Ясень

— Уверен? — вслух спросил Том. Он не сомневался в словах Гарри, но не знал, что ещё сказать. Говорить было нужно — тот побледнел на глазах. — Я не видел, как оборвалась её нить, — тихо пояснил тот. — Я видел, как ушёл Арк, как она сидела подле него. Он был седой и подряхлевший, а она не постарела ни на миг… У Тома защемило сердце, по хребту пробежали мурашки, и в животе похолодело. Он тряхнул головой, сбрасывая недоброе предчувствие. — Погоди, — он отвернулся и крикнул: — Морган! Эхо прокатилось по залу. Задремавший было Блаин испуганно вскинулся. Морган стремительно обернулась и, бросив открывать балконные двери, пошла к ним, плавно перетекая из шага в шаг. — Что случилось после того, как мы ушли? — спросил он, когда она подошла. — Что стало с Селеной? Морган запустила ладони в волосы и потянула в разные стороны. — Какое-то время никто не знал, что делать. Потом хранителем Королевства стал Арк, — она зевнула и оставила волосы в покое. — Его сменил Персиваль, потому что Айн отказался. А дальше так и пошло: потомки Айна хранители Севера, потомки Персиваля — Королевства. — А почему Айн отказался? — удивился Том. — Не знаю, — Морган пожала плечами. — Не спрашивала. — А Селеной? — повторил вопрос Том. — Что с ней стало? Морган нахмурилась и переспросила: — С какой Селеной? Мальчики переглянулись. — Леди Селена, — медленно проговорил Гарри. — Жена Арка Блэка. — Я помню Арка Блэка, помню его детей, детей его детей, — тень пробежала по её лицу, — но не жену. — Ясно, — сказал Том. — Понятно. — Понятно, что ничего не понятно, — согласился Гарри и посмотрел на Доунана. — Так не хочется его будить. Брауни просыпался тяжело. Разлепив веки, мутными глазами посмотрел вверх и, увидев Гарри, заплакал. А когда успокоился, они не узнали ничего нового: он забыл, кто и почему назначил его хранителем. Как и Морган, он не помнил Селену. Доунан зевал через слово и уснул, как только они перестали задавать вопросы. Том вскочил на ноги. — Бред какой-то, — он повернулся к Блаину и спросил без особой надежды: — Ты когда-нибудь слышал о Селене? Тот качнул головой. — Какого Мордреда! — пробормотал Том и, заложив руки за спину, начал ходить туда-сюда. Он дважды прошёл мимо Гарри, который сидел с отсутствующим видом, а на третий едва не споткнулся о внезапно появившегося брауни. Ловко отпрыгнув, тот выпрямился и оправил на себе белую тунику. Том его не помнил. В его время главой общины был Фрост. — Прошу прощения, Ваше Величество, — повинился брауни. — Моя вина, — Том отмахнулся. Брауни перевёл взгляд на Гарри, потом на Тома, потом встал так, чтобы оказаться между ними, и отчитался: — Комнаты и чердак готовы. Орлы размещены. Мы наловили рыбу, они сейчас перекусывают. Две леди принимают ванную, третья спит. Мы подобрали подходящую одежду. Обед скоро будет готов. — Спасибо, Вилликинс, — безучастно поблагодарил Гарри. — Теперь займитесь конюшней, потом замком, и нужно позаботиться о Доунане. Думаю, раз мы здесь, скоро оклемается. Брауни оживился: темно-рыжая шёрстка вздыбилась, зелёные глаза засверкали. — Конечно, Ваше Величество! — воскликнул он. — Мы так рады, что сэр Доунан наконец-то проснулся. — А давно он уснул? — спросил Том. — Давно, — Вилликинс задумался. — Кажется, зим сорок назад. Или больше. — В то же время замок исчез? Вилликинс кивнул. — Хранитель сгинул, и сэр Доунан уснул. Он и так долго продержался,. Вначале мы пытались его разбудить, а потом заснули и сами, — ушки его печально обвисли. — Кто был хранителем? Вилликинс потянулся себя за уши и удивлённо пробормотал: — Не помню, — глаза его наполнились слезами. — Я глава общины, я должен помнить всё. — Не думаю, что ты забыл по своей воле, — Гарри наконец прервал молчание. — Ваше Величество… — начал было Вилликинс и замолчал. Гарри через силу ободряюще улыбнулся, дескать, продолжай. — Вам бы назначить другого хранителя. Вдруг вы снова исчезнете. И от смущения прикрыл глаза ушами. — Ты прав, — согласился едва заметно помрачневший Гарри. — К сожалению, пока нет никого на примете. Он передал ему спящего Доунана, и Вилликинс исчез. — У меня есть вопрос, — подала голос Морган. Том к ней повернулся, Гарри не пошевелился. — Вилликинс упомянул трёх леди. Одну я видела, кто две другие? — Эйлин и Гермиона, — ответил Том. Морган вопросительно вздёрнула бровь, и он пояснил: — Эйлин пришла со мной, а Гермиона подруга Гарри. — Подруга, — медленно повторила Морган, а потом повернулась к Гарри и с жаром спросила: — Подруга? У тебя есть подруга? Тот промолчал, погруженный в свои мысли. У Тома засосало под ложечкой. — Не обольщайся, — сказал он. — Она для него как сестра. Если хочешь познакомиться, спроси брауни. Он поймал её взгляд, и глазами сначала показал на Блаина, потом на дверь. Морган понятливо кивнула. — Конь, — позвала она, — пойдём, я покажу тебе замок. Когда они вышли, прикрыв за собой дверь, Том подошёл к Гарри и мягко коснулся плеча. — Драконы помнят Селену, — отстранённо сказал тот. — После смерти Арка она вернулась в Кэр-Аррианрод. Время было не властно над ней, но ни Магнус, ни Элли не понимали почему. Когда они ушли, она жила в замке. Том сел перед ним на корточки. — Мне кажется, — продолжил Гарри, вперив слепой взгляд в пустоту. — Мне кажется, это я виноват. Тома захлестнула тоска. Острая и внезапная, как молния. Он потёр мочки ушей, тряхнул головой, не понимая, откуда та взялась. Безотчётно попробовал освободить сознание, очистить разум — не получилось. Тоска не уходила, давила со всех сторон, сжимала в тисках — он тонул в ней, словно в пучине. Словно и не его была, а… — Гарри, — позвал он. — Гарри! Прекрати! Мне плохо. Тот моргнул. Взгляд стал осмысленным. — Почему? — спросил он. — Твоя тоска меня убивает. Я не знаю, как от неё избавиться, потому что не понимаю, как она ко мне прицепилась! Гарри по-собачьи наклонил голову, словно прислушиваясь к чему-то, а затем слабо улыбнулся. Тоска отступила, и Том выдохнул. — Ты не всё мне рассказал, — сказал Гарри. — С каких это пор ты чувствуешь чужие эмоции? — С недавних, — вздохнул Том. На миг они соприкоснулись сознаниями, и он показал свой вчерашний день. — Не очень приятно, не правда ли? — Зато удобно, — возразил Том. — Пообещай, что не будешь есть себя поедом. Не факт, что это твоя вина. Она была бессмертной до того, как вы встретились. Может, ты не до конца исправил то, что натворил Сол. Гарри молча рассматривал свои ноги. — Пообещай мне, — с нажимом потребовал Том. — Ладно, — сдался тот. — Обещаю. — В первую очередь нам надо понять, куда она делась, — сказал Том. — Потом, почему никто, кроме нас и драконов, её не помнит. Доунан уснул сорок лет назад, значит, тогда с ней что-то произошло. А раз ты не видел, как она умерла, значит, она жива. — Я её не чувствую, — угрюмо произнёс Гарри. — Как меня не чувствовал? В своём времени? — спросил Том. — Куда смотрят нити? Гарри поднял голову. — Не так, — возразил он нахмурившись. — С тобой они смотрели в ничто. Пока тебя не встретил, не понимал, что они оборваны. А тут… Они и есть, и их нет. — Поясни? — Они есть, но я их не вижу… Гарри прервал пронзительный орлиный крик. За ним последовал другой, третий. Тома зазнобило от ярости, звенящей в голосе Оу-А. Не сговариваясь, они метнулись прочь из большого зала. Все двенадцать орлов рассекали крыльями воздух в небе над замком. Гарри и Том бежали через двор, когда Оу-А с неистовым клёкотом ринулся вниз. Он скрылся за стеной ещё до того, как они оказались во въездной арке. Раздался грохот и следом полный боли стон Оу-А. Орлы в небе страшно закричали. Мальчики выскочили из ворот. Оу-А неподвижно распростёрся на траве, и в том, как он лежал, было что-то чудовищно неправильное. Крылья вывернулись под невозможным углом. Чуть поодаль столпились спешившиеся охотники. Один из них, Том не поверил глазам, торопливо засыпал порох из рожка в ружьё. Рядом с ним из земли торчала палка с раздвоенным концом. Гарри остановился, будто налетел на стену. Лицо у него вытянулось и посерело. — Подняться ввысь! — рявкнул он, потому что охотник с ружьём, дважды ударив прикладом о землю, положил дуло меж зубчиков торчащей из земли палки и нацелился в небо. — Не вмешиваться! Волна холода обожгла Тома. Не оглядываясь, он закатал рукава. Он чувствовал его гнев, как свой. Трава вокруг покрылась изморозью. Кажется, орлов тоже зацепило, потому что те без пререканий взмыли ввысь. Охотники обернулись на крик и немедля запрыгнули в сёдла. Два всадника рванулись к ним. Том сжал кулаки: руки вспыхнули пламенем. Внезапно кони остановились и, оглушительно заржав, встали на дыбы. Один всадник неловко упал, второго, как тот ни цеплялся ногами за лошадиные бока, Том воздухом ударил в грудь и вышвырнул из седла. Оба не встали — земля вобрала их в себя, оставив снаружи только голову. Кони понеслись в сторону озера. Охотники потянулись, кто за луком, кто фитилём к ружью — Том сжёг луки и стрелы, Гарри холодом раскрошил ружьё и мечи. Не успели они скинуть охотников, как тех сбросили лошади: взвились на дыбы — сначала одна, потом другая, затем третья. На этот раз Том успел увидеть мелькнувшее на миг в траве чёрное гадючье тело. Не дожидаясь, пока земля вберёт охотников в себя, они подбежали к Оу-А. — Жив, — выдохнул Гарри. — Пока. Орёл был без сознания. Они осторожного его перевернули. В груди зияла глубокая рана с опалёнными краями, из неё толчками билась кровь. — Вилликинс! — позвал Том. Брауни явился мгновенно — ошеломлённый, но не испуганный. — Перенеси нас в… — Том не успел договорить, как они оказались в больничном крыле; он пошатнулся от неожиданности. — Спасибо. — Пуля прошла навылет, — пробормотал Гарри, уложив орла на стол. — Задета лёгочная артерия. — Два ребра раскрошены, четыре сломаны, — продолжил Том. — Обе плечевые кости раздроблены. — Потерял много крови, — выдохнул Гарри. — Нужно кроветворное, у меня не хватит сил. — И ни одной дриады поблизости! — Вилликинс, у нас есть травы? — спросил Гарри, сосредоточенно вглядываясь в рану; на висках выступили светлые бисеринки пота. — Полно! — воскликнул брауни. — В отличном состоянии! — Тут нет лаборатории, — возразил Том. Гарри дрожащими руками нащупал на шее кошель, вытащил из него крошечный чёрный коробок, затем постучал пальцем по левому запястью и вынул из проявившегося чехла палочку. Положив коробок на пол, он несколько раз ткнул в него кончиком палочки — попал раза с третьего. — А ты продуманный, — пробормотал Том, распахнув чемоданчик. Он не знал, что хотел больше: кошель, чехол или походный набор. Наверное, чехол. — Слушай, тут есть ингредиенты! Ты его хоть открывал? — Нет, — признался Гарри. — Приготовишь? — У меня идея получше, — медленно сказал Том. — Вилликинс, пожалуйста, приведи сюда Эйлин. Скажи, что это очень важно. Гарри удивлённо на него посмотрел. — Она же второкурсница. — Уверен, она справится лучше, — возразил Том, оттесняя Гарри плечом. — Давай, дальше я. Враг у ворот, а ты и так полностью выложился. — Враг, которого я не чувствую, — тихо сказал тот, уступая место. — Что? — изумился Том. — У них все нити отрезаны, — ответил Гарри. — Я никого из них не почувствовал. Для меня там был только Оу-А. — Понятно, — переварив, сказал Том. — Тогда надо сказать орлам, чтобы следили за лесом, но сами ни в коем случае не вступали в бой. Кто знает, сколько у них ружей. — Ладно, — нехотя согласился Гарри и, бросив взгляд на орла, ушёл. Том утёр пот со лба. Пальцы подрагивали. Он выправил и срастил кости, но жизнь неуклонно покидала Оу-А. Где же Вилликинс и Эйлин? Кроветворное варится минут тридцать. Есть ли они у них? Не желая тратить время, он поставил чемоданчик на стол у стены. Когда Том наполнил котёл водой и зажёг горелку, Вилликинс вернулся. Он привёл не только Эйлин, но и Гермиону. Обе успели помыться — Том ощутил запах розового мыла и крапивного шампуня — и переодеться. — Что с ним? — ахнула Гермиона, увидев орла. Том в двух словах рассказал, что случилось, а затем спросил у Эйлин, кивнув на котёл: — Приготовишь? Кивнув, она завязала узлом слегка влажные волосы и закатала рукава тёмно-синего шёлкового платья с серебряной вышивкой. — Помочь? — предложила Гермиона, шагнув к столу. — Нет, — отказалась Эйлин. — Зелье простое. — У меня неплохо с зельеварением. — Мы только будем мешать друг другу. Эйлин вытащила из чемоданчика разделочную доску, нож, ступку с пестиком, мерную ложку, миску и несколько полотняных мешочков с ингредиентами. Убавив огонь, она отступила на шаг и окинула взглядом сначала стол, потом орла, затем взяла нож и, проверяя остроту лезвия подушечкой пальца, отрешённо пробормотала: — Водосбор бы. Она говорила сама себе, но Вилликинс её услышал. — Водосбор есть у нас! — радостно сообщил он, исчез и мгновенно вернулся. — Прекрасно, — Эйлин забрала пучок высушенной травы и, поправив рукава, сосредоточила всё внимание на зелье. Словно птичка, она порхала между разделочной доской, ступкой и котлом. В руках у неё всё так и горело. Она резала, измельчала, смешивала в миске и ссыпала в котёл: иногда тонкой струйкой, иногда сразу всё, иногда, помешивая, по ложке в минуту. Словно сбрасывая наваждение, Том отвёл взгляд. Оу-А становилось хуже. Позвать Гарри? Драконов? Отправить Гарри на поиски дриады? Попробовать самому? Том с сомнением посмотрел на дрожащие пальцы. Оу-А глубоко, со стоном, вздохнул, но так и не очнулся. Гермиона встрепенулась. Быстро подошла к орлу и с искренней жалостью кончиками пальцев прикоснулась к клюву. Карие глаза наполнились слезами. Живая и открытая. Сильная. — Положи обе руки ему на клюв, — сказал Том не раздумывая. — И каждый выдох отправляй через ладони. Она непонимающе посмотрела на него. — Так делятся жизненной силой. — Думаешь, получится? — засомневалась она. — Попробовать стоит. Она неуверенно положила ладони на клюв. — А не лучше ли рот в рот? — Нет, — Том фыркнул. — Главное, представляй, как твоя жизненная сила с выдохом перетекает в него. Он прислонился боком к столу и, понаблюдав за Гермионой какое-то время, смежил веки. Давно он так не выкладывался. В последний раз тем сентябрьским вечером, когда нашёл Долохова… — Вилликинс, — позвал он, не открывая глаз. — У нас остался шоколад? — Да, — после короткого молчания ответил брауни. — Я принёс. Том уже почувствовал настойчивый горький запах и открыл глаза. Вилликинс протягивал ему плитку шоколада. Том развернул промасленную бумагу и, отломив себе половину, отдал обратно брауни. — Отнеси Гарри, — велел он и закинул в рот пару кусочков. В голове мгновенно прояснилось и руки перестали дрожать. Над котлом вился алый дымок; у готового зелья дымок багряный — недолго осталось. Он перевёл взгляд на Гермиону и едва не подавился. Между ней и Оу-А пульсировали золотые нити. Том сглотнул и медленно приблизился. По нитям текли крохотные бусины света. Один выдох — одна бусина. Жизнь возвращалась к Оу-А по капле. Теперь уж и без зелья не погибнет. — Достаточно, — сказал Том. — Уверен? — спросила девочка, не отнимая рук; лоб её блестел, а щёки побледнели. — Может, ещё? — Уверен, — Том потянул её на себя. — Сама сейчас свалишься. Она двигалась вяло. Поделилась от души. Как бы ни пришлось варить восстанавливающее. Том усадил её на стол и скормил остатки шоколада. — Выложилась до дна, — проворчал он. — Разве сама не поняла, что пора остановиться? — Поняла, — она пожала плечами. — Не сразу, конечно. Сначала показалось, что голова кружится от переизбытка кислорода… А потом сообразила, что получается — мне хуже, а ему лучше. И решила, что отдам всё, что получится. Том закатил глаза. — Ему нужнее, — пояснила она.