Девочка - Питер

Первый год обучения подошёл к концу. За этот год я кардинально выросла в плане мировосприятия. Я продолжала жить у Мирона. Со всем табором, как они сами называли свою компанию, я объездила половину России, а на зимние каникулы Мирон с Порчи устроили мне месяц путешествия с ними по Европе. С сестрой я только переписывалась и иногда, когда никого не было рядом, мы болтали по скайпу. Она меня за этот год обучила разговорному немецкому. Английскому и немного португальскому меня обучал Мирон и Порчи. Лучше учителя в мире! В институте я дружила всего с парочкой людей. Хотя у нас и группа состояла всего-то из 12 человек. И то, трое уже ушли к концу первого курса. Летом я собиралась ехать в Берлин, но я это должна была провернуть так, чтобы никто из семьи не заподозрил, куда я поехала. И поэтому для них я ехала в Париж со своими однокурсниками. Поначалу Мирон хотел поехать со мной или отправить Порчи, но через пару месяцев уговоров и вуаля, он сломался под моим натиском. Что на счёт Рудбоя? Хмм. Он жил как раньше. Был бэк-МС, был фотографом, был другом и членом семьи. Но вот непроходящие синяки под глазами, постоянный тремор рук и выкуриваемые им по две пачки в день сигарет, говорили о том, что у него всё хуёво. Сестра отказывалась даже слышать про него хоть что-то. Она не верила, что он не изменял ей тогда. Хотя даже я поверила в то, что Рудбой сестре не изменял. Ваня продал свою квартиру и переехал в их старую с Катей квартиру. Катя же жила в Берлине примерно так же. Я понимала, что ей не хватает Вани. Они оба загибались друг без друга, но ни один не делал первый шаг. Они же гордые фигли! Сестра открыла бар, тем самым исполнив свою мечту. — Представляешь, меня все завсегдатаи бара называют «Rude girl». Я когда впервые услышала это, думала на месте от сердечного приступа умру. Но спустя пару месяцев так привыкла, что даже представляться начала так своим клиентам. — Это Судьба сестра! — ответила я. Я сидела за ноутом в своей комнате и подготавливала чертёж к завтрашнему зачёту. — Ага. Судьба блин. Это Карма! Ну да ладно. Сама-то ты там как? — Отлично. Завтра последний зачёт и я свободна! К тебе приеду через две недели. — Ребята до сих пор не просекли, что ты не в Париж летишь? — Неа. Мирон пытался разок билет увидеть на самолёт, но я быстро перевела тему на что-то другое. — Хитрюга. Ладно, не буду отвлекать, черти там. А я на работу пошла — Катя улыбнулась и отключила скайп. Только я закрылка крышку ноутбука как в комнату кто-то вошёл. Это был Рудбой. — Что случилось? — спросила я, увидев его взгляд. — Мне показалось, что я голос Катин сейчас слышал. — Тебе показалось. Я по скайпу с однокурсницей разговаривала на счёт чертежа. А ты чего один пришёл? — Мирон в магазин пошёл. Сейчас он придёт. После этого разговора я опять углубилась в подготовку к зачёту. Спустя две недели я улетела в Берлин. А спустя ещё неделю сестра узнала кое-что, о чём я не говорила никому. — Ты что???? Ты перевелась из Питера в Берлин? Как ты вообще додумалась? А как же Мирон? — Думаешь, он не поймёт? Тем более в отличие от тебя, я с ним и со всеми из табора, связь держу. Буду ездить к ним. И им не обязательно знать, что я тут живу с тобой. — Вот ты дурёха! — Катя обняла меня, и мы продолжили прогулку по центру Берлина. Мирон принял новости о моём переводе с улыбкой на лице. — Что, не удержалась и к сестре уехала? — Что? О чём ты? — я состроила из себя глупенькую — Да-да, конечно! Думаешь, я не знал, что ты полетела нифига не в Париж. Я-то это сразу понял, что ты к Кате полетела в Берлин. — Откуда ты…? — Откуда я всё знаю? Как это ни странно, но в Берлине у меня есть друзья, и они мне как-то рассказали про то, что появился новый бар, в котором главная какая-то русская, которую все называют Рудгёрл. Я просто сложил два и два. И передай Кате, что я не расскажу никому про то где она. Но ты хоть иногда мне чирикай, что у вас там и как? — Конечно! Я приеду к вам в конце лета на недельку. И потом зимой может быть. — Хоть когда приезжай! Мы всегда тебе рады. Ты, в конце концов, моя сестра. Удачи там тебе! И учи немецкий, он пиздец сложный! — я засмеялась и положила трубку. Берлин здравствуй, удиви меня!