вышеперечисленное целители падали с ног от усталости. Помимо этого, такое огромное количество смертей ещё усугублялось тем, что норды не доверяли магам, держа своих больных членов семьи дома до последнего момента, то есть до момента, когда болезнь входила в активную стадию, после которой целители были уже не в силах хоть как-то помочь. Так же во время болезни выяснилось, что данмеры к ней не восприимчивы, ибо эпидемия была магической, и основана на магии огня, и наша природная сопротивляемость просто подавляла её в зародыше, а так как болезнь распространялась из района порта, рядом с которым проживало наибольшее количество данмеров в городе, то не надо быть гением, чтобы понять, что потерявшие членов семьи люди обвиняли темных эльфов в её возникновении. Так же как и тот мечник, зарубивший мою мать, ведь я вспомнил его, во время болезни он принёс свою больную дочь к нам, тогда, когда болезнь была не просто в активной стадии, а на своём пике, у неё был сорока пяти градусный жар, который продолжал увеличиваться, один из целителей сразу сказал, что её не спасти, ибо обычно когда жар подходит к отметке сорока градусов, организм начинает активно сопротивляться, и если он побеждает, жар спадает, а больной приходит в себя в течении двух-трёх часов, а если он проигрывает, то жар всё растёт и так до самой смерти больного, чтобы её спасти, надо было приносить её сюда, когда она только заболела, а не держать дома. На эти слова целителя, этот тупой норд заорал, что он офицер Братьев Бури, и если они не спасут его дочь, он всех их убьёт, ведь во всём виновата эта дрянная магия. Ну тут уже оперативно сработали стражники, оглушив и вытащив его из здания повели в изолятор, ибо он с большой вероятностью заразился, а его дочь отнесли к смертельно больным. А мы вернулись к тем, кого ещё можно было спасти. После того как эпидемия прошла, стража стала усиленно патрулировать улицы квартала, который позже обзовут кварталом серых, Ольфан здраво опасался, что норды, которые потеряли кого-нибудь из семьи, по пьяной лавочке попытаются сбросить злость на ком нибудь из данмеров, хах, никто даже предположить не мог, что первой жертвой нападения станет моя семья, живущая в Золотом Квартале. Дальнейшие мои размышления прервала открывшаяся дверь и вошедшая, с кружкой воды, Гриета, дочь Ольфана и моя единственная подруга детства, с которой я знаком с семи лет. Увидев, что я не сплю она молча поставила кружку с водой на стол, подошла, после чего обняла, если честно, я больше ждал от неё упреков, в том что случившееся смогло меня подломить, однако никак не этого, от той, которая ещё в десять лет стала атаманшей всех окрестных мальчишек, а любые виды недовольства в зародыше гасила силой, которой была не обделена. — Ты как? — Тяжело, но более-менее в норме — Ответил я на её вопрос. — Кого ты обманываешь, я же… Тут её прервал её отец, зайдя в комнату: — Отлично, ты уже проснулся, собирайся, ярл Ульфрик хочет тебя видеть, не знаю что взбрело ему в голову, но лучше не заставлять его ждать, жду на улице. После чего развернулся и вышел из комнаты, что ж не будем заставлять этого ярла ждать, благо спал я одетый, а последствия попойки я легко убрал магией восстановления, попрощавшись с Гриетой, я вышел на улицу. — Всё отлично, пошли. За 5 минут дойдя до входа, благо Ольфан хоть и живёт в Каменном Квартале, но его дом чуть ли не примыкает к территории дворца, прошлый ярл подарил ему его, после смерти прошлых владельцев дома, «за верную службу Виндхельму», как он тогда выразился. Войдя в главный зал и пройдя мимо трапезного стола, за которым сидело не мало народу, я встал прямо перед троном ярла, мы начали сверлить друг друга взглядами, мой был требовательным, его задумчивым, однако вечно это продолжаться не могло, и поэтому он начал первым: — И что же мне с тобой делать Варлион Марион? С одной стороны ты был одним из немногих целителей, которые спасали людей от эпидемии, за что ты должен быть удостоен огромной награды, с другой стороны ты убил 6 офицеров моей гвардии, хоть ты и был в своем праве, так как они убили твоих родителей. Как ни посмотри правда на твоей стороне, однако мои люди требуют твоей крови, даже мой вернейший военачальник Галмар Каменный Кулак, бескомпромиссно предлагал зарубить тебя прямо здесь, как только ты придёшь, пришлось отправить его в казармы перед твоим приходом. Хоть говорил он это все ровным и харизматичным голосом, однако в его глазах был просто океан презрения и высокомерия по отношению ко мне, правда ни хрена ты сделать не можешь, хоть и хочешь, слишком мою семью уважали в этом городе, и попробуй ты убить меня или забрать моё имущество тут же ославился бы на весь скайрим. — Что ж, я решил, выношу свое решение, дабы больше не проливалась кровь. — ну-ну, а кто восстание поднимет, я ведь ещё по игре прекрасно помню что ты талморская шавка. — Я, как ярл Виндхельма, повелеваю тебе выставить своё имущество на продажу, собирать вещи и уезжать из города, таким образом всех удовлетворит такой компромисс. Ясно, вот как ты решил сплавить одного из двух данмеров-целителей в городе, Даету, ученицу-данмерку моей матери ты наверняка подобным образом сплавишь, а дальше я всё также по игре помню отношение к данмерам в Виндхельме, однако тяжело презирать расу целителей, которые лечат тебя или твоих отпрысков, а так ты сможешь легко разжигать расовую ненависть. Ну ничего, самка собаки, а точнее шавка талмора, я припомню, я сделаю все, чтобы твоё восстание захлебнулось в собственной крови, а твоя душонка отправилась на прокорм Идеальным Повелителям. Внимание! У Вас появился кровник, все характеристики увеличиваются на 50% при битве с ним, и на 25% при битве с его подчинёнными! Видимо, прочитав в моих глазах угрозу, он одними губами сказал «жду», после чего продолжил, уже голосом: — Можешь идти, а вас, капитан, я прошу задержаться. Развернувшись, я пошёл на выход, заметив как из-за стола поднялся Торбьорн Расколотый Щит, видимо был на приёме у Ульфрика, заметив, что он тоже направился на выход, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять его намерение со мной поговорить, у самого выхода мне удалось услышать разговор Ольфана с Ульфриком: — Капитан Ольфан, с сегодняшнего дня я распускаю стражу Виндхельма. — Но ярл Ульфрик… — Её обязанности на себя возьмут Братья и Сестры Бури, в связи с этим каждому стражнику и тебе, Ольфан, в том числе я предлагаю вступить к нам. — Извините, меня ярл Ульфрик, но я не собираюсь вступать туда, чьи офицеры убили моих друзей! — Жаль, такие люди как ты нам нужны, в этом случае сдай снаряжение квартирмейстеру и можешь быть свободен. Дальнейшего продолжения разговора я не слышал, хотя сомневаюсь, что он продлится долго, но тут ко мне подошёл Торбьорн Расколотый Щит, не сказать, что он такой же друг нашей семьи как и Ольфан, но хороший знакомый, он и мой отец часто вместе выпивали, и насколько я знаю, моя мать принимала роды его жены, показав рукой на улицу, предложил таким образом отойти, как только мы ушли на расстояние достаточное, чтобы охранявшие дворец Братья Бури нас не услышали, он заговорил: — Здравствуй Варлион, прими мои искренние соболезнования по поводу твоей утраты, случись со мной подобное, я не знаю что бы я делал, так уж получилось что я услышал твой разговор с Ульфриком, я совру если скажу, что мне понравился, хоть ярл вроде и говорил правильные вещи, однако его взгляд выражался куда яснее. — на моё выразительное: «Хм», он продолжил. — так вот, моя дочь Фригги выходит замуж и поместье стало бы неплохим приданым для неё, я понимаю как это выглядит со стороны, но не подумай ничего плохого, к сожалению, я могу предложить только девять тысяч септимов, бриллиантами с клеймом имперского казначейства, хотя я прекрасно знаю, что он стоит на три-четыре тысячи золотых больше, но это всё что я могу дать. Вот так потихоньку шагая в сторону Золотого Квартала, я задумался, вообще предложение Торбьорна явилось для меня настоящим спасением, ведь все остальные, из тех кто мог себе позволить подобную покупку, а это Таны и богатые семьи, прыгают сейчас перед Ульфриком на задних лапках, и не будут покупать у меня Хьёрим, хоть слова этой шавки слышали многие, но эти же многие видели и его взгляд, и вряд ли пойдут против него, выкупая мой дом, другие же потенциальные покупатели вряд ли могут дать мне больше одной-двух тысяч септимов, на что не пойду уже я, а продав особняк клану Расколотый Щит, я получу на руки немалую сумму, а талморской собачке остаётся лишь сжать зубы, ибо Расколотый Щит не просто богатая семья, они самая богатая семья во всём Виндхельме, и занимают не последнее место в планах восстания, поэтому Ульфрику, дабы не ссорится с ними, остаётся лишь утереться. Так же хорошо, что он заплатит мне драгоценными камнями, да ещё и с клеймом имперского казначейства, филиал которого, кстати, есть в Солитьюде. Клеймо выставляется лишь на самые чистые камни, в игре их называли ещё безупречными, каждый камень с клеймом обозначает определённую сумму в септимах, вот приведу пример: — Клеймённый гранат равен 150 септимам — Клеймённый рубин равен 350 септимам — Клеймённый сапфир равен 500 септимам — Клеймённый изумруд равен 750 септимам — Клеймённый бриллиант равен 1 000 септимам Согласитесь, гораздо легче нести в небольшом мешочке девять бриллиантов, чем девяносто килограмм золота, ведь один септим примерно равен десяти граммам. Предложение Торбьорна выглядит очень привлекательно, и отказать ему было бы глупостью: — Хорошо Торбьорн, я согласен. — Отлично тогда, я начну составление купчей, после церемония захоронения твоих родителей, ты наверное не знаешь, но она сегодня в полночь, Хелгирд выделила им отдельное помещение для захоронения в зале мертвых. Сказать, что я удивился его словам, значит ничего не сказать, ведь Зал Мертвых это по сути морг и склеп в одном здании, тут готовят мёртвых к захоронению, приводят тела в порядок, зашивают раны и прочее, после чего, обычно, отвозят на кладбище, где хоронят, сжигают, или проводят в последний путь согласно обычаем веры, которой придерживался усопший. Однако в самом склепе хоронят поистине выдающихся людей, которые сделали немало полезных вещей для города, к примеру там, чаще всего хоронят ярлов, танов, придворных магов, а уж для того, чтобы тебе выделили отдельное помещение, нужно совершить поистине выдающийся поступок, и я рад, что мою семью так оценили. Так же интересный факт, вопрос о захоронении в Зале Мёртвых, так же как и выделении в нём отдельного помещения, решает только жрец Аркея, ни тан, ни маг, ни ярл, ни кто-либо ещё не вправе ему что-либо указывать, только жрец решает, достоин ли усопший подобных почестей. Что ж, от меня же требуется принести одежду и вещи, с которыми родители отправятся в последний путь, поэтому, как только я зашёл дом, то сразу же пошёл в родительскую комнату, где из шкафа достал их любимые праздничные наряды из шёлка морового мотылька, этот шёлк считается чудом морровинда, ибо обладает восстанавливающимся свойствами, после извержения Красной Горы, он стал очень редок, а также деревянную диадему матери, которая помогала ей лучше чувствовать жизненные потоки в своих пациентах и эбонитовый кинжал отца, с которым он прошёл всю войну. Из ювелирных украшений я взял только их самые любимые, которые они очень ценили, те которые я им подарил, у мамы это самый простой серебряный кулон, в который вставлена уменьшенная копия нашего семейного портрета, ох, помню и намучился я с ним, все карманные деньги, которые я копил, отдал на это, причем самым простым была покупка самого кулона, сложнее всего было уговорить придворного мага снять с нашего портрета уменьшенную копию и вставить её в кулон, помнится я его неделю доставал, этот вредный старикашка Вунферт, до последнего не соглашался, пока один из наших споров, в котором я пытался его уговорить, а тот отбрыкивался, не услышал тогдашний ярл Виндхельма, Истмаркский медведь, в итоге все решилось тем, что Вунферт все-таки сделал то что мне нужно, а ярл хорошо посмеялся, один лишь маг ворчал остаток дня. Кулон я тогда подарил маме на день рождение, отцу же досталась серебряная печатка, на которой я вывел гравировкой имена каждого члена нашей семьи, хоть получилось и очень коряво, однако ему понравилось. Собрав все эти вещи, я отнёс их в Зал Мертвых, где помог Хелгирд переодеть родителей, она кстати хорошо над ними поработала, наложенные ею швы очень аккуратны, а ведь она не маг, однако, спросив разрешения, я с помощью магии убрал и их, знаете после этого, мои папа и мама выглядели очень умиротворенными, будто просто заснули и скоро проснуться, как же жаль, что это не так. Остаток времени до церемонии, я провел около родителей, смотря на их лица, и с каждым мгновеньем во мне пробуждалась ярость и ненависть, которой я раньше не испытывал, и в момент когда я помогал выносить их тела на ритуальное сожжение, я понял, что положу на алтарь мести, не просто многое, я положу на него всё. К моему удивлению и радости, на церемонию пришли больше тысячи разумных, среди которых больше половины было данмеров, однако остальные были людьми, как минимум несколько сотен нордов я точно увидел, а ведь у них с этим все гораздо проще, не любят эти дуболомы долгих прощаний. Несмотря на огромное количество народа, шума не было, было гробовое молчание, каждый думал о своём, но прощался с женщиной, которой многие и были обязаны даже больше чем жизнью, и мужчиной, который несмотря на общую нелюдимость данмеров, среди нордов считался своим парнем. Церемония продлилась несколько часов, после которой я, жрица Аркея, Ольфан, и другие друзья нашей семьи, собрали пепел в одну большую урну, а сверху я положил остатки диадемы, кинжал, кулон и кольцо, после чего спустились в зал мертвых и там вошли в небольшую комнатушку, с местами под двадцать-тридцать подобных урн, поставив её в центральную нишу, мы вышли и закрыли дверь на ключ, который жрица вручила мне, на двери было выгравировано: "Марион", тоже неожиданно, когда только успели. После церемонии, по пути домой, меня догнал Ольфан, ещё раз принеся свои соболезнования, он также сказал, что шесть из десяти стражей отказались вступать в секту буревестника, и как теперь им искать работу он не знает, посоветовал ему создать клан наёмников, благо его люди любили своего капитана, брать заказы по очистке банд и монстров, тем более с учетом действий Ульфрика, можно смело сказать, что он готовится к войне, а тогда различный сброд соберётся в банды, которых будет ой как не мало, после чего мы разделились, он к себе, а я к себе. Как только зашёл домой, то сразу отправился спать, слишком многое навалилось, слишком сильные потрясения произошли за этот день, я устал.