Столик для лузеров

      Гил ненавидит чертовы понедельники — этот ужасный день недели был совершенно неидеальным. Кашемировый свитер нещадно кололся и заставлял чувствовать себя неудобно.       Во-первых, еда в школе была мясная, обед так вообще из говядины, что просто невыносимо для студента из Индии. Гил загнул большой палец левой руки и глубоко вздохнул. Воздух держится в легких и распирает изнутри. Хозяин не обращает внимания.       Во-вторых, в расписании был всего лишь один урок с друзьями, на остальных же приходилось терпеть учеников, которые не интересовались либо учебой в целом, либо самим предметом. Теперь уже указательный палец все той же руки загнулся. Легкие освобождаются. Челка непослушных седых волос лезет в глаза.       Как могло так случиться?       А в-третьих, в этот день ему всегда не везло, прямо как сейчас: быть застуканным в «столике для лузеров» самой директрисой — немыслимое ли дело? Идеальная успеваемость и «отлично» за поведение. В его голове все содержится в хаосе. Картина того, как рвут его табель, кажется явью. Кислород пьянит до головокружения.       Ещё один маленький факт из жизни: именно в понедельник началось все это измывательство. Раньше-то он тоже был популяриком.       Долго. С первого класса по среднюю школу, пока не выяснился еще маленький факт из жизни. Чем это помешало остальным — непонятно.       Во всяком случае, жизнь пошла по п… вы поняли. Проявим уважение к невезучести Марверде.       Вообще, он предпочитал не вспоминать это. Слишком много всего произошло, да и человек, связанный с этим, уже наверняка в другой части мира спокойно попивает кофеек и улыбается жизни.       Гил тоже так делает. Только вот улыбка фальшивая, в конце дня невозможно держать маску на лице — скулы болят.

***

      Он помнит жаркие поцелуи на шее и спине. Он помнит нашептывание на ухо лестных и приятных слов. Он помнит прикосновение теплых, что непривычно, пальцев к его холодной и вечно влажной ладони. Он помнит легкий взмах руки при приветствии.       Он помнит заветное «Извини».       Он вспоминает, что все это было в мечтах.

***

      — Ты пойдешь со мной, мелкота, — смуглая ладонь с перевязанными костяшками легким движением захватывает локоть Авы. — Есть маленькое дельце… — прошипел говорящий, пытаясь притянуть к себе брыкающуюся девочку.       — Хей, В-Врасия, — парень потянул Айре на себя, — мы, вообще-то, тут р-разговариваем… — невзначай заметил он, — всего пара слов и… — Один все еще держал ладонь собеседницы.       — Всего пара слов и я пошлю тебя куда подальше? — услужливо подсказала она. Шипы на косухе сверкали, блеск бил в глаза. Аккуратные ножки в колготках в сетку отстукивали непонятный ритм тяжелыми черными берцами. Выпавшая прядь волос свидетельствовала о том, что хозяйка шикарной рыжей шевелюры очень сильно торопилась. — Слушай, — она ткнула в его грудь пальцем, — дело крайне важное и отлагательству не подлежит. Расскажи о своих бессонных ночах в раздумьях и неприличных фантазиях позже… — потянула Аву на себя, звякнув кучей браслетов на правой руке. Карие глаза загорелись огоньком ярости.       — В-Вспыльчивая, — он не отступал, — у меня вопрос ж-жизни и смерти, а у цветов в с-саду так вообще нет вариантов! — рукав кофточки рвется с характерным треском, их отбрасывает в разные стороны. Глаза у двоих округляются, третья продолжает тащить нужного человека в сторону выхода.       — Нам туда и нужно! — кричит она вслед.       Эрроу смотрит на драный кусок ткани у себя в руках, потом на удаляющихся девушек.       Достает трубку и закуривает, бормоча:       — Может, бросить короткое «прости»? — руки засунуты в карманы черных джинс, взгляд в пол. — К черту!.. — выругался он. Сигаретный дым оставляет еле заметное воспоминание о том, что произошло, а трава, сожженная гневом и негодованием, одурманивает.       — Надо бы открыть окна, — шепчет кто-то у лестницы. — Мой живой уголок не выдержит столько дурных запахов! — девушка в джинсовке подходит к окну. — Черт вас всех дери, всегда забываю, как открывается это окно! — голубые волосы с розовыми кончиками развеваются на ветру. — Теперь мои подопечные получат достаточно чистого воздуха! — она широко улыбнулась и ушла, аромат морского бриза, что, наверное, был от дорогих духов, распространился по коридору.