С новыми силами

      Иноуе Орихиме хотела спать.       Желание принять горизонтальное положение категорически притупляло все остальные чувства. Беспокойство за бесконечных раненых синигами плескалось где-то на краю сознания, заботливые взгляды стоящего рядом Куросаки-куна вызывали лишь лёгкое умиление, а мандраж от предстоящей встречи с Улькиоррой свелся к лёгкому зуду где-то внутри живота.       Бывший Куатро Эспады очнулся от своего почти двухгодового сна три дня назад. А очнувшись, почти сразу уснул обратно, просыпаясь лишь чтобы попить, поесть и походить по палатке. Рыжая полубогиня всё это время по-прежнему носилась между тяжелоранеными и застать Улькиорру бодрствующим у неё никак не получалось. Только однажды, но тогда Ичиго, стоявший у входа в палатку, из которой доносились странные хрусткие звуки, её внутрь не пустил, бросив смущённое: «Он ест». Почувствовав подступающую тошноту, усиленную недосыпом, девушка пробормотала что-то вроде: «Приятного аппетита» и позорно сбежала подальше от жутковатых звуков. Теперь понятно, почему палатки раненых арранкаров старались расположить подальше от остальных.       Несмотря на то, что бывший Куатро всё ещё был слаб, стоило ему более или менее твёрдо встать на ноги, как он выразил категорическое желание немедленно покинуть Сейрейтей. Возражений не было ни у кого, и теперь Иноуе вместе с Ичиго и Гриммджо ожидали, пока главнокомандующий Кьёраку переговорит с бывшим Эспадой и отпустит его с миром в Генсей.       — О чём можно так долго пиздеть? Всё уже сто раз обмусолили, — бывший Секста явно терял терпение.       — Ну, с самим Улькиоррой Кьёраку-сан ещё не беседовал, может, просто познакомиться хочет, — предположил Куросаки.       Орихиме согласно зевнула.       Наконец на дороге, ведущей к сенкаймону, показались две фигуры. Рассмотрев их, все трое дружно прыснули. Всё-таки в чувстве юмора Кьёраку не откажешь, потому что в качестве сопровождения для Улькиорры до врат миров он назначил капитана Кучики Бьякую. Они неспешно шли по пыльной дороге, абсолютно одинаково выпрямив спины и прикрыв глаза, всем своим видом демонстрируя, что окружающая их челядь не достойна предстать пред их взором. Особенно хорошо горделивая осанка сочеталась с неверным, слегка сбивающимся шагом у одного и слоем пыли и каменной крошки на волосах и одежде у другого.       — Предлагаю вызвать с Генсея бывшего грандмастера и устроить среди этих троих конкурс «Кто лучше изобразит камень», — заговорщицки прошептал Гриммджо, заставив рыжих подавиться новым приступом едва сдерживаемого смеха.       — Это называется «Косплей» — хихикнул Ичиго, стараясь не думать о том, почему редкие шутки Сексты кажутся ему такими смешными.       На них тут же устремились две пары холодных глаз.       — Что же вас троих так развеселило? — тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил Кучики. Все трое дружно замотали головами. — В таком случае, вам пора, — аристократ отступил чуть в сторону.       Пока двое людей и двое арранкаров приближались к сенкаймону, Иноуе попробовала искоса разглядеть Улькиорру. Тот выглядел неважно — лицо заметно осунулось, новая черно-белая форма, похожая на наряд Гриммджо, только с длинной курткой и застегнутая под горло, скрывала явно отощавшее тело, кожа приобрела землистый оттенок, под глазами залегли глубокие тени. Только взгляд не изменился, всё такой же застывший и надменный, словно не его обладатель был сейчас не сильнее обычного пустого.       Куросаки тоже отметил состояние бывшего Куатро и оставлять его без внимания не собирался. Когда они уже готовы были шагнуть в сенкаймон, Ичиго преградил Улькиорре путь и молча указал на свою спину.       Шиффер коротко выдохнул и на мгновение прикрыл глаза. За последние несколько дней он только и делал, что преодолевал отвращение к себе и учился принимать чужую помощь. Не без участия Гриммджо, который целиком разделял его чувства в этом вопросе, он научился не воспринимать желание помочь как попытку унизить его и без того растоптанное чувство собственного достоинства, а как бескорыстный жест доброй воли. Собственную слабость Улькиорра признавал как явление временное и преодолимое, с завидным терпением каждый раз глотая вставшую колючим комом в горле уязвлённую гордость.       Вот и сейчас, задушив на корню рвущуюся наружу ярость, Улькиорра обхватил временного синигами за плечи и позволил подхватить себя под бедра. Немного повозившись, пристраивая своё тело рядом с закрепленным на спине рыжего тесаком, Шиффер заметил, как понимающе отвернулся Гриммджо, и как странно посмотрела на него Орихиме: удивлённо и с толикой радостного уважения. Он кивнул, давая понять, что готов отправиться в путь.       — Идём, — скомандовал Ичиго и первым шагнул в разделитель миров.              В огромной светлой пещере под самым обычным магазинчиком сладостей ждали гостей. Компания ожидающих была весьма колоритной. Небритый мужчина в панамке и гета и смуглая красотка мирно беседовали и выглядели совершенно беззаботно. Парень в очках сидел на камнях и вид имел ужасно измученный, ему в последнее время приходится прилагать невероятные усилия, чтобы примирить между собой привыкших решать все проблемы с помощью фольштендинга бывших штернриттеров и весь остальной ни в чём не повинный мир. Смуглый здоровяк стоял рядом, засунув руки в карманы, и сочувственно молчал. Красивая блондинка со светлыми глазами и смуглой кожей мирно стояла позади всех со сложенными под внушительным бюстом руками.       Наконец перед собравшимися прямо в воздухе распахнулись створки сёдзи, и из хлынувшего оттуда света вывалились три фигуры. Приземлившись, гости принялись переводить дух, а одна из фигур разделилась на две. Отлипший от временного синигами Улькиорра вид имел крайне растерянный, словно только что застал Айзена играющим с Барраганом в плюшевых меносов.       — Итак, рад снова видеть вас в моём магазине! — Урахара раскинул руки, словно намереваясь переобнимать всех прибывших.       Мимо него прошёл Гриммджо, напрочь игнорируя всех вокруг, и остановился возле блондинки с самым потрясённым видом.       — Халлибель?! — он наклонился рассмотреть её лицо. — Это гигай такой?       — Да, я пришла вчера и сразу надела его, — Трес никак не отреагировала на лицо Сексты, приблизившегося почти вплотную.       Тот деловито провёл пальцами по её щекам, губам, подбородку и вдруг обеими руками по-хозяйски помял прикрытую тонкой майкой грудь. Наблюдавшие за этим действом отреагировали по-разному: Йоруичи широко усмехнулась, Урахара спрятал улыбку за веером, у Чада чуть расширились глаза, Иноуе безудержно запунцовела, Исида с Куросаки возмущённо засмущались, а Улькиорра смотрел со сдержанным интересом. И только сама Тия оставалась невозмутима.       — Охренеть, у тебя теперь не только лицо нормальное, но и сиськи! — радовался Гриммджо, продолжая наминать упругие полушария.       — В этих гигаях немного другая чувствительность, нужно время, чтобы привыкнуть, — делилась впечатлениями Халлибель, безучастно наблюдая, как Джагеррджак оттянул край её декольте и заглянул внутрь, вызвав новую волну шока у окружающих.       — А как твоя реяцу? — поинтересовался подошедший Улькиорра, который, в отличие от остальных, игнорировал бормотание Гриммджо: «Смотри-ка, соски, оказывается, тёмные, и татуировка на месте…»       — Стабилизировалась сразу, как я надела гигай, — ответила Тия, категорически не обращая внимания на Пантеру, уже полезшего ей в штаны проверять дыру пустого.* — По поводу восстановления пока рано говорить. Гриммджо, прекрати меня трогать, в гигае это совсем по-другому ощущается.       — Да? И как? — кошак так и исходил любопытством.       — Наденешь — узнаешь, — она вопросительно взглянула на владельцев магазина, в окружении пунцовых подростков.       — Верно-верно, — замахал веером Урахара. — Давайте приступим к делу!       Он тут же направился к выходу из подвала вместе с Йоруичи, вслед за ними бодро зашагали арранкары, замыкали шествие шокированные и несколько возбуждённые школьники.       В комнате, куда их всех привёл Киске, было пусто, только в углу лежало нечто, укрытое белой тканью. Взмахом веера учёный предложил гостям присесть возле стены. Когда все заняли свои места, он, торжественно улыбаясь, жестом фокусника сдёрнул ткань, явив миру два тела без кожи и половых признаков, согнутых в позах эмбриона.       — Итак, кто будет первым? — он обернулся к арранкарам, лукаво сверкая глазами в тени панамки.       Гриммджо молча подошёл к телам.       — И как в него залезть?       — Задержите дыхание и просто наденьте его, как водолазный костюм.       Бывший Эспада смутно представлял что это за костюм такой, но кивнул, потому как суть уловил. Он подошёл к одному из тел со спины, прикрыл глаза и нырнул внутрь.       Гигай стремительно покрылся кожей, увеличился в размерах, обрёл черты лица и оброс голубой шевелюрой. Ещё не отошедшие от шока из-за сцены в подвале подростки облегчённо выдохнули, отметив, что на гигае оказались надеты белые трусы-боксеры. Больше на нём, правда, ничего не было, но румяные школьники и этому были благодарны.       — Тессай постарался, — досадливо цыкнула Йоруичи.       Гриммджо, тем временем, осмотрел себя. Поводил плечами, разминаясь, проверил подвижность конечностей, попрыгал на месте.       Улькиорра скосил глаза на школьников. Чад и Исида тактично отвернулись в разные стороны, а пунцовая Орихиме сидела, неловко сложив руки на коленях и крепко зажмурившись. Такая реакция девушки почему-то удовлетворила Куатро, но он не стал об этом особо задумываться, сосредоточив внимание на более насущных проблемах. Его будущая соседка — скромная девушка, почему бы этому не порадоваться.       Куросаки же пялился на Сексту широко раскрытыми глазами, с некоторым страхом осознавая, что не в силах оторвать взгляд от перекатывающихся под чуть загорелой кожей литых мышц, от точных и резких движений сильного, гибкого тела. И ещё он с ужасом ощущал, что у него встаёт. И безмерно радовался, что через хакама этого не видно. Мысль о том, что он возбуждается, наблюдая за полуголым нелюдем, да ещё и мужчиной, синигами испуганно задвинул подальше и прикрыл отмазкой о буйстве гормонов.       Гриммджо, тем временем, нанёс пробный удар в воздух кулаком, резкий удар с разворота и исполнил сальто на месте. Проверив таким образом все системы организма, удовлетворённо буркнул:       — Сойдёт, — краем глаза он поймал мутный взгляд Куросаки и ухмыльнулся.       Ещё раз осмотрев себя, Гриммджо отметил, что гигай скопировал его тело довольно точно: шрамы от Гетсуги и Санты Терезы по-прежнему рассекали его от самого бедра и, сливаясь, уходили куда-то за спину. А вот дыры пустого не было. Он легко пробежался пальцами по мышцам пресса, прислушиваясь к новым ощущениям, при этом скорее чувствуя, чем слыша, как Куросаки на своём месте судорожно сглотнул. Маски на лице тоже не было, и от этого внезапно стало не по себе.       — Зеркало есть? — Гриммджо обратился к Урахаре.       Тот моментально протянул ему небольшое зеркало с ручкой. Видимо, прятал там же, где и веер. Джагеррджак несколько мгновений внимательно рассматривал своё отражение, затем буркнул: «Надо привыкнуть», вернул зеркало и кивнул Улькиорре, мол, путь свободен, вперёд.       Шиффер неспешно встал, подошёл к гигаю, внимательно его осмотрел, потом перевёл задумчивый взгляд на почти голого Гриммджо, затем на смущённую Орихиме, отважно приоткрывшую один глаз, затем почему-то на Йоруичи, которая тут же одобрительно закивала. Решив, что стесняться ему, вообще-то, нечего, и честь его из-за небольшого сеанса обнажения не пострадает, Улькиорра прикрыл глаза и нырнул в гигай.       Бесформенная тушка за несколько секунд приняла облик бывшего Куатро Эспады, облачённого в одни лишь серые боксеры. Улькиорра медленно встал, распрямился и несколько удивлённо вздохнул.       — Улькиорра-сан? — Урахара забеспокоился.       — Никаких «-сан», я не человек, — отрезал арранкар, прислушиваясь к своим ощущениям. — Моя реяцу стабилизируется, — его конечно предупредили об этом, но он не ожидал, что всё придёт в норму так быстро.       Шиффер ещё раз глубоко вздохнул, ощущая, как тело медленно покидает тягучее напряжение, которое сковывало каждую мышцу необходимостью постоянно сдерживать скачки собственной духовной силы. Улькиорра привычным жестом поднёс руку к дыре и ощутимо вздрогнул, почувствовав под пальцами теплую кожу. Он вскинул голову и увидел Орихиме, следившую за его движениями мутнеющим взглядом.       Внезапно его головы странным образом что-то коснулось. На рефлексах он нанёс удар назад, но его кулак легко перехватила лапища Джагеррджака. В ответ на суровый взгляд Куатро, Гриммджо примирительно поднял руку и аккуратно провёл ей по волосам товарища там, где раньше был рогатый полушлем. От незнакомого прикосновения по позвоночнику Улькиорры пробежало стадо мурашек.       — Круто, да? — Гриммджо мягко массировал его голову. — Как будто новую часть тела отрастил.       Шиффер отбросил его руку и провёл по тому же месту пальцами. И впрямь круто. Как будто раньше без половины головы ходил.       Джагеррджак тем временем провел пальцами по месту под его горлом, где раньше была дыра, очертил контуры татуировки на груди. Затаив дыхание, Иноуе как завороженная следила за скользящими по бледной коже руками, чуть приоткрыв рот.       — Она ощущается по-другому, как будто рельеф появился. У меня тоже?       Пантера чуть развернулся, давая возможность Улькиорре прикоснуться к его спине.       — Да, рельеф. Наверное из-за того что на гигае нет йерро, — Шиффер очерчивал лёгкими прикосновениями контуры чёрной шестерки, отмечая, как напрягаются под его пальцами крепкие мышцы.       — Так, всё, мальчики, хватит, — не выдержала Йоруичи, прищурив глаза с расширившимися зрачками, — а то нам всем тут потребуется холодный душ!       Гриммджо ухмыльнулся, а Улькиорра с невозмутимым видом обратился к владельцу магазина:       — Урахара Киске, ты выдашь нам какую-нибудь одежду?       — А вы уверены, что она вам нужна? — учёный спрятал ухмылку за веером.       Бывший Куатро припомнил все свои визиты в мир живых в бытность Эспадой. Людей в трусах на улицах он определённо не видел.       — Уверен.       — Тогда разумеется! Если кто-нибудь увидит, что из моего магазина выходят голые люди, то подумает, что я обдуриваю клиентов до последней нитки.       Йоруичи пробормотала что-то вроде: «Можно подумать, что это не так».       — Каков функционал этих гигаев? — уточнил Шиффер, ощутив проснувшеяся чувство голода, вдруг пришедшее на замену тошноты от слабости.       — Что Вы имеете в виду под функционалом, Улькиорра? — не то, чтобы Киске не понял, но с этим Куатро будет лучше лишний раз уточнить.       — Жрать, спать, драться, трахаться? — пояснил за товарища Гриммджо.       На последнем слове Куросаки так очевидно вздрогнул, что заставил сидящего рядом Чада озадаченно на него покоситься.       — Ичиго, всё в порядке? — шёпотом спросил он. — У тебя такой вид, будто ты ориентацию сменил.       — Ага, — отстранённо ответил тот и тут же спохватился. — Что?! Нет!       Гигант понятливо кивнул, он хорошо знал своего друга. Может, даже лучше его самого.       Урахара тем временем проводил инструктаж:       — Драться в гигае крайне не рекомендую, они не намного сильнее человеческого тела, ломаются легко, а чинить их долго. Чем чаще вы выходите из гигая, тем дольше потом будете восстанавливаться, поэтому я сконструировал их так, чтобы все питательные вещества вы могли получить из человеческой пищи и не выходить на охоту. Возможно, такой еды вам понадобится больше, но я думаю, ваши доверенные лица с этим справятся.       — Конечно! — хором ответствовали Ичиго, Орихиме и невесть откуда взявшийся Тессай.       — Итак, — Урахара захлопнул веер и коварно блеснул глазами из-под панамки. — Добро пожаловать в мир живых, господа арранкары!              Покинув магазин сладостей, четверо друзей искренне пожелали друг другу удачи и разошлись в разные стороны.       Чад отправился на тренировку по боксу, раздумывая о том, стоит ли помочь Ичиго разобраться в новых для него чувствах или герой сам справится.       Исида плёлся в родовой особняк, оккупированный лишёнными сил, но не боевого духа бывшими штернриттерами.       А двое рыжих людей сопровождали двоих бывших Эспада в их новые дома.              Улькиорра внимательно прислушивался к своим ощущениям. Гигай удивительно хорошо делал свою работу. За тот час, что Шиффер находился в нём, его реяцу полностью стабилизировалась. Дышать стало легче, руки перестали трястись, а шаг сбиваться. Ради этого арранкар готов был терпеть чувство незащищённости от отсутствия йерро и странную чувствительность кожи, из-за которой ярко ощущалось малейшее прикосновение, которые, в свою очередь, доходили до сознания словно с небольшой задержкой.       И реакции у гигая были непривычные. Когда его, уже одетого, причесывала, смущаясь и краснея, Орихиме, мотивировав своё поведение тем, что у Урахары нет нормального зеркала, организм Улькиорры на мягкие, непривычные прикосновения к его голове отреагировал эрекцией. От конфуза бывшего Эспаду спас Гриммджо, который проверял способности своего гигая в подвале и «случайно» попал серо в некстати глубоко задумавшегося Исиду. Полубогиня побежала реанимировать многострадального товарища, а Улькиорра получил драгоценные минуты, чтобы успокоить непослушное тело.       Из погружения в себя его вывела рука Орихиме, вдруг уцепившая рукав его рубашки. В ответ на вопросительный взгляд Куатро, она продекламировала нараспев:       — Красный свет — дороги нет! — Улькиорра огляделся, обнаружив себя около проезжей части, обратил внимание на светящегося красного человечка на светофоре и вновь повернулся к провожатой, требуя пояснений. — Дорогу можно переходить только на зелёный сигнал светофора, — охотно пояснила девушка.       Шиффер кивнул, и как только красный человечек сменился зелёным, уверенно шагнул на проезжую часть. В паре сантиметров от его носа с оглушительным гулом пронёсся автомобиль и тут же скрылся за поворотом.       — Ох, ты в порядке, Улькиорра? — перепугалась Орихиме. Шиффер устремил на неё мрачный непонимающий взгляд. — Этот негодяй нарушил правило! — она погрозила кулачком в ту сторону, где скрылся нарушитель, и, подхватив спутника под локоть, поспешно потащила его через дорогу. — Недаром говорят: переходя дорогу, смотрите на машины, а не на светофор, потому что светофоры ещё никого не сбивали.       Проезжую часть они преодолели, но отпускать арранкара девушка не спешила. Она со стыдом осознавала, что ей ужасно нравится ощущать под пальцами крепкие, несмотря на слабость, мышцы Улькиорры, слегка касаться локтем его бока, ощущая лёгкое дыхание. Всё это помогало убедиться, поверить, что её бывший тюремщик на самом деле здесь, готовый жить и развиваться в новом для него мире, живой настолько, насколько это возможно для арранкара, пусть и не совсем здоровый. Отметив про себя, что даже таким лёгким касанием она ощущает через тонкую ткань рубашки как сильно обозначились его ребра, Орихиме твёрдо решила ускоренными темпами откормить беднягу и тут же начала составлять меню, в которое вошли рыба, киви и васаби. В составе одного блюда, разумеется.       Не ведающий о том, какие испытания готовит ему будущая соседка, Улькиорра спокойно наблюдал за ней, быстро подстроившись под её бодрый шаг. Девушка явно витала в облаках: то чему-то смущалась, то решительно кивала, то словно что-то считала в уме, шевеля губами и помогая себе взмахом тоненького пальца.       Шиффер перевёл взгляд на её ладонь, легко удерживающую его под локоть. Она так спокойно прикасалась к нему, словно для неё в этом не было ничего необычного. Может, для людей это нормально, а у него мурашки по коже только из-за непривычной чувствительности?       — Вот мы и пришли, Улькиорра! — девушка остановились перед одним из ничем не примечательных домов и вернулась чуть назад, к изножью лестницы, мимо которой проскочила в сонной задумчивости.       — Ты живёшь здесь? — Шиффер осмотрелся.       Ни одного магазина, граффити на стенах, курящие подростки под лестницей. Не то, чтобы он разбирался в степени благополучности района, но инстинкты подсказыали, что это не самое подходящее место для такого слабого создания, как женщина.       — Ага, здесь дешёвая аренда, а у меня совсем немного денег, — беззаботно ответила полубогиня, поднимаясь наверх.       Деньги, значит. Улькиорра тут же отвел в своих планах место, чтобы ознакомиться с этим вопросом. Он подозревал, что ему ещё многое предстоит узнать, ведь он многое хочет понять. И солнечная девочка в этом списке первым пунктом.              Ичиго шагал по улицам родного города, задумчиво глядя перед собой. Его не покидало ощущение, что он не был здесь целую вечность, а ведь прошло едва ли три недели. Куросаки горько усмехнулся. Всего три недели назад маленькая Нелл, в буквальном смысле, свалилась ему на голову, умоляя о помощи. И временный синигами пошёл за ней, оказавшись в итоге на тяжёлой кровавой войне.       Куросаки осмотрел низенькие домишки, между которыми уютно устроились маленькие лавочки с неброскими витринами. День клонился к вечеру, удлиняя тени. Усталые офисные служащие плелись с работы, мамы вели радостно щебечущих детишек на ужин, измученные экзаменационной порой студенты тащили полные конспектов и книг сумки, еле держа открытыми стеклянные от усталости глаза. И ровным счётом никто из них не знал о том, что совсем недавно над их головами лились реки крови, а весь мир едва не провалился в небытие. А он сам? Три недели назад он не знал о себе почти ничего. Не знал о матери, о дремлющих внутри силах, не знал даже собственного меча. Спокойно ходил в школу, не ведая, что за тонкой гранью его мира уже набрался сил страшный, могущественный новый враг, а обозлённый хищник рыщет по пустыне в поисках силы, желая его, Куросаки, крови. А может, и не только крови…       Ичиго взглянул на идущего рядом Гриммджо. Тот хмуро смотрел по сторонам, явно не определившись, как ему относиться к окружающей действительности. С одной стороны, его бесили все эти ничтожные, слабые душонки и их бесполезные занятия, а с другой, всё вокруг было новым и незнакомым, а поскольку хищнику в этом мире опасаться нечего, вместо настороженности в нём поселилось любопытство.       Из раздумий Сексту вывел Куросаки, схвативший его за руку и вынуждая остановиться. Гриммджо хмуро обернулся к нему, взглядом требуя объяснений. Рыжий спокойно указал вверх, на короб с цветными лампочками, висевший над проезжей частью, на границе которой они остановились. Общение с Орихиме дало свои плоды.       — Красный свет — дороги нет! — произнёс Курасаки нараспев.       Гриммджо молча взирал на рыжее недоразумение несколько мгновений, прежде чем вежливо поинтересоваться:       — Придурок?       Ичиго малость смутился.       — Когда та хреновина горит красным светом, пешеходы стоят, а машины едут. Переходить дорогу можно, только на зелёный свет, иначе твой гигай намотают на колеса.       Гриммджо внимательно посмотрел на короб с лампочками.       — Так он светится одновременно двумя цветами.       Ичиго озадаченно воззрился на светофор. Ну да, так и есть.       — Та сторона, где три лампочки — для машин, а для нас эта, где светятся человечки. Видишь, они повёрнуты в нашу сторону.       Арранкар присмотрелся к загоревшемуся зелёным сигналу.       — Так это типа человек? Да та мелкая синигами и то лучше рисует.       — Рукия показывала тебе рисунки?! — Ичиго двинулся в путь через дорогу.        — Ага, когда мы с Нелл пластом лежали в палатке после боя, к нам пришёл лейтенант-ананас и стал рассказывать о том, как ты одолел Яхве и что потом было, а мелкая всё показывала в картинках, — он поёжился, словно от страшного воспоминания.       Ичиго усмехнулся и принялся искоса рассматривать арранкара. Без маски, в простой футболке и джинсах, без меча он выглядел непривычно, но не переставал источать опасность. Хмурый цепкий взгляд и плавная походка ленивого хищника выдавали его с головой. Крепкая высокая фигура, правильные черты лица и яркая шевелюра приковывали к арранкару неприкрытое внимание всех мимо проходящих представительниц прекрасного пола, но, привыкший ориентироваться на реяцу, он не проявлял к столь слабым душам ровным счётом никакого интереса.       А вот его рыжий спутник всё замечал. Он хмурился всё сильнее, пугая незадачливых девиц, и ощущал, как набухает в груди колючее недовольство. И чего они все пялятся? Первый раз, что ли, встречают писанного красавца с голубыми волосами? То, что на него самого, юного и ладного, было обращено такое же количество заинтересованных взглядов, он, конечно же, не заметил.       — Что? — Гриммджо уже начинало казаться, что от взгляда рыжего провожатого в нём появляется лишняя дыра.       — Ничего, — буркнул Ичиго. — Привыкаю.       Джагеррджак кивнул. Он вообще проявил удивительную понятливость. Куросаки ожидал, что ему придётся бегать за ним как за двухлетним ребёнком, который хватает всё, что понравится, орёт, если это отбирают, стреляет по машинам серо и убивает неугодных прохожих. Но Секста лишь задавал вопросы, порой весьма неожиданные, почти не спорил, не пытался всё сделать по-своему и внимательно следил за действиями своего проводника, впитывая информацию как губка. Ичиго такое поведение бывшего Эспады удивляло и озадачивало, о чём он незамедлительно сообщил.       — Это чужой для меня мир, — пожал плечами Гриммджо. — Глупо качать права там, где непонятно что и как происходит, а никакой угрозы нет. Смысл пытаться сломать то, чем ещё не пользовался.       — И давно ты перестал ломать всё, что под руку попадёт? — недоверчиво спросил синигами.       — С тех пор как чуть не сдох от твоего меча, — буркнул тот в ответ, смерив синигами тяжёлым взглядом.       Ичиго передёрнуло. Он прекрасно помнил то скребущее чувство, терзающее нутро, когда он опустил бездыханное тело Пантеры на залитый кровью песок. Как не мог заставить себя поверить, что отнял такую неистовую, бьющую раскалённым потоком жизнь. Как тяжело было отвернуться и оставить его там. Но сейчас бывший враг жив и урок усвоил, а значит, каждая капля своей и чужой крови была пролита не зря. Только вот надолго ли они стали бывшими врагами и сколько времени осталось до того момента, когда их клинки вновь столкнутся в смертельной схватке?       Тем временем, впереди показался дом Куросаки и синяя вывеска с названием клиники. Сердце Ичиго радостно забилось, и он помимо воли прибавил шаг.       Блудный сын с замиранием сердца переступил порог, скинул обувь и произнёс чуть дрогнувшим голосом:       — Я дома…