Девочка - Питер

Германия. Берлин. 2020 год. Мы не могли пропустить концерт Мирона в Берлине. За пару недель до него сестра купила нам билеты. Сама же Кристина специально для этого приехала на пару дней ко мне из своего пригорода, где она обосновалась и даже устроила себе арт студию. Училась она заочно, переведясь в берлинский колледж искусств. Когда она это сделала, я была крайне зла, что она оставила место в Питере и переехала в Берлин ко мне. Но она объяснила свой поступок одной фразой: «ты моя сестра и я пойду за тобой куда угодно!». Я же уже два года как являюсь директором бара, который я сама и открыла в центре города. Иногда я вспоминала молодость и вставала за стойку. Тем июньским днём мы с сестрой приехали на концертную площадку. Это был маленький клуб, находившийся не далеко от моего бара. Крис говорила, что Мирон ещё года два назад выпустил новую пластинку, но я не могла заставить себя послушать её. Я только знала, что на пластинке был сольный трек Охры. Сам вечер проходил очень атмосферно и даже как-то по-семейному. В клубе от силы было человек 300-350. Крис сказала, что завтра Окситабор будет на каком-то фестивале, проходившем на окраине Берлина. Туда все собственно и придут. А сегодня вечер был сделан больше для более преданных фэнов. Мирон как всегда взрывал, Охра больше обычного хрипел в микрофон, а Порчи отжигал так, будто сегодня последний день вселенной. Как бы я не боялась услышать трек Охры, но сегодня мне было суждено услышать его в полной мере. — Народ! Берлин для Охры очень близкий город! Так что следующий трек от него! — Мирон отошёл к Порчи и Мамаю, а Охра вышел в центр. «Тебе звонил абонент, в 23:47! Ты, наверное, была уставшей пиздец, может, была с другим или видела сны, и не знала что ты, абоненту нужна…» Каждая строчка была пропитана горечью и обидой. Будто он назло читал эти строчки. «Абонент тебе звонил, абонент тебя хотел, только дело не в том что, в слияние тел, просто нужен был так, не на вечер, на век, одному человеку — другой человек…» Я и сама не заметила, как слёзы начали скатываться по моим щекам. «просто в городе П, много лили дожди, просто кто-то совсем, безнадежно один, тебе звонил абонент, он готов был три года ждать ответное, -Ты набирала меня? Ну, мы не встретились еще, это как минимум, едем в разных вагонах, по трамвайным линиям, читаешь Бродского серьезно, выразительно милая, а моя маска покрывает алмазным инеем…» Я почувствовала, как меня обняла Кристина. «Ну конечно! Конечно же! В куче звонков, потерять мой номер, довольно легко, отложить на потом, и забыть в невзначай, да и мало ли там, кто звонит по ночам…» Я хотела уйти прямо сейчас. Ваня не должен был знать, что я была тут, но вся его манера поведения говорила об обратном. «Но страшно, что тебе сука всё равно!» Трек закончился, но Охра не опускал микрофон. Через маску было сложно увидеть, что он делал. Осматривал ли он толпу или наоборот закрыл глаза. Можно было только догадываться. — Ведь это он тебе трек посвятил, сестрёнка! — Кристина крепче обняла меня, от чего я заревела ещё сильнее. — Берлин, ты охуенный! Я люблю тебя! — Охра кинул микрофон на стойку Порчи и ушёл со сцены за кулисы. Мирон опять вышел в центр. — Мир вам! — он попрощался в своей привычной манере, приложив микрофон к сердцу. — Кать, может пора? — Для меня, как и для всех в этом клубе было неожиданностью, сказанные Мироном слова, прежде чем он так же скрылся за кулисами. Порчи тоже попрощался и ушёл со сцены. — Он увидел нас? — спросила я у сестры. — Может быть — как-то замялась та. — Кристина Майер! — повысила я голос. И да, она сменила фамилию на мою. — Ну, я возможно… Чисто теоретически. Я написала Мирону, что мы будем на концерте. — Убила бы тебя! — Я шумно выдохнула и потёрла переносицу. А Кристина опять залипла на мою расписную руку. Когда бар начал приносить доход, я немного ушла во все тяжкие, и забила себе обе руки, начиная от плеч и заканчивая пальцами. Как бы это не странно выгладило со стороны, но моей самой любимой татуировкой были буквы на пальцах. Никому не составит труда прочитать, что там было написано. «Rude girl» ну или же в переводе на русский — Грубая девочка. — Ладно, надо теперь думать, что делать… — Толпа понемногу расходилась, поняв, что на бис ребята не выйдут. Что кстати было странным, ведь концерт был шикарным. Ваню я любила и это было абсолютно не удивительно. Я это поняла еще когда жила в Питере. Просто признаться даже себе я в этом не могла. Я банально струсила и сбежала в Берлин. Ведь тогда всё только начиналось у нас с Ваней. Романтика вперемешку с постоянными недосказанностями. Мы молчали, и это было нашей погибелью. Я должна была сделать выбор. Либо уйти из этого клуба и больше не вспоминать о прошлом, либо прямо сейчас идти искать Ваню. Что будет, если я опять уйду? Опять работа с баром, одинокая квартира в которой меня никто не ждёт. Я ведь даже собаку не завела. Пару раз в месяц ездила бы к сестре в пригород и раз в год ездили бы с ней отдыхать куда-нибудь по Европе. А что я получу, если приду к Ване? Это было неизвестное будущее. В итоге, я пропустила момент, когда меня потащила сестра на второй этаж клуба. Очень странно, что нас так легко пропустили охранники, будто они ждали нас. И вот мы уже идём по неосвещённому коридору. Вдалеке в единственной комнате на этаже горел свет, и оттуда доносился смех и приглушённые разговоры. Подойдя в плотную к двери и практически решившись зайти, в коридор вышел Рикка. — Ээм… — он был немного пьян, я это сразу распознала. Кристина, не долго думая, утащила его в темноту и жестом показала, чтобы он молчал. — Иди! Мы за тобой! — шипит мне сестра. — Может ну это всё? Поехали, напьёмся? — Тебе блин практически под тридцатник! Вали давай! Всё же пересилив себя, захожу в гримёрку, и там мгновенно образуется угнетающая тишина. Чувствую как сестра толкает меня, чтобы я прошла вперёд. — Ты? — первым в чувства пришёл Ваня. Он уже был без маски. За эти три года его лицо осунулось и он даже сам похудел. Кожа да кости я бы могла сказать. Под глазами пролегли практически чёрные круги, а сами глаза были красными и жутко опухшими. Он мне напомнил меня. Ту, которой я была три года назад, до встречи с ним. — Я… — я развела руки в разные стороны. Весь табор уставился на меня. Сестра под шумок прошла к Мирону и обняла его. Это движение начало цепную реакцию и уже все начали обнимать Кристину. И только мы с Ваней не сдвинулись с места. — Может, выйдем? — всё же спросила я. Ваня быстро накинул на себя балахон Охры и мы вышли, сначала в коридор, а там по лестнице на улицу. — Ты покрасилась — закурив, прошептал Ваня. Голос у него и, правда, был охрипшим. — Давно уже. — Значит, на том фото действительно ты была? — Да. — Курить будешь? — предложил он мне. — Бросила. Врач запретил курить всё, что содержит никотин. Теперь только травка — я улыбнулась, вспомнив, как в молодости употребляла наркотики. — Катя, я не изменял тебе — Эта фраза была сказана тихо, но для меня она была громче взрывов. — Я знаю. — Тогда почему ты не вернулась? — удивился Ваня. — Честно? Я струсила. Боялась той жизни. В Берлине я нашла то о чём всегда мечтала, живя в Питере. Ну, кроме любви, конечно. Её я даже и не искала. — Я чуть не сдох без тебя! — выкинув окурок и достав новую сигарету, сказал Ваня. — Я тоже. Но я не могла заставить себя даже позвонить тебе. Ни тебе, ни Мирону. Никому! — Я тебя больше никогда не отпущу! — Он обвил меня руками и прижал к груди. — Ваня, я живу и работаю в Берлине. Я не смогу отсюда уехать надолго. — У нас в туре осталось ещё три города. Поехали с нами? — Ваня даже встрепенулся и будто скинул с себя покров боли. — Ты меня не слышишь. Вань, я не смогу. У меня бар. — У тебя есть заместитель. Важные вопросы можно и по дороге решать. — Ваня, мы толком в наших отношениях не разобрались, а ты меня хочешь в тур забрать. — А что про отношения-то говорить? Ты со мной, а я с тобой и точка! МЫ любим друг друга, и не можем жить друг без друга. И говорить тут больше не о чем. — Вань — по щекам покатились слёзы. — Кать, может, хватит бегать? — он ещё крепче прижал меня и поцеловал. — Хватит — согласно прошептала я. Практически сразу мы услышали из окна второго этажа радостные крики. — Finalmente foder! — громче всех кричал Дарио на своём родном португальском. — Они подслушивали? — спросила я у Вани. — И подглядывали! — заорал Мирон, высунувшись практически всем телом из окна. — Куда ты? — закричали моя сестра и Женя, хватая Мирона за футболку. — Только они мне не дали сдохнуть! — сказал Ваня. — Сестра тоже меня постоянно вытаскивала из депресняка. — Семья — это главное!