Однострочники с феста

В его глазах — холодное равнодушие, и к своей участи, и к тем, кто его пленил. С его губ не срывается ни единого слова: он молчит на допросах, не жалуется на условия, не пытается угрожать. Рей должна его ненавидеть — по его приказу уничтожили целую планетарную систему, он командовал теми, кто убивал ее союзников. Он — чудовище, он не чувствует вины и сожаления. Ненавидеть кого-то, кто своей стойкостью вызывает восхищение, сложно. Рей приходит каждый вечер. Садится, скрестив ноги, напротив его камеры, и пытается убедить себя, что к врагу нельзя испытывать теплых чувств. Она в основном смотрит; иногда пробует поговорить, но он не отвечает, и она прекращает попытки. Взгляд цепляется за детали: бледная кожа, яркие веснушки на щеках, острые скулы. Рыжие волосы в беспорядке и даже в тусклом освещении напоминают пламя. Иногда она подходит к решетке. Он не делает шаг навстречу, даже не смотрит на нее — словно ее не существует. Рей ловит каждое его движение — он трет до неприличия отросшую щетину, чуть сутулится, но тут же вновь выпрямляет спину; вытягивает ноги и откидывается на стену, прикрывая глаза. Один раз Рей удается поймать его за руку, когда он, все так же игнорируя, мерит камеру шагами. Ладонь такая же холодная, как и его взгляд; он отдергивает руку и все-таки смотрит на нее — с презрением. Она приносит ему свое одеяло на следующий вечер. Он не благодарит, но, уходя, Рей замечает, что он накидывает одеяло на плечи. — Ты глупа, если веришь, что Верховный Лидер согласится на ваши условия, — говорит он в ее следующий визит. Его голос — хриплый от долгого молчания, но в нем слышится убежденность. — Я буду глупа, если верну тебя Первому Ордену, — просто отвечает Рей. Удивление в его взгляде стоит этого решения. Рей улыбается и обещает себе, что растопит лед до конца.