A Million Little Pieces

Магнусу Бейну сотни лет. Простакам он завирает про тысячу, так приятно иногда рассказать пару-тройку сказок благодарной публике. У него даже была история про Цезаря, а это, если посчитать пара тысяч лет. Иногда он удивляется, что всё ещё помнит свой настоящий возраст, но у мага нет привычки врать самому себе: ему не одна сотня лет и он считает, что его невозможно обмануть. Именно это Бейн говорит Изабель в баре и за это приходится извиняться там же. Хотя он всё ещё уверен в своей проницательности. Алеку — двадцать, за эти годы он повидал много демонов, побывал в огромном количестве битв, но ему всё ещё не понять: почему для каждого серьёзного разговора с Магнусом ему приходится собирать всю свою храбрость. И её всё равно бывает недостаточно. Он чувствует себя неуверенным, ранимым. Может, поэтому сначала идёт к сестре спросить совет. Лучнику кажется, что он настолько напряжен, что может не услышать всё, что пытается донести до него Изабель. Охотница утверждает, что он загоняется, а Александр пробует с ней спорить, но сдаётся слишком быстро, потому что знает, что она права. Нефилим уходит с точным пониманием, что он должен быть сейчас в лофте Верховного мага Бруклина. А ещё он точно знает, удивит мужчину. Магнусу Бейну сотни лет. Бессмертный привык, что его ожидания никогда не оправдываются, просто потому, что он привык думать о людях лучше, чем они есть на самом деле. Александр — чистейшее исключение из этого правила. Он буквально набрасывается на Магнуса, едва тот успевает закрыть дверь. Большие ладони, на которых можно почувствовать не проходящие мозоли от вечных тренировок с луком, так нежно обхватывают его лицо, что начнись сейчас Конец света, бессмертному было бы всё равно. В пронзительно голубых глазах намешано столько эмоций, что Бейн сам чувствует это опьянение решительностью и, конечно, поддается настырным губам. Этот поцелуй настолько не похож на остальные, что Магнус теряется. Чуть отстранившись, он пытается поймать шальной взгляд парня, но перед глазами всё плывет и ему приходится моргнуть пару раз, чтобы сфокусироваться на невозможном нефилиме. — Я просто подумал, что мы можем перейти на следующую ступень. — то как это звучит, маг уверен, Алек гордится собой сейчас. — Ты про секс. — кивает бессмертный. На чуть припухлых губах сумеречного охотника застывает улыбка. Магнусу Бейну сотни лет. Он думал, что в двадцать первом веке его уже ничто не тронет так глубоко, не заденет сердце так точно, что мужчина будет боятся потерять кого-то. На самом деле, то, что он боится потерять Александра, не становится откровением, Магнус уже столько раз видел его при смерти, а они знакомы так недавно. Он отходит от охотника, так легче соображать, попытаться донести до парня мысль, что с этим можно не торопится. Но Алек так молод, откуда ему знать, что все страхи мага обоснованы. — Не один ты чувствуешь себя ранимым, Александр. — вымученно шепчет маг. За что получает очередной несдержанный поцелуй от лучника. Нефилим на выдохе выдает все эти «я не против» и «я готов», но, на самом деле, важнее то понимание, что видит в его глазах бессмертный. Алек был раним каждый день с их самой первой встречи, а возможно и ещё раньше. Он научился сражаться с собой, с родителями, со всем миром, черпая силу в этом чувстве, он научился с ним жить. Так кто такой Магнус, чтобы сопротивляться желанию Лайтвуда. Он тянется поцеловать сумеречного охотника, через несколько секунд уже не помня, что его так терзало. Магнусу Бейну не одна сотня лет и он знает только то, что ему повезло отдать своё сердце Александру, чистому, невинному, откровенному в своих поступках и эмоциях, ведь мага так легко обмануть.

***

Алек порывист. Его движения резки так же, как и решения. Магнус не знает, как так получилось, что их принимает Лайтвуд. Может просто надумал не давить на парня когда-то. Вот и теперь это он прижат к стене. Это Бейн чувствует себя уязвимым, в то время, как Александр так уверен, так настойчив. Это нефилим утягивает мужчину в его же спальню, на его же кровать и не дает даже задуматься. Бессмертному приходится приложить все свои усилия, чтобы не раздеть сумеречного охотника с помощью магии. Полудемон после всех этих разговоров уверен, что в этот раз одежда будет снята его руками, его пальцы будут скользить по коже, испещрённой рунами, стягивая эту ужасно скучную футболку и после джинсы, конечно. Он чувствует настойчивые губы на своей шее и то, как неловко и одновременно упрямо своими прекрасными пальцами лучник пытается расстегнуть пуговицы на жилетке мага. — Чёрт с ней! — один щелчок пальцев, пара искр и жилет уже висит в шкафу, там же где и рубашка. — Зачем ты это сделал? — Лайтвуд хмурится, — я почти справился. Я хотел сам. — и это звучит так искренне, что мужчина не может сдержать улыбку. — Прости, сладкий, видимо в следующий раз. — услышав это, Алек ослепительно улыбается, как умеет только он, и снова целует Бейна. Он так хочет запомнить всё. Каждую секунду, каждое прикосновение, каждую улыбку и взгляд, но запоминаются только вспышки. Магнус, наконец, без одежды. Свет лампы так красиво бликует на его обнаженной коже. Уже припухшие, капризно кривящиеся губы. Опавшие на скулы блёстки с век, добавляющие магии, как будто Бейну это может понадобится. Эти двое словно ищут чего-то, двигаясь на ощупь, кончиками пальцев повторяя узоры вен, очерчивая ключицы и напряженные мышцы живота. Сбившееся дыхание. Нужно двигаться, нужно быть ещё ближе. Маг привлекает к себе внимание прикосновением к виску парня кончиками пальцев. Нефилим ластится к нему, как кот, соскучившийся по ласке, целует в ладонь. Он нависает над мужчиной, не может удержаться от прикосновения к загорелому бедру бессмертного, от колена к пояснице. Алек уверен, что видит золотистые искорки между ними и это смущает больше всего происходящего до этого момента. — Александр. — Сделай так, чтобы тебе было не больно. Заклинание там… Или… — Не беспокойся обо мне. — Это невозможно. — выдыхает лучник, невесомо прикасаясь к губам Магнуса, и тот не может сдержать нежную улыбку. — Я помогу. — шепот мага щекочет нервы, прикрыв глаза парень послушно поддается прикосновениям. Они двигаются медленно, ведь торопиться некуда. Когда он проникает до основания, нервы настолько на пределе у обоих, что нужно замереть и вздохнуть воздуха, которого так не хватает. Алек утыкается лбом в плечо Бейна. Его кожа пахнет цитрусом, так что хочется лизнуть. — Посмотри на меня. — голос бессмертного чуть дрожит, но лучник чуть качает головой. — Пожалуйста, Алек. — парень не может отказать этому тону, посмотрев, он не может сдержать вздох. — Ох, Магнус. — его по-кошачьему янтарные глаза завораживают, настолько, что невозможно не смотреть. Как будто вся магия, всё могущество Верховного мага концентрируется в его взгляде, прикованном к невозможному нефилиму. — Я должен был тебе показать. — кажется только сейчас Лайтвуд понимает до конца, что имел в виду бессмертный, говоря о своей ранимости. И это осознание захватывает его полностью, примешивается в бурный коктейль из восхищения, влюбленности и гормонов. Сгребая в охапку, прижимаясь как можно сильнее, до синяков, парень начинает двигаться. — Руна выносливости, я не нанес её. — звучит, как страшное признание. — Не думай об этом. Разберёмся. — маг снова целует его, но это не помогает сдерживать стоны, из ниоткуда срывающиеся с чувственных губ. Алек не знает, как это удается Бейну, тот направляет его настолько ненавязчиво, что сумеречный охотник даже не чувствует неловкости. Раскрепостившись, он становится так же опасен, как и в пылу битвы, каждое движение, каждый взгляд — смертоносны. Пальцы, сжимающие бедра до синяков, и не осознанное «мой», сорвавшееся с губ охотника. Невозможно было знать, что это настолько приятно, когда кто-то заявляет на тебя свои права. Невозможно было знать, что бессмертный услышит такое от невероятного, чистого, прекрасного нефилима. Невозможно было знать, что Магнусу захочется быть у кого-то единственным. Лучник не может выдержать долго. Весь этот коктейль из эмоций и ощущений берёт верх над природной сдержанностью, выплескиваясь наружу белёсыми каплями семени. И он падает на мужчину, обескураженный чувствами, как сквозняк, гуляющими под кожей. Он счастлив. Наверное, ещё никогда в жизни охотник не чувствовал себя настолько счастливым. Кажется, что эти впечатления могут разорвать его на части и лучник никогда не сможет собраться, но сильные, обнимающие руки мага, то, ради чего можно остаться. — Ты плачешь? Всё настолько ужасно? — он замечает солёные капли на скулах, целуя мага. — Заткнись, пожалуйста. — и Бейн снова целует охотника оглушительно, чувственно, помогая себе рукой получить разрядку. — Это было восхитительно. — его голос звучит тихо, будто Магнус боится спугнуть иллюзию, мираж, будто боится проснуться и понять, что не было у него этого лекарства от одиночества под названием Александр. — Точно? — взгляд Алека настороженный, цепкий, он будто на допросе пытается поймать любовника на лжи. — Что-то особенное. — кивает мужчина, перебирая спутанные пряди волос. И в ответ получает неотразимую улыбку Лайтвуда, которая может выбить дух из любого. — Не смотри на меня так! Лучше иди сюда. — и они целуются без всякой возможности насытиться друг другом.