Ясень

— Гарри! — отозвался из темноты дрожащий от удивления голос. Десятки вопросов вертелись на языке, эмоции перехлёстывали — и радость, и тревога, — но главнее всего было чувство невероятного облегчения. — Дракон тебя подери, — радостно рявкнул Гарри, — зачем ты туда залез?! — Не тяни жмыра за хвост — вытаскивай давай! — в тон ему прокричал Том. Гарри осторожно отполз назад, ощупывая землю. Судя по всему, Том наступил на единственное слабое место. Он вернулся к пролому, на этот раз уже не опасаясь свалиться. — Пещера или яма? На поляну прибежала Гермиона. Она резко остановилась и согнулась, уперевшись ладонями в колени. — Пещера, — коротко ответил Том. — Других выходов нет. — Взлетать пробовал? — Стал бы я тут торчать, — ворчливо отозвался Том. — Соскальзываю вниз. — Дай мне подумать. Выстроить ледяную лестницу? Том раньше летал как птица. Вдруг и ему не хватит сосредоточенности, и лестница проломится? Не стоит рисковать. — Нарвём лиан и свяжем? — отдышавшись, предложила Гермиона и ладонью убрала прилипшую ко лбу прядку. Со всех сторон свисали воздушные корни: некоторые толстые, как палец, некоторые тонкие, как густая бахрома. От одного ствола к другому тянулись побеги древесной лианы. Одни тонкие и гладкие, другие шершавые и узловатые. Пахло сыростью и плесенью. — Ножа нет, — сообразила Гермиона. Гарри приложил ладонь к шершавой коре. Казалось, что вокруг них целая роща, но это было одно дерево. Не зная покоя, оно вырастало само из себя, тянулось ввысь и двигалось вширь: новые стволы рождались, когда воздушные корни цеплялись за землю или срастались друг с другом. Оно промолчало на призыв, но ответ и не был нужен: такому дереву достаточно указать направление и добавить немного силы — всё остальное оно сделает само. К земле потянулся сначала один воздушный корень, за ним другой, третий. Сплетаясь друг с другом, они нырнули в провал. Гермиона ахнула и прижала ладони к щекам. Вскоре над землёй показалась черноволосая голова. Гарри метнулся помочь и с изумлением вытащил наружу мелкую девчонку. Машинально очистив её подол от грязи, он отступил и увидел, как из провала выбрался Том. — Деревья, — вздохнул тот, стряхивая с ладоней грязь. — Я должен был догадаться. Пещера вся в корнях. Сердце пропустило удар, когда Гарри встретился взглядом с тёмными глазами, полными отчаянного ликования и откровенного неверия. Они шагнули навстречу и крепко обнялись. Том пах пылью, едким дымом и собой. — Я уж и не надеялся, — задыхаясь, с трудом вымолвил он. На мгновение Гарри ощутил холодное дыхание чёрной тоски, которая отравляла и разъедала Тома, но даже не успел испугаться: её стремительно выжег огонь радости. Том так крепко прижал к себе, что выдавил воздух из лёгких и пуговицы от рубашки больно впились в кожу. Не отпуская друг друга, они довольно долго стояли, и неизвестно, сколько простояли ещё, если бы Гермиона ни кашлянула тактично, напоминая, что они не одни. Том разжал объятья, они отстранились друг от друга, а затем, как сотню раз до этого, церемонно расцеловались. Земля заколебалась под ногами — далеко не сразу Гарри осознал, что ему это не чудится. Он огляделся и ужаснулся: двоясь и троясь, корни безжалостно буравили и грызли почву. Земля трескалась, выворачивалась наизнанку, дыбилась волнами. — Кажется, ты слегка перестарался, — пробормотал Том, сбрасывая с ноги особо прыткий корень. — Магнуса на тебя нет. — Магнус ушёл, — машинально отозвался Гарри, в смятении размышляя, как быть с обезумевшим от дармовой силы деревом. — Куда ушёл? — недоумённо переспросил Том. — В озеро. Поймав ближайший воздушный корень в ладони, Гарри велел ему прекратить. Дерево и не подумало остановиться. — Ах ты ж щепа одержимая! — прошипел Гарри сердито. — Достаточно! Кому сказано! Крона над головой недовольно зашелестела, но корень безвольно обвис на пальцах. — Извини, — вздохнул Гарри, вытирая руки о джинсы. — Ты же сам себя угробишь, нельзя так сразу. Стянув с головы футболку, он вытер лицо и шею. — В какое озеро? — продолжил Том. — В подземное. — Гарри, — сухо проговорил Том, — объясни толком. — Магнус состарился и ушёл. Умер, то есть. Как и Элли, — запустив пальцы в волосы, пояснил Гарри и кратко обрисовал свою последнюю встречу с драконом. — Но прошло же всего… — Том замолчал. — Я понял. Время тут течёт иначе, значит, если для меня это было всего четыре года, здесь могло пройти пару веков. Гарри молча кивнул. — Дивно, — подытожил Том. — Как я понимаю, где дети, ты не знаешь? — Не знаю, — согласился Гарри. — Как и озеро. — Это же Магнус, — не удивился Том. — Иначе и быть не может. Не волнуйся. Цветок папоротника нашли. И детей найдём. — Гарри, — подала голос Гермиона. Он повернулся к ней, ожидая продолжение, но она молчала и смотрела так, будто видела впервые. Девочка, которой он очистил юбку, тоже таращилась на него во все глаза. Том перехватил её взгляд. — Оденься, — велел он с едва заметной усмешкой. — Не смущай Принц. — Я не смущаюсь, — немедленно возразила та, но мигом отвернулась. Гарри встряхнул влажную, порванную и местами позеленевшую футболку. Кажется, уроки этикета Том усвоил лучше: непозволительно оскорблять леди видом обнажённого тела. — Прошу прощения, — проговорил Гарри, пальцами латая дыры, — за своё неподобающее поведение, — затем вздохнул, припоминая, что следовало сделать в первую очередь — одеться, видимо, — и нехотя нырнул в грязную футболку. — Меня зовут Гарри Поттер. Том, это Гермиона Грейнджер, моя подруга. Гермиона, это Том, — он запнулся, вспоминая фамилию. — Том Риддл, мой названый брат. — Рад знакомству, Гермиона, — чуть слышно вздохнув, любезно проговорил Том и улыбнулся ей как-то так, как умел только он, — легко и чарующе. — Я тоже рада знакомству с… — она замялась на миг, — названым братом Гарри. — Гарри и Гермиона, — продолжил Том, не заметив заминки, — это Эйлин Принц. Мы учимся в одной школе. — Очень приятно, — пробормотала девочка, присев в неуверенном книксене. Гарри зацепился взглядом за влажные следы, оставшиеся на рубашке Тома, затем на свои колени — грязь с удовольствием прилипла к мокрым джинсам, и похлопал себя по бедру, высушивая одежду. — Высуши и мою, пожалуйста, — попросила Гермиона. — У тебя нет палочки? — удивилась Эйлин. — Она взорвалась. — Как так? Гермиона коротко описала их злоключения. — Красно-золотые огни? — спросил Том, и Гарри кивнул. — Значит, это их мы видели в пещере… Смотри не переусердствуй, — отметил он, когда Гарри взялся за одежду Гермионы. — А то получился как с деревом. — Как с деревом не получится, — отозвался тот сухо. — На себе же не сжёг. Гермиона покосилась на него тревожно, а в её глазах Гарри увидел обещание мучительной смерти на случай, если что-то пойдёт не так. — Кстати, а почему вы мокрые и босые? — спросил Том. — Вода где-то поблизости? Пить можно? — Целое озеро, — обрадовал его Гарри. — Помнишь фонтан в замке Сола? Тот же источник. — Змеиный остров? — Змеиный остров. Когда они вернулись к озеру, Гермиона изъявила желание найти утёс, где они оставили обувь. Гарри не хотел отпускать её одну, Том великодушно предложил сопроводить, но она отказалась и пообещала не углубляться в лес. Пока они пререкались, Эйлин успела напиться и ополоснуть лицо. Наконец Гарри сдался, и Гермиона ушла. Том пожал плечами, дескать, упрямая, а затем скинул обувь и, не раздеваясь, нырнул с разбега в озеро. Почесав пятку, Гарри отряхнул ладони и решил заняться делом. Нарвав банановых листьев, он устроился чуть в стороне от плоского камня. В Королевстве ему не доводилось преобразовывать один предмет из другого: с ним всегда был Доунан и безразмерная походная сумка, заменившая истрепавшийся школьный рюкзак. Сириус считал, что не имеет смысла помнить все формулы, надо знать ключевые и уметь выводить одну из другой, и тому же учил крестника. Рассчитать в уме систему уравнений с тремя неизвестными — из плоского в объёмное, из гибкого в твёрдое, из живого в неживое, и вывести итоговое заклинание было несложно, но… Для плетения заклинания нужна была палочка. Эйлин заинтересованно вытянула шею. Когда Гарри перестал сгибать и разгибать лист, она спросила: — Что ты делаешь? — Думаю, как превратить лист во фляжку, — пояснил он. — Без палочки? — Не хочу, чтобы моя повторила судьбу Гермиониной, — улыбнулся он. — Формулу легко вывел, но… Девочка задумчиво прикусила губу и насупилась. Гарри подумал было, что разговор окончен и вновь принялся без особого смысла закручивать лист, когда она медленно произнесла: — Палочка состоит из деревянного корпуса и магического наполнителя. Бабушка говорила, что обе составляющие должны быть живыми. Если заменить камнем дерево, то ничего не выйдет. Если взять волшебный камень для сердцевины, тоже ничего не получится. Дерево проводит и направляет магию, а сердцевина, как губка, собирает её в единый луч. Из озера вылез Том и остановился чуть в стороне, приводя себя в порядок. Погружённая в свои мысли, Эйлин не обратила на него внимание. — Ганские колдуны делают палочки из слоновьих бивней, — она умолкла так же резко, как начала. Гарри ждал продолжение, но она молчала и тогда внутри него поднял голову дракон: «Ты полон костей». Не так, как если бы к нему безмолвно обратился Магнус, но столь же ясно. Нечто меньшее, чем разговор, но нечто большее, чем воспоминание. Ощущение быстро прошло — по коже побежали мурашки. Том вопросительно вздёрнул бровь, заметив его смятение. «Позже объясню», — пообещал Гарри, возвращаясь к листу. Собирает магию в единый луч… Он распрямил ладони, пошевелил пальцами. Он сам по себе большая палочка из костей и мяса. А заклинание — это функция, по которой он строит плетение. Плетение — способ подачи магии? Огромная, как бочка, фляжка упала на то место, где только что был Гарри — тот едва успел откатиться в сторону. Том подошёл, полюбовался на своё отражение в алюминиевом боку. — Получилось! — ахнула Эйлин. — Почти, — не согласился Том, заглядывая внутрь фляжки. — Форма верная, материал верный, а вот с размером ты напутал. Гарри почесал затылок, припоминая формулу. — Надо было разделить на три, — сообразил он. — Живой из неживого же! Подобрав другой лист, он испробовал на нём исправленное плетение. — Вот эта хороша, — одобрил Том, подбрасывая на ладони новую фляжку. — Всё как по учебнику. — У меня и с палочкой так не получается… — завистливо вздохнула Эйлин. — Профессор Дамблдор уверяет, что надо больше терпения и усилий. Но мне кажется, что слизеринцам в принципе не удаётся трансфигурация… — Профессор Дамблдор? — машинально переспросил Гарри. — Он преподаёт у нас трансфигурацию, — пояснила взбудораженная Эйлин. — Учись ты у нас, был бы его любимчиком!.. Кстати, а где ты учишься? На домашнем обучении? И кто ты? Бабушка говорила, что у старшего Поттера нет детей, а младший слишком молод… Она вдруг осеклась, кажется, сама до глубины души поражённая своей болтливостью. — Мне тоже интересно, — медленно проговорил Том, — где ты учишься и почему тебя нет в Хогвартсе. Гарри задумчиво почесал подбородок — привычка со времён, когда у него росла борода. «Мне кажется, надо сначала объяснить Эйлин, где мы, а потом я расскажу, где учусь». «Расскажи мне, — нетерпеливо предложил Том. — Объяснять долго и муторно». «Это невежливо», — воспротивился Гарри. «А ты у нас просто образец вежливости». Они рассмеялись, и тут заметили, что Эйлин переводит взгляд с одного на другого, как если бы следит за их разговором. — Ты нас слышишь, — заявил Том. — И на дороге ты меня слышала. — Я знаю, что вы обмениваетесь мыслями, — пожав плечами, призналась она. — Но не какими именно. И не совсем понимаю… А на дороге, конечно, услышала. Амулетов у меня нет, а направленной легилименции от тебя не ждала. Тем более в таком виде. — Что значит в «таком» виде? — не понял Том. — Легилименты обычно считывают воспоминания, иногда помещают свои образы… а ты же со мной разговаривал. Я никогда о таком не слышала. Том взглянул в глаза Эйлин и спросил: «Для тебя это легилименция?». Она вылупилась на него, но всё же ответила: — А для тебя нет?.. Не понимаю. Я же закрылась… Но ты не сломал защиту — просто не заметил её. «Ты защищаешься от проникновения в разум, — улыбнулся Гарри. — А Том не проникает, он отправляет сообщение». — Не надо так, — взмолилась Эйлин, закрываясь руками. — Мне это не нравится! — Извини, — искренне попросил прощения Гарри. — Мы больше так не будем. «Говори за себя. Никто, кроме неё, меня не слышит, — вздохнул Том. — Даже как-то обидно, что не хочет разговаривать». «Дай ей привыкнуть». «Всё ещё думаешь, что рассказать ей, где мы, отличная идея?». Гарри промолчал. Эйлин спряталась за фляжкой. — Гермионы что-то долго нет, — невпопад проговорил он. — Не случилось ли чего.