Подарок художнику

POV Адам Мы с Томми сидели в моей мастерской с самого утра. Последние события дали мне толчок для нового витка вдохновения, и, поддавшись уговорам своего парня, я решил все-таки начать готовить свою выставку. Да, это, наконец-то, свершилось! Сутан, конечно, был счастлив, потому как разработкой основной концепции этой выставки он будет заниматься лично. Хотя я до сих пор сомневаюсь, за что ему такая честь, ведь не далее, как позавчера он обломал мне первую ночь с Томми! Вы представляете? Пришел вечером, когда мы оба уже красноречиво поглядывали друг на друга, притащил с собой кучу еды, потому что у него, видите ли, праздник! Ему собираются вручить какую-то там премию, и он решил это отметить...угадайте с одного раза, с кем! Ну, в общем, мы с Томми смогли только разочарованно посмотреть друг на друга и поздравлять Сутана с очередным карьерным достижением. В связи с этим, у Томми где-то к середине ночи родилась идея, которую наш друг поддержал всеми конечностями и едва не проломил не головой потолок, прыгая от радости. Поскольку секретов от моего парня у меня теперь нет и не будет, я показал ему все портреты, которые когда-либо писал. Томми внимательно и сосредоточенно рассматривал каждый, пока я, сидя у него за спиной, кружил губами по его шее и плечам. - Адам, ты хоть представляешь, какую огромную выставку можно будет сделать из всего этого?! Знаешь, что-то вроде "BEST OF"! Ты не думал об этом? - Китти, в последнее время я думаю только о тебе, а раньше думал только о Саули, а еще раньше...уже не помню. - Мне, конечно, приятно, но это преступление держать такие работы исключительно у себя в квартире! Я видел некоторые твои портреты, которые ты делал другим людям на заказ. Они правда замечательные, но эти...они так сильно отличаются! Все, что ты мне показал здесь и в мастерской, это несравнимо лучшие работы, а ты держишь их за семью замками. - Ты прав, эти портреты другие. Наверное, потому, что все эти люди не просили меня делать это, не диктовали, как и что я должен изобразить, в какой технике и какими материалами. Они просто вдохновляли меня, и я писал их так, как чувствовал, я был в какой-то мере свободен от чьих бы то ни было желаний и предпочтений. Поэтому все эти работы очень близки мне, в отличие от заказных портретов. Томми повернулся в моих руках и, крепко обняв меня в ответ, уткнулся носом мне в шею. - Ох, знал бы ты, как сильно я тебя люблю...потому что так, как ты, наверное, никто чувствовать не умеет! В такие моменты Томми особенно напоминал мне котенка. За то недолгое время, что мы вместе, я успел понять, что предыдущие отношения не давали Томми возможности проявлять весь неисчерпаемо огромный запас нежности, заложенный в его натуре. Вне зависимости от того, с кем он был, с девушкой или с парнем, он был сильной, ведущей стороной отношений, что априори значило, что защищать и оберегать должен он, а не его. Именно поэтому я очень счастлив, что увидел это в его характере, всю эту нежность, невысказанную, непоказанную, которую сейчас он дарил мне. Когда я смотрю на него, мне хочется сжать его в своих руках, прижать к груди и никогда больше не отпускать, его хочется оберегать, лелеять и ласкать каждую минуту дня и ночи, что я и делаю с удовольствием, когда он рядом. А он в ответ жмется и ластится ко мне, словно котенок, которого принесли с улицы, который никогда прежде не знал ласки и любви другого. Именно поэтому Китти. - Я тоже очень люблю тебя, маленький. - И все-таки, тебе никогда не хотелось показать эти портреты другим? Не для продажи, но чтобы поделиться. Знаешь, я когда смотрю на них, мне кажется, что от них идет какая-то невероятная энергетика, я уверен, это почувствуют и другие! - Наверное, это действительно хорошая идея, малыш. Но только в таком случае, центральное место в этой выставке будут занимать твои портреты! Их по количеству уже примерно столько же, сколько остальных. - Мне это будет очень приятно. Я помогу тебе со всем, только скажи! Если хочешь, я даже музыкальное сопровождение для этого напишу! - Спасибо, любимый!

***

И вот с этого, собственно, и началась наша подготовка к выставке. Поскольку большая часть материала уже была, то Сутан забрал половину из готовых портретов на оформление и разрабатывал концепцию собственной фотосессии, которая должна была стать "вторым актом" нашей выставки. Томми, как и задумывал, писал музыку, которая бы дополняла эти картины, выражала их сущность и мои чувства. Я не сомневался, что он с этим справится, что его музыка будет тем, что нужно, чтобы оживить мои портреты. К тому же, это позволяло нам теперь еще больше времени проводить вместе: пока я работал в мастерской над его же портретами, Томми Джо сидел тут же, передо мной и, обложившись нотными листами, играл на гитаре, варьируя разные мелодии, приходящие ему на ум. - Адам? - Что, милый? - Я хотел спросить...в тот день, помнишь, когда мы впервые ночевали здесь, в шалашике, когда я пришел, ты сидел на полу и рассматривал портреты Саули. О чем ты тогда думал? Странный вопрос... Почему его это интересует? - Честно говоря, трудно вспомнить все точно. Ты тогда своим появлением перекрыл и стер все воспоминания из моей головы! - Томми улыбнулся, но его взгляд по-прежнему остался вопросительным. - Ты знаешь, я говорил уже, что с Саули я тоже был по-своему счастлив. Я его любил и совершил ошибку, потерявшись совершенно в этой любви. Но при этом, первые года полтора наших отношений я пребывал в таком дико вдохновленном состоянии, что думал, что сошел с ума! Понимаешь, мне тогда хотелось запечатлеть на бумаге каждое его движение, взгляд, жест, улыбку, все! Я это и делал, это приносило мне счастье. Поэтому, смотря на те портреты, я вспоминал это время, свое сумасшедшее вдохновение. Я поднял взгляд на Томми и вдруг понял, что по-идиотски совершил ошибку: будучи с ним откровенным, я не думал, что мои слова могут быть ему неприятны. Идиот! А сейчас я вижу, как он, опустив взгляд, поджал губы, записывая ноты на листке. Между бровями залегла складка, видимо, Томми думал о чем-то неприятном. - Малыш, прости! Я не хотел тебя обидеть, это... - Нет-нет, Адам, ты не обидел! Все хорошо, я даже благодарен тебе за твою честность... - котенок посмотрел на меня и улыбнулся, но ему не удалось скрыть грусть в глубине глаз. - Скажи мне еще кое-что. - Что именно? - Томми как-то странно замялся, но потом все же задал сказал: - Ты говоришь, что с Саули испытывал сумасшедшее вдохновение от всего в нем. А... а со мной так же? Я имею в виду...ты тоже пишешь так много моих портретов, у тебя столько эскизов...я вызываю у тебя такое же вдохновение, как Саули? Блять, вот же я идиот! Не хватало еще, чтобы мое чудо начало сравнивать себя с Саули! - Нет, любимый, нет. - я оторвался от работы и, отодвинув с пола нотные листки, сел перед Томми, обнимая руками его колени. - С тобой все совершенно по-другому, потому что ты не такой, как Саули. И даже не думай сравнивать себя с ним, потому что он остался в моем прошлом, а ты мое прекрасное, счастливое настоящее и, я надеюсь, будущее. Да, он вдохновлял меня, да, я любил его, но в его портретах не было меня. Понимаешь? Они очень красивы, да, потому что он красив, но это все равно, что писать по всем правилам идеального Аполлона или Венеру. Нельзя отступать от канона, а Саули мне тогда казался таким совершенством, что я писал его портреты, как изображения античных статуй. В них нет ни одного изъяна, ничего, что бы запало в сердце! А с тобой все совершенно иначе, маленький мой. Когда я увидел тебя, меня привлекла твоя внешность именно потому, что она не скучна в своей идеальности! Более того, твоя внешность - это лишь пять процентов того, что я так люблю в тебе. Если за красотой ничего нет, то и красота не будет цеплять взгляд. А ты зацепил меня, всю душу наизнанку вывернул, потому что ты такой, какой есть. Милый, веселый, нежный, такой, что хочется обнять и никогда в жизни больше не отпускать! - Томми смотрел на меня огромными глазами, будто окаменев, но при этом его теплые ладошки нежно легли на мои плечи. - Знаешь, через полгода я уже наизусть знал все черты Саули, мог в точности нарисовать его даже с закрытыми глазами, потому что выучил каждое движение, взгляд или изменение в мимике. И ничего другого уже не было. А на тебя я могу смотреть вечно и, кажется, никогда не смогу выучить тебя наизусть! Даже сейчас...я еще не видел у тебя такого выражения глаз, подъема бровей... Посмотри даже на свои изображения! Я выписываю каждую деталь, у меня вся душа в этих портретах, а не только твоя красота. - Томми опустил глаза, смотря на мои руки на его коленях. Нежные щеки покраснели, но уголки губ чуть подрагивали в почти невидимой улыбке. Снова что-то новое. - С Саули я никогда не чувствовал того, что ощущаю с тобой. Одно дело: раствориться в другом человеке и потерять самого себя в этой любви, и совершенно другое - найти того, кто идеально дополнит тебя, перекрывая твои недостатки своими достоинствами. В этом разница между тобой и Саули, понимаешь? Вы небо и земля, хороший мой! Его я любил, но он всегда был отдельным человеком, которым я восхищался. А ты - часть меня, моя лучшая половина, я люблю тебя, но не теряю самого себя в этом, напротив, я хочу быть лучше, красивее, талантливее...только для тебя, малыш. И если ты все еще сравниваешь себя с Саули, то я не знаю, как еще мне убедить тебя в том, что он не для меня, как еще доказать тебе, что именно ты моя половина, ты тот человек, которого я искал так долго! Только сказав последнее слово, я осознал, какой тирадой разразился, стоя на коленях перед Томми. Никогда в жизни не говорил таких слов, а сейчас они как будто сами рвались с языка, но ведь это все правда. И она добралась до сердца Томми Джо: он, наконец, поднял на меня влажные счастливые глаза. - Адам...черт, ты не представляешь, что у меня сейчас внутри! Я...мне кажется я вот-вот задохнусь. Я так люблю тебя, Адам! - И я тебя люблю, маленький. - Прости, я оторвал тебя от работы. Иди, продолжай! Я снова переместился за свое рабочее место, только теперь через каждые две минуты ловил на себе влюбленный взгляд Томми и отвечал ему тем же. Но что-то на уголке сознания не давало мне покоя. - Китти, почему ты спросил о Саули? У тебя были какие-то сомнения или... - Нет, не сомнения...Знаешь, я просто думал о том, что ты так его любил, он так вдохновлял тебя...а потом ваши отношения разрушились. - Они разрушились из-за его измен. - Но ведь это только повод! - Возможно, но я думаю, что рано или поздно это должно было произойти. Ведь рано или поздно я же должен был встретить тебя, малыш! - О, да! Впрочем, даже будь ты сейчас в отношениях, я бы из кожи вон вылез, чтобы увести тебя. Ух, какие мы грозные! Я во всех красках представил, как Томми уводит меня от Саули...интересная картина! - Долго тебе еще? - Нет, котенок, я думаю...да, думаю, что я закончил! Иди, посмотри, какой ангел у меня получился! Томми отложил гитару и подошел ко мне, пытаясь встать сбоку, но меня такой расклад не устроил и, обняв его за бедра, я усадил котенка себе на колени. - Нравится? - Конечно, Адам! Это будет одна из моих любимых работ, она такая...необычная! Как будто ты поймал одно мгновение... - В сущности, так и есть. И я хочу ловить каждое мгновение, в котором есть ты... Не удержавшись, я мягко прикоснулся к губам Томми, желая быть только нежным, но буквально пара секунд, и мы оба уже забываем о том, где мы, что вокруг нас, потому что существуют только губы и руки, сжимающие в теплых объятиях. Я ласково провел языком между еще сомкнутыми губами, и Томми, тихонько застонав, послушно приоткрыл ротик, впуская меня и обнимая еще крепче. Поцелуи с Томми Джо - это чистое безумие, я готов вечно ласкать эти мягкие, сладкие губы, кусать их, зализывая укусы, целовать и сминать, вторгаясь в податливый рот. Меня вело от того, как котенок реагировал на каждое мое прикосновение: стоило мне податься чуть вперед, и он тут же выгибался мне навстречу, стоит коснуться пальцем щеки, и он тут же склонит голову в бок, чтобы было удобнее. Он умел, как никто другой, понимать меня на уровне ощущений, без слов и даже без мыслей, одними лишь касаниями. Я не мог насытиться этим поцелуем, даже когда в легких начинало жечь от недостатка воздуха, мы оба цеплялись друг за друга, как за воздух, без которого не прожить. Чтобы перевести дыхание, я неимоверным усилием воли оторвался от любимых губ и тут же начал покрывать поцелуями нежные щеки, прикрытые глаза, лоб, виски, даже спадающие на лицо светлые мягкие пряди. Но это был лишь перерыв, едва восстановив дыхание, Томми вновь обхватывает мое лицо ладонями и сам приникает к моим губам, забирая инициативу. Я не противлюсь, не пытаюсь снова начать вести, потому что я даже рад моему маленькому поражению, потому что от ласк Томми я схожу с ума. Он уже буквально вылизывал мой рот, лаская языком зубы, небо, прикусывая мои губы, чуть оттягивая и отпуская. Одни только наши поцелуи похожи на сладкое безумие, что же будет дальше? А дальше будет...Сутан... - Ребят, вы еще здесь? Я уже было оторвался от своего любимого, чтобы высказать Сутану все свое недовольство, но Китти только снова взял мое лицо в ладони, развернул к себе и продолжил поцелуй, выдыхая мне в губы что-то вроде слов: "Забей на него". Нет, я, конечно, только рад бы забить, но не даст ведь. - Ох, я вижу, вы тут заняты...Ладно, пойду сварю нам кофе. Не отвлекайтесь, котятки, давайте! В это трудно поверить, но он реально ушел, причем чуть позже с кухни послышался звук работающей кофемашины. - Если бы здесь не было Сутана...нам пришлось бы переместиться на более мягкую горизонтальную поверхность... - Томми все-таки оторвался от меня, потому что у нас обоих снова закончился весь объем кислорода в легких. - Ты думаешь, его это смутит? - Его - никогда и нисколько, уверен, этот развратник даже не покраснеет. Но я не хочу, чтобы наш первый раз случился в присутствии Сутана. - Аналогично, любимый. - Судя по воркованию из комнаты, вы уже наигрались?! - крик нашего общего друга, доносящийся из кухни. - Кофе сварился, малыши, идите сюда! Ну, выбора у нас не было, поэтому, подхватив Томми на руки (не мог же я позволить ему так просто соскочить с моих колен), я пошел на кухню, откуда правда прилетал чудесный аромат кофе.