С новыми силами

      Утро, встреченное на полу в родной комнате, добрым быть не может. А всё потому, что одна наглая кошачья морда заняла его кровать, пока он был в душе, где Ичиго умудрился задремать стоя, разморенный теплом и журчанием воды.       Оглядев неожиданно глубоко уснувшего арранкара, Куросаки махнул на него рукой и повалился на футон. Усталость была такой тяжёлой, что у него просто не было сил отвоевать своё законное место, и даже внезапно зазвучавший в голове металлический голос, бухтевший что-то о глупых королях, уступающих свою кровать бродячим котам, лишь убаюкивал. Уже почти погрузившись в сон, Ичиго заметил, что впервые за эти долгие недели видит, чтобы Гриммджо так спокойно спал, по-прежнему прикрывая ладонью живот, то место, где расположена дыра пустого. «Интересно, все арранкары так спят?» — зачем-то подумал рыжий, окончательно отдавшись во власть Морфея.       Проснулся богоубийца от того, что на него свалился синий кит и пара африканских слонов, которые совместными усилиями попытались раскатать его сонную тушку в паштет. Задыхаясь, Ичиго еле удержал от побега из тела собственный желудок.       — Куросаки, блять, раскидал свои грабли по всей комнате, честному арранкару пройти негде!       Синигами оскорблённо распахнул глаза и просипел:       — Слезь с меня, скотина тяжёлая! Хочешь на мои кишки полюбоваться?!       — Да, хочу, — невозмутимо ответил Гриммджо, устраиваясь поудобнее поперёк его живота. — Но если скажешь, где тут жрать дают, сможешь пожить ещё чутка.       — На кухне, бля, ты же вчера там жрал, пустынный маразматик! — упираясь обеими руками в бок неподъёмной туши, Ичиго попытался вытянуть себя на волю, пока в его голове кое-кто уговаривал не кормить сволочь, потому что такой прессинг ощутил даже обитатель внутреннего мира.       Куросаки немыслимо изогнулся и пнул арранкара под дых, отправив гада в дальний полёт под радостные вопли пустого Зангецу. Гриммджо с силой впечатался в стену и хотел было перейти в контратаку, но его оппонент вдруг позабыл, как расположена мебель в комнате и, при попытке вскочить на ноги, сам себя обезвредил головой о столешницу. Эффект от треска собственной рыжей головы усиливали металлические ругательства внутри и ехидный ржач снаружи.       — Куросаки, ты, смотри, не самоубейся, у меня вообще-то планы на твоё потрошение, — веселился Джагеррджак, неспеша поднимаясь и направляясь на выход.       Вопреки уверенности парней в том, что на дворе было утро, часы в гостиной дома Куросаки показывали полдень. Именно туда сейчас направлялись Юзу и Карин, чтобы посмотреть по телевизору сериал. Они уже успели привести себя в порядок, позавтракать и прибраться в комнате.       В отличие от брата и его друга, девочки вчера уснули довольно поздно, обсуждая нового жильца. Карин не дала Юзу высказать своё мнение по поводу его иностранного происхождения и сразу поведала сестре, что в нём большая и странная духовная сила и что надо держать ухо востро. С доводом младшей о том, что братик не стал бы подвергать их опасности, брюнетка согласилась, но всё равно предложила вопросов не задавать и обстановку не нагнетать. Придя таким образом к соглашению, девочки стали думать над тем, кем же является таинственный гость. И в итоге сделали вывод, что Гриммджо — квинси, получивший политическое убежище после войны.       Тот одноглазый синигами, который для девушек сначала выглядел просто как странный тип в простой рубашке и брюках, и с женскими заколками в волнистых волосах, явился в дом Куросаки, долго разговаривал с вдруг спавшим с лица Иссином, а затем подозвал девушек и вкратце рассказал о том, что их брат оказался втянутым в войну с какими-то квинси и может не вернуться, затем выдал им духовные билеты и откланялся, пообещав, что им сообщат, когда можно будет навестить Ичиго-куна. Когда они спросили отца, кто такие квинси, он как-то совсем сник и сказал лишь, что это необычные люди. Увидев скорбное выражение на его лице, девушки не решились больше задавать вопросов. Поэтому, по их мнению, Гриммджо вполне подходил под описание квинси, ибо был явно не обычным человеком.       Продолжая рассуждать таким образом уже на следующий день, девушки не спеша брели по коридору родного дома. Вдруг прямо перед ними раскрылась дверь комнаты брата, и оттуда вышел Джагеррджак собственной персоной. Без футболки. Девушки моментально вспыхнули, когда их невинным взорам предстал обнажённый крепкий торс, гибкие мышцы и жуткие шрамы через всю грудь. Из комнаты позади торса высунулась рука и под крик: «Кудабля!», ухватила того за плечо и дернула назад. Дверь захлопнулась, и оттуда стали раздаваться звуки ожесточённой баталии, в которой сестры сквозь витиеватую матерщину смогли разобрать пару фраз: «Чё, они мужика, что ли, не видели?» и «Надеюсь, что нет!».       Дверь снова распахнулась, и оттуда на этот раз вывалился Гриммджо, явно снабжённый воспитательным пинком под зад и уже одетый в старую отцовскую футболку. Вслед за ним выскочил злой как чёрт Ичиго и, ухватив упирающегося соседа за шкирку, поволок в ванную комнату, угрожая головомойкой. Судя по звукам, которые стали доноситься, когда парни добрались до цели, его план свершился, потому как если бы девочки не видели, что они зашли туда вдвоём, то решили бы, что в их ванне брат купает льва-сквернослова.       — Они, наверное, голодные, — отмерла наконец Юзу.       — Пойдём-ка на стол накроем, а то вдруг они сами захотят, — тихонько предложила Карин.       Мысль о том, что эти двое могут сделать с её кухней, придала ускорения, и уже через 20 минут на столе дымился завтрак, а на плите варился кофе. Вскоре парни спустились вниз, одинаково мокрые, помятые и хмурые, так что определить победителя утреннего сражения не представлялось возможным.       — О, спасибо, девочки! — обрадовался Ичиго, увидев накрытый стол.       — Не за что, — донеслось из гостиной с некоторым, как показалось синигами, облегчением.       Гриммджо повёл носом в сторону кухни.       — Садись, я сделаю. — Куросаки тоже почуял запах кофе. — Без сахара?       — Угу. — Джагеррджак уже приступил к еде.       Его настроение стремилось вверх со всё нарастающей скоростью. Скачки реяцу в гигае прекратились, он наконец-то отмылся как следует и выспался, впервые с тех пор, как хреновы квинси вышибли их из замка. Кормили вкусно и много, всё вокруг было новым и интересным, и от всего этого бывший Секста был так доволен, что даже мерзкий голосок, нашёптывающий ему о слабаках, которые играют в жизнь с букашками, не портил настроения и вскоре благополучно заткнулся. Пантера всегда следовал своим желаниям не задумываясь, и если сейчас его королевское котейшество хочет жить здесь, в тепле и уюте с Куросаки, значит, так тому и быть. И хрен его отсюда кто выпнет, пока он сам не захочет. А как захочет — только его и видели.       Когда с завтраком было покончено, парни снова поднялись наверх.       — Ты больно не разлёживайся, — буркнул Куросаки развалившемуся на его кровати кошаку. — Скоро пойдём тебе за шмотками. Что сейчас в твоей комплектации?       — Я тебе автомобиль, что ли?       «Ага, ягуар, — отозвались из сознания Ичиго, заставив обладателя нервно сглотнуть. — Король, если не перестанешь так легко возбуждаться, он тебя точно совратит! А я хочу быть у тебя первым»       Куросаки чуть не застонал. Ещё радости привалило, влюблённый меч.       «Ничего я не влюблённый! — Пустой как будто даже обиделся. — У меня на тебя чисто плотские претензии», — он облизнулся и заржал, наблюдая за отчаянным смущением хозяина.       Из неприятного внутреннего диалога синигами вывел звонок мобильного. Звонили из колледжа, спрашивали, когда уважаемый Куросаки-сан соизволит принести документы, ведь уважаемый Исида-сан свои уже принёс на днях. Ичиго разговаривал сначала с представителями колледжа, попутно выдав Гриммджо, который уже сунулся в ящики его стола, щелчок по любопытному носу, и стопку манги, затем переговаривал с Исидой по поводу практики в больнице его отца. Судя по звукам из трубки, квинси разговаривал с ним из цирка, где неумелые артисты пытались устроить армагеддон. Затем он созванивался с Иноуе, у которой на заднем плане, казалось, мыши затеяли ремонт. Ичиго не удержался от усмешки. Учитывая постоянную лёгкую разруху в её доме и педантичность нового жильца, звуки могли соответствовать действительности.       Спустя почти полчаса все переговоры успешно завершились, и Ичиго наконец отложил телефон.       — Слышь, а что-нибудь посерьёзнее есть? — Гриммджо потряс томиком манги.       Куросаки предпочитал скачивать книги или слушать в аудиоформате.       — Только в электронном виде, — он кивнул на компьютер, и Секста досадливо цыкнул. — Если хочешь, можем зайти сегодня в библиотеку, всё равно будем неподалёку.       Гриммджо кивнул, и синигами потянулся к шкафу — пора собираться.              Орихиме проснулась от ощущения что на неё кто-то смотрит. Разлепив веки, она обнаружила прямо перед собой два огромных зелёных глаза в непозволительной близости от её лица.       — А-ай! Сантен Кессюн!       Перед зелёными глазами возникла золотистая преграда, но лицо, на котором они располагались, никак на неё не отреагировало.       — Инструмент.       — А? — Орихиме пыталась определить по своему сердцебиению, не пришёл ли к ней инфаркт.       — Ты сказала, что сегодня можно починить замок. Сегодня наступило, — сидя на её кровати, он кивнул на окно, за которым золотилось полуденное солнце. — Где инструмент?       Иноуе хихикнула и отозвала щит. Когда вчера вечером она обнаружила, что Улькиорра под шумок укрылся в душе, то от смущения места себе не находила и, пока ждала своей очереди, нашла и инструмент, и кучу инструкций, большинство из которых оказались от давно утилизированной техники, и даже поваренную книгу «Основы кулинарии», подаренную Тацки-чан после её очередного несварения от готовки подруги.       Измученный усталостью мозг сообщил, что заговорить с соседом Иноуе уже не в состоянии, и предложил подождать, пока он закончит, спрятавшись под дверью. Когда она наконец услышала, как стихла вода, то прижалась к замочной скважине в своей комнате и, затаив дыхание, наблюдала как Шиффер в одном лишь обмотанном вокруг худых бедер полотенце выходит из душа. Она понятия не имела, зачем это делает и куда делся её стыд, но думать об этом не могла, чувствуя, как в её измождённом теле разгорается болезненное тепло. Ей с большим трудом удалось прогнать подступающие влажные фантазии и отправиться уже в душ.       Когда она возвращалась в комнату, то не удержалась от соблазна заглянуть за полуприкрытую дверь. Улькиорра спал на спине, до груди укрытый одеялом. Лунный свет вычерчивал выступающие кости плеч и ключиц, татуировка в виде цифры четыре чернела изогнутым провалом. Орихиме словно окаменела. Ладонью он прикрывал то место под горлом, где под тонкой искусственной оболочкой скрывалась дыра пустого, словно не давая забыть ни ей, ни себе о том, что он такое на самом деле.       Сейчас, при свете дня, все эти ощущения казались эфемерными и глупыми, поэтому Орихиме уверенно вытряхнула их из головы энергичным движением, мазнув волосами по лицу всё ещё нависающего над ней Улькиорры. Тот моргнул, протянул руку, осторожно уцепил прядь рыжих волос и, под ошарашенным взглядом серых глаз, провёл ею по своей щеке.       — Интересная у этих гигаев чувствительность, — пробормотал он и, отпустив её волосы, сурово спросил: — Ты дашь мне инструмент, или это какая-то интимная вещь?       Иноуе зачем-то представила себе интимный инструмент и покраснела до кончиков ушей.       — Н-нет, конечно, он…       — У тебя лицо красное, женщина, — он потянул руку и коснулся её лба прохладными пальцами. На лице Иноуе начала расплываться испуганная улыбка. — Ты заболела?       — Н-нет, У-улькиорра, просто ты слишком близко.       — И что из этого? — не понял тот, но руку всё же убрал.       — Ну, между мужчиной и женщиной всё же должна быть дистанция.       — Я думал, это касается тех случаев, когда между ними романтическое или сексуальное влечение, — он чуть прищурился. — У тебя ко мне какое-то влечение? — Девушка отчаянно замотала головой. — Тогда не говори глупостей и отдай уже инструмент.       Орихиме решила, что если отдать ему желаемое, он скорее покинет её личное пространство и позволит вздохнуть свободно, но инстинкты хорошей хозяйки диктовали свои условия.       — А завтрак?       — Я уже умылся и позавтракал, — он явно начинал раздражаться.       Иноуе облегчённо вздохнула и, откупившись от соседа всем полезным и не очень хламом, найденным накануне, осталась наконец-то одна. Её слегка потряхивало. Когда Улькиорра спросил про влечение, она почувствовала, что земля уходит из-под ног, потому что своим вопросом он попал в больную точку. Она хотела, чтобы её привлекал только Куросаки-кун — её единственная настоящая любовь. Ей не нравилось испытывать жгучую дрожь при воспоминании об изгибах и гибких мышцах чужого бледного тела. Хотелось видеть перед внутренним взором тёплые карие глаза, а не ледяные зелёные. Ей не нравилась реакция её тела, но она совершенно не понимала, что с этим делать.       Из раздумий её вывел металлический стук из коридора. Кажется, так просто от источника раздражения ей не отделаться, ведь она сама впустила его в свою жизнь, и теперь это целиком её ответственность. Отказаться от него сейчас… Иноуе зажмурилась, ей даже думать не хотелось о таком страшном предательстве. С тяжёлым сердцем она направилась в ванную.       Когда она высунулась из комнаты, Улькиорра сидел перед входной дверью на коленях и чем-то громко шебуршал. Девушка проскочила в ванную, совершила все утренние процедуры и снова выглянула в коридор: картина не изменилась. Она прошла на кухню, поела вчерашнего риса с вареньем, выпила кофе с перцем и снова заглянула к Улькиорре: никаких изменений.       — Эм, Улькиорра, помощь нужна?       — Нет, — прошипел тот сквозь зубы.       Он бывший Куатро Эспады и не может справиться с жалким генсейским замком? Вздор! С этого замка начнётся путь арранкара в человеческую самостоятельность, и просто так ему не отделаться. За его спиной мельтешила женщина, разговаривала по телефону с Куросаки, наводила порядок, а хрупкий замок всё не сдавался. Наконец-то после очередной невероятной конструкции из отверток, шурупов и булавок, раздался ободряющий щелчок. Шиффер, затаив дыхание, убрал конструкцию и вставил в замок ключ. Плавный поворот… и ключ застревает намертво. Улькиорра чертыхнулся и дёрнул его назад, раздался сухой треск, и вот бывший Куатро Эспады сидит на полу в маленькой квартирке и в яростном шоке сжимает в руках половину ключа.       — Улькиорра?       Шиффер угрожающе развернулся, и Орихиме инстинктивно попятилась.       — Сломан. Восстановлению не подлежит.       Иноуе осторожно попыталась заглянуть ему в лицо.       — В этом нет ничего страшного, Улькиорра, — мягко произнесла она, заставив Куатро недоверчиво на неё покоситься. — Иногда легче купить новое, чем чинить старое.       Шиффер медленно кивнул и принялся не спеша прибирать последствия своего ремонта. Почему-то её слова моментально его успокоили. И впрямь, негоже Куатро Эспады терять самообладание из-за пустяка. Это всё усталость, непривычная обстановка и чувствительный гигай. А замок он назовёт Гриммджо, вырвет и сожжёт серо. Хоть какая-то польза.       — Мы когда будем уходить, просто захлопнем дверь, и я попрошу Цубаки приглядеть за квартирой, а как будем возвращаться, позвоним мастеру, и нам сделают новый замок.       — Мы куда-то идём? — Улькиорра поднялся и отправился в гостиную, служившую теперь его комнатой.       — Ага, пойдём вместе с Куросаки-куном и Гриммджо покупать вам вещи. Кстати, у тебя есть что-нибудь, кроме этой одежды?       — Нет, только телефон и паспорт, как и у Гриммджо, — он аккуратно пристроил инструмент в углу комнаты и повернулся к хозяйке дома. — Помою руки и можем идти.       Иноуе с готовностью кивнула и побежала одеваться.              Колоритная компания притягивала взгляды даже на территории разношёрстной молодёжи в местном колледже. Рыжая девушка с шикарными формами, ещё более рыжий парень с ладной фигурой, брюнет с татуировками-слезами и здоровяк с голубыми волосами. Сами составляющие компании особо не заморачивались тем, как на них смотрят, и совместными усилиями пытались отыскать здание медицинского факультета.       — Улькиорра, ты же хвастался, что у тебя суперзрение, — Ичиго отчаянно крутил головой, но искомого не находил: местность была категорически неузнаваема.       — Не было такого, — отрезал Шиффер и тут же себя опроверг: — Вон на том серо-жёлтом здании вывеска с красным крестом.       — Вижу, — обрадовался синигами. — Подождите где-нибудь, я скоро.       Он понёсся в указанном направлении с такой скоростью, словно опасался, что здание его заметит и успеет скрыться. Его спутники вернулись ко входу и укрылись в тени раскидистого дерева, уютно рассевшись прямо на зелёной траве.       — Кстати, Улькиорра, Куросаки обещал отвести нас в библиотеку, — сообщил Гриммджо, разваливаясь на газоне.       К огромной радости Орихиме, в глазах Улькиорры блеснул живой огонёк.       — Когда?       — Как с барахлом закончим. Он говорил, что она большая. Да, принцесса?       — Да, очень! — подтвердила девушка. — Не парламентская, конечно, но там довольно много всего.       — Что значит «не парламентская»? — Шиффер явно был заинтересован, и Иноуе тут же взяла это на заметку.       — Самая большая библиотека в нашей стране — Национальная Парламентская Библиотека в Токио, — она задумалась. — Или в Киото*, не помню. Улькиорра, ты любишь читать?       Тот кивнул, мысленно уже составляя список литературы к прочтению. В Лас-Ночес была крошечная библиотека, принадлежавшая бывшей Трес, которая охотно раздавала книги всем желающим. После того, как трое синигами-предателей окончательно обосновались в замке, Тоусен присвоил библиотеку себе, уничтожив при этом чуть ли не половину книг, посчитав их «не способствующими моральному развитию арранкаров». Куатро, конечно, спорить не стал, но всё равно немного досадовал, потому как среди уничтоженных было много произведений, которые он хотел изучить.       — И документы у тебя есть, сможешь сам зарегистрировать свой читательский билет, — Орихиме вдруг окатила волна любопытства. — Улькиорра, а покажи, пожалуйста, паспорт.       Тот покорно достал из кармана джинс документ и протянул ей. Паспорт был в обложке с черепом — печатью для выхода из гигая. Документ сообщал, что Улькиорра Шиффер гражданин этой страны двадцати лет от роду.       — Ох, по этим документам, ты старше меня на два года! — рассматривая фотографию привычно невозмутимого Куатро. Когда Урахара его сфотографировал?       — Это не соответствует действительности.       — Почему именно двадцать? — Гриммджо тоже достал свой паспорт. Урахара сделал их с Шиффером ровесниками. — И сколько вообще живут люди?       — Ну, вы выглядите очень молодо, — Орихиме задумчиво задрала голову, приложив палец к губам. — А двадцать — это возраст совершеннолетия, с этими документами вы сможете, например, приобретать алкоголь.       — Алкоголь — это хорошо! — обрадовался Джагеррджак. — А то в печенках уже сидит хурмовая настойка Гина.       Улькиорру передёрнуло. И от воспоминания о вкусе и последствиях жуткого пойла, и от того, что он так и не понял, где Лис брал хурму и как умудрялся втихую гнать из неё запрещённый, впоследствии, на территории Лас-Ночес самогон.       — А живут люди примерно шестьдесят-семьдесят лет, — продолжала Иноуе.       — Всего-то? — удивился Гриммджо. — Тогда не удивительно, что вы так боитесь за свою жизнь. И так не успеешь пожить, как подыхать скоро, так ещё и мрёте от всего подряд.       Улькиорра что-то задумчиво считал в уме.       — Получается, что возрастная разница в два года не существенна, — подытожил он. — Хоть и…       — Отпад, чувак, классный хаер!       От потока студентов отлепился долговязый некто и навис над Гриммджо. Двое друзей долговязого стояли позади в некотором смятении и пошатывались. От всех троих разило алкоголем.       — Я в курсе, — безразлично ответил Джагеррджак.       — Неужели в зеркало сегодня смотрел? — беззлобно удивился Улькиорра.       — Зачем? Я и так знаю, что прекрасен.       — Блин, чувак, а крутой же цвет! Чем красил? — не унимался пьяница, покачиваясь над их головами.       — А? — Джаггерджак даже немного заинтересовался.       — Чем, грю, волосы красишь? — икнул собеседник.       — В смысле крашу? — Гриммджо озадачился. — Они сами по себе такие.       — Да не пизди, такого не бывает! — не унимался долговязый.       Гриммджо пожал плечами и принялся расстёгивать ремень.       Всё-таки бесконечное участие в сражениях сделало своё дело — реакции у Орихиме заметно улучшились. Ещё толком не сообразив, что происходит и как этому помешать, Иноуе кинулась к арранкару и, вцепившись в его запястья, протараторила:       — Нельзяпоказыватьздесь!       — Чё? — не понял Джагеррджак.       — Гриммджо, нельзя оголяться в общественных местах, тем более… И! — её попы вдруг что-то коснулось. — Улькиорра?!       — Твоя юбка задралась, — Шиффер невозмутимо поправлял одежду девушки, которая плюхнулась на него в стремлении сохранить общественный порядок.       Бедная Орихиме потихоньку заливалась краской от осознания того, в какой компрометирующей позе оказалась у всех на виду. Она лежит животом на коленях у одного парня, а её руки на ремне у другого. Хорошо, что Куросаки-кун не…       — Что здесь происходит?! — а вот и он, смотрит широко раскрытыми глазами. Ну всё, прощай любовь. — Гриммджо!       — Чё сразу я! — моментально взвился Секста, застегивая ремень. — Это она на меня кинулась.       — Ты собирался раздеться! — возмутилась Орихиме в попытке отстоять свою честь.       — Ничего подобного, всего лишь волосы показать!       — Ну что вы начинаете, — Куросаки устало потер переносицу. — Нормально же всё было. Ладно, пойдём, пока никто не понял, что я с вами.       Тем временем, трое давешних пьяниц о чём-то, хихикая, перешептывались неподалёку.       — Эй, красотка, может, с нами останешься?       — С нами точно веселей!       — Можешь и нам что-нибудь потро… Гых!       Три кулака одновременно, три полных нокаута, три безвольных тушки на траве, трое невозмутимо удаляющихся прочь парней и одна до крайности смущённая, но, вместе с тем, радостная девушка.              Одевать арранкаров было решено не в торговом центре, а в одном малопопулярном семейном магазине. Он находился на небольшом отдалении от центральных улиц города и обладал рядом неоспоримых преимуществ. В нём продавалось всё: и одежда, и обувь, и бельё, и прочая нужная мелочь. Производство было местным, дизайн — практичным, качество — высоким, а цены — низкими. За всё это магазину прощался скудный ассортимент, отсутствие яркого бренда и модных новинок, и вечные очереди из медленных стариков и заполошенных мамаш с шумными детьми.       В мужском отделе Ичиго с Орихиме озадаченно уставились на длинный ряд простых футболок всех возможных цветов и оттенков.       — Чё за ступор? — поинтересовался Гриммджо.       — Эм, я не очень разбираюсь в том, какие цвета подойдут вам лучше, — Иноуе выглядела растерянной. — Куросаки-кун?       — Без понятия, — он эту задачу обычно доверял Юзу, у той глаз был намётан на такие штуки.       — Мне без разницы, — Джагеррджак пожал плечами. — Берите чёрно-белое и идём дальше.       — Нет! — хором отрезали рыжие, заставив арранкаров озадаченно на них уставиться.       — Этого вы в своей пустыне ещё натаскаетесь, — неохотно пояснил за обоих Ичиго.       — Сколько нужно взять? — Улькиорра выступил вперёд.       — По три-четыре штуки хватит для начала, — синигами недоверчиво на него покосился.       Шиффер быстро пробежался тонкими пальцами по ряду футболок, выудил три тёмных насыщенных цветов и отдал Гриммджо, потом ещё три, сероватых оттенков, забрал себе.       — Дальше.       Все троё смотрели на него круглыми глазами.       — Улькиорра, ты в этом разбираешься? — выразила общее удивление Орихиме.       — У меня хорошее цветовосприятие, — Куатро был невозмутим.       — Помочь с размерами? — откуда ни возьмись, рядом с ними появилась девушка-консультант.       — Да, для вот этих двоих, пожалуйста, — попросил Ичиго.       — Хорошо, сейчас подберу и повешу в примерочную, — девушка взяла у арранкаров вещи и удалилась.       — Откуда она взялась? — почему-то шёпотом спросил Гриммджо.       — Без понятия, — так же шёпотом ответил Куросаки.       Они прошлись по всему отделу и благополучно выбрали всё необходимое. В отделе с джинсами Ичиго, под мерзкое хихиканье внутреннего пустого, вдруг резко отказал Гриммджо в выборе штанов с ширинкой на пуговицах по непонятной ему самому причине. Всё та же внезапная девушка-продавец спокойно подобрала другие.       Пока арранкары скрывались в примерочных, Куросаки решил обсудить самый насущный вопрос.       — Иноуе, ты будешь переезжать к началу учёбы?       Девушка помотала головой.       — Вряд ли, я пока не нашла квартиру на две комнаты по своим средствам, здесь мне делают скидку.       — Вот как. А подрабатывать будешь?       — Обязательно, расписание в кулинарном колледже не очень плотное, свободное время будет.       — Это хорошо, но, Иноуе, — он вдруг серьёзно взглянул на неё. — Если будут трудности, пообещай, что не постесняешься ко мне обратиться.       Девушка слегка покраснела.       — Обещаю, Куросаки-кун! — она смотрела на него сияющими глазами. — И ты, пожалуйста, тоже.       — Конечно, — он улыбнулся. — К кому же я ещё могу обратиться, как не к тебе.       Орихиме едва не зажмурилась от счастья. Парень её мечты заботится о ней и нуждается. Что ещё нужно влюблённой девушке?       Улькиорра в своей кабинке мрачно гипнотизировал собственное отражение, словно пытался заставить своего зеркального двойника объясниться, по каким таким причинам он так злится из-за услышанного им разговора женщины с рыжим синигами. Подумав, Шиффер решил, что его злость обоснованна тем, что о нём, кажется, собирались заботиться как о безнадёжно больном. Где-то в глубине своего естества он и сам понимал, что это совсем не истинная причина, но, за неимением другой, решил, что пока сойдёт и эта.       С примеркой было покончено, и девушка-продавец понесла на кассу целый ворох одежды: по несколько футболок, пару рубашек, запасные джинсы, тонкие штаны на случай совсем лютой жары, по тонкой ветровке и кофте, если вдруг похолодает.       В бельевом отделе нашлись трусы, носки и домашние штаны, а крайне смущённая Орихиме вдруг настояла на покупке пляжных шорт. В обувном отделе арранкарам подобрали легкие ботинки на случай дождя, для которого выданные арранкарам в магазинчике сладостей классические «конверсы» не были предназначены, и пара сумок через плечо, потому что Ичиго вдруг вспомнил, что Рукия жаловалась на урахарские печати для выхода из гигая, которые срабатывают сами по себе, если носить их в кармане.       — Охренеть, людям точно надо столько барахла? — Гриммджо в некотором ужасе осматривал многочисленные пакеты.       Девушка на кассе с подозрением на него покосилась, но ничего не сказала, пробивая странным покупателям скидку за большой объём покупки.       — Это минимум, Гриммджо, и только на лето, — пояснил Ичиго, расплачиваясь с некоторым облегчением. Он опасался, что выйдет дороже.       — Ну охуеть, — всё удивлялся Джагеррджак, разделяя с Улькиоррой покупки.       — Так, а теперь — в библиотеку! — довольная Орихиме уже сорвалась с места, всё ещё окрылённая разговором с Куросаки.              Библиотека встретила тишиной, нарушаемой едва слышным шуршанием страниц, и тем самым неповторимым запахом бумаги и чернил, от которого на душе сразу становится уютнее.       Общественная библиотека Каракуры была сравнительно небольшой. Одноэтажное светлое помещение со старыми стеллажами тёмного дерева, такими же столами, с дешёвыми настольными лампами и тяжёлыми стульями, которые невозможно было отодвинуть тихо, и, благодаря которым, каждый в библиотеке знал, кто и когда начал читать и когда закончил.       — Так, в библиотеке положено соблюдать тишину, — Ичиго указал на соответствующую табличку. — Так что не вопи, Гриммджо.       — Что такого может случится в библиотеке, отчего я могу завопить? — Гриммджо даже заинтересовался.       — Не знаю, может, ты так удивишься, что убийца — садовник, что не сможешь сдержать чувств, — ухмыльнулся Куросаки.       — Я не смогу сдержать чувств, когда твои кишки буду на локоть наматывать, с остальным как-нибудь справлюсь, — отстранённо буркнул Секста, внимательно изучая обстановку.       — Добрый день! — Орихиме подошла к стойке библиотекаря. Ей оказалась тучная пожилая дама со строгим, цепким взглядом. — Нам бы получить читательские билеты для вот этих молодых людей.       Дама внимательно оглядела её спутников, с любопытством взирающих вокруг.       — Иностранцы? — проницательно поинтересовалась женщина, принимая документы и неодобрительно цокая на обложки с черепами.       — Граждане, — уклончиво ответила Иноуе.       Дама неожиданно быстро заполнила читательские карточки и протянула парням билеты.       — Помощь с поиском нужна?       — Эм-м, наверное, — Орихиме обратилась к арранкарам. — Улькиорра, Гриммджо, вы уже знаете, что хотите почитать?       — За раз не больше пяти книг, — предупредильно сообщила библиотекарь, заметив, что зеленоглазый юноша набрал в грудь побольше воздуха.       — Где я могу найти литературу периода до семнадцатого века в оригинале? — отозвался Улькиорра с пренебрежением.       Дама поджала губы, но направление указала.       — А где тут книги по естествознанию, тоже постарше выпуском? — Гриммджо тоже не спешил быть любезным.       Получив координаты, арранкары ушли в стеллажи.       — Могло быть хуже, — облегчённо выдохнула Орихиме.       — Намного, — согласился Ичиго.       В библиотеке время словно застывает. Бесчисленные корешки книг обещают рассказать много интересных историй, научить, дать совет и составить компанию. Спокойные и всезнающие, они приветливо взирают на посетителей с пыльных полок, предлагая свою бесконечную мудрость. Прохлада и шелест страниц успокаивают, тишина располагает отвлечься и расслабиться. Не удивительно, что уставшие от суеты и шума люди останавливаются здесь так надолго, пропитываясь тёплым ароматом старой бумаги и переплёта.       Первым из плена стеллажей вырвался Ичиго. Он всё-таки предпочитал электронные носители из-за их практичности, но ему в руки попался уж очень интересный медицинский справочник с подробными иллюстрациями. Следующей стала Орихиме, нашедшая несколько небольших энциклопедий по кулинарии народов мира. Оформив свои находки, друзья тихонько расположились у стойки, поджидая арранкаров.       — Куросаки, Иноуе-сан.       Перед ними вдруг возник Исида со стопкой внушительных энциклопедий в руках.       — Исида-кун, привет!       — Ты чего здесь? — поинтересовался Ичиго.       Квинси привычным жестом поправил очки.       — Почувствовал реяцу арранкаров в библиотеке и решил взглянуть на Эспад, изучающих стихи.       — Стихи — это по части баб и хлюпиков, вроде тебя, — Гриммджо вырос прямо за спиной Исиды, заставив того вздрогнуть, и улыбнулся приветливой улыбкой маньяка в обострении. — Здоро́во, квинси.       — Здравствуй, арранкар, — буркнул в ответ тот, недовольный тем, что совершенно не почувствовал приближения Джагеррджака.       — Исида Урью, — из-за спины Сексты показался Улькиорра с небольшой стопкой самых, наверное, старых и пыльных во всей библиотеке книг в руках. — Я просмотрел ту книгу, которую ты мне посоветовал, и она меня заинтересовала.       — Не за что, — отозвался квинси.       — Я и не благодарил, — ответил Куатро и направился вместе с Гриммджо к стойке библиотекаря.       Исида молча закатил глаза и повернулся к Ичиго.       — Куросаки, завтра начинаются ознакомительные курсы в колледже, ты идёшь?       — А надо? — лениво отозвался будущий рыжий медик.       — Учитывая, что мы уже зачислены без экзаменов, то вряд ли, но на всякий случай лучше посетить занятие, чтобы знать точно.       — А может, ты сходишь завтра без меня, а потом расскажешь, что да как? — он вдруг состроил серьёзное лицо. — Я тебе доверяю, Исида… Ай!       — Идиот! — квинси вернул в стопку медицинский справочник, которым только что от души треснул по рыжей голове. — Я, что ли, вместо тебя учиться буду? У меня, к твоему сведению, целых пятеро подопечных, а у тебя один!       — Ладно-ладно, схожу я на это занятие, — буркнул Ичиго, потирая пострадавшую голову. — Ещё посмотрим, кто кого учить будет.       — Вызов принят, синигами! — Исида поправил очки и гордо удалился.       Орихиме проводила его светлым взглядом.       — Знаешь, я так рада, Куросаки-кун, что Исида-кун снова с нами, и что вы будете учиться вместе. После всего, что случилось, — она грустно улыбнулась, — это так здорово.       — Да, согласен, — чуть улыбнулся Ичиго и добавил: — Только ему об этом не говори. — Орихиме тихонько хихикнула. — Где они там застряли?       Библиотекарь с сомнением косилась на странных посетителей с татуировками на лицах и на старые редкие книги, никак не решаясь вручить такую ценность подозрительным личностям.       — Срок возврата книг — десять рабочих дней. Это сложная литература, вы уверены, что сможете справиться с ней за такой короткий срок?       Нет ответа. Улькиорра молча ожидал свои книги, а Гриммджо уже отобрал у Ичиго справочник и с интересом листал.       Дама насупилась и оформила книги. И откуда только берутся такие самонадеянные молодые люди?              Покинув библиотеку, компания распрощалась, разбилась на пары и разошлась в разные стороны.       — Улькиорра, у нас дома нет еды, — Орихиме бодро шагала налегке рядом с нагруженным пакетами Улькиоррой, с удовольствием перекатывая на языке это новое «у нас дома». — Давай зайдём перекусить, потом за продуктами и домой.       Тот кивнул. Он проголодался, и из-за этого начала давать знать о себе усталость, постепенно делающая всё более тяжёлыми ноги и потихоньку сковывающая колючим кольцом голову.       Орихиме привела его в крохотную, но уютную забегаловку.       — Что ты будешь, Улькиорра? — Тот смерил её безэмоциональным взглядом. — Ах, да, вряд ли в Лас-Ночес был рамен. Добрый день! — она обратилась к продавцу. — Один классический рамен с курицей и ещё один со стеклянной лапшой, кисло-сладким соусом и тунцом, пожалуйста!       Продавщица два раза переспросила, перед тем как пробить чек за странный заказ, и отправилась лично передавать повару. Еду приготовили быстро, и, отклонив предложение Орихиме добавить сахара «для интереса», Улькиорра поспешил утолить голод. Иноуе заметила, как он отправил первый кусочек в рот и вдруг застыл, чуть распахнув глаза, и принялся как-то задумчиво жевать.       — Всё в порядке, Улькиорра? — Тот кивнул. — Вкусно? — Снова кивок.       Шиффер в первый раз в своей не-жизни ел что-то вкусное. С каждым куском по телу медленно разливалось тепло, уходило напряжение и неприятное сосущее чувство в животе. Ему никак не верилось, что такое человеческое действо, как поглощение пищи, может приносить удовольствие. Улькиорра припомнил, что однажды уже испытывал нечто подобное, но тогда счёл это бесполезным и больше не повторял.       Старрк однажды попросил Куатро захватить с очередной вылазки в мир живых сладостей для Лилинетт. Отказать Примере Улькиорра не мог, и как только закончил миссию в Генсее, пролез в ближайший продуктовый магазин. Поскольку в сладостях он не разбирался, то просто набрал большой мешок кульков с разноцветным содержимым. Лилинетт от подарка была в восторге и тут же сообщила Куатро, что он теперь второй её любимый Эспада. Все сладости ей понравились, кроме содержимого одного пакетика, который ответственная девочка вернула Улькиорре. Во вскрытом кульке без опозновательных знаков были плоские сухие кусочки желтоватого цвета неровных овальных форм, неравномерно покрытые тонким белым налетом. Кусочки были жёстковатыми, сладко-пряными и ужасно понравились Шифферу. Он с удовольствием за раз съел весь кулёк, наслаждаясь вкусом, замечательно сочетавшимся с горячим зелёным чаем. Уплетая лакомство в прохладной тишине своих покоев, он строго пообещал больше не позволять себе заниматься такими глупостями и так бездарно тратить время. Но к выполнению обещания он приступит не раньше, чем опустеет заветный сладкий кулёк.       Орихиме искоса наблюдала за арранкаром. Тот сосредоточенно поглощал рамен, явно наслаждаясь вкусом и ничего вокруг не замечая. А если очень внимательно приглядеться, можно даже заметить лёгкий румянец на хронически-бледных щеках. Иноуе не сдержала улыбки. Если из опустелого арранкара можно выдавить подобие чувств всего лишь вкусной горячей едой, то полубогиня точно сможет это сделать, даже если придётся готовить в соответствии с такими скучными правилами.              Продуктовый супермаркет поразил Улькиорру пестротой прилавков и ярким светом. Привыкший подмечать каждую мелочь, мозг Куатро чуть не лопнул от обилия информации, посылаемой оказавшимися сейчас излишне зоркими глазами. Шиффер проморгался и принял решение следить только за действиями своей провожатой, дабы избежать моментального взрыва мозга.       Девушка же чувствовала себя в этом море этикеток и ценников как рыба в воде. Бодро комментируя каждое своё действие, она безошибочно быстро находила нужные продукты, попутно обосновывая свой выбор. Улькиорра внимательно слушал, заглядывал ей через плечо, рассматривая очередную покупку и вызывая перебои в работе девичьего сердца, и задавал короткие вопросы, большей частью ставившие девушку в тупик. Например, почему на рыбных полуфабрикатах нарисована курица и зачем ей микрофон.       Вдруг Улькиорра замер, вынудив девушку уткнуться носом в его плечо.       — Улькиорра?       — Что это? — он заметил те самые разноцветные сладости и среди них небольшие желтоватые кусочки, разложенные по глубоким открытым контейнерам.       — Это цукаты, — с готовностью ответила Орихиме. — Засушенные и засахаренные кусочки фруктов. Здесь они продаются на развес, очень выгодно, — она взяла со специальной стойки рядом хрусткую упаковку, выудила из одного из контейнеров глубокую лопаточку и потянулась ей к тем самым желтоватым кусочкам. — Мне больше всего нравятся вот эти — цукаты из имбиря. Особенно вкусно с горячим зелёным чаем. — Девушка набрала полный пакет, завязала в такой знакомый кулёк и протянула Улькиорре.       Тот медленно взял его и некоторое время поражённо разглядывал.       — Мне тоже.       — А? — не поняла Орихиме.       — Мне они тоже нравятся, — он поднял на неё застывший взгляд. — С чаем.       Девушка просияла.       — Это же замечательно, Улькиорра! Будем с тобой вместе пить чай с цукатами и болтать! Здорово как!       Окрылённая, она продолжила поход по магазинам, а за её спиной едва заметно улыбнулся бывший Куатро Эспады. Оказывается, в нём есть что-то, объединяющее его с такими интересными людьми и, в частности, с этой такой тёплой женщиной.