***
Алек не находит себе места. Глава Института. Он настолько отвык ночевать здесь, что его спальня теперь кажется тюрьмой. Камерой, в которой они держали Магнуса. Лайтвуд может уйти отсюда. Вот только куда он пойдёт. Что-то подсказывает, ноги приведут его к дверям лофта. Дома, в котором ему сегодня очевидно не рады. Маг просто дал ему уйти. А это единственное, что пришло в голову парню. Он не в обиде на Магнуса. Ни в коем случае. Понимает, что тому нужно время. Но как же тяжело пытаться заснуть не в своей постели, не прижимая к себе любимого. Алек злится. На себя. На Конклав. На Валентина. Даже на Азазеля, хоть он и убил высшего демона. Привыкший всё контролировать, он не знает что делать. А Магнус так и не ответил на этот вопрос. Глупый, он думал, что уже не так плох в отношениях. И, кажется, сам же всё и испортил. Телефон разрывается до боли знакомым рингтоном, когда нефилим ждёт этого меньше всего. Вздрагивает и торопливо достаёт мобильник из кармана. — Магнус! — сам не замечая, как вцепился в пластик корпуса, Алек почти кричит в трубку. — Это Катарина Лосс, — взволнованный женский голос, на том конце, становится неожиданностью, — Я давняя подруга Магнуса. И ты нужен ему, прямо сейчас, — треск и хруст ломающейся мебели оглушает, и лучник срывается с места, схватив куртку, бежит на улицу, игнорируя озабоченные взгляды сумеречных охотников. Голос снова появляется в динамике, обескураживает: — Катарина, ведь так? Я не понимаю по-испански! — Да, прости. Если бы я знала где ты, я могла бы создать портал, но… — теперь Алек понимает, насколько «давняя подруга Магнуса» ему звонит. — Я в Институте. Ты знаешь где вход? — Подожди минутку, — сигнал прерывается. Короткие гудки. Парень выбегает на ночную улицу и холодный порыв ветра заставляет нацепить куртку, поежившись. Он замечает появляющийся портал не через минутку, и даже не через пять: — Почему так долго? — нетерпение испаряется и лучник хмурится, когда видит разнесённый в щепки шкаф и опалённые обои на стенах. Тяжёлая портьера дымит, пожираемая огнем, но Алек не успевает подбежать и сорвать горящую ткань. Холодный поток воздуха от кровати сбивает огонь. — Немного занята была, извини, — совершенно без сожаления, фыркает девушка, сидящая рядом с Магнусом. Она хмурится и возвращает своё внимание к другу. С утонченных пальцев срываются зелёные искры, белоснежные волосы кое-как собраны в хвост. Гламур даёт сбой, когда она снова начинает колдовать, показывая тёмно-синий цвет кожи. Её метку мага. Алек пристально смотрит на любимого. Магнус спит. Неспокойно. Хмурится. Лоб покрыт испариной. Одеяло, которым он накрыт, плавится под действием магии. В судорожно сжатых кулаках уже остались одни ошметки. — Магнус, — охотник мгновенно оказывается очень близко, нависая над измученным магом, — что с ним? — Последствия, — тяжело выдыхает Катарина и косится на парня. — Руна агонии, — Алек неосознанно тянется к напряженным, твёрдым, как у статуи пальцам, но бессмертная одергивает его. — Говори с ним. Он должен вернуться к нам, — снова и снова повторяя пассы исцеляющего разум заклинания, — но не трогай. Магнус не может контролировать магию. — Я не боюсь. — О нём подумай, он же не простит себе, если сделает больно своему драгоценному нефилиму, — качает головой маг. — Он же не называет меня так в разговорах? — с сомнением уточняет Алек, и всё-таки кладёт широкую ладонь на обжигающий лоб. — Жаль, что мы знакомимся так, — взволнованно, натянуто улыбается Лосс, не отрывая взгляда тёмно-синих глаз от Верховного Мага Бруклина. — Что мне сделать? — Говори с ним, его нужно вернуть, пока он не ушёл далеко, — очередное заклинание даётся ей тяжелее, дыхание перехватывает, — а я попытаюсь сделать остальное. Алек кивает, наклонившись, целует бессмертного в висок: — Магнус, — шепчет, — это я — Александр. Ты нужен мне здесь, слышишь? Словно в ответ, стройное, смуглое тело скручивает новым приступом боли. Выгибает. Трясёт. С напряжённых пальцев срываются почти чёрные волны магии, похожие на нефть. Такой тёмной Алек её ещё ни разу не видел. Осознание этого врезается холодом в сердце. Кажется, теперь он знает, что чувствовал Магнус каждый раз, когда спасал ему жизнь.***
— Александр! Позовите Александра! — голос Валентина бьётся об стены, налетая на Магнуса еле слышным эхом. — Я — Магнус Бейн! Я — не Валентин! — уже тише повторяет маг, словно загипнотизированный тем отражением, что видит в стекле. Это просто не его тело. Не его лицо. А то, что не его брови выгибаются такой знакомой дугой, это, кажется, может свести с ума. — Александр Лайтвуд! Он всё поймёт! — ему нужно докричаться до этих чёрствых сумеречных охотников. Нужно, чтобы его нефилим был с ним. Нужно, потому что он больше не выдержит пытки Инквизитора.***
— Может нам позвать кого-нибудь на помощь? — хмуро спрашивает Лайтвуд. Он замечает, как побледнела, пусть и синяя, кожа бессмертной. Как чуть подрагивают пальцы. — Если ты думаешь, что сможешь найти мага мощнее за пять минут, то ошибаешься, — грубо отрезает Лосс. — И помочь никто не сможет? Может быть Доротея? У меня есть её номер, — Алек уже тянется к телефону, готовый хвататься за любую соломинку. — Она ещё не восстановила силы после плена Валентина. От неё не будет толка, — угрюмо качает головой Катарина, — Рагнор мог помочь, — с горечью. «Но Рагнора — нет», — понимает нефилим.***
Ему снова 10, понимает Магнус. На маленьких пальчиках появляются еле заметные синие искры. Так злость прорываются наружу. Злость на себя. На отчима. На демона, что называют его отцом. Он злится и клянётся самому себе, что найдёт его. Возможно, только это и спасает мальчика. Отчим снова зовёт его к озеру. Магнус снова склоняется над водой. Прозрачной, как слёзы. И вновь резкий рывок опрокидывает его на глубину, толкает на дно, не даёт вздохнуть. Сильные, ожесточенные страхом руки отчима крепко держат его, хотя Магнус сопротивляется изо всех сил. Нет. Он не использует ту силу, что есть в нём благодаря демонической крови. Не может причинить вред тому, что растил его. В глазах темнеет от нехватки воздуха. Рефлекторно, он опять открывает рот, но глотает только воду. Солоноватую. Как слёзы. Он хватается за толстые запястья, не может даже обхватить их своими тонкими, маленькими, слабыми пальцами. Пытается расцарапать кожу, но мужчина будто не замечает этого. Только ругается. Голос наполненный яростью пробивается сквозь толщу воду. Отчим кричит: «Подкидыш!» «Монстр!» «Убийца!» «Это ты виноват!» Даже десятилетним ребёнком, Магнус слышит всё это не впервой. Вот только в этот раз сквозит в них какая-то определённость, обречённость. Но он не хочет умирать. Не хочет, чтобы его смерть была на вкус, как слёзы. Хотя, возможно, именно это он и заслужил. Тем, что вообще на свет появился. Можно ли почувствовать под водой, что плачешь? Лёгкие горят от нехватки воздуха. Голова тяжелеет. А глаза обжигает. «Слёзы», — думает мальчик, но с кончиков ресниц не срывается ни капли. Его охватывает синее пламя. Отчим кричит: «Мразь!» и одергивает руки. Даже затуманенным взглядом Магнус видит, как они покрываются ужасными волдырями, а в воздухе стоит запах паленых волос и мяса. Он трясет головой, чтобы удостоверится, ему не кажется. Ведь пламя перекидывается на мужчину и сжигает его в одно мгновенье. Пепел падает всё в такую же прозрачную воду. И остается только запах плоти, забившийся в нос. Мальчик трёт глаза. Он всё-таки плачет. Он совсем не хотел этого.***
Катарина обессилено опускает руки. Не потому, что закончила. Магнус всё ещё в агонии. Ему всё ещё больно и это мучает бессмертную. Но, кажется, она ничего не может сделать. — Ты можешь взять мою энергию, чтобы помочь ему. — Нет… — Магнус так делал, он брал у меня силы. — Это слишком... - «личное», наверное. Маг пытается подобрать другое слово. — Неважно. Надо его спасти, — Алек срывается, он кричит. Он больше не может терпеть эту неопределённость. — Я не могу! — вскрикнув, Лосс подскакивает и выбегает из комнаты, вытирая слезы. А ведь думала, что сильная, что хороший целитель. — Веди меня к сыну, маг, — низкий голос проникает сквозь кожу и ползет холодом по позвоночнику. Девушка цепенеет. Перед ней высокий, статный мужчина. Дорогое серое пальто, костюм. Даже трость. Сейчас кто-то ещё пользуется ими? Загорелое лицо сосредоточенно смотрит на Катарину почти прозрачными голубыми глазами. Через плечо перекинута длинная белоснежная коса. — Señor… — она снова переходит на испанский, всё из-за волнения. — Да-да, Принц Ада, приятно познакомиться, — отмахнувшись узкой ладонью, затянутой в перчатку, — Веди меня к нему. Катарина кивает, почти кланяется. Сама удивляется и откуда это в ней. Но сила, что она чувствует, в стоящем перед ней, не оставляет магу выбора. Она открывает дверь и пропускает Асмодея в спальню. Александр сидит у кровати. Глупый нефилим всё-таки взял ладони Бейна в свои руки и теперь шепчет в них что-то. Судорожно. Сбивчиво. Так, что и не разобрать. — Алек, — голос Лосс чуть дрожит, но она старается говорить как можно тверже, — отойди, пожалуйста. — Что? — упрямый взгляд сапфировых глаз сталкивается с льдистым, повелительным взглядом незнакомца. — На это нет времени, — Принц Ада хмурится и одним жестом отталкивает Лайтвуда к стене, фиксируя руки, будто запястья загнаны в оковы. — Кто это? — сквозь зубы шипит парень, стараясь выбраться. — Ещё одно слово, дитя Разиеля, и ты окажешься на другом конце света. Глядишь, там ты не будешь отвлекать, — низкий голос демона пускает мурашки по коже, и лучник смотрит на Катарину. Но та не сводит глаз с демона. Только качает головой. Асмодей садится очень близко к измученному сыну. Шепчет что-то на древнем языке, на котором, возможно, уже никто не говорит. Склоняется над Магнусом. Ткань перчатки впитывает капли пота с смуглого лба. — Ну же, мой мальчик, — вздыхает демон. И вдруг его взгляд пустеет, а сила, удерживающая нефилима, слабеет. И парень падает. Катарина оказывается рядом: — Он в астрале, — шепчет девушка, проверяя состояние лучника. — Кто он? — Отец Магнуса, — поймав обеспокоенный взгляд Лайтвуда, — да, настоящий. — Демон, — кивает Алек. — Принц Ада, так что не смей чудить. Они оба напоминают Александру маленьких детей, которые прячутся и подглядывают за взрослыми, шепчут, думая, что их не слышно. Прямо как в детстве. С Иззи. — Я не знал, что они знакомы, — выдохнув. — Как видишь, — девушка закусывает губу. «Главное, чтобы получилось», — решает она. С негодованием Конклава они потом как-нибудь справятся.***
Магнусу снова восемнадцать. Он снова в Испании. И Асмодей, тот, кого называют его отцом, вновь стоит перед ним. Он видит этого мужчину впервые. Но, кажется, знает всё о Повелителе Соблазна. — Ты — истинно Асмодей, — не моргнув глазом, хотя все внутренности будто скручены в один большой узел, Бейн заканчивает ритуал призыва. Как и писали чернокнижники демон не отрицает, поклон служит подтверждением и согласием. — Ты посмел призвать Князя Ада, маг? — гремит угрожающий, повелительный голос, пугающий демонов в Преисподней. За плечами Высшего появляются призрачные головы животных, за правым — быка, за левым — барана. Вся мощь, что несёт в себе демон не может уместиться в физической оболочке и прорывается, показывая себя таким странным образом. Но мальчишку это не страшит, он лишь наливается ещё большей яростью. Асмодей чувствует её. Тонкие губы растягиваются в широкой улыбке: — Только не говори, что тебе нужна помощь в науках, это было бы такой растратой, — томно вздохнув, Высший качает головой. — Как насчёт убийства? — Ты и сам можешь справится с этим. Я вижу, что ты уже принёс жертву, и принесёшь ещё не одну. — Я хочу, чтобы ты убил себя, — усмехается маг и его глаза меняют цвет, становятся янтарными, как у пантеры. — Дерзко, — одобрительно кивает Асмодей, — но я откажу тебе, мой мальчик, — эти слова даются ему уже не так легко. Маг силен. Ненависть питает его магию, удерживая Князя Преисподней на месте, не позволяя удалится. — Ты выполнишь мой приказ, — Магнус заявляет это с удовлетворением. Чувствует попытки демона уйти. — Это не вернёт твою мать, мальчик, — внимательно наблюдая за реакцией сына, — и не изменит того, что ты моё дитя. Бейн снова отшатывается. Он не хотел слышать этих слов. Они не помогут избавится от той горечи на языке, которая появляется каждый раз, когда он вспоминает о смерти мамы. О том, что виноват он и тот, кто стоит перед ним в круге пентаграммы. Сжав виски руками, бессмертный кричит, снова и снова, высвобождая негодование, ярость, ненависть, копившиеся внутри годами. — Магнус, — слышит он за спиной уже знакомый голос отца. Но тот стоит перед ним. «Это невозможно», — маг оборачивается и видит Асмодея, воплоти, будто вышедший из фильма пятидесятых, — тебе пора вернуться в свой мир. Бейн снова смотрит на того, кто стоит перед ним в рисунке на полу, но всё тускнеет, как на кадрах старой кинопленки. — Что ты несёшь? — зло выплевывая в лицо мужчины, бессмертный отворачивается от двойника за спиной. «Подделка». — Ты знаешь, о чём Я. Это всё уже было. Ты принял себя и частицу меня в тебе. Иначе, ты бы не стал таким могущественным. — Мне не требуется похвала от демона, — морщится Бейн, он понимает всё меньше. Они как будто уже и не в Испании. Стоят посреди его лофта. Стоят в его Доме, понимает маг. — Но тебе всё так же нужны смертные, да? — Асмодей поворачивается и смотрит на Алека. На его Александра, которого он, почему-то, не помнил, до этого момента. Разве Магнус может забыть о нём? Точно что-то пошло не так, раз это произошло. — Не смей пялиться на моего нефилима, — строго заявляет Магнус. — Наконец-то узнаю тебя, — одобрительно. — Ты спасаешь меня сейчас, да? — нахмурившись, Бейн замечает погром в его только-только по-новому обставленной спальне. — Твоя подруга-маг, она пыталась. Но ты, в своём горе, сильнее её любви к тебе. — И сильнее любви Алека? — он сам не верит, что спрашивает такое. — Я этого не сказал. — Но ты видишь будущее. — И ты не хочешь его знать. Как всегда. — Не хочу, — кивает бессмертный и наконец смотрит на отца. — Ты знаешь, я могу забрать твои воспоминания о ней, — но Магнус даже не дает договорить ему, качает головой: — Первую потерю надо помнить, так же как и первую любовь. Иначе всё это просто не будет иметь смысла, — поймав непонимающий взгляд льдистых глаз, — считай меня сентиментальным. — Как пожелаешь так и будет. — Спасибо. За то, что спас. Да, и вообще… — Ты знаешь, где меня найти, — уголки губ ползут вверх. — И ты знаешь, что я не буду этого делать. Согласившись, Асмодей уже собирается исчезнуть, но всё-таки добавляет: — Если бы не твоя тяга к детям ангелов… — Я был бы идеальным наследником, знаю, — улыбается Магнус и кивает, будто отпуская. Демон исчезает в ту же секунду.***
Проходит пару часов глухого ожидания, но никто из них не шевелится. И не нарушает тишину. Дышат разве что. И то, кажется, не все, а только двое. — Как мы узнаем, что у него всё получилось? — Не знаю. — Магнус просто проснётся или что? — Я не каждый день имею дело с Принцем Ада, Алек, я не знаю, — Катарина тоже нервничает. Теребит кольцо висящее на цепочке. Простое такое. Обычный золотой ободок. «Наверное, в прошлом веке все обручались именно такими», — понимает Лайтвуд. Хмурится. — Смотри! — девушка бьёт его по плечу и он понимает — Асмодей пропал, простой вспышкой растворился в воздухе. — Только не говори мне, что даже он не справился, — сердце сбивается с ритма от одной только мысли, что он всё-таки может потерять Бейна. — Не паникуй, — шикнув на нефилима, маг подскакивает к кровати и склоняется над другом, пытаясь, как можно тщательнее, просканировать его. Силы ещё не восстановились, ей нужно хорошенько поспать, но то, что она видит — обнадеживает: — Его магия приходит в норму. Жар спадает. Сейчас он просто спит, восстанавливает силы, — с облегчением. Ноги бессмертной подкашиваются и она мешком падает на пол, — он справился. — Слава Разиелю, — на автомате выдыхает Алек. — Ты знаешь, что не это имя нужно славить, — лучник кивает, соглашаясь, но меняет тему: — Тебе тоже нужно отдохнуть. — Да, в таком виде не стоит на глаза примитивным показываться, — усмехается Лосс. Сейчас её не хватит даже на то, чтобы поддерживать гламур и минуту. — Я постелю тебе в гостевой, — кивает Лайтвуд и поднимается, Катарина повторяет его движение, разве что чуть пошатываясь: — Я знаю где находится гостевая спальня, мистер, — улыбается она с усилием, — разберусь. А ты побудь с Магнусом. — Не отойду от него и на шаг, — совершенно серьёзно кивает Алек. — Договорились, — маг смотрит на него так пристально, будто проверяя, и, наверное, удовлетворившись тем, что видит, тоже кивает и уходит, осторожно прикрывая дверь спальни.***
Магнус просыпается в кольце сильных и любимых им рук, покрытых рунами. Улыбается. Счастье лежит сейчас рядом с ним и чуть слышно посапывает во сне. Счастье сжимает его сильнее, когда маг чуть шевелится. Счастье утыкается носом в его растрёпанные волосы, и Бейн понимает, что у его счастья холодный нос. Он вспоминает сливочный вкус пломбира на языке и снова улыбается, уже зная, что будет на завтрак.