Услышь слова моей души.

- Что случилось? Что там? – Кричал на бегу Шляпник. Друзья были намного ближе, и его сердце было готово выскочить из груди и бежать вперед этих проклятых ног, которые никак не желали учитывать пожелания хозяина. Высокая, угловатая фигура Стейна с тяжелой ношей на руках как-то несуразно сгорбилась. Он наклонился, встав на одно колено, и положил девушку на землю. Ее светлые волосы в беспорядке разметались, открыв бледное, болезненное лицо. Глаза ее были закрыты, но вряд ли это обычный сон так плотно смежил веки. - Ты… Илосович Стейн, ты еще… - Шляпника трясло от ярости, а глаза вспыхнули желтым огнем. Наверное, в другой ситуации они смотрелись бы очень комично – оба безоружные, Шляпник, полный ярости, на две головы ниже противника, и Стейн, понуро и сутуло стоящий перед ним, как провинившийся ученик. - Я принес ее тебе. Разве этого сейчас недостаточно? – Сказал Стейн тихим спокойным голосом. К счастью, это подействовало. Шляпник мигом переключился на лежащую Алису, вокруг которой уже толпились Чешир, Мальямкин, Баярд и другие участники похода. - Почему она без сознания? - Это действие магии, - откликнулся Чешир, внимательно осматривая Алису. - Магии?! – Снова взорвался Шляпник. – Стейн, ты что натворил? - Успокойся, она просто проспит несколько часов. Сложновато справиться с девушкой, непонимающей, что я пытаюсь помочь. Пришлось прибегнуть к помощи подручных средств. Шляпник молча поднял Алису на руки и пошел в сторону лагеря, Мальямкин и остальные стрелой бросились вперед. Даже Чешир проявил необычайную для себя резвость и прыть. Илосович Стейн, задумчиво посмотрев по сторонам и несколько раз обернувшись назад, тоже медленно побрел за ними. Теперь было видно, что он смертельно устал. Шляпник уложил девушку и укутал в плед. Впереди есть несколько часов, которые можно потратить с не меньшей пользой. К костру подсел Стейн, с трудом опустившись на поваленное дерево. Сейчас он походил на сбитого с ног жирафа. Чешир полупрозрачной тенью витал над Алисой. Шляпник, вполне доверяя его чародейским знаниям, тоже ушел к костру. Остальные участники отряда предпочли разойтись по своим делам, благоразумно полагая, что Стейну и Шляпнику сейчас есть что обсудить. Шелкхар, все это время тихо сидевший во внутреннем кармане камзола Шляпника, внезапно закопошился, пытаясь выбраться. - Чего тебе, малыш? – Шляпник взял его в руку, внимательно оглядывая. Шёлк, проворно обнюхав ладонь на предмет наличия каких-либо вкусностей, но так ничего и не найдя, ловко цепляясь длинным и гибким хвостом, шустро спустился на землю и длинными прыжками помчался к Алисе. - Вот сорванец, учуял ведь! – Сам себе тихонько улыбнулся Шляпник, глядя, как фаренг устраивается рядом с хозяйкой. Потом Шляпник долго и молча что-то варил, гремя котелками и кружками. Налил темную жидкость в кружку и отнес Чеширу – для Алисы. Вторую кружку протянул Стейну: - Глинтвейн. Будешь? - Спасибо, - не отказался тот. Шляпник сел напротив, оба несколько минут молча пили теплый глинтвейн с терпким запахом трав и сушеных фруктов. - Тебе никогда не приходило в голову, что мы довольно похожи? – Задал неожиданный вопрос Стейн. - Что? – В глазах Шляпника промелькнул опасный огонек. – Мы? Похожи? Ты и я?! - Прости, прости. Я просто сегодня… Поторопился с выводами и вообще… Нет, конечно, мы не можем быть похожи, - быстро пошел на попятную тот. - Вот так-то лучше, старик. Разговор постепенно начинал втекать в нормальное русло. И, конечно, Илосович Стейн поспешил вначале с выводами об их схожести, но теперь, пожалуй, в глубине души Шляпник был даже готов с ним согласиться, хотя осознание этого еще не посетило его. Сейчас он не видел в Стейне старого смертельного врага, а лишь уставшего человека, который – и это был ключевой момент – вернул ему его Алису. И даже какая-то тень доверия, казалось, витала над костром. - Может, ты все же расскажешь, что произошло между… между тобой и Ирацибетой? Почему ты решил… - Почему я решил помочь? Почему я вернул Алису? – Усмехнулся своей привычной улыбкой Стейн, видя смущение Шляпника. – Все довольно просто. Мы с ней не сошлись во взглядах на некоторые вещи. Кардинально не сошлись. Да и, если говорить начистоту, устал я от ее общества за эти почти три года. Одно дело – служить ей, другое – быть каждый день вместе в ссылке и слушать ее нытье и… - Стейн недоговорил и махнул рукой, отгоняя воспоминания. – В общем, что было то прошло. Ведь у нас в Стране Чудес не принято поминать лихом былое? Шляпник кивнул, задумчиво смотря на тлеющие угли. - А что планируешь делать дальше? - Не знаю, - пожал плечами Стейн. – Ты меня прости, но… служить Белой Королеве я тоже не буду. Да меня там и не примут. – Снова промелькнула неприятная усмешка. Видимо, по-другому бывший беглец уже просто не мог улыбаться. Шляпник промолчал, не желая оспаривать его слова, но из вежливости и соглашаться не стал. Стейн прав, конечно же прав! Даже не смотря на все миролюбие придворных Мрамории, его не примут при новом правлении. Он будет просто лишним. И пусть Стейну и так сейчас некуда идти, идти на поклон к Миране означает признать себя полностью поверженным. А на такую сделку самолюбие Стейна было категорически несогласно. Достаточно того, что он теперь на стороне Белой Королевы и – совершенно честно и искренне – не собирался устраивать никаких подлых диверсий. Сейчас, сидя у костра, он понимал, что будет вполне счастлив жить где-нибудь подальше от общества и людей, иметь свой собственный небольшой домик и хозяйство. После последних лет заключений и скитаний по чужим землям это действительно казалось вершиной счастья. Шляпник разворошил веткой остатки костерка и поднялся на ноги. - Пойду спать. И тебе советую. Завтра с утра, если…, - он бросил взгляд в сторону Алисы, - если с Алисой все будет в порядке, выходим в обратный путь. Спроси у белого Кролика плед и ложись, где хочешь. Стейн благодарно кивнул, глядя снизу-вверх. Шляпник, помедлив, протянул руку: - Доброй ночи. Стейн, казалось, даже опешил на секунду от такого простого дружеского жеста, а потом с горячностью, на которую способно только раскаявшееся сердце, пожал протянутую ладонь. По лицу Шляпника промелькнула тень слабой улыбки. Алиса продолжала спать, но теперь было слышно ее ровное тихое спокойное дыхание и лицо, насколько Шляпник смог разглядеть в темноте, порозовело. “Значит, Стейн не соврал”, - удовлетворенно подумал Шляпник, устраиваясь рядом и обнимая девушку со спины за талию. - Теперь все будет хорошо, ненаглядная моя, - прошептал он едва слышно, чувствуя тепло ее тела и прижимая Алису еще ближе к себе. Она зашевелилась, сонно приоткрыла глаза и что-то прошептала настолько тихо, что Шляпник не разобрал. - Что? - Наконец-то, - выдохнула Алиса, поворачиваясь в кольце его объятий лицом, и устраиваясь на его груди. Последнее, что она осознала сквозь сон – его рубашка даже сейчас сохранила такой привычный и родной запах чая, трав, платяной пыли и чего-то еще, такого легкого и неуловимого, но невероятно приятного. Снова погружаясь в сладкую дрему, Алиса улыбалась. Улыбался и Шляпник, обнимая девушку и засыпая. Пожалуй, это был самый счастливый час обоих за уже очень долгое время. Наутро отряд, выполнивший свою задачу, засобирался в обратный путь. Алиса, хоть и была еще бледная и слабая, чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы начать путь. Да и постоянная близость Шляпника, разом ставшего таким родным, будто был рядом уже сотню лет, и не было мучительно-долгих дней плена в темном сыром подвале, придавала сил. Алиса слабо улыбалась на приветствия и заботу друзей, но лишь она сталкивалась взглядом со Стейном, как разом улыбка сходила с красивых губ и девушка хмурилась, хотя старалась не подавать вида. Шляпнику, конечно, вовсе не нужно было напрягаться, чтобы заметить скованность, возникшую между бывшим похитителем и бывшей пленницей. А когда между делом Стейн протянул девушке руку, чтобы помочь подняться с земли, ее буквально затрясло. Похоже, теперь замешательство заметил не только Шляпник. Чешир усмехнулся и исчез в голубоватом облачке, оставив лишь улыбку, глаза да пару ушек, а остальные, практически не скрывая любопытства, уставились на троицу посередине. Шляпник, заметив перепуганное лицо Алисы, сразу кинулся к ней, оттолкнув растерявшегося Стейна. Он обнял девушку, и та, впервые открыто признав свою слабость, доверчиво прижалась к нему, ища защиты. - Не смей прикасаться к ней, слышишь? – Срывающимся от ярости голосом проговорил Шляпник. Стейн с удивлением как-то отстраненно осознал, что такое же выражение у Шляпника было, когда он занес над ним меч в Бравный день. - Я просто хотел помочь, - все еще растерянно ответил он. - Не смей, слышишь?! – Снова выкрикнул Шляпник. – Алиса теперь не твоя забота, иди отсюда! Илосович Стейн покорно и виновато отошел, теперь лишь издали наблюдая за парой обнявшихся, сидящих прямо на земле. Остальные, увидев, что конфликт исчерпан, тоже разбрелись по своим делам. Шляпник, нашептывая ласковые слова, гладил девушку по волосам. Алиса, как ни странно, успокоилась довольно быстро. Шляпник не стал ни о чем расспрашивать, он просто помог ей подняться, и вскоре отряд вышел в обратный путь. Стейн держался позади всех и даже на привалах больше не подходил ни к Шляпнику, ни к Алисе. Обратный путь был куда легче, путники шли весело, напевая песни. Даже Чешир, этот недотрога, был весел и улыбчив. Шляпник и Алиса шли во главе отряда, держась за руки. Они не знали, что за спиной на них ласково поглядывают и тихонько переговариваются о том, что теперь Страна Чудес спасена. В тот же день Мальямкин отправила мышиной почтой, которая, к слову, куда быстрее голубиной, радостную весть в Мраморию. А к вечеру второго дня отряд добрался до хутора Жданко и, конечно же, все единогласно решили остаться на ночь у радушного хозяина. И Жданко, и Любава были рады познакомиться с Алисой. После сытного ужина гостей проводили на чердак, где у хозяев был сеновал. Сухое сено было неожиданно мягким, теплым и с необычайным запахом. Алисе после всех несчастий этот уголок вообще показался райским. Шёлк мигом придумал игру: фаренг зарывался в сено, полностью сливаясь с ним окраской, и когда кто-то проходил мимо, неожиданно выпрыгивал и, вцепившись коготками за одежду, повисал. Сначала было довольно весело, но когда Чешир и Мальямкин чуть не получили удар от таких шуток, игру пришлось прекратить. Алиса забрала расшалившегося Шёлка к себе, и он быстро угомонился, пригревшись рядом с ней. Шляпник засиделся внизу, беседуя с хозяевами. Алиса мужественно держалась, чтобы не заснуть и дождаться его, но со всех сторон доносилось такое сладкое сонное сопение, что скоро и она крепко уснула, утомленная переживаниями последних дней. На следующее утро Жданко с Любавой проводили гостей, предварительно снабдив каждого человека лошадью. Теперь дорога до Мрамории побежит-постелится под быстрыми копытами намного быстрее. И уже дня через три они окажутся дома. Дома. Расчеты оказались верны. Утром третьего дня они уже были в знакомых местах, а еще через пару часов должен был показаться замок Мираны, лежащий в прекрасной долине. Вот только чудо – путники ехали по знакомой местности, но что-то неуловимое все же изменилось в ней, придало блеск и лоск. Алиса догнала Шляпника, ехавшего на полкорпуса лошади впереди, и они поехали стремя в стремя. - Не устала? – По лицу Шляпника проскользнула ласковая улыбка, заметная только лишь тем, кто хорошо знал его. - Нет, - девушка немного слукавила. Конечно, она до сих пор не оправилась после довольно-таки мучительного плена, но все же желание скорее оказаться во дворце, в безопасности и покое, окруженной друзьями было сильнее любой усталости. Возможно, Шляпник понял эту уловку, он взял ладонь девушки в свою и сжал: - Еще немного. Скоро мы будем дома. - Шляпник? - Что? - Ты не заметил, как будто местность стала другая? Шляпник немного удивленно огляделся: - Другая? Нет, это наша обычная дорога из западных земель до Мрамории, и Старая Мельница недалеко. Мили две отсюда будет поворот направо, извилистой тропкой до Мельницы совсем недалеко. Главное – нечаянно не свернуть к Дремучему лесу, а то и заблудиться можно. Надо будет показаться тебе эту дорогу, она очень красивая, да и… - Шляпник! – Перебила Алиса. - А? – Очнулся тот. – Прости, заговорился. На вершине холма, с которого открывался самый прекрасный вид на замок, Алиса невольно остановила свою лошадь, любуясь раскидистыми садами внизу, переливающимися лентами речушек и ручьев, над каждым из которых невесомой дымкой висел мостик-радуга. - Едем же, ненаглядная моя, - совсем над ухом раздался тихий голос. – Во дворце нас, наверное, заждались уже. Алиса невольно расплылась в счастливой улыбке, тщетно пытаясь скрыть ее. “Вот, пожалуй, ради этих слов и стоило перенести все”. И кони резво побежали вниз. В Мрамории их действительно ждали. Придворные расстарались на славу! Весь замок сиял и блистал, украшена была каждая башенка, каждый шпиль, живые цветы, растущие на лианах, красиво увивали колонны и двери. А в саду, между вишневыми деревьями, сплошь усыпанными сиреневыми и розовыми цветами, стояли длинные столы, уставленные яствами так, что не было видно скатерти. - А вот это очень вовремя, - засмеялся кто-то из отряда. – Мы как раз проголодались с прогулки. И правда, даже усталость как-то испарилась, Алиса поняла, что сильно проголодалась. Но это все после, после. Сейчас их впереди ждала Мирана, от нетерпения уже сбегающая вниз по крутой лестнице. Шляпник, как галантный кавалер, помог Алисе спешиться, и королева с девушкой заключили друг друга в объятия. - Я так переживала за тебя, дитя мое. И только теперь, в объятиях королевы Алисе захотелось расплакаться. - Оказывается, я так устала, Мирана, что просто валюсь с ног. - Покои готовы, можешь хоть сейчас… - Нет-нет, покои подождут, - отмахнулась Алиса. – Я душой устала. А сейчас я очень рада, что наконец-то дома. - Да, теперь вы все дома и никакая опасность больше не угрожает. Все будет хорошо. Мирана по очереди поприветствовала всех участников отряда. Стейн, про которого в преддверии Мрамории все забыли, сейчас стоял в отдалении, стараясь как можно меньше выделяться. Но на общем фоне праздника его высокая фигура, угрюмое лицо и неряшливая одежда только привлекала внимание, которого он так старался избежать. Королева скользнула по нему взглядом и нахмурилась, затем вопросительно посмотрела на Шляпника и Чешира – дескать, этот-то что здесь делает? Но Чешир лучше всех умел делать безучастное выражение своей чеширской морды, а Шляпник настолько выразительно пожал плечами, что все дальнейшие вопросы к нему отпадали сами собой. В общей радостной суматохе королева незаметно подозвала стражника и отдала какой-то приказ. Тот отдал честь и, пробравшись к Илосовичу Стейну, увел его в замок. - Друзья! – обратилась Мирана ко всем. – Сегодняшний день должен запомниться вам не только как счастливое возвращение Алисы, нашего Бравного Воина, которая однажды уже спасла нашу страну, но еще и вторым возрождением Страны Чудес, которому мы должны быть также благодарны Алисе и всем остальные спутникам от, возможно, еще большей опасности. Теперь все, я надеюсь, - она кинула быстрый взгляд в сторону Шляпника и Алисы, - все пойдет совсем иначе. Алиса тронула кончики пальцев Шляпника, обращая на себя внимание: - О чем это она? - Не знаю, - отозвался тот, тут же воспользовавшись возможностью и переплетая пальцы. – И, похоже, не только мы немного не в курсе. Но я обещаю все разузнать. Путешественникам дали несколько часов на отдых, а на вечер был запланирован большой праздник, на котором, конечно же, ждали всех в полном составе. - Кажется, я прямо сейчас готова смести все, что есть на столах, - засмеялась Алиса. Но первое радостное возбуждение прошло, и теперь усталость брала свое. За несколько блаженных часов до праздника можно было неплохо выспаться. Шляпник взялся проводить девушку до ее покоев. Мирана не поскупилась на украшение комнаты, в центре которой под громоздким балдахином из цветов стояла поистине королевская кровать. Алиса упала на мягкие покрывала, с удовольствием вытягиваясь во весь рост и сгребая все одеяла и подушки в кучу. После всех страданий это была невозможная роскошь, предел мечтаний. Видя, что Шляпник неуверенно мнется у порога, Алиса подошла к нему и, привстав на цыпочки, крепко обняла за шею, прошептав на ухо: - Спасибо тебе. - За что? – Он растерялся и сейчас молил Бога, чтобы она не увидела его мигом покрасневшие щеки. Шляпник нежно скользнул руками по талии девушки, отголоском сознания с удивлением отмечая ее небывалую стройность. - За все, - Алиса шумно выдохнула и поцеловала его в висок, отстраняясь. Но не тут-то было. Шляпник лишь улыбнулся и еще крепче прижал девушку к себе, ощущая грудью биение ее сердца. Она смутилась и мгновенно зарделась, опуская глаза. - Ты же будешь на празднике со мной? – Шепотом спросил Шляпник, стараясь поймать ее взгляд. - Конечно, буду! Сегодня там будут все, ты же знаешь. - Да, но я хочу, чтобы ты там была не со всеми, а со мной… Ты понимаешь, ненаглядная моя? Его теплое дыхание щекотало нос, и Алиса наконец-то подняла глаза. - Да, только с тобой. Шляпник, довольно улыбнувшись, отпустил ее, напоследок легко и воздушно поцеловав в губы. Алиса, все еще смущенная, но определенно счастливая, прошла в маленькую комнатку, в которой притаилась ванна. Услышала, как за Шляпником тихонько закрылась дверь. Когда через десять минут она вышла оттуда, посвежевшая, оставляя мокрые следы на полу босыми ногами, с удивлением увидела Шляпника, который сидел в проеме двери, неудобно скрючившись и вытянув ноги. Он, казалось, спал. - Шляпник, Шляпник! – Тихонько позвала его Алиса. – Шляпник, ты спишь? Тут же неудобно… Тот не сразу и сквозь силу открыл глаза и посмотрел на девушку снизу вверх. - Ничего… Я тут посижу, пока ты спать будешь. - Ну уж нет. – Алиса решительно подхватила его под руку и потянула вверх. Тот неохотно и неуклюже повиновался. – Хватит нам походных условий, натерпелись. И она подвела Шляпника к кровати. Тот опустился на краешек и сладко зевнул. - Пожалуй, это будет лучший сон в моей жизни, - и он резко схватил не ожидавшую подвоха Алису и повалил рядом с собой. Минут пять из-под балдахина доносились только веселые визги, возня и смех. Наконец, утомленные и счастливые, они удобно устроились на самом краешке огромной кровати. Алиса положила голову на вытянутую руку Шляпника, уткнувшись носом ему в ключицу. Он свободной рукой накинул на них одеяло и обнял девушку, прошептав на ухо: - И что бы я делал без тебя, любимая… Но Алиса уже спала и вряд ли слышала эти слова.