Ясень

Над ними кружил золотой дракон. Том залюбовался плавными и сильными движениями — сгусток живого пламени, поток вулканической лавы, тягучий и неторопливый. В очередной раз мерно взмахнув крыльями, дракон взглянул вниз, и перехватив взгляд угольно-чёрных глаз, Том вздрогнул — в них светился разум. «Вы так мило смотритесь вместе, — промурлыкала она. — Даже жаль прерывать». Том перевёл взгляд на Гарри. — Рианнон, — сообщил тот быстро. — Она разговаривает, — невпопад сказал Том. «А если спеть, то ты в обморок свалишься?», — драконица зависла в воздухе, лениво взмахивая крыльями. — Она же только что вылупилась? — Том посмотрел на Гарри, тот кивнул. — Почему она… Такая! «На небе и земле куда чудесней, — звонко рассмеялась Рианнон, — чем кажется тебе». — Я упал, ударился и брежу? На всякий случай Том ощупал голову, примяв волосы мокрыми пальцами. — Нет, — ответил Гарри. — Ты не бредишь. Я объясню. Внимательно его выслушав, Том ущипнул себя за плечо, потом за шею, затем подёргал ухо. — Прекрати. Гарри перехватил его запястья и, мягко сжав, развёл руки в разные стороны. — Ладно, — Том покорно расслабился. — Не буду я. Недоверчиво оглядев, Гарри отпустил его — стоило рукам оказаться на свободе, как те словно зажили своей жизнью: сначала обхватили себя за плечи, потом пробежались пальцами по рубашке, нашли и зацепились ногтями за прилипший ледок. Вздохнув, Гарри махнул ладонью. Лёд послушно истаял и стёк водой по рукам. Освобождённые волны нетерпеливо набросились на берег, вздыбившись горбами пены. — Не понимаю я, — пожаловался Том в никуда. «Я думала, что он умный», — разочарованно протянула Рианнон. — Здравствуй, Магнус, — вздохнул Том. — Давно не виделись. «Похожа?» — она заинтересованно вытянула шею. Под кожей заструились тёмно-золотые ручейки пламени. — Один в один, — подтвердил Том. «Я думала, что Малькольм взял от него больше, чем я», — она резво взмыла вверх и упала в воду, взметнув веер брызг. — Малькольмом, я так полагаю, зовут… — стерев с лица капли морской воды, Том взглянул в сторону лагеря и умолк. Вокруг застывших как изваяние девчонок кружили два дракона — чёрный и белый. — Привыкнешь, — Гарри похлопал его по плечу. — Наверное. — Три? — едва слышно спросил Том. — Три дракона? — Белого зовут Гавейн, — добавил Гарри. Рианнон вынырнула с блестящей рыбой в зубах. — Удавлю в колыбели, — пылко пообещал Том. — Коли выживу. «Ладно тебе, — добродушно отозвалась Рианнон, пережёвывая рыбий хвост. — Мы милые и маленькие. Если будешь вести себя хорошо, возможно, мы тебя и полюбим». — Всего-то на одного больше, чем раньше! — весело рассмеявшись, Гарри поднялся и, взяв Тома за локти, помог встать на ноги. — Пойдём спасать девчонок. — Меня бы кто спас, — мрачно отозвался Том, высушивая одежду. Одной рукой Гермиона прижимала к себе перепуганную насмерть Эйлин, вжавшуюся в её грудь лицом, как ребёнок, второй нервно похлопывала себя по бедру. Черты лица её заострились, пальцы едва заметно подрагивали, и всё же слегка наклонив голову, она что-то ласково шептала. Том не различал слов, но слышал нежное бормотание — глубокий и мягкий голос, как глоток успокоительного зелья, унимал и прогонял страхи. Обернув вокруг себя хвосты, драконы с независимым видом сидели неподалёку. — Не задалось знакомство? — ласково спросил Гарри. — Что ж вы так? Гермиона вскинула голову, обожгла взглядом. Рука на мгновение замерла, перестала поглаживать Эйлин по спине. — Что ж мы так? — возмутилась она ломким голосом. — Встретить говорящих… Вторгающихся в сознание драконов!.. Она замолчала, резко выдохнув. Гарри примирительно вскинул руки. — Не думаю, что он это вам, — вмешался Том, разглядывая затылки драконов. Почувствовав его взгляд, те по-кошачьи передёрнули лопатками. «Мы в сознание не вторгались, — возразил один из них. — Мы просто поговорили». «А они испугались, — подал голос другой. — Мы пытались их успокоить, но…». — Вы могли поговорить вслух, — мягко заметил Гарри. — Для начала. Драконы обменялись мыслями. Тайком, конечно. — Ума палата, — насмешливо фыркнул Том, — да ключ потерян. — Кто бы говорил, — чёрный дракон обернулся и смерил его недовольным взглядом. В зелёных глазах плясали опасные искорки пламени. — Пожалуйста, — простонал Гарри, — не сейчас. — Как скажешь, — легко согласился Малькольм. — Леди, прошу простить нас. Мы совсем не хотели вас напугать. Он боком упал на песок и перевернулся на спину, подмяв крылья и обнажив гладкий живот. Затем извернувшись, он дёрнул лапами в воздухе. Гермиона взглянула вниз — кончики губ непроизвольно дрогнули. Том закатил глаза. — Мы только-только родились, — в тон ему пропел белый дракон, по-собачьи наклонив голову набок и наивно распахнув голубые глаза. — Посмотри, — Гермиона кончиками пальцев легонько похлопала Эйлин по спине, и та нехотя обернулась. Малькольм и Гавейн прочно обосновались у Гермионы на коленях, та увлечённо их гладила. Эйлин же так и не решилась до них дотронуться, вместо этого вернулась к своей корзинке и вновь занялась перебором травок. На второй раз. — Такие горячие, — улыбаясь, проговорила Гермиона. — И мягкие. А я думала, что шкурка грубее. — Когда подрастём, — промурлыкал Малькольм, — она огрубеет. — Безмолвная речь и тебя пугает? — осторожно спросил Гарри. — Не пугает, — откликнулась Гермиона. — Дело не в ней. Ты говорил, да и Том потом рассказал, что звери здесь говорящие… Я всё равно как-то не ожидала. — Они не… — начал было Гарри, но она его перебила. — Я знаю, что говорящих зверей нет. В них есть магия. Во мне есть магия. Поэтому мы понимаем друг друга, — Гермиона вздохнула. — Я привыкла к магии, однако… Только выстроишь более или менее понятную структуру мира, как появляется что-то новое. — Есть очень хочется, — внезапно обмолвился Малькольм, голодным взглядом окидывая лагерь. — А креветок не осталось? — Пламя и пепел, — возмутился Гавейн. — Ты вчера ел, обжора! — Так когда это было… — протянул чёрный дракон. — Ночь прошла, и утро на исходе. Гавейн сердито всхрапнул и укусил брата за шею, тот ощерился и огрызнулся. Испуганно всплеснув руками, Гермиона отшатнулась назад. Гарри стремительно прыгнул к ней и, схватив за загривок, откинул драконов по разные стороны. Мягко приземлившись, те пристыженно вжались в землю. Зажав в руке пучок цветков, Эйлин круглыми глазами таращилась в пустоту. По пальцам стекал прозрачный сок. — Как это понимать? — спросил Гарри холодно. — Вы могли её поранить. Гермиона открыла рот и осеклась, увидев расползшийся вокруг его ног иней. — Я забылся, — виновато пробормотал Гавейн, выдохнув облачко дыма в песок. — Сколько угодно цапайтесь подле меня, — не меняя тона, проговорил Гарри и, бросив короткий взгляд на Тома, велел: — Но рядом с другими ведите себя прилично. Хорошо? Драконы дружно кивнули. Гарри быстро осмотрел Гермиону и вздохнул свободнее, не найдя ни царапины. Эйлин расстроено разглядывала безнадёжно испорченные бутоны. Поколебавшись, Том наклонился к ней и обнял теплом цветки: лепестки расправились, стебли выпрямились. — Как же есть хочется, — вновь пожаловался Малькольм, уткнувшись носом в передние лапы. — Они на самом деле такие бестолковые или прикидываются? — спросил Том в пустоту. — Мы не бестолковые, — обиженно возразил Гавейн. — Они просто не додумались, — проговорил Гарри. — Наверное. — Не додумались до чего? — быстро спросил Малькольм. — До того, что рядом море, — ответил Том. — В море полно рыбы. Кажется, мозги достались только вашей сестре. «Рианнон!» — возмущённо взревел Гавейн, взметнувшись вверх. «Сам дурак», — равнодушно откликнулась плещущаяся в волнах драконица. — Прошу меня извинить, — учтиво пробормотал Малькольм, отползая назад. — Я покину вас ненадолго. Гавейн нырнул рядом с Рианнон и, схватив за крыло, утащил под воду. Следом за ним, сложив крылья, камнем упал Малькольм. «Придурок! — разъярённо прошипела Рианнон. — Всю рыбу распугаешь!». «Почему ты не сказала?!» — продолжал возмущаться Гавейн. «Я тебе не мать и не нянька! — взметнув веер брызг, Рианнон вырвалась из-под воды и взлетела вверх. — У тебя есть своя голова на плечах!» — Зачем ты так с ними? — тихо спросила Гермиона. — Они мне ничего не сделали. — Они не щенки и не котята, — спокойно возразил Гарри. — Они опасны. — Всё равно как-то… — поджав губы, недовольно пробормотала девочка. Гарри покосился на неё, старательно пряча улыбку. Они пререкались, пока с моря не вернулась Рианнон. Словно красуясь, та покружила над лагерем и затем грациозно опустилась. — Они бы так легко не отделались, будь здесь отец, — сообщила она сердито, обернув хвост вокруг тела. — Надо было им наподдать для порядка, чтобы знали своё место. По шее заструились ручейки пламени, из ноздрей вырвались струйки дыма. Эйлин прикрылась корзинкой, а Гермиона не сводила зачарованного взгляда. — Знали своё место? Мне казалось, что вам никто не указ, — с усмешкой заметил Том, с трудом поборов желание дотронуться до золотой, источающей тепло шкуры. — Гарри нас разбудил, — не повелась та. — Он старший. — Старший? — переспросил Том. — Старший дракон. Конечно, он не дракон. Но старший. Мы его слушаемся, — пояснила она, а затем забралась к Гарри на колени и попросила: — Погладь мне животик. Он перевернул её на спину, уложил, словно младенца, на сгиб локтя и стряхнул с лап и груди налипший песок. Плотно прижав ладонь к тугому, как барабан, животу, он мягко погладил по кругу. — Так? В ответ та довольно рыгнула. Малькольм и Гавейн резвились в море: то белая, то чёрная голова мелькала над волнами. Глупая рыба, решил Том, или непуганая. Скорее всего, непуганая. В их время никто не рыбачил рядом со Змеиным островом. Корабли обходили его стороной. Да что корабли — никто даже не селился на побережье напротив. Том машинально посмотрел дальше и выше, ожидая потеряться в бескрайнем водном просторе, он думал, что они на берегу со стороны моря, а не пролива, — но увидел горы и летящих к ним орлов. Раньше с большой земли остров было видно без всякой магии. Орлы целенаправленно летели к ним. Они жили на севере, на юг выбирались редко — не любили безвкусную тепловодную рыбу, — а Змеиный остров по своей воле никогда не посещали. — Гарри, — позвал Том, — к нам летят орлы. — Совсем о них забыл, — пробормотал тот, мельком бросив взгляд в сторону моря. — Хорошо летят, скоро уже будут. — Орлы? — удивилась Гермиона, проследив за его взглядом. — Ничего не вижу. Хотя нет, вижу какое-то пятно. — Это и есть орлы, — пояснил Гарри. — Как вы их различаете? — удивилась та. — Пятно и пятно. На облако больше похоже. — Сконцентрируйся на нём, — велел Том. — И? — Попробуй разглядеть. Гермиона недоверчиво на него покосилась, но послушно посмотрела вдаль и сощурилась. Помедлив, Эйлин опустила пучок травы на подол и повторила вслед за ней. Обе ойкнули одновременно. — Они кажутся такими огромными, — пробормотала Гермиона, прижав ладони к щекам. — Даже больше, чем гиппогриф, — согласилась Эйлин. — Боюсь, не кажутся, — ответил Гарри, переглянувшись с Томом. — Они такие и есть. — Что?! — воскликнула Эйлин. — А они не опасны? Они нас не съедят? — Нет, конечно, — вмешалась Рианнон. Она так и лежала у Гарри на руках, смежив веки и свесив хвост. — Орлы не едят людей, а королей и подавно. — Даже бывших? — усмехнулся Том. — Вы как были королями, так ими и остались, — зевнув, сообщила драконица. — Вы же исчезли, не позаботившись о наследниках. — А лорды-хранители? — удивился Том. — Хра-ни-те-ли, — по слогам проговорила та. — Наместники. Не короли. — Других детей не было? — Гарри почесал Рианнон под подбородком. — Как раньше? — Ты разрушил древнее колдовство, — ответила она. — Одновременно ты разрушил чары, которые призывали других на помощь. — Других? — медленно проговорил Том. — Других на помощь… Получается, мы здесь очутились, потому что Королевству потребовалась помощь? — Наверное. Отец считал, что в час беды Гарри вернётся, — лениво отозвалась Рианнон, длинные изогнутые ресницы затрепетали. — Впрочем, мы, можно сказать, были в беде. — Вам нужен был Гарри, — не согласился Том. — Зачем я? — Ты связан с ним, — просто ответила Рианнон. — Возвращается он — возвращаешься ты. — Но… — вздохнул Гарри. — Я не чувствую Королевства. — Всему своё время, — приоткрыв один глаз, отозвалась Рианнон. — Всё вернётся. Вскоре без всякой магии в небе было легко различить двенадцать гигантских орлов. Оставив в покое свои травки, Эйлин села рядом с Гермионой, и та взяла её за руку. Драконы вернулись в лагерь. Гавейн развалился на углях погасшего костра. Малькольм же медленно бродил от спальника к спальнику, вдумчиво к чему-то принюхиваясь. Опустив Рианнон на землю, Гарри поднялся. Том подошёл к нему. Внезапно Гарри дёрнул себя за прядь и едва слышно выругался. — Надо было наловить рыбы, — шепнул он. — Что уж теперь, — вздохнул Том. — Надеюсь, не обидятся. Сделав над ними почётный круг, орлы приземлились. Ветер взъерошил волосы, песок засыпал босые ступни. Том вспомнил о ботинках и поискал взглядом, но не нашёл — ничего не разглядишь за гигантскими крыльями, лапами и хвостами. Позади охнули девчонки. — Приветствуем крылатых странников, — в унисон произнесли мальчики. Меж орлов пролетел быстро стихший удивлённый шёпот: «Они!.. В самом деле они!». В возникшей тишине отчётливо послышалось громкое чавканье. Том невольно оглянулся — звук шёл от корзины, из которой торчал чёрный драконий хвост. Перепачканный золой Гавейн стремительно перевернулся на живот. Гарри пихнул Тома локтем. — Приветствуем тёмного короля! Приветствуем светлого короля! — воскликнули орлы, чопорно поклонились и поочерёдно бережно коснулись клювом лба мальчиков. «Не обиделись, что мы не предложили разделить пищу?» — быстро спросил Том, когда они закончили церемонию приветствия. «Нет, — помедлив, ответил Гарри. — Изумлены — не оскорблены». «Хорошо, — вздохнул Том. — Даже остатки манго не предложишь — драконы его прикончили». «Орлы манго не едят», — чуть ли не урча от удовольствия, заметил Малькольм. «Мне казалось, что и драконы тоже… — возразил Том и вновь получил локтем в бок. — Эй!». «Не отвлекайся». — Оу-А из рода Си-У, предводитель крылатых странников… — Гарри осекся и побледнел. Дыхание сбилось. Том схватил его за руку, не понимая, что происходит. «Что случилось?!». Гарри промолчал. Он дрожал, ладонь вспотела. Затем он порывисто выдохнул, крепко сжал его пальцы, словно благодаря, и высвободил руку. — Оу-А из рода Си-У, предводитель крылатых странников, чем обязаны визитом? Орлы, кажется, ничего не заметили. — Девиз моего рода: «любой из нас узнает короля», — медленно проговорил Оу-А. — Я всегда думал, что это просто слова. Я видел и старого короля, и нынешнего… Но что значит узнать? Пока мне не сказали, я ведать не ведал, что это короли, — он помолчал. — Но вчера… Когда я охотился, то почувствовал нечто необыкновенное. Будто накрыла волна тепла, радости и счастья. Оказалось, что не меня одного… Никогда прежде мы не чувствовали ничего подобного, поэтому решили отправиться по зову сердца. Словно в подтверждение, орлы захлопали крыльями. — По пути нам встретился королевский альбатрос. Он был так далеко от моря, что мы не поверили глазам. Он летел и пел о том, что король вернулся. Мы не стали его тревожить и продолжили путь, — Оу-А зажмурился — глаза затянула белая плёнка. — Когда я увидел вас двоих… Любой из нас узнает короля. И я узнал. Орёл замолчал. Гарри всё ещё был бледен, и над верхней губой выступила капелька пота. Он сжал кулаки, пытаясь собраться, но Том опередил его. — Позвольте представить вам леди Гермиону и леди Эйлин, — любезно проговорил он. — А также новорождённых драконов: Рианнон, Малькольма и Гавейна. Оу-А вздрогнул и удивлённо окинул взглядом лагерь. Кажется, только сейчас он заметил, что короли на пляже не одни. Взгляд его на мгновение задержался на девочках и замер на драконах. Он наклонился ниже. Малькольм и Гавейн копошились в корзинке, а Рианнон выгнула спинку, расправив крылья. Из ноздрей вырвались язычки пламени. — В самом деле драконы, — пораженно пробормотал орёл. — Я думал, что они сгинули… Благодарно мазнув пальцами по плечу Тома, Гарри тенью скользнул в сторону и скрылся за спинами орлов. — А вот и нет, — наконец отозвался Малькольм. Высунул из корзинки вымазанную в манго мордочку и нахально заявил: — Придётся потесниться, пернатый. — Небо большое, — миролюбиво усмехнулся Оу-А, распушив перья, — на всех хватит, чешуйчатый. Он повернулся к девочкам и изогнул шею. — Леди Эй-Лин и леди Гер… — орёл запнулся и попробовал вновь: — Леди Ге-Ри-О-На?.. — Почти, — улыбнулась девочка. В широко распахнутых глазах Том не увидел ни капли страха — только безграничное любопытство.