Freaky Friday

На следующую ночь у них запланировано шоу для около двух сотен человек, о котором они все забыли, пока автобус не прибыл на место проведения. Патрика, к удивлению, не душит волнение, но с Питом все наоборот, что не к выигрышу им всем. — За что ты так нервничаешь? Ты знаешь все слова, и мы уже установили то, что ты можешь играть благодаря мышечной памяти. — Говорит Патрик. — Ага, но Патрик, что если я облажаюсь, и тогда люди подумают, что это ты облажался, и если я услышу что-то вроде ‘почему Патрик лажает на лайвах? Тогда я просто набью кому-лицо, и посмотрю на рот, который сказал эти слова, когда попаду в участок. Вся эта ситуация просто выпрашивает неприятностей, и в итоге я стану чьей-нибудь шлюхой. — Заканчивает Пит и терзает свою нижнюю губу зубами. Патрик смеется; Пит посылает ему полный боли взгляд. Все еще посмеиваясь, Патрик подходит к Питу, берет его лицо в свои руки и соединяет их лбы вместе, так, что их глаза устремлены друг на друга. Это немного отличается от того, когда ты смотришь в зеркало, потому что, даже несмотря на то, что он глядит в свои собственные глаза, он может узреть след Пита там, это приятно. — Ты будешь прекрасен, ты никого не побьешь, и ты не попадешь за решетку в моем теле, чтобы стать чьей-то шлюхой, окей? — тут Пит делает глубокий вдох и расслабляется. — Окей. — Эй, вы двое уже поменялись обратно? — спрашивает Джо, входя в их гримерку. — Нет, — отвечает Патрик, отстраняясь, чтобы схватить басуху Пита. — Хмм, должно быть у Пита это сохранилось. Патрик хмурится. — Что? — спрашивает он. — Прикосновения. — Патрик посылает ему сконфуженный взгляд, и Джо задумывается, пытаясь понять, как это разъяснить. — Ну, ты знаешь как твое тело может играть благодаря мышечной памяти, и мышечная память исходит из повторяющихся движений при каком-либо действии, и ты в теле Пита, но его мышечная память, возможно, состоит из «Оу, Патрик здесь, прикоснуться!» и ты все время не можешь упустить момент, чтобы не дотронуться до своего тела. — Ты обкурен, Джо? — спрашивает Пит громко. Патрик поворачивается, чтобы посмотреть на него, потому что он всегда делает этот особый писк, когда нервничает. — Нет! Ладно, да, немного, — признается Джо. — Джо! — Патрик поворачивается, свирепо смотря на него, но это не в первый раз, поэтому он не тратит время на пустые разговоры. — Ребята, вы нужны нам на сцене сейчас, — говорит техник, просовывая голову в дверной проем, и уходя так же быстро. Патрик хватает бас Пита, выходя, больше не оставляя себе времени на раздумья о том, что сказал Джо. Он, возможно, действительно обкурен, но его слова все же звучали правдиво. Тело Пита автоматически тянется прикоснуться к телу Патрика, когда он рядом. И Патрик задается вопросом, почему так. Преждевременно, они находятся на высоком этаже сцены, до того как Патрик поворачивается и осознает что он находится на самой сцене, и люди кричат его имя, посылая ему такую бьющую и ощутимую энергию. Нет, она бьет не по нему, а по телу Пита, к удивлению. Это вызывает у него автоматическую реакцию, и он делает непроизвольный шаг назад. Но черт. Патрик знает, что Пит на самом деле не пиздит людям, когда говорит, что он стеснительный, это на самом деле так. Все эти крики, конечно, потрясающие для него, особенно потому, что это еще маленькая толпа, по сравнению со стадионами, где они обычно играют. Люди здесь ближе, как-то громче, и это сразу же заставляет Патрика чувствовать клаустрофобию и напряжение; его дыхание становится быстрее, и ладони начинают потеть как сумашедшие. Он оглядывается на Пита, потому что шокирован тем, что после стольких лет у него еще осталось это чувство. Пит же, однако, смотрит вниз на гитару, висящую на его шее, едва заставляя свои большие пальцы совладать со струнами, почти, как бы это было, если бы их было четыре. Патрик пытается сделать глубокий вдох, но это не срабатывает. Шоу начинается, и он проговаривает несколько неловких слов в толпу. Хорошо, что эти ребята уже ко всему привыкли, и не важно, что он говорит, они кричат в ответ и громко аплодируют. Энди начинает бить, и они играют Sugar. — Я большее, на что ты рассчитывал… — его голос понижается над ревом толпы, и благодаря этому, тело Пита расслабляется. Он глубоко и облегченно вздыхает, улыбается, разражая толпу. Ему следовало бы знать. Он смотрит на Пита, и Джо был так прав, на самом деле, потому что как только он устремляет туда свой взгляд, тело Пита начинает кричать, прикоснись, прикоснись, прикоснись, и чем ближе он становится к своему собственному, тем счастливее чувствует себя сущность Пита. Энергия проходит через тело Пита, и он не хочет ничего больше, кроме как дотянуться и проснуться к нему, чтобы еще дольше чувствовать то, что чувствует прямо сейчас. Он интересуется, является ли это причиной, по которой Пит всячески прикасается к нему во время концертов, или это попытка передать эту удивительную, полную эйфории энергию на тело Патрика и заставить его почувствовать жизнь в их музыке. Патрик чувствует жизнь в музыке, когда пишет ее, когда идеально формируются слова Пита, когда они играют что-то в первое время в студии, и это получается сырым и неполноценным, но после нескольких попыток песня становится живой, и она принадлежит им, она является всем, она — жизнь. Во время игры на концертах, она ощущается механически, в попытках воссоздать свой голос, и не испортить ни одной ноты, но никогда это не чувствовалось так, как сейчас. Следующее, что он понимает, это то, что почти упирается в свою собственную спину, и тело Пита вздыхает и счастливо подрагивает, и он проводит остаток шоу там, где он чувствует себя заполненным, где он чувствует жизнь музыки. После шоу, ему кажется, будто он находится на верховой езде, все ярче, острее, громче, но совсем не в плохом смысле. Тело Пита все еще бурлит энергией, но Патрик признает, что это просто повысившийся из-за шоу адреналин. — Почему ты не сказал мне, что до сих пор нервничаешь? — спрашивает Патрик у Пита, как только выпадает такая возможность.  Энди оглядывается на Пита, — Правда, я думаю, это было удивительное шоу. — Так и есть, — соглашается Джо, заходя в гримерную и проходясь полотенцем по своему вспотевшему лицу. — По крайней мере, теперь мы знаем, что если вы обратно не поменяетесь телами, мы все равно не облажаемся. — Спасибо, Джо, рад знать, что ты присматриваешься к нашим проблемам, — говорит Патрик невозмутимо, и оборачивается, смотря на Пита, который просто пожимает плечами. — Я не нервничал. Обычно я проделываю некоторые ритуалы, которые помогают мне до того, как мы начинаем играть, но я был так занят, беспокоясь о пении, что забыл сказать тебе. — Объясняет Пит. Патрик чувствует, будто бы в этом есть что-то большее, но не уверен, как спросить об этом. — Ритуалы? Все что ты делаешь до шоу это проводишь время с Дерти или драпируешься над Патриком, — говорит Энди. — Агу, ну, знаешь, это помогает высвобождать сдерживаемую энергию и все такое. — За сценой и в их гримерной слишком много шума для таких обыденных разговоров, поэтому Патрик решает отпустить ситуацию.