Старый добрый Disney

- Нет, ну это не может быть судьбой, - бурчала я себе под нос. - Что ты там говоришь? – спросил парень с наглой усмешкой на губах. - Нет, не судьба, злой рок, - всё так же тихо произнесла, - ничего, что касалось бы тебя, - сказала уже громче, чтобы было слышно ему. - Жалко, а я так надеялся. Кажется, эта мерзкая ухмылочка никогда не исчезнет с его губ. Ничто не заставит её испариться. А как хотелось бы. Он ещё не разу не улыбнулся за эти два месяца. Да, я видела улыбку, но она была фальшивая и наигранная. А хотелось бы увидеть настоящую, искреннюю. Чёрт, о чём я думаю. Это всё несносный ХёнгЧжун. Айгу! Ненавижу. Аморальный, беспринципный, гад с сексуальной задницей. Нет, ну, не могла я такого даже подумать. - Куда смотришь солнышко? – слишком слащаво произносит он. - Не на тебя, не волнуйся. - А может именно это меня и волнует, - хитрый взгляд и всё та же ухмылка. - Ребята на площадку! – спасительный голос режиссёра. Она - мой кумир. Женщина, сумевшая добиться всего сама. В неё многие не верили, осуждали, говорили, что ничего не выйдет. Но, благодаря таланту, упорству и трудолюбию, она стала тем, кем является сейчас. - Не спи крошка! - Отвали, - бросаю в ответ этому хмырю. - Так, красная шапочка за дверь, с другой стороны декорации и кто-нибудь, пока поправьте ей грим, а волк быстро в кровать. - Когда вы так командуете, я весь дрожу, - произнёс парень, накрываясь одеялом, - а можно хотя бы сейчас снять этот хвост? С ним не удобно, он врезается… Договорить айдолу не дали. - ХёнгЧжун! – одного её слова хватило, чтобы он замолчал и поднял ладони в знак капитуляции. Я тихонько прыснула в кулак. - Красная шапочка готова? - Да, - ответила я и стала ждать ответной реплики этого засранца, чтобы войти. - Камера, мотор, поехали! - Дёрни за верёвочку, дверь и откроется. Когда я первый раз услышала в его исполнении эту фразу. Смеялась около двадцати минут, а вместе со мной и вся съёмочная команда. В тот момент, я увидела растерянность на его лице, впервые. Может, и улыбку увижу, чем Бог не шутит. Открываю дверь, а на меня уже пристально смотрит это чудо в чепчике и очках, полу выглядывая из-под одеяла. - Здравствуй, бабушка, - произношу, еле пересиливая себя, чтобы не засмеяться. - Здравствуй, дорогая. Присаживайся около меня на постель, - он похлопал рядом с собой по покрывалу. Наверное, каждая вторая девушка в стране, хотела бы от него это услышать, но не таким голосом. Послушно иду к нему, и всё было бы хорошо, не запнись я какой-то шнур, валявшийся на полу. Вот уже лечу, и уже приготовилась к падению, но чувствую чьи-то наглые руки, владелец которых держал меня. Почему наглых, а потому что в данный момент, они находились на моей груди. Я моментально села, всё запыхавшаяся и красная от смущения. Он тоже тяжело дышал. - Продолжайте, - показала мне табличку ассистент режиссёра. Что ж, деваться некуда, придётся снимать дальше. - Как ты, бабушка? - Всё хорошо, внученька, - его голос срывался практически на фальцет. Я бы засмеялась, если бы не его рука не лежала на моём бедре. Казалось, он этого не замечал или не желал замечать. - Стойте! – я резко поднялась. - Что такое? – произнёс он, удивлённый моим поведением, его уши были пунцовыми, засмущался маньяк! Как мило! - А ты молчи, извращенец! - Я ни на кого не падал вообще-то, - он вскочил, но видимо зря, у него был виден стояк. - Прикройся, стыдоба! Он не сразу понял, о чём я, но как опустил взгляд тут же схватил простынь и опоясался ею. - А ты только туда и смотришь! - Сделай милость, исчезни, маньяк! Извините меня, я пойду, подышу, - произнесла уже более учтиво, виноватым голосом, смотря в смеющиеся глаза режиссёра, и пошла к выходу. - Стой! Мы ещё не договорили! – очевидно, он направился за мной. Ну, ничего, я ему отобью эту привычку, девушек лапать.