Тяга

Люди либо любят друг друга, Либо нет, И порой любовь возникает между теми, Кому не надо бы любить друг друга. Рэй Брэдбери «Рассказ о любви»

Теперь, фраза: «быстрый как стелс» была мне понятна. Моторная лодка с белыми обтекаемыми боками, удобными сидениями из светло-коричневой кожи, и поверхностями, отполированными до блеска, не просто передвигалась - она «летала» по воде. Остров быстро превратился в едва различимое зеленое пятно. Другой суши по близости не наблюдалось, вокруг царила природа: крикливые птицы, низко пролетая над водой, захватывали добычу, и мелкая рыбешка, что попадала им в клюв, уже не имела шансов на спасение. На бешенной скорости мы заходим в поворот и град водяных брызг рассыпается позади нас. Хвост из белой, бурлящей пены чертит след, по которому мы шли. Мои волосы развивает ветер, и я жалею, что не прихватила что-нибудь, чем могла перевязать их. Кто же знал, что прогулка подразумевается морская. - Только без глупостей, - предупреждает Талли, втряхивая меня в спасательный жилет, хотя я уже тысячу раз повторила, что умею плавать. Он смотрит на меня своими темными глазами с едва заметной усмешкой, пока собственноручно, отбросив мои руки, застегивает все застежки жилета. - И никаких, - он приближает свое лицо, - никаких выходок типа «смотри, как я сейчас пойду ко дну», ты поняла меня? - Да, сказала же уже, поняла, - он усаживает меня на сидение и буквально приказывает держаться за поручни. - Нэн рассказала мне историю вашего деда, - ветер и соленые брызги заглушают слова, так, что мне приходится кричать, чтобы быть услышанной. Я наблюдаю за его реакцией. Талли уверено правит лодкой, его движения выверены. Одна рука на штурвале, другая, на низком стекле, закрывающем палубу от капель воды, которые приносит ветер. - Это настоящая сказка, - отзывается он, лодку качает, и я крепче цепляюсь за поручень. - Немец и еврейка, можешь себе такое представить? – на секунду, он поворачивается ко мне, - в детстве я обожал слушать рассказы деда, бабка моя, как ты уже успела узнать, многословием не блещет. - Он, наверное, многим рисковал? – спрашиваю я, закрываясь ладонью от ослепительного солнца, приходиться щуриться, вглядываясь вдаль. - Многим? – переспрашивает Талли, и порывшись в недрах узкого бардачка, протягивает мне солнцезащитные очки, - жизнью, причем не только своей. За эту связь могли наказать всех его людей - пошли бы под военный трибунал, - он закатывает рукава рубашки и поудобней перехватывает штурвал. - Ладно бы он просто с ней спал, никто бы и слова не сказал. На что еще могли сгодится пленные девушки, - при этих словах мы смотрим друг на друга, и меня пробирает озноб. Талли отворачивается первым и продолжает: - Но голова у него работала как надо, знаешь, как он ее вывез? Я отрицательно качаю головой, хотя Талли на меня и не смотрит. - Сказал, что она его сестра, потерянная в начале войны. Ей сделали документы, и разрешили сопровождать его в поездках, как единственному члену семьи. Они смогли бежать в штаты, ну а дальше ты и так знаешь. Мотор постепенно затихает, и скоро лодка останавливается. Вокруг, не видно ничего кроме воды, и бескрайнего неба. - Ну вот, приехали, - Талли спокойно усаживается рядом со мной. Сердце падает вниз, желудок крутят мифические спазмы, мне становится страшно. Ловкие пальцы быстро растягивают мой жилет, все мои ощущения ухают в пятки, и мне кажется, что еще немного и я начну глупенько улыбаться, так как не понимаю, что вообще здесь происходит. Он скидывает одежду с себя, преспокойно снимает штаны, рубашку. Остается в одних черных боксерах, и разминает руки. В таком ракурсе я вижу его впервые, лодка плавно покачивается, и моя голова вместе с ней, я, наверное, выгляжу полной идиоткой. - Вода холодная, - констатирует он, - но ты же у нас смелая, из окон сигаешь, - он откладывает очки в сторону и становясь на край лодки, так что под его весом она кренится, и мы рискуем зачерпнуть воды, отталкивается – прыгая в воду. - Обалдеть, - произношу я. Идеальный момент, чтобы завести ее и уплыть, оставляя его здесь, он ведь никогда не выберется на берег. - Что? уже строишь планы? - Талли выныривает из воды, его черные волосы блестят на солнце, - все твои планы – дерьмо, там нет ключей, без ключей она не поедет, - и набирая воздух он ныряет снова. Жаль тут нет весел, огрела бы я его, будь здоров. Я стаскиваю платье, остаюсь в непритязательной майке и трусиках, в конце концов, я человек, тоже хочу плавать. Становится на борт лодки я не рискую, и усаживаюсь на нее перекинув ноги в воду. Водя ужасно холодная, но солнце припекает и контраст скрашивается, хочется окунутся. - Помочь? – Талли огибает лодку, подплывая ко мне. - Не-ет, я что-то не уверена, - он протягивает руку и держась за край, обхватывают мою лодыжку. Я погружаюсь очень быстро, забыв, что надо вздохнуть, но также быстро выныриваю. Охлаждающая вода - бесподобна, я отплываю несколько вперед, окунаю лицо, теперь уже не так холодно. - Тут же нет акул? – к сожалению мои познания в этом вопросе скудны. - Ну как тебе сказать, - он широко улыбается, плавая вокруг меня. - Талли, я серьезно, если ты тоже не знаешь, нам лучше вылезти, - я огладываю водную гладь – никаких признаков морских чудовищ. - Успокойся, здесь только рыбешки, да и те небольшие, - мы плывем вровень и мне неловко от его взгляда, - поверь, они боятся тебя больше, чем ты их. Мои зубы начинают стучать, ногти на руках приобрели фиолетовый оттенок, но я упорно наматываю круги вокруг лодки, мне хочется продлить момент, ведь здесь прекрасно. Талли выбирается первым, подтягивая себя на руках, он влазит в лодку. Сомневаюсь, что смогу повторить этот маневр. - Давай, я тебе помогу, - видя мое замешательство, он протягивает мне свою руку, за которую я хватаюсь. Пока с наших волос стекает вода, и я старательно кутаюсь в махровое полотенце, Талли вынимает еду из небольшого переносного холодильника. - Похоже на пикник, - стуча зубами хихикаю я. Меня весь день почему-то распирает на хихиканье, наверное, от постоянного стресса и такого долгого нахождения с Талли. - Я вернусь на берег? – спрашиваю я, и тянусь за аппетитным сэндвичем. Поесть не мешает в любом случае, еда успокаивает. Талли наливает нам прохладный смородиновый чай, из запасов Нэн, и усаживается рядом, лишь слегка промокнув волосы полотенцем и набросив его на плечи. - У меня есть планы, относительно тебя, - говорит он, пока я отпиваю чай, которой холодит все изнутри. Или это его слова вымораживают меня до основания. Старательно прикидываюсь глухой и поглощаю сэндвич с тунцом с невероятной скоростью. - А я смотрю тебя попустило, - он откусывает яблоко, - ты, кажется, по-другому ко мне относишься. Я мычу что-то невнятное и принимаюсь за следующий, сырный сэндвич. - Вот что происходит, когда тебя долго не трахают, - сообщает Талли куда-то в море и я чуть не давлюсь куском помидора. - Все нормальные люди, - он выделяет «нормальные», - думают, что ты мертва, но есть некоторые, из того сорта людей, с которыми ты никогда не была знакома, которые подозревают, не только что ты жива, но и знают наверняка, что у тебя, есть со мной связь. - Откуда? – спрашиваю я, и тоже принимаюсь за краснобокое яблоко. - Неприятная история, один из моих людей им вытрепал много лишнего, но это не главное, кстати хочешь порулить? Он поднимается, сбрасывая полотенце, и пропускает меня к штурвалу. - Эм, ну да, - я откладываю яблоко и неуверенно кладу руки на руль. Талли становится сбоку, и заведя мотор, показывает мне, что я могу править. - Так вот, если ты вдруг объявишься, они найдут тебя и не будут столь гостеприимны как я. Лодка виляет как пьяная, потому что мне никак не удается постичь механизм работы этой штуковины, именуемой штурвалом. - Ты, что не водишь машину? – спрашивает Талли выравнивая руль, и удерживая свои руки поверх моих пальцев, уверенно ведет наше плавсредство. - Нет, - подумаешь, ну не научилась в свое время, а потом и возможности не было, - так, таким образом ты говоришь мне если я сбегу - мне все равно не жить? - Конечно нет, они захотят узнать, что ты видела или слышала от меня, и не будут стеснятся в методах, - он кладет голову мне на плечо, при этом ему приходится сгибаться до моего роста, со стороны мы можем потянуть на романтичную пару, думаю я. - Их любимое - это отрезать пальцы, ну еще и групповуха, конечно, - меня передергивает, и он это чувствует. - Зато, одной проблемой меньше, теперь я знаю, что ты точно не угонишь мою тачку. Так, что запоминай: ты будешь моей паинькой, будешь слушаться, делать все, что я скажу, - он говорит это мне в шею. Управляемая его руками, лодка идет ровнее. - Ты же привыкла ко мне? Ну признай, - спрашивает он, теперь я чувствую, как самодовольно он улыбается. - Нет, ты настоящий подонок, ты забрал мою настоящую жизнь, и мучаешь каким-то планом, от которого, я уверенна, у меня волосы дыбом встанут. Он разворачивает меня к себе. - Ну забрал, могу дать другую, - он проводит по моим спутавшимся, мокрым волосам, разделяя их на пряди, затем берет мою руку, лодку на этом моменте опять уносит в сторону, и кладет себе на пах, - и у меня сейчас тоже кое-что встанет.