Тяга

Секрет превосходства Талли заключался не в его способности к исключительной жестокости, а в его манере давать людям поблажки. Словно король, наметивший казнь провинившегося, в последнюю минуту он, со свойственным ему нисхождением, отменял приказ. Я догадывалась, что такие поблажки выпадали раз на сотню случаев, но они того стоили. Девушка, которую он затащил в комнату быстро оказалась на постели и на секунду у меня промелькнула мысль о том, что мне не стоило утруждать себя и стелить эту треклятую постель. В отличии от меня, девушка не выказывала ни малейшего сопротивления. Когда Талли, для надежности, сначала приложил меня о шкаф, а затем швырнул на постель она наблюдала за мной испытывая явное наслаждение от происходящего. Она обхватила меня крепкой хваткой и начала задирать мою юбку. Талли стоявший прямо напротив нас поощрил ее кивком головы. Хорошо, что воланы юбки скрывали мою руку, которая уже нащупала ножницы. - Поиграем, сладкая, - сказала она. Видимо, тут она наравне с парнями участвует в местных развлечениях, ну что ж, придется испортить ее мазохистский настрой. - Пожалуй, откажусь, - ответила я, и острый обломок прошёлся по ее руке. Вскрикнув, она выпустила меня и оттолкнула мою руку, остатки ножниц улетели куда-то под кровать. Девушка замахнулась, намереваясь отвесить мне пощёчину, но увернувшись я лягнула ее и, не ожидав получить отпор, она скатилась с кровати. Я села на постели не решаясь двинуться вперед, туда где стоял мужчина. - Да, шоу, что надо, - хлопнув в ладоши произнес Талли и обошел кровать. - Ты знаешь, что я хочу, - сказал он блондинке и та покорно встала на колени у кровати. Порез на ее руке уже начал кровоточить, но она не обращала на него внимания увлекшись расстёгиванием молнии на его джинсах, ко мне она тоже утратила всякий интерес. Она высовывала язык и то и дело причмокивала губами, ее волосы попадали ей в рот, и она нетерпеливо смахивала их с лица. Я отодвинулась на кровати как можно дальше от этой сцены и вдруг обнаружила простое объяснение ее поведению, на сгибах локтей виднелись аккуратные проколы. Она была наркоманкой. - Нравиться смотреть? – поинтересовался Талли, в то время как девушка самозабвенно ублажала его ртом. Поскольку путь был свободен и с его стороны было бы глупо отрываться от такого дела ради моей персоны, я, все же медленно, ноги почему-то плохо меня слушались, направилась к дверям, которые на мое счастье остались открытыми. - Пошла вон, - разрешил он, направляя голову блондинки, - от тебя никакой пользы. Ничего не ответив, я проскользнула за дверь и поскольку снизу доносился громкий смех и звон разбитого стекла, я устремилась к спасательному чердаку. Хорошо, что я вообще обнаружила эту место, вряд ли сюда кто-то заглядывает, с моего посещения здесь ничего не изменилось. Устроившись в кучи какого-то хламья, я постаралась не вслушиваться в крики, доносившиеся из комнаты. Такая уступка ничего не значила для Талли и, хотя его мотивы были мне не известны, я была рада, что он не вынудил меня участвовать во всем этом. Спустя некоторое время я подползла к окну и выглянула: парковка рядом с домом ярко освещалась единственным фонарем, судя по высокой луне, сейчас примерно середина ночи. Сна не было ни в одном глазу, и я уж было подумывала воспользоваться случаем и попробовать вылезти из этого окна-иллюминатора, когда на улицу вышли двое мужчин. Немного постояв и тихо переговариваясь, они закурили. Крики стихли и судя по звуку дверь комнаты резко распахнулась, послышались неспешные шаги. - Я жду тебя на улице, - произнес голос Талли, затем звук его тяжелых ботинок по лестнице, ведущей вниз. Уж не думает ли он исполнить свое желание и помочь моему телу оказаться в реке. Отряхнув платье, я слезла с чердака и направилась вниз. Когда я вышла, Талли на улице не оказалось, двое мужчин по-прежнему курили. Увидев меня, они одновременно показали в сторону небольшой пристройки. Приблизившись, я увидела чуть приоткрытую дверь и двух, недружелюбного вида, собак. Большие, с лоснящейся черной шерстью, их остроконечные уши слегка подрагивали, одна из них, повела носом, видимо почуяв незнакомый запах. - Мы идем на прогулку, подойди ко мне, - донеслось из темноты. - Эмм, тут ваши собаки, это бульдоги? – спросила я с сомнением, вытянув руки и наощупь заходя в темное помещение. - Нет, это аргентинские доги, - голос Талли раздался прямо над моим ухом, и я резко уперлась куда-то ему в плечо. Он развернул меня к себе и взял мои руки в свои. - Электричества нет, - его рука, такая белая в свете неяркого фонарика, который он зажег, протянула мне скрученные, тяжелые ремни, - держи и выходи. Пока он надевал на этих волкодавов ошейники и пристегивал поводки, я переминалась с ноги на ногу, позвякивая наручниками, которые Талли застегнул на мне быстрее чем я поняла, что происходит. На этот раз это были настоящие металлические наручники и держа руки перед собой я физически ощущала пустоту дальнейших планов в моей голове. - У них есть имена? – спросила я, чтобы заставить себя думать, хоть в каком-то направлении. - Нет, обычные бойцовские псины, имена им ни к чему, - ответил он, и неспешным шагом мы направились вглубь леса.