A Million Little Pieces

Всё не так уж и просто. Магнус не знает, что делать. Не знает, как принять единственно верное решение. Которое уводит его от Александра. Бейн чувствует это. Каждую секунду, что они стоят в коридоре, вроде бы недалеко друг от друга, и ждут новостей о Максе. Недалеко. Только руку протяни. Но каждый в своих мыслях. Каждый со своим народом, вдруг оказывается как никогда далеко. И он чувствует это так явно. То решение, верное для него, как для лидера, которым он, кажется, разучился быть, уводит его от того, чтобы быть возлюбленным. Как же ему нравится это слово. Возлюбленный. Как же ему нравится быть любимым этим невозможным нефилимом. Даже слишком. Поэтому бессмертный уходит. Уходит, как только становится ясно, что с младшим Лайтвудом всё в порядке. Уходит потому, что чем дольше он находится рядом с Александром, тем ощутимее его мучает совесть. Перед теми, кто присягал ему на верность. Перед теми, кого он обещал защищать. Как он мог забыть о таком. Увлечься настолько. Забыться. Опьянеть. Неужели настолько доверился, что буквально вложил в руки охотникам их жизни. Жизни таких как он. Александр пытается. Останавливает его. Извиняется. Конечно, искренне. Конечно, от всей души. Но Магнус не хочет этого сейчас. Не хочет быть втянутым в дела детей ангелов. Не хочет. Ему это не нужно, на самом деле. Ему нужно было принять решение. Ему нужно было взвесить все за и против. Но как только Алек появился на пороге, он снова оказался здесь. Решать проблемы не магов. Решать проблемы охотников. Одного конкретного охотника. Ведь именно об этом говорила Королева Благого Двора. О мешающей ему привязанности… К демонам политику! Грудную клетку сжимает, и магу сложно дышать от этого: «я люблю тебя» — тихого, даже робкого. Сказанного Лайтвудом, как волшебное заклинание, которое способно починить всё. Даже доверие. Особенно доверие. И вторая часть волшебных слов — его очередь. Конечно он тоже говорит: «я люблю тебя». Потому, что Бейн не может представить себе день, в который не ответит тем же на подобное признание Алека. Потому, что их может разделить война, время, расстояние, а они всё равно будут вместе. Нужно только время, чтобы во всём разобраться и обязательно будут. Но бессмертный почему-то не говорит об этом. Магнус чувствует, что этих слов не достаточно. «Я люблю тебя» и тут же, без всякой паузы, не задумываясь, «но…» «Но это ничего не меняет», мелькает в голове бессмертного так явно, будто он действительно говорит это парню. От этой мысли, от этой безнадежности и невозможности оторваться от Александра слёзы застилают глаза. Возможно, только они и мешают заметить похожее состояние любимого. — Я не могу иметь всё, — такого было его заклинание, его мантра последние сто лет, до того момента как дитя ангела посмотрело на него своими невообразимыми глазами и улыбнулось пленительно так. Взгляд этих глаз. Он чуть не променял на него благополучие магов. Тех, кто доверился ему. — Но я должен быть лидером для своего народа… Кажется, он повторяется, и фразы скачут по кругу, как на какой-то сумасшедшей карусели. Кажется, слова не значат ничего. Они не могут причинить Магнусу страданий или боли. Только он сам. Бейн хотел бы, чтобы Алек накричал на него. Может быть, послал куда подальше. Слова отлетели бы от него, как стрелы от крепкой брони. Но этот взгляд Александра. Умоляющий. Наполненный болью. Настоящей. Физической. Магнус знает это. Потому что сам чувствует такую же. Этот взгляд проникает сквозь надуманную броню. Сквозь слои одежды и поры в коже. Проникает в вены. Разносит по всему телу желание отказаться от собственных слов. Желание, которое его погубит. Ещё немного, понимает маг, и он поддастся. Начнёт успокаивать любимого. Снова плюнет на всё. Снова забудется в этом дурмане. «Что-то витает в воздухе», — так сказал Магнус тогда, подтрунивая над неловким в своей грубости лучником. Очарование Александра, которое не даёт покоя, пока Бейн находится рядом. Вот, что витало в воздухе тем утром. Оно же окружает бессмертного сейчас. Он дышит им. Он пьёт его и не может напиться. Он так слаб. Поэтому Магнус разворачивается. Уходит, как можно скорее. Даже лифт вызывает магией только, чтобы больше не задерживаться в этом здании. Только, чтобы уйти от этого взгляда. От этих губ, кривящихся в болезненной гримасе. Пальцев сжатых в кулаки. От Алека, такого напряжённого сейчас. Бейн сам себе не верит. Он уходит от своего Александра. Уму непостижимо, но он делает это. И когда двери лифта закрываются, Магнус будто попадает в тень. В тень своей собственной жизни. Ему не нравится это ощущение. Но иначе он не сможет принять правильное решение. Иначе он не сможет трезво соображать.

***

Иззи без труда читает брата. Ещё с детства, когда они учились и только собирались становится сумеречными охотниками, уже тогда она знала, о чём думает этот молчаливый, держащий в себе все свои эмоции, мальчишка. Прошли годы и узнавать, понимать его стало только проще. Особенно, когда в жизни Алека появился Верховный Маг Бруклина. Её брат, всегда такой строгий, будто с душой застегнутой на все пуговицы, допускающий к себе только самых близких, раскрывается как чёртов бутон. Ей не нужно быть его парабатаем, чтобы знать то, что происходит между ними, делает Алека счастливым. Магнус делает его свободным. От самого себя в первую очередь. Ей не нужно быть его парабатаем для того, чтобы понять, что-то пошло не так. Бледность Алека, его напряжённые плечи, сосредоточенный взгляд. Он может попытаться обмануть остальных, но не собственную сестру. Причина приходит Изабель в голову сама собой. И уже потом, она снова понимает, что их с Бейном разговор не закончился чем-то хорошим. Но в голове полный кавардак. Она пытается думать обо всём сразу, но ничего не получается. Себастьян, то есть Джонатан… Ведь это она привела его в Институт… Алек успокаивает её. Что виновата не одна она, что Джонатан обхитрил их всех. А у самого синяки под глазами. Он так измучен. Будто за эти несколько десятков минут прожил неделю, а то и две. И ни часу за эти дни не спал. Держит ладонь прижатой к боку. Как будто ранен. Словно Магнус вместо того, чтобы говорить, просто всадил ему клинок меж ребер и ушёл. Скрестив руки на груди, он снова закрывается. Защищается. Сам от себя, в первую очередь, знает Изабель. От своих мыслей. От своих страхов. Её бесстрашный брат — боится. Это пугает. Потому что это всё не из-за Валентина и его дьявольского эксперимента. Не из-за похищенных Орудий Смерти. С этим они справятся. Как и всегда, когда можно хоть что-то сделать. Девушка знает: больше всего Алек боится, когда ничего не зависит от него. Когда он ничего не решает.