Ясень

Поздно ночью Гарри распахнул створки окна и бесшумно забрался на подоконник, затем примерился и перепрыгнул на старый тис. Ветка сухо заскрипела, но выдержала. — Прости, — одними губами прошептал Гарри и ласково погладил шершавую кору. Тис, конечно, не ответил. Однако Фиби и Берта учили, что с деревьями надо разговаривать, даже если их сон глубок и беспробуден. Стараясь не повредить ветки, Гарри спустился. Перепрыгнув через живую изгородь, бросил короткий взгляд на молчаливый тёмный дом и пошёл к полю. Полная луна освещала путь. Он пересёк поле наискосок. С востока дул ветер, отчего пшеница перекатывалась волнами, шептала и вздыхала будто море. Вересковая пустошь встретила горьким медовым запахом. Гарри остановился, прислушался — никого вокруг — и достал из кошеля метлу. Он взмыл ввысь — сердце запело, тревожные мысли отступили, выцвели, как ткань под ярким солнцем. Он окунулся в прохладу тёмного неба, а затем погрузился в пьянящий аромат цветущего вереска. Он кружил, поднимался и падал… Он потерял счёт времени, растворился в лунном свете, забыл, где находится — был только он и ночь на исходе лета. Гарри приземлился на землю и, разметав руки и ноги, упал на спину в заросли вереска. Ветер шелестел, жемчужный свет нежно ласкал лицо, от оглушающего запаха рот наполнился слюной — он будто бы вновь пил мёд жителей подземных холмов. Сознание медленно поплыло, темнота раскололась, разделив небо на две половины: с одной стороны на него смотрела полная луна, с другой — огрызок молодого месяца. Он услышал тяжёлое сиплое дыхание. Жар коснулся сознания. Резкий запах серы защекотал ноздри. А затем он увидел. Свернувшись клубком, Магнус спал на берегу подземного озера. Веки дрогнули — пламя неохотно разгорелось в радужке. Он поднял голову, и Гарри ужаснулся: дракон постарел, высох и сжался, будто мумия. «Я знал, что ты сумеешь прийти», — проскрипел он. «Ты умираешь!», — воскликнул Гарри. «Я забыл, какой ты громкий, — поморщился дракон. — Да, я умираю». «Но ты же...». «Я дракон, а не бессмертный, — проворчал Магнус. — Я и так долго тебя ждал, чтобы попрощаться. Моя Элли давно ушла. Мне давно пора к ней». «Но я не хочу, чтобы ты уходил». «Мы приходим и уходим, шустрик. С этим ничего нельзя поделать. Ты тоже пришёл и ушёл. Но пока ты меня помнишь — я буду с тобой». Гарри почувствовал, как по щекам потекли горячие слёзы. «Со временем ты поймёшь, — Магнус усмехнулся, отчего под иссохшей кожей ручейками побежали струйки огня. — Ты быстро учишься. Этого у тебя не отнять». «Ты звал, чтобы попрощаться?». «И да, и нет, — ответил дракон. — Когда мы приходим из озера, то нас встречают. Когда уходим — провожают. Я проводил Элли». «Ты… Ты последний дракон?» — спросил Гарри, проклиная себя за бестолковость — он ведь никогда не интересовался, почему у драконов не было детёнышей. «И да, и нет, — Магнус вздохнул. — Драконы созревают очень долго. Они не успеют дождаться меня. В этом и заключается моя вторая просьба: найди их, отнеси в наше озеро и встреть». «А первая?» — спросил Гарри, чтобы не молчать — ответ он и так знал. «Проводи меня». Магнус медленно поднялся, потянулся, словно большая кошка, раскрыл истрёпанные крылья с прорехами, как на старой футболке. Затем осторожно зашёл в тёмное озеро с клубящимся над водой зеленоватым паром. И поплыл. Он давно слился с тьмой, а Гарри всё смотрел ему вслед. Магнус ускользнул от него, подобно мысли. Нити истаяли, как снег по весне. А затем на мгновение Гарри ощутил нечто большее, будто заглянул куда-то дальше, чем обычно. Он рванулся следом… И очнулся в вереске. На востоке сверкнула молния, следом грянул гром. Ветер обозлился, трава испуганно жалась к земле. На пустошь обрушился ливень. Вода хлестала по лицу и беззащитному животу — Гарри не прятался. Он недвижимо лежал в эпицентре бури. Внутри него будто всё онемело. Магнус ушёл. Гарри не беспокоился о том, что произошло с Королевством после того, как он вернулся. Он не оставил его в беде, наоборот, оно процветало и жило припеваючи. Иногда он думал, что, возможно, время там встало на паузу, как это было с Англией. Однажды он вернётся — почему-то он не сомневался, что вернётся — и продолжит там, где остановился. Но полторы тысячи лет назад появился некий Блэк, который искал верховного короля. Кто это мог быть? Не Арк, как Гарри сначала подумал, тот бы никогда не оставил Селену и детей. А теперь Магнус ушёл. Время не замерло — время ускорилось. Сколько веков прошло? Драконы живут дольше, чем люди. И в каком из миров затерялся Том? Его не было здесь. Значит ли это, что он остался там? Значит ли это, что он состарился и умер? Гарри вернулся в деревню на рассвете — расстроенный, мокрый и грязный: комки влажной земли облепили джинсы, по рубашке расползлись травяные пятна, в волосах запутался вереск. Он хотел развеяться, обдумать то, что случилось, а вот как оно вышло… У ворот курил Сириус. Мокрые сапоги и влажные волосы — кажется, ночью тот тоже не сидел дома, как предполагалось. — А я уж начал думать, что тебе ничего не досталось от Джеймса, кроме внешности, — хмыкнул он, осмотрев крестника с головы до ног. — Лучше бы ты, конечно, выбирал другие ночи. Не полнолуние. — Я на метле. Надо будет — улечу, — Гарри пожал плечами. — Да и оборотней в округе нет. Банда Грейбэка обходит Годрикову лощину стороной. Рем же говорил. Сириус выпустил толстое колечко дыма. Оно взмыло вверх, покраснело и рассыпалось алыми искрами. В Королевстве Гарри курил трубку и любил пускать кольца, но управлять ими не додумался. — Говорил… — согласился Сириус, выпустив кольцо больше предыдущего. — Всегда есть шанс нарваться на гастролёра, который ведать не ведает о запрете. — Запрете? — переспросил Гарри, зачарованно провожая взглядом кольцо. Оно зависло в воздухе, затем вздрогнуло и окрасилось в жёлтый цвет. — Грейбэк под страхом смерти запретил оборотням здесь появляться, — пояснил Сириус. Кольцо вздулось и медленно растворилось. — Хочешь? — Сириус махнул рукой с дымящейся сигаретой. — Пока Лили спит? Гарри покачал головой. — И правильно, — легко отступил крёстный. Гарри даже стало интересно, а если бы он согласился? — А куда ты ходил? — На пустошь, — ответил Гарри. — Летал, думал в тишине. — О чём? — Сириус щелчком откинул окурок и испепелил в воздухе ещё до того, как тот коснулся земли. Гарри не хотел говорить о Снейпе, о Магнусе не мог. — Почему хранителем был Питер, а не… — Гарри только собирался сказать «отец», как взгляд Сириуса заледенел, будто тот увидел что-то нерадостное, что-то отвратительно болезненное. — Потому что я идиот, — ответил он глухо. — Я убедил Лили и Джеймса поменять хранителя на Питера в последний момент. Убедил их довериться ему вместо меня. И отвернулся. Гарри молча смотрел на Сириуса. Вот что его грызло, вот почему он сбегал при первой возможности в паб. — Ты не виноват, — проговорил Гарри. — Не ты предал. Не ты убил. — Если бы не я… — голос Сириуса дрожал. — Я всё равно что убил. — Не ты принял решение, — тихо возразил Гарри. Он понимал, что Сириуса не переубедить — вина сильнее доводов разума. — Я тебя не виню. Мама тебя не винит… Я хотел спросить, почему отец не стал хранителем? Скрипнули кожаные сапоги — Сириус повернулся. — В то время хранителем не мог стать хозяин дома. Семь лет назад «Фиделиус» улучшили, так что теперь хранителем может стать любой… Жаль, что Пандора не родилась раньше. — Пандора? — Пандора Гамп, — ответил Сириус. — Она училась с нами, только на другом факультете, на Равенкло. В школе обожала экспериментировать с заклинаниями. И потом эксперименты не забросила. С «Фиделиусом» у неё удачно вышло. Он невесело вздохнул. — С ней что-то случилось? — Доэксперементировалась, — отозвался Сириус. — Погибла. Гарри огляделся. Облака разошлись, освободив ярко-синее небо. Всё сверкало под солнцем — умытые дождём трава, листья и крыши, вода в лужицах. — Такое хорошее утро, — проговорил он. — Такие печальные разговоры. Сириус невольно хмыкнул. — Пора завтракать, — Гарри хлопнул его по плечу. — Пошли. — Погоди, — возразил тот. — Сначала надо замести следы. Он взмахнул палочкой, стирая с одежды прошедшую ночь. — Теперь иди в душ, а я позову Тинки, пусть приготовит завтрак, пока Лили спит. Зайдя на кухню, мама подозрительно осмотрелась. — Рабским трудом пахнет, — проговорила она, и Гарри вытянул над столом руку. Сириус вздохнул и нехотя отдал галеон. — Я не буду больше спорить с твоим сыном, — буркнул он недовольно. — Как будто бы я разрешала спорить на деньги, — возмутилась мама, требовательно раскрыв ладонь. Гарри послушно отдал выигрыш. — Как ты догадалась? — Мастер не раскрывает своих секретов, — покачала она головой. Гермиона задумчиво поглядела на стол — в глазах вспыхнул огонёк понимания, и как на уроке, рука непроизвольно потянулась вверх. Гарри рассмеялся. Девочка залилась румянцем и спрятала ладони между коленей. — Гарри, — укорила мама. — Прости, — поспешно извинился он. — Ничего страшного, — отозвалась всё ещё смущённая Гермиона. — Я ничего не понял, — заявил Сириус. — Кто-нибудь мне объяснит? Гермиона подняла глаза — мама едва заметно кивнула. — Я догадалась, как миссис Поттер узнала, что стол накрывали не мы, а эльф. — И как? — живо спросил Сириус. — Салфетки под приборы. Вчера мы их не использовали. — Пять баллов Гриффиндору! — улыбнулась мама. — Магия кроется в мелочах, — хмыкнул Сириус и потёр пальцем за ухом. — Но это не объясняет, почему Гарри смеялся и за что потом извинялся. — Когда Гермиона поняла, то машинально потянулась поднять руку, — пояснил Гарри и добавил: — Прости. Мне не стоило смеяться. Девочка отмахнулась. — Ты какой-то бледный… — сказала мама, когда села за стол. — Плохо спал? — Не мог заснуть, — ответил Гарри под ехидным взглядом Сириуса. — Не терпится попасть на чемпионат? — предположила она. — Сегодня надо обязательно выспаться. Завтра рано вставать. Портал на пять тридцать утра. И тебя это, кстати, касается, Сириус. — У меня была прекрасная ночь, — возразил он. — Рем ничуть не беспокоил. Зелье отличное. Он, как обычно, ужасно благодарен и всё такое. — Что-то случилось с мистером Люпином? — спросила Гермиона. — Приболел немного, — ответила мама. — Ничего страшного. Скоро ему станет лучше. — Терпеть не могу порталы, — пробормотал Сириус. — Лучше на мотоцикле. — Лететь вчетвером через полстраны на мотоцикле? — усомнилась мама. — Серьёзно? — Приключение? Вылетели бы сегодня вечером, побродили ночью в Стоунхедже, позавтракали в дартмурском пабе «Весёлый пони», — мечтательно проговорил он. — Нет, — возразила мама. — Никаких мотоциклов.