Услышь слова моей души.

Все мои сны до боли похожи, Крадут моё утро и лезут под кожу. Не зная что в снах не бывает любви Любовь… Она дрожит на ресницах, Готова в любую секунду разбиться, Чтоб слиться с такой же любовью, А мне всё не спится. Точка росы «Сны».

Жизнь Шляпника никак не желала возвращаться на круги своя. Было неприятное чувство, словно в ней что-то треснуло, надломилось и повисло где-то над пропастью. Одно неверное движение прихотливого ветерка – и вся каменная глыба рухнет вниз, и только пыль да эхо отзовутся. Наверное, у других это называется душа? Террант раньше и не подозревал, что у него она есть. Хотя нет, подозревал, конечно! Просто не думал, что ее наличие может обнаружиться только через такую боль. Первое время, пока он еще жил в своем домике на опушке леса, было очень тяжело. Он ходил хмурый и злой, чаепития прекратились, Соня-мышь убежала к Белой Королеве и служила у нее при дворе. Охраняла вход в покои Ее Величества. Мартовский Заяц пропал в неизвестном направлении. Хотя, может, остальным и было известно это направление, просто Шляпника это перестало интересовать. Его вообще все перестало интересовать. Даже шляпы… Жизнь вроде бы не остановилась, но и вперед идти не желала. Появилось какое-то чувство отупения и равнодушия ко всему окружающему. Жарко или холодно, идет дождь или светит солнце, растет трава во дворе или нет – все одно. Другими словами, Террант не жил – просто существовал. Все его друзья как могли, пригодились в новой жизни при Белой Королеве, дружно помогали восстанавливать и возрождать страну после уничтожающего правления Ирацибеты фон Кримс. Вот только Терранту места не нашлось. Точнее, он даже и не пытался вновь вернуться к прежней жизни. Он слонялся целыми днями по лесу и полям, очень любил сидеть в одиночестве на месте битвы с Бармаглотом. О чем он думал? А все о ней, о той, которая всего лишь два раза мелькнула на горизонте его жизни. Чиркнула спичкой по небу, осветила как мимолетное видение несколько дней из жизни Безумного Шляпника и – потухла. Терранту очень не хватало Алисы. Все мысли, сколь отдалены бы они не были, все равно через пять минут сводились к ней. Но сам он боялся собственных чувств, потому что не знал их. Любовь? Боже, как страшно звучит это слово… Кому он нужен со своей безумной любовью? Как вообще посмел думать о таком идеале, как Алиса? Ведь ей нет, не было и не будет равных. Ее глаза такие чистые, словно хрустальная капля из горного источника Вечной Молодости, фигура – сама Афродита и Венера просто жалкие прислужницы по сравнению с его Алисой, губы – ммм, если бы только иметь возможность… Стоп! – Оборвал себя Террант, смутившись. Конечно, никто не мог слышать его размышлений, но все же ему стало очень неловко. Он поднялся с развалин старой лестницы и побрел в сторону дома. Алиса ушла, чтобы никогда не вернуться. Скорее всего, она уже давным-давно позабыла безумца с изумительного цвета чуть раскосыми глазами. Пора бы смириться, но сердцу почему-то не прикажешь. Шляпник никогда не закрывал дверь – все свои, от кого запираться-то? И еще… Конечно, он понимал, что все это – пустые надежды и просто его фантазии, но однажды он подумал, что Алисе было бы приятно толкнуть дверь в его дом в любое время суток, и чтобы она оказалась не запертой. Не важно – будет Шляпник дома или нет. Открытая дверь будет означать, что его дом всегда будет открыт для той, кто не вернется никогда. Террант и Алиса Кингсли! Времена, которые никогда не наступят… Тихо скрипнули петли покосившейся двери, он зашел в комнату и остановился на пороге. Давненько он не видал в своем доме гостей. На его рабочем столе, развалясь и мирно улыбаясь, посапывал в две дырочки Чешир. “Он такой милый, когда спит зубами к стенке”, - усмехнулся Шляпник уголками губ. Он давно не видал старого товарища и был рад его приходу. Даже не смотря на то, что эта наглая кошачья морда развалилась прямо на его тканях, ленточках и выкройках. Шляпник бесцеремонно схватил его за шкирку и слегка покачал. Правда-правда, совсем слегка. Но Чешир почему-то взвыл диким голосом и начал дергаться в железной хватке Терранта. Тот захохотал. Впервые после ухода Алисы. Кажется, вполне даже искренне. Наконец, перестав издеваться над вопящим котом, который, впрочем, больше дурачился, чем по-настоящему страдал, Шляпник опустил его на пол, а сам уселся в кресло. Чешир, даже глазом не моргнув, вспрыгнул обратно на стол и улегся, зарывшись в вороха тканей и блаженно скалясь оттуда. Минут пять прошло в молчании. Кот все также лежал и совсем не делал каких-либо попыток начать разговор, а Шляпник просто сидел в кресле, равнодушно скользя взглядом по комнате, словно был тут один. Неожиданно Чешир широко улыбнулся, открыл глаза и уставился на Терранта, а тот, в свою очередь, очнулся от дум и как будто только что заметил гостя. - О, здравствуй, Чешир! – приветливая улыбка растянула губы. – Да неужели навестить старинного друга решил? - Да вот, зашел узнать, как твои дела, - промурлыкал кот, все также счастливо жмурясь. - Как видишь, от безделья не страдаю, - тут же увлеченно начал врать Террант, - шляпы шью, иногда прерываюсь на чай – ты же знаешь, это святое. Работа кипит день и ночь, отдохнуть некогда! Ах, столько заказов со всех сторон сыпется… - он нахмурился, озабоченный несуществующими делами и проблемами. – Боюсь, ткани не хватит! - То-то я смотрю, швейная машинка многовековой пылью покрылась…. А в хваленых тканях скоро моль заведется, разве нет? Улыбка тут же сползла с лица Терранта, будто маскарадная маска. Он поскучнел и обмяк в кресле. - Что тебе нужно от меня? Зачем пришел? - Просто навестил, - кот окончательно проснулся, вильнул хвостом и появился у самого кресла. – Имею я право узнать, как дела у моего друга? – он тут же удобно свернулся колечком на коленях Шляпника, тихонечко, едва заметно начал урчать внутренним моторчиком. Шляпник сначала напрягся и весь сжался, как пружина, но через несколько минут его рука опустилась на холку коту и начала перебирать шерсть, слегка теребить ушки. Чешир замурчал погромче, совсем уже по-хозяйски подставляя голову под ласковые руки Терранта. Тот помолчал еще несколько минут, а потом начал говорить. Очень тихо, быстро и немного испуганно. Запинаясь через каждое предложение, сбиваясь с мысли, вновь начиная говорить уже с совершенно другого места. - Мне плохо, Чешир, очень плохо. Не знаю, от чего… Только чувствую я, что совсем рехнулся. Странно, наверное? Может, наоборот, понормальнелел я? Куда уж хуже-то… Уж лучше б не знал никогда ничего этого. Лучше бы жил как прежде, а теперь, - он безнадежно махнул рукой, желая прогнать тяжкие думы и воспоминания, которые без спроса лезли в голову. Помолчал несколько минут, крепко прижимая кота к груди. – Я не знаю, что должен делать. Просто чувство такое… - он замялся, пытаясь подыскать нужное слово, - такое поганое чувство… Словно я стал никому не нужен и жить больше незачем, вот только смерть почему-то не приходит. Я запутался, я боюсь, Чешир… - кот не проявлял никаких признаков жизни, только продолжал урчать, лежа на коленях Терранта совсем как домашний. А тот говорил, говорил, запинался, сбивался с мысли, делился страхами, снова начинал все сначала и снова сбивался… Бред сумасшедшего, иначе и не назовешь. Сколько так продолжалось – трудно сказать, но длинные вечерние тени деревьев наискось перечертили двор его дома. Голос Терранта становился все тише и спокойнее, он говорил все медленнее и медленнее, пока, наконец, не замолчал совсем. Это кажется странным, но он рассказал Чеширу почти все – все страхи, тревоги, душевную боль и страдания; единственное, чего он не сделал – ни разу не упомянул имени Алисы и не сказал, с чем связаны его переживания. Когда Шляпник замолчал, Чешир еще долго лежал на его коленях, перебирая лапами с коготками края серого сюртука, и лежал так до тех пор, пока Шляпник, утомленный своим монологом и эмоционально полностью опустошенный, не заснул прямо в кресле, откинув голову назад и слегка посапывая. Тогда Чешир осторожно спрыгнул, внимательно посмотрел на спящего друга и невидимой тенью выскользнул за дверь. Через минуту на небе тихо засветилась луна, нежным светом озаряя лес, маленький дворик перед домом и одним лучиком заглядывая в окно, охраняя покой спящего в доме человека. *** Лучик солнечным зайчиком прокрался по чуть отдернутой шторе. Чешир, приоткрыв один глаз, внимательно следил за его передвижением. Наконец, выбрав наиболее удачный момент, он совершил грандиозный перелет через добрую половину комнаты – со стола прямо под окно – мягко приземлился прямо перед солнечным зайчиком. Тот испуганно задрожал и поспешил скрыться за шторой. Чешир, словно котенок малый, рванулся было за ним, да все же годы и грация уже не те… Чашка со вчерашним холодным чаем полетела вниз, разбиваясь на мелкие осколки и растекаясь сладкой лужицей по полу. Террант вздрогнул и проснулся, уже готовый сорваться с места и бежать. Куда – он сам не знал, но звук разлетающейся на черепки чашки больно резанул по одурманенному сном сознанию и безжалостно вырвал из нежной утренней полудремы. - Ах, чеширская твоя морда! Что тут происходит?! – Шляпник быстро осознал, что ничего страшного не случилось, но шутливо поругать Чешира для порядка все же следует. Тот, как говорится, и ухом не повел. Сидел в солнечном луче и будто сам им светился изнутри, и мирно умывался. - Прежде чем ругаться, поздоровался бы лучше! – спокойно продолжая свое дело, ответил Чешир. – С добрым светлым! - И вам не хворать. Что ты здесь натворил? - Ну что тебе? Видишь, сижу, никого не трогаю, тут бац – чашка на меня падает, чуть по голове не задела. А ты – сразу ругаться, нехорошо, друг мой, очень нехорошо. Я тут охраняю его всю ночь, а он, видите ли, пожалел какую-то… Похоже, кот не на шутку разошелся и продолжал бы жаловаться еще минут пять, но Террант быстро пресек это дело. - Ладно, уговорил. Ты прощен. - Да больно надо, - фыркнул он в ответ. – Я еще ничего не совершил, чтобы у тебя прощения просить. - Ладно, - Террант хлопнул себя по коленям и поднялся с кресла, в котором проспал всю ночь. Внезапно он что-то вспомнил, и его лоб перечертила морщина. – Чешииир? – вопросительно позвал он. - Да? – отозвался кот. - Ну-ка расскажи мне, что вчера здесь произошло? – Террант развернулся на каблуках и, хитро улыбаясь, стал приближаться к коту. - Ты заснул, сидя в кресле. А у меня не было сил перетащить тебя на кровать. - Нет-нет, расскажи о том, что случилось до того, как я заснул. Мне кажется… - Шляпник замялся, - У меня была горячка, и я нес всякую ахинею. - Тогда я должен тебя разочаровать. Горячка – твой пожизненный диагноз. Ты постоянно ахинею несешь. - Ты мне от темы не увиливай! Говори скорее, у меня еще дел непочатый край. - Куда это ты так торопишься? – Чешир наверное нарочно решил вывести друга из себя, но, вопреки обыкновению, Шляпник сохранял спокойствие. - Ну, знаешь ли! Сегодня я должен разнести несколько заказов, попускать мыльные пузыри с вершины башни, приготовить тапиоку с изюмом, подмешать в чай валерьянку и напоить тебя… - было непонятно, говорит он правду или так увлеченно врет. Но вид у Шляпника был вполне даже ничего. - Много дел, сам видишь. - Давненько ты не находил себе столько бесполезных занятий одновременно. Возвращаешься к прежней жизни? – Чешир исчез и появился уже около плеча, внимательно заглядывая в глаза Шляпника. Террант весьма удивился вопросу, но все же прислушался к своему внутреннему голосу. И правда, как там настроение? Действительно, сегодняшнее солнечное утро отличалось от его обычных серых равнодушных будней, наполненных тоской и одиночеством. Как ни странно, но впервые за все время Шляпник чувствовал себя не то что в приподнятом настроении… нет, просто куда-то ушла та боль, что нескончаемой мукой ела сердце. - Не совсем… Но… Я думаю… - Террант и сам не знал, что думает. Слишком новым было чувство в это солнечное утро. - Значит, собирайся, переезжаешь жить во дворец. - Какой еще дворец? – опешил Террант. – Чего это ты вообще тут раскомандовался, а? Ну-ка, сначала толком объясняй, чего ты вчера со мной наколдовал, что я тебе все так запросто рассказал. А уж потом я буду думать, как казнить тебя. - Таким заявлением ты оскорбляешь меня… Я не заставлял тебя говорить, ты сам рассказал. И даже далеко не все – только то, что хотел. И Чешир пустился в пространное объяснение, упуская половину подробностей, чтобы не навлечь на себя кару разгневанного Шляпника. На самом деле, все было довольно просто. Не зря же чеширские методы медицины славятся на всю Страну Чудес. И стоит признать, что кот владел ими в совершенстве. Террант болел душой уже очень давно, Чешир видел в глазах друга смертельную тоску и только ждал подходящего момента, чтобы помочь ему. И вот – пара ласковых слов, пролитых на израненное сердце, как смягчающее благовонное масло, метод релаксации, которым владеют только коты – и Шляпник сам не заметил, как разомлел под действием эмоционального напора Чешира, мирно расположившегося на коленях и делающего вид, что задремал. На самом деле он и не думал спать, а самым внимательным образом прислушивался к тому, что говорил Шляпник. И из несвязного бреда он точно понял только одно – его друг болен, так опасно, что промедление принятия каких-либо мер смерти подобно. А причина его болезни сердечной довольно проста, но только кроется она в Верхнем мире, а не в Подземелье. И достать ее будет не так-то просто. Террант говорил и говорил, а Чешир мысленно изыскивал варианты решения проблемы. Нет, без Мираны здесь не обойтись… Кот покорно дал Терранту высказаться и облегчить душу, принимая эмоциональный удар на себя. Ведь груз, разделенный пополам, нести всегда легче. А когда Шляпник заснул, успокоенный тем, что смог поведать свои страдания хоть одной родственной душе, кот тихонько исчез из дома и отправился за советом к королеве.