Грань

Это было достаточно просто: позволить тьме закрыть своим темным пологом, за мгновения переместиться и оказаться в знакомых, до каждого камешка, подземельях. Тяжелее стало уже в едва освещаемой камином смежной зале: осознание полноценно проведенного боя захватило с головой, а вместе с ним пришла усталость и боль от неудачно, пусть даже и вскольз, словленных ударов и сгустков всякой темной дряни. Особенно плохо было от воспоминаний молниеносных перемещений. Голова не кружилась, но после выплеска адреналина, все ощущения вернулись на положенные места и стоять на ровном черном полу стало тяжелее в раз сто. — Как ты себя чувствуешь? — так же спокойно, как и минуту назад спрашивает Кромешник, хотя Фрост еще в состоянии различить едва уловимые нотки беспокойства и легкой раздражительности в этом хриплом голосе. — Нормально... — недовольно мотнув головой в сторону, Джек призывает обычные тени и просит, как в старые добрые времена, убрать его новый посох. В глазах уже не рябит от постоянных вспышек магии, вроде как, даже усталость немного отходит, но Джек точно не уверен. Вся ситуация с Духами Страха, с непониманием Хранителей и странным Реем его знатно так вымотала, и скорее всего больше даже морально, чем физически. Однако, как бы Ледяной Дух не показывал себя и как бы ровно не стоял на ногах, он ужасно вымотался. Хотя в его списке было еще одно большое «но», и только потому Фрост из-за своего на нет упавшего настроения и усталости не психует и не уходит в другие залы. Он просто закусывает губу, тяжело выдыхает и резко развернувшись, вцепляется непослушными пальцами в острые плечи и придвинувшись, крепко обнимает своего Короля, роняя голову ему на грудь. Вот его единственно и самое весомое «но», вот его настоящее спасение от всех трудностей и всей усталости. Питч здесь — рядом с ним, полностью целый и невредимый, и это главное для Зимнего Духа. Джек прерывисто выдыхает, когда горячие ладони проходятся по спине, а объятья становятся крепкими и надежными. Кажется, ему больше ничего кроме этой тишины и этого легкого темного спокойствия и не надо. Да пусть вообще мир к чертям катится. Парнишка закусывает губу и как усталый, обиженный котенок, трется носом о бархатную теневую ткань, мягко царапая ногтями плечи Кромешника. — Бешеный день, и ночь не лучше, и, вообще, Хранители совсем слетели с катушек. И... как же мне это надоело, Питч, — на выходе сипло жалуется Джек, а сам не понимает, когда так успел сорвать голос, ведь он даже особо не орал сегодня. — Что мне ответить на это, Снежный? — с легким недовольством начинает Король Кошмаров, сильнее притягивая расслабившегося мальчишку к себе, — Нам придется потерпеть. Но я обещаю тебе, что всё закончится до Рождества. И даю тебе слово, этот раз последний, когда мы разбираемся с тем что наворотили Хранители, в придачу с этим эгоистичным Луноликим ублюдком. — Честно? Обещаешь ведь? — Фрост даже не ленится и задирает голову, встречаясь с внимательным взглядом желтых глаз. Ему нужны эти слова и это обещание. Еще раз он точно не выдержит. Точно ведь взбесится и тогда наверняка одной заморозкой Лабиринта и замка Северянина не обойдется. Убьет ведь. Да и Хранители давным-давно перешли черту, Джек точно помнит конкретно в какой день и в какой месяц. Даже конкретно помнит те слова, после которых они решили убить Короля Кошмаров. Уже после этого Фрост должен был жестко пресечь все их провокационные выходки. Но нет. Он ведь идейный, до сих пор глупый и добрый... Джек знает, что еще мелкий, несмышленый во многих вопросах, и порой такой же наивный как и был, даже согласен со всеми доводами и подначками самого Кромешника, но этот бой и эти — новые проблемы, для него перебор. Он верит Черному Духу, знает точно, что это действительно последний раз, но всё равно обиженно морщится, устало стонет и вновь роняет голову на грудь Бугимена, тихо бурча о плохих Хранителях, и об испорченном отпуске. — Джек... — мягко ероша белоснежные волосы, тихо зовет Питч, впрочем, пока с места не сдвигается и позволяет Фросту себя крепко обнимать и жаловаться на несправедливость этого мира, — Джек… Ну же, Снежный… Давай, прекращай думать о том, что нас всё же частично не касается. Джек, тебе надо отвлечься. Питч с нажимом проводит пальцами вдоль позвоночника мальчика, а второй рукой поднимает его голову за подбородок, смотря в грустные серые глаза. Ему не нравится такой вымученный и обиженный на весь мир Джек. Король Кошмаров думал, что будет проще, как только они переместятся, думал, что Джек за время битв отвлечется, но он только сильнее расстроился и вообще готов был плюнуть на всю спасительную операцию и даже на всю веру. В голове Кромешника проносятся разные мысли, но главнее из них те, что всё же его Снежного довели. Мальчишка просто не хотел всего этого и не хочет сейчас, не понимает и просто вымотался. — И как мне предлагаешь себя отвлечь? — Фрост вскидывает бровь в вопросе, мягко отстраняется, но шаг назад всё же не делает, предпочитая оставаться под приятными поглаживаниями и таким пристальным, слегка хитрым золотым взглядом. Питч думает всего несколько секунд, прежде чем ответить, впрочем и тьме за эти секунды дает приказ и та послушно выполняет. Огонь в камине разгорается ярче, а маленький, совсем незначительный сюрприз уже за спиной Джека, как раз возле разгоревшегося очага. — Очень даже просто, но со вкусом, — усмехнувшись, Король с легкостью дергает замок на толстовке молоденького Духа и расстегивает черную кофту до конца, не церемонясь и снимая её с несопротивляющегося Джека, а после быстро разворачивает его к камину, придерживая за плечи и ожидая реакции. И ничего такого там нет, ничего сверх пошлого и даже намекающего. Просто новая, гигантского размера, шкура черного медведя возле камина, ворох темных бархатных и шелковых подушек, и просто до ужаса полно разных сладостей в коробочках, баночках и разноцветной фольге, и конечно же на ровном куске пола, ближе к ним, стоят пару бутылок коллекционного вина с подобающими бокалами. Да, почти обыденно, почти классика романтизма. Но пока, за все два года, Кромешник выучил только три способа отвлечь и привести этого неугомонного Духа Снегов в положительное и спокойно состояние. Первым и неотъемлемым был шоколад, вкусный, настоящий, но в большом и разнообразном количестве: Джек всё же сладкоежка, и от всего приторно-сладкого и шоколадного в жизни не откажется. Второй способ — это вино, которого они очень много перепробовали за прошлый и нынешний год, и к которому Бугимен приучил мальчишку… хотя, кто кого еще приучил стоит поспорить. Джек просто любил вкус, любил пробовать и различать разные оттенки, но он не любил само опьянение, да и Духам это почти не грозит. А вот третий способ, который так некстати сразу приходит на ум, при взгляде на всю эту романтическую обстановку, никак сейчас нельзя было приводить в исполнение: Фрост слишком устал, слишком был напряжен, несмотря на то, что всегда и отвечал на ласку и никогда не был против страстного продолжения ночи. Но лучше уж его сейчас задобрить сладким, отпоить коллекционным вином, чтобы расслабился и думать забыл о этих чертовых Хранителя, а уже после... После можно и заласкать мальчишку, исполняя то обещание, что давал сегодняшним утром, как раз шкура мягкая и на полу не должно быть жестко. Но конечно же, всё это при условии, если Джек не вырубится после нескольких бокалов, ведь устал страшно. А если всё же и уснет, Питч будет только рад.  — Ну? Как тебе такая идея, мой Снежный? — хриплым шепотом спрашивает Король Кошмаров, быстро наклоняясь и легко целуя парнишку в открытую шею, притом мягко оглаживая худые голые плечи. — Я... — Джек на это мгновение теряется, но даже с учетом его усталости, глаза начинают блестеть от обилия разноцветных упаковок и коробок сладкого, а уютная атмосфера дома и такого неожиданного сюрприза обволакивает и наконец он слышит свой расслабленный выдох, — Спасибо... Кромешник не отвечает, только ухмыляется и осторожно подталкивает Ледяного в нужном направлении, сам же ненадолго и нагло задерживается взглядом на изящном телосложении этого зимнего чертенка. Королю думается, что сегодняшний вечер будет очень веселым и возможно очень жарким, а если и нет, то он тоже не прочь выспаться, прижимая к себе это Снежное чудо. Питч усмехается, наблюдает, как Джек расслабленно ступает по шкуре и, присев возле стопочек разных коробок шоколада, довольно улыбается, и думает, что хотя бы временно, пусть на эту ночь, но отвлечет мальчишку от дурдома, творившегося наверху. Щелчок пальцами и подземелья закрываются, блокируя вход и закрывая выходы их смежной залы. Камин разгорается ярче, а Питч медленно подходит к Джеку, с довольством наблюдая за ним, на ходу скидывая плащ и меняя свое черное одеяние на обычную черную рубашку и такие же черные брюки. Все же, Фрост приучил его ходить так дома. И Королю Кошмаров очень интересно, к чему же еще может его приучить этот мальчишка, который уже отвлекся от тяжелых мыслей, разворачивая первую плитку шоколада... *** Холодный завывающий ветер разрывал тишину ледников, принося с собой невиданные даже на Полюсе заморозки и стужу. Проносясь колкими потоками, он старался любой ценой прорваться за толстые каменные стены замка — внутрь, чтобы навсегда выморозить и выстудить всё тепло и уют, что были в доме Северянина. А Хранители только вернулись, они закончили битву и через обычный телепорт быстро добрались до замка, где помимо бубенцов и йети их еще ждали пестрые стайки зубных крох. — Бррр! И чья была идея?! И зачем ты туда полетел? Вот надо было нам встревать в этот бой! — как всегда, вечно недовольный, Астер ругался и бубнил себе под нос, стряхивая с себя снег, в который так неудачно свалился, когда сани уже вылетели из тоннеля телепорта и стали залетать в замок. — Рея... — устало выдыхает Николас, и идет по направлению к главной зале, по пути раздавая приказы йети и бубенцам, что взволнованно их встречали. — И зачем только ты полетел подвергать свою жизнь опасности, Рей? — участливая Фея с толикой заинтересованности посмотрела на мальчика, что шел рядом с ней по левую сторону и, опустив голову вниз, всё время молчал. На вопрос крылатой представительницы Хранителей зеленоглазый Дух Желаний тоже не ответил, чем сильно расстроил мягкосердечную Фею. Хотя, она в какой-то степени понимала мальчика и просто всё списала на усталость и стыд последнего. Туф вздохнула еще раз, и из-за поворота широкого коридора к ней вылетела большая стайка крох, моментально окружая девушку и что-то попискивая и рассказывая ей. Фея же только мягко, но вымотано улыбнулась успокаивая своих помощниц. Пусть она и не приняла основного участия в битве, но сил потратила много, особенно, чтобы выбраться из подземелий и перетащить в замок Северянина вот этих пестрых крох. Всё же, давно она не практиковалась со столь сложными заклятиями переноса через теневой дым. Сразу вспомнились былые времена, а тело потеряло половину жизненной энергии. Но все равно Туффи не жалела, да и по старым ощущениям давно соскучилась — это словно после спортивной тренировки, вроде и сил уже нет, и мышцы все болят, но все равно приятное чувство растекается по телу, оставляя вымотанную удовлетворенность. Впереди вновь послышались злые окрики Кролика, который не стеснялся и спорил с Песочником, который предпочел добраться до залы используя золотое облако и невозмутимо выставлял над головой все новые картинки, чем еще больше злил неспокойного ушастого Хранителя. Трое больших йети, как только все Хранители пересекли главный зал, подбежали к Николасу и грубо пробурчали о тубусах, что неожиданно появились в самой просторной зале на верхнем этаже. Туф хихикнула, спрятав улыбку и быстро опустив голову, Банни обернулся через плечо, чтобы с удивлением посмотреть на неё, Рей просто ничего не понял, рассеяно переводя взгляд то на Астера, то на Хранительницу, а Ник только пожал плечами, успокоив своих подчиненных. Видимо, для них было неожиданностью, как из темного облака, затмившего всё помещение, появляются множество необычных золотых коробочек. Но остальные не придали значения темному облаку и тут Фее повезло. Ведь все Хранители подумали о её старой, действенной способности заклинаний, а не о том, что тубусы в залу переместил сам Король Кошмаров. Туффи улыбнулась и, оставив вопрос открытым, игнорируя взгляды остальных, быстро подошла к глобусу, пристально вглядываясь на многочисленные огоньки и медленно успокаиваясь. Всё же, она ожидала что будет хуже. Но вера действительно держалась и детки верили, сверкая желтенькими огоньками на стальной поверхности глобуса. — Итак, друзья мои... — прокашлявшись, громко привлек внимание к себе Северянин, — Что будем делать в сложившейся ситуации? И главное... Рей, почему тебя понесло в ту часть мира? На последнем вопросе все как один повернулась к скованному и явно потерянному мальчику, который только хмурился и было видно, что ему очень стыдно и совестно за свой поступок. Банни только недовольно фыркнув, схватил с подноса, которые принесли йети в зал, бокал свекольного сока, Сэнди же, к удивлению остальных, даже не пытался дремать и так же внимательно смотрел на Духа Желаний, а Ник, по традиции, взял бокал глинтвейна, устало присаживаясь в кресло возле камина. — Да ладно вам! Что на мальчишку сразу взъелись? Ну погеройствовал, решил помочь остальным, а вы сразу ругаете... — Туоф тихо фыркнула, дружелюбно улыбнулась и подошла к Рею, словно вставая на его защиту. Её помощницы тоже дружно пропищали в защиту мальчика. — Да никто на него не взъелся! Мы понять хотим, Туф! — Астер недовольно выдохнул и, видимо, позавидовав Северянину, плюхнулся на небольшой диванчик, что стоял тоже рядом с камином. — Просто мы понять хотим. Это столь спонтанное решение, Рей, — Санта слегка нахмурился, внимательным взглядом посматривая на сжавшегося и словно чем-то взволнованного подростка. — Да вы что, знаете ведь, как он всегда помочь вам хочет?! — Туффи всё же не отступала, она наглядно подошла мальчику ближе и приобняла его, чтобы поддержать и дать хотя бы так успокоиться. Фея думала, что он правда не виноват, да и плюс подросток — горячая кровь, желание помочь другим и эта почти фанатичная в нем доблесть, к слову сказать, некстати развившаяся из-за Северянина. Однако, как только нежные пальчики Феи прикоснулись к худому плечу мальчика, она вздрогнула, а по пальцам пробежалась огненная волна тока. Глаза Хранительницы на секунду расширились, но она быстро вспомнила, что находится не одна и приняла все то же дружелюбное и вовсе не серьезное выражение лица. Мысли Феи носились в голове подобно сверкающим молниям, и одна была хуже другой. С Реем было что-то не так. И теперь она точно поняла что. Другие не заметили, и она по началу тоже, списала всё на гиперактивность подростка и желание угодить... Но с Реем было что-то не так. Он был другим. Тьма... «Нет. Не тьма!» — Туоф оборвала сама себя в мыслях, и воспользовавшись начавшимся спором между Сэнди, Банни и Ником, быстро начала думать, приобнимая мальчика и пока не вмешиваясь. Сгустки непонятной ей, но явно недружелюбной, темной энергии расползались в сознании и по душе юного Духа, затмевая собой, покрывая его темными нитями, липкими и очень опасными. Конечно, первой мыслью было сказать остальным, но вновь Фея себя оборвала. Нет, ей, естественно, поверят, ведь она единственная с давних пор могла чувствовать такие темные потоки энергий и разнообразную тьму. Конечно, формулировала это по-другому, чтоб её саму бояться не начали, но всегда правильно указывала и не ошибалась, если дело доходило до определения вида темной энергии. Сказать остальным сейчас — значит подставить Рея: его сразу начнут выспрашивать, шугать, еще, не приведи Мир, и попробуют его очистить другими заклятиями или ритуалами. Мальчик не выдержит, это не внешнее изменение, оно пробралось глубже, до сознания. Пестрая Хранительница Памяти слегка нахмурилась, пальчиками, словно в успокаивающем жесте, пробежалась по плечу мальчика, пытаясь считать больше, понять, насколько глубже забралась эта гадость и как вообще попала в Рея. Чернь, так охарактеризовала про себя Туф, как будто почувствовала постороннее считывание, и попыталась взбунтоваться, но Фея легко накинула на себя невидимый ментальный щит, про себя вспомнив всего два арабских слова. Видимо, зря все эти века она забывала и гасила в себе свои способности и мощнейшие заклинания. Не стоило. Она не думала, что придут такие времена. И вообще корила себя, ведь нужно было вспоминать и решительнее действовать раньше. Еще два года назад, как только появился Безликий... Однако, за уходящим поездом не бегут. Чернь на мальчишке расползалась, казалось бы, с каждой минутой, но благо не проникла еще в сердце. Туф расслабленно выдохнула, но спокойнее ей не стало. Личность... его личность. Теперь Фея знала, почему Рей сейчас, и Рей в недавней битве, так различался. Это было похоже на освобождение другой личности. Не раздвоение, как принято было считать у людей, а пробуждение своих самых негативных эмоций и черт характера. Чернильная тьма, если можно было так выразится, будила и усиливала в мальчике все его негативные, которые были, стороны, уродовала настроение и высвобождала злость, подпитывая её и все глубже пробираясь в сознание, замещая все самые добрые и справедливые мысли мальчика. «Надо что-то делать. И причем быстро. Без вмешательства остальных», — начал паниковать уже внутренний голос Туф, к которому она без возражений прислушивалась всегда. И Верно. Нужно что-то делать. Фея, конечно, не знает, что могло произойти, но уверена, что эту гадость Рей подцепил не сегодня, а раньше... Следовательно — при первой битве с первым Страхом, которому Кромешник удачно свернул шею. Но тьма осталась на Рее, и причем не настоящая, не древняя, как была у самого Короля Кошмаров, а обычная — низменная, которая приносила с собой одно сумасшествие и неуправляемость. Туффи невольно закусила губу, беспомощно осмотрела длившуюся перепалку и так же быстро перевела взгляд на хмурного Рея. Мальчик однозначно не помнит что произошло, или помнит, но смутно, такие переходы в сознании могут сопровождаться провалами в памяти. И еще головной болью и сильнейшей потерей сил. Фее захотелось стукнуть себя по лбу, но так бы привлекла ненужное внимание. Она же просто приободряюще улыбнулась юному Хранителю Желаний и не смотря на орущего Банни и раздраженного Сэнди, придерживая так же за плечи Рея, провела его через эпицентр ссоры, усаживая в отдельное кресло и отдавая в руки большой кубок с дымящимся сладким шоколадом, который стоял на столике рядом. Мальчишке хоть так нужно восстановить силы. Фее же нужна была помощь, но среди Хранителей её бы не поняли. И для неё остается только два варианта спасти мальчишку, у которого пока идет борьба и который всё еще может выиграть. Первое — это попросить помощи у… Да, вновь у Кромешника. Этот Древний Ужас сможет вытащить гадость, однако придется частично втаскивать молоденького Духа в глубины настоящей темноты, и давать истинной Тьме проникнуть в его сознание и тело. Замещение, только так можно вытеснить другую магию или вещество. По тому же способу Кромешник лечил Джека, когда в него проникла бело-прозрачная энергия Безликого. Но, если Джека тьма приняла, и просто вылечила, то вот на Рее свой темный отпечаток всё равно оставит. Таков принцип и такова цена. Хранительница это знала и понимала, а Рей всё же будет меняться после этого. Он станет грубее, он станет видеть и другую сторону, он уже не будет наивным и чистым Хранителем... Туф потрясла головой, ничего страшного, что увидят, подумают, что она тоже устала. Хотя на самом деле Древняя думала, анализировала варианты. Другой же способ вылечить от этой гадости Рея — это заклинания, но и тут есть обратная сторона: мальчишка может не выдержать. Пусть заклинания будут не светлые — выжигая всё внутри, вместе с частью создания, но больно ему будет, как душевно, так и физически. Да и маленький он еще, в Духах всего ничего, слишком слабый и неподготовленный, он может не выдержать, и тогда последствия уже будут необратимы. А Фея... тогда ей нужны будут самые мощные из придуманных здесь заклятий по освобождению. Она знала где они хранятся, но никогда из тех мест, где древние обрывки — почти клочки давно высушенной кожи, на которые едва ли виднелись древние чернила, не забирала. Это было ни к чему, а сейчас... Туф сожалеюще посмотрела на мальчика, который вообще не должен был «заразиться» подобной черной энергией. Ей было его жаль, и она не понимала что делать. Пока не понимала. — А я тебе говорю, что пора кончать с этим! Надоело, Северянин! Просто надоело! И какого черта они повылезали? Ты говорил, что Луноликий их уничтожит, так почему, скажи на милость, сегодня с этой гадостью мы не справились, но так быстро справились эти двое извращенцев?! — Да замолчи ты! Я сказал, он всё предвидел и всё удерживает под контролем, значит это так! — на всю комнату пробасил Северянин. — Да я... Я... — кроля осторожно дергает за плечо Песочник и быстро ему что-то говорит, однако Банни только рычит, сверкая раздражением в глазах, — Нет, Сэнди,.. Ты... Ты просто заткнись! Точнее, закрой свою панель быстрого появления значков и сиди на своем месте! — Кролик вновь повернулся к Николасу, — Да что ты говоришь, мой рождественский друг! Да у нас сроки! У тебя скоро Рождество, Рождество! Ты вообще различаешь это слово? Нет? Не забыл, что оно означает? А? Так вот, у нас, у тебя, Рождество, а неизвестное количество Страхов еще блуждают по этому миру, и ты не знаешь ни точное их количество, ни то, когда Луноликий их уничтожит? Вы с ним совсем с ума посходили?! — Астер, если еще раз ты попробуешь мне такое сказать, тем более про Луно... — Мальчики! Живо замолчали, или встряну уже я! — громкий и очень серьезный голос Туф, в котором все без исключения почувствовали ту самую сталь, заставил всех замереть и замолчать в секунды, — Вот, уже хорошо... Фея делает глубокий вдох и переводит взгляд на Николаса. Она не знает с чего начать, думает о всех Страхах, Луноликом, о борьбе, которую устраивают Кромешник с Джеком и, как, наверное, уничтожили сегодня не одного Духа. А еще Туф пытается придумать что-то для Рея, и мысли вовсе смешиваются в один запутанный клубок переживаний. Но всё же, нужно взять себя под контроль и успокоить остальных. Ей не нравится междоусобные войны, не нравится, как непонимание разъединило Хранителей в последнее время, и Туф даже догадывается в чем конкретно дело. — Мальчики... — более спокойно начинает изящная Фея, мягко улыбаясь, — Я всё, конечно, понимаю, и вижу как плюсы так и минусы в ваших разных доводах. Но одного нельзя допускать точно — уничтожение веры и поглощение мира страхом. Ник, ты ведь знаешь, что Банни прав. Ты посмотри, даже Кромешник уничтожает этих Духов, и не из-за конкуренции, даже ему претят такие уродливые Страхи. Неужели, в действительности, Луноликий не может их всех... расщепить? Ведь он — Высший Дух. Он нам столько помогал... Повисает осязаемая тишина, йети давно разбрелись дабы не попасть под горячую руку или лапу спорящих; зубные крохи занялись рассортировкой тубусов наверху, а бубенцы тоже сбежали, под предлогом напечь большее количество имбирных пряников. — Ты не понимаешь, Туффи, — тяжело выдыхая, омрачено говорит Северянин. И Фея действительно не понимает. Она не понимает, что случилось и почему Санта — главный из Хранителей, вечно мудрый и добрый — не видит очевидного. Остается опечаленно выдохнуть про себя и покачать головой. Ей не нравится то, что происходит с её друзьями. Но опускать руки она не будет, постарается вразумить, а единственному, кому она сейчас может помочь — только Рею, который сидит как неприкаянный и смотрит в пол, наверное вспоминая, что произошло час тому назад. — Да ну тебя! — в своем репертуаре возмущается Кролик, кажется, ему тоже это надоело. Он упрямо смотрит на Северянина, а когда тот переводит на него взгляд, топает два раза лапой по паркету, и тут же образуется тоннель вниз, — Я надеюсь, ты поговоришь с Луноликим, и он вместе с тобой разберется с этими Страхами до Рождества. Мне не хочется, чтоб, как когда-то, твой праздник испортили. И еще, Ник, даже не думай затягивать это до весны. Если моему празднику начнет что-то угрожать, я лично выгрызу всех Страхов, а тебя перестану считать другом! Астер спрыгивает вниз и тоннель закрывается, превращаясь опять в ровный блестящий паркет. Все выдыхают. Фея понимает напряжение остальных. Она только качает головой и переводит взгляд на Рея, пока Сэнди возмущенно подлетает к Хранителю Рождества и заговаривает с ним, выставляя очень большие знаки над головой. — Рей? Эй, маленький Хранитель Желаний? — Туффи присаживается на пол, пытаясь мягко вырвать мальчика из его мыслей, и когда он пару раз моргнув, смотрит на неё осознанным взглядом, Хранительница памяти дружелюбно улыбается и кладет ладошку на его плечо,— Тебе бы не помешало отдохнуть. Что скажешь? Может пойдешь наверх и выспишься? Ты у нас всё же храбрый и молодец, но отдыхать после такого боя даже Хранителям нужно. Успокаивающие и мягкие слова Туф действуют. Зеленоглазый Хранитель робко улыбается, благодарно ей кивает и встает со своего места. За всё это время он не проронил ни слова, но Туоф понимает. Всё прекрасно видит и надеется, что остальные пока не поймут что с ним. Под шумок и вновь завязавшийся спор Песочника и Санты, Рей уходит наверх, медленно поднимаясь по лестнице, а Туф до последнего смотрит ему вслед, виновато вздыхая. Похоже, ей придется задержаться здесь. И не только потому, что нужно обустроить одну залу под её хранилище тубусов, наладить вновь передачу зубок и монеток под кроватью, но и найти в здешней библиотеке нужные книги. Она хочет помочь Рею, и надеется, что есть хотя бы еще один — третий способ, чтобы высвободить этого несмышленого мальчугана из липких сетей черноты и безумия. *** Спор Сэнди и Николаса не продлился дольше получаса. Но за это время Туф успела выпить два бокала вишневого сока, сходить наверх и помочь своим помощницам, даже отправила половину на раздачу монеток и собирания зубок, проследила за Реем, который нашел себе самую дальнюю и высокую комнату, и, убедившись, что мальчик заснул, вновь спустилась вниз, взяла еще пару печенюшек, новый бокал сока, только теперь гранатового, и пошла в большую, с широкими витражными окнами, библиотеку. Туф тоже устала; осознание такого шаткого положения наваливалось и тянуло настроение вниз; глаза почти слипались, но когда это Хранители жаловались на усталость? Туффи легко воспарила над полом, пролетела меж нужных верхних стеллажей и нашла нужный для нее отсек, где хранились старые книги светлых и темных заклинаний, не таких, конечно, темных, как в коллекции Кромешника, но тоже достаточно мощных, и стала потихоньку вчитываться в потертые надписи, выискивая нужное. Фея не замечала времени. Она то подлетала под самый потолок, куда упирались дубовые стеллажи, то пролетала в самые узкие, плотно составленные к друг другу библиотечные шкафы: туда, где почти не было никого света. Она много раз спускалась вниз, брала что-то поесть и возвращалась, порой проверяя своих помощниц наверху. Конечно, крылатая девушка могла бы попросить и бубенцов, и они с радостью доставляли ей, чуть ли не каждые пять минут, новые сладости и соки, но так Туоф было проще, она отвлекалась от мыслей и просто шла вниз, даже не летела. К половине пятого, когда небо начало окрашиваться в серый, а в замке стало почти тихо, каждый разбрелся спать или мирно и тихо выполнял свою работу по покраске игрушек в других цехах, Сэнди наконец улетел, а Ник послонявшись по коридорам и дав последние указания, предупредил Туф что будет внизу, и тоже ушел помогать, создавая новые модели самолетиков и паровозиков. Туффи же устала быть в прибранной, но почти бесполезной библиотеке, и она спустилась вниз, туда, где глобус, тихо шурша, вертелся, а за окнами начинало светлеть всё интенсивнее, но свет в залах еще не отключился. Ей нужны были сильные заклинание или хотя бы подсказки, любые способы, как можно помочь Рею. Хранительница устало посмотрела в окно, обхватила себя руками и с грустью подумала о действительно королевской библиотеке Черного Духа. «Может… Попробовать поискать в кабинете?» — неожиданно вспомнив о единственной частной коллекции книг, быстро сообразила Туоф. Из-за пришедшей в голову новой идеи, крылья за спиной волнительно дрогнули, и Фея, чтобы не передумать, быстро приподнялась над полом и свернула в другое направление. Оказавшись в просторном, но в тоже время заваленном всевозможными чертежами, игрушками и инструментами кабинете Северянина, Туоф опустилась на гладкий пол, быстро высунула голову в коридор, проверила что никого нет и, точно зная с какой стороны может придти Санта, шепнула пару слов: если что, она узнает раньше о его приближении и сможет незаметно улететь. — А теперь книги, — прошептала Хранительница Памяти и обернулась к правой стене, что шла от двери. Открытый, из светлого дерева, стеллаж был почти под потолок. С виду на нем было не так уж и много книг, и на разных полках были игрушки, разные украшения в виде статуэток и снежных стеклянных шаров. Ничего примечательного, но... Туф нахмурилась, провела рукой перед высоким шкафом и тот, покрывшись большой темно-серой печатью с разными знаками, изменился — иллюзия спала, открывая настоящие, стоявшие на полках, предметы. Книг было вдвое больше, чем она видела в прошлый раз — двадцать лет назад... От каждой исходила разная аура, энергия: каждая книга пахла разным миром, пространством... временем. — Что же ты скрываешь... — прошептала Древняя, и не медля и секунды взмыла вверх, заприметив пять совсем необычных и слишком светлых, по обложкам, новых книг. Коснуться их было затруднительно. По сути, другой бы вообще не увидел — хорошая иллюзия, отличная защита, просто непревзойденный замок на каждой книге. Но Туф чувствовала магический механизм, она легко вытащила из общего ряда одну конкретную книгу, и не ожидав, что та окажется настолько емкой и тяжелой, чуть не свалилась вместе с ней, тихо ойкнув и удержав много килограммовую книгу, хотя выглядела та компактно. Уже внизу, уложив старый фолиант на колени, Туффи поняла из-за чего её тяжесть: книга была с металлическими страницами — не то серебро, не то платина, не то другой, очень драгоценный, белый металл. Хоть и замочек сверху на обложке и был простой, но так просто открыть этот том Фея бы не смогла. Тут нужен либо ключ, либо...  — Несколько печатей четырех тысячелетнего уровня и два слоя заклинаний, — на автомате разбирая защиту, пробормотала заинтересованная девушка, провела двумя пальчиками по все длине книги — по самому замку, и тот с тихим щелчком открылся. История... Нет, еще лучше — это была летопись о первом появлении Лунного Духа. Выгравировано всё было точно на полированных страницах серебра, и после строчек на древнем языке, шли давние рисунки, скорее наброски о Луне, самом Луноликом, о том, как он решил защищать это мир, о его силе, мудрости и великой мысли о создании защитников от тьмы. Кстати о самой тьме там тоже говорилось, как она не угодила Луноликому, как он боролся с ней и побеждал, но после появилась само существо тьмы — сама Тьма во плоти. Фее не нужно было вчитываться в старинные строчки, чтобы понять о ком шла речь. Значит, эта книга рассказывает о почти всей биографии Луноликого и его борьбе с Тьмой. Туф нахмурилась, запомнила страницу, прислушалась на секунду к перезвону чар, которые она поставила на коридор, и успокоившись, что никто не поднимается, отложила серебряную книгу. Ей нужны были другие. По старой схеме пришлось взлетать и выискивать, чисто интуиционно еще одну книгу: она выбрала едва ли голубо-белую, с изящными вензелями узоров на обложке и позолоченной окантовкой. На ней практически не было защиты, но Хранительница подстраховалась и провела двумя пальцами по обложке, как в первый раз, книга открылась, перед ней была очередная история, только она была о странном, другом мире. Символы, в этом хронологическом рассказе, были сложные, и Туф с трудом разбирала смысл, но это был точно не их мир — слишком темный, мрачный, очень далекий от здешнего. Она поняла точно только то, что тот мир накрыла тьма, мир почти был уничтожен, но неожиданным образом в конце спасся, а саму тьму изгнали, как опаснейшее зло.  — Да что ж такое?! — Туф возмущенно закрыла книгу. В глазах рябило от острых вычерченных строчек, образы сливались, а она не понимала зачем эти истории Северянину. Она думала тут заклинания, которые могут помочь Рею. А тут упоминается про вечную борьбу Света и Тьмы? Тогда зачем прятать? Ведь они наоборот должны стоять на самой видной полочке и приводиться в пример! — Постойте-ка! — Фея вновь раскрыла две книги на нужных страницах, сверила, для подтверждения достала еще несколько книг с верхних и нижних полок, быстро открывала их, выискивая острым взглядом нужные строчки. Нашла, замерла, кратко переводя дыхание. — Это не просто книги с историями... — пораженно выдыхает уставшая крылатая девушка, — Это летописи первой борьбы Света и Тьмы в нашем мире. Подлинные, и тут же истории жизни самих Духов Света и Тьмы... «Подождите... Всё было не так, как мы помним?..» Судорожный выдох сорвался с губ Хранительницы, она вновь не веря всматривалась в книги, перечитывая строчки и выискивая точные слова. — Два равных по древности. Два Высших Духа, родившихся не в этом мире... Это... Это ведь не предсказания, не предположительные наброски, а предыстория — настоящая! Как две стороны Баланса. Николас... значит ты, обманул? И Луноликий... создал эту историю противостояния сам? Самовольно? Туф в ошеломлении и всё еще не веря, с глухим металлическим щелчком закрывает одну из книг, хватает ртом воздух и не может поверить. Их действительно получается обманывали? По-другому даже — не говорили, не посвящали, исказили всю историю на все тысячелетия. Все предпосылки, наставления... это было не войной за Веру и Чудо, а личной войной одного из Духов? Личными разборками, из-за которых пострадали столько людей, было столько воин, столько детей навсегда прекратили верить, стольких Хранителей... Ведь были и другие Хранители, выбиравшиеся на роль защитников света. Фея прерывает свои мысли, но в голове вертится всё равно одна единственная мысль: Николас все эти тысячелетия знал. Всё знал, всё собирал и подыгрывал. Фея всё еще не слышит его шагов и острого перезвона чар, она сидит окруженная открытыми книгами, и смотрит в пространство перед собой, осмысливая происходящее, только теперь всё, как оно есть на самом деле. Нечаянно переводит потерянный взгляд и на по иронии натыкается на дальнюю полочку, где стоят матрешки с изображением Хранителей, очень многих Хранителей. Хранители всё это время не были матрешками, а вот пешками... скорее всего.