Темные откровения

═╬ ♗ ╬═

      Закатные лучи солнца угасающими искрами озаряют горизонт, окрашивая каменные стены величественного города в персиковые тона, оттеняя красную черепицу крыш, танцуя ослепляющими бликами по окнам домов. Спина и копчик нещадно ноют от долгого полета на пегасе, а плечи ломит от усталости. Тем не менее, Чонгук терпеливо переносит тяготы перелета, с любопытством рассматривая окружающий его пейзаж.       Это ни с чем не сравнимое чувство трепета, тревоги и восторга одновременно. Ему страшно делать шаг навстречу неизвестности и в то же время до трясучки хочется окунуться в перемены с головой. Сердце выстукивает сбитый ритм в груди, разнося по телу легкую дрожь волнения вкупе с растущей волной счастья. Казалось бы, такие незначительные перемены, но как же много они значат для кастаника, потомка древней расы, буквально выбившегося из грязи и бедности в свет.       Взору открываются высокие шпили башен, украшенных лазоревой плиткой с магическим напылением, тяжелые мраморные колонны, огромное колесо, пятисотфутовая шестерня-маяк в самом центре города, и на ее фоне – величественная статуя Богини в охотничьем обмундировании. Взмыленное животное, заприметив знакомый арочный тоннель, плавно планирует по нему вниз аккурат на платформу для пегасов, где рекрута уже поджидает Шеба, мастер полетов города Велика.       Невзрачная эльфийка неопределенного возраста с пергаментно-бледной кожей, совершенно обыкновенными чертами лица, блекло-голубым взглядом и тусклыми волосами соломенного цвета, забранными в низкий небрежный пучок принимает поводья с совершенно равнодушным выражением. Из примечательного в ней есть, разве что, пышные женственные формы, которыми так славились представители ее расы, да яркий значок на застиранной карминово-розовой тунике – принадлежность к Сообществу Свободных Торговцев. В голове невольно всплывает история, скорее даже байка, в которую молодняк не верит ни на йоту:       «После убийства королевы аргонов, Шандры Манайи, в землях Арбореи начали происходить странные события. Мощный поток силы сломал древние барьеры, исказив время и пространство и открыв порталы в иные миры, позволяющие окунуться в давно забытое прошлое тайных земель. Авантюристы, осмелившиеся шагнуть в вихревые воронки, возвращались очень редко, но те крохи выживших, которым удалось найти выход, рассказывали поистине удивительные вещи.       Дикая природа, далекая от цивилизации, старые могучие деревья, животные, похожие на давно убитых предков ныне живущих существ, и просто кладезь нового ресурса, о котором история умалчивала и по сей день, – ноктиния. Экспедиции, посланные для изучения загадочного материала, вернулись с радостной вестью. Благодаря магическим свойствам, его можно было использовать для создания колдовских артефактов и специальных предметов, усиливающих способности их обладателя.       Три крупных альянса сформировались для добычи мощного источника силы, стараясь заполучить того в немереных количествах. Железный Орден, Союз Просвещенных и Сообщество Свободных Торговцев. Каждый из них преследовал свои цели, не желая уступать сопернику ни в чем. Так началась борьба за власть над ноктинием в Арборее.»       Чон Чонгуку, солдату-новобранцу одиннадцатого ранга, довелось услышать обо всем этом из уст древнего старца, жившего раньше в Кастанике, а ныне – гниющего в земле. Помогая жителям острова Тиарания, юный рыцарь тогда даже не надеялся однажды лицом к лицу столкнуться с кем-то из альянса, и уж тем более не мечтал стать частью чего-то большего, нежели гильдия наемников, зарабатывающих на хлеб насущный, выполняя грязную работу. Пушечное мясо, не иначе.       Конечно, в глубине души теплились амбиции, приправленные юношеским максимализмом, но средств реализовать потенциал полностью не было. Суровая действительность такова, что в ней побеждают лишь сильнейшие. Как правило, такие обладают огромным талантом, красотой и средствами к существованию. Что мог противопоставить им кастаник из бедной семьи? Ничего.       До сегодняшнего дня.       К счастью, судьба оказывается менее жестока к воину Федерации, преподнося в дар шанс проявить себя. Возможность влиться в ряды преуспевающего клана, коей мог похвастаться далеко не каждый. Что уж говорить о тех гильдиях, что заслужили благосклонность Богини и получили в дар собственный замок потом и кровью?       Чонгука немного трясет из-за волнения, когда он отдает вожжи своего пегаса мастеру полетов и делает первые шаги по ступеням, убегающим в небольшой альков, за которым простираются стены огромного города. Каждому наверняка знакомо это чувство восторга от первой встречи перед величественными полисами, заполненными народом, высокими здраниями и шумом толпы. У Чона она охватывает все естество.       Яркая и величественная Велика завораживает своими белокаменными постройками, вымощенными улочками, мостовыми, широкими площадями, украшенными великолепными гипсовыми статуями нимф, и мраморными колоннами, развевающимися разномастными флагами и гербами. Она влюбляет с первого взгляда, не оставляя равнодушным никого.       Но самое главное – местные жители. В столицу Южного Аруна, стекаются представители всех рас с разных концов Арбореи. Нигде не встретишь такого разношерстного контингента, как здесь. Суровые и угрожающие мощью мускул аманы, древние потомки драконов, хвастаются выкованным оружием. Прекрасные и благородные эльфы, дети лесов, а ныне городские привереды, щеголяют в новых нарядах, являя взору редкие сорта тканей. Мудрые барака, величественные монолиты, вырубленные из камня и оживленные магией атлантов, торгуют книгами, что хранят в себе таинства магического мира.       Хитрые попори, лесные духи, в паре с хрупкими элинами, детьми-полубогами, устраивают помпезные празднества с шутками, хлопушками и розыгрышами. Кастаники, в чьих венах течет кровь суккубов, потомки всем известных врагов Федерации – деванцев, притягивают харизмой, сексуальностью и чувственностью тел. Лишь люди не обращают внимания на какофонию, спеша по делам.       Представители альянсов и торговцев, купцы и аукционисты, всемирно известные солдаты Валькионской Федерации и юные рекруты, желающие показать себя и заслужить почет и славу. Увы, мало кто становится героем. Лишь единицы полностью раскрывают заложенный в них потенциал, достигнув высшего ранга и заслужив в награду не только ценное обмундирование и магическое оружие, но и всеобщее уважение, а вместе с тем – титул отважного воина.       Чон встряхивает головой, избавляясь от раздражающей отросшей челки, рассеянно теребя в руках бледно-голубой конверт с изумрудной геральдической печатью Союза Просвещенных. Внутри – счастливый билет в новую жизнь, полную нелегких испытаний и сладчайших побед. Шанс, о котором он даже мечтать не смел. Кастаник боится его упустить и жутко нервничает, вытирая влажные ладони о робу.       Оторвавшись от изучения графитного бюста неизвестной рыцарю статуи, Чонгук, помня наставления своего командира, сворачивает вправо, надеясь не заблудиться в петляющих улочках поистине солнечного города, еще более прекрасного в закатных лучах. Не видевший ничего, кроме мрачных стен родной Кастаники и пещер Остгарата с прибрежными дикими землями, парень с жадностью впитывает в себя новые образы, окрыленный тем, что после острова Тиаран ему удастся все-таки увидеть мир, многогранный и удивительный.       Стараясь ориентироваться на центральное здание штаба Валькионской Федерации с огромной шестерней, рекрут пересекает площадь Охотницы и остановливается напротив старинного здания с замысловатым гербом. Приемная консула Велики выглядит устрашающе и в то же время впечатляюще. Толкнув тяжелую дубовую дверь, Чон решительно заходит внутрь, оказавшись в длинном узком коридоре.       Его пол устилают красные ковровые дорожки, а по бокам стоят статуи с золотыми головами воинов в шлемах, скрывающих пустой взор. Вычурно и помпезно, наверное, достойно самого города – Чон не знает, да и не особо хочет сейчас вдаваться в нюансы. Мягкий ворс заглушает шаги покрытых дорожной пылью сапог, а тонкая дешевенькая кольчуга и тусклые латы тихо позвякивают при малейшем движении, эхом отражаясь от пустых стен.       Чонгук, по правде говоря, несколько удивляется царящей здесь тишине. Он ожидал толпу народа, да хотя бы таких же новобранцев, желающих вступить в ряды какой-нибудь гильдии. Чувствуя неловкость, рыцарь замирает на пороге, боясь открыть новую деревянную преграду. Может, то чья-то глупая шутка? Вряд ли, но верится с трудом. В конце концов, каждый из нас имеет право на сомнения, когда среди черноты неудач начинает брезжить белая полоска надежды, не так ли?       Печать на конверте настоящая, насыщенно-зеленая, бугристая, отдающая хвоей. Хрупкий пергамент, пахнущий деревом и старинными чернилами, придает сил, помогая избавиться от ненужных сомнений и решиться на последний рывок. Не успевает кастаник повернуть ручку, как дверь сама распахивается, являя взору рекрута незнакомца в магической робе.       Смуглая, идеально гладкая кожа, выразительные ореховые глаза с павлиньим разрезом, полные неприкрытого презрения вперемешку с отвращением, широкая линия переносицы правильного прямого носа, наверное, даже в профиль привлекательного. А на самом кончике — крошечная родинка. Небольшие ноздри, асимметричные пухлые губы, где капризная верхняя демонстративно доминирует над нижней. Целовать такие, вероятно, одно удовольствие.       Соблазнительная форма овальной челюсти с четкими острыми линиями и широкий закругленный подбородок. Шелковистые каштановые волосы густой вуалью спадают на лоб и брови, отливая рыжим в свете факелов. Кончики острых ушей выглядывают сквозь копну волос как гарант принадлежности к расе эльфов. Холодной, прекрасной и высокомерной. Незнакомец красивый, черт побери, и в росте не уступает Гуку.       Не говоря ни слова, парень отодвигается, пропуская Чона внутрь. Брезгливость во взгляде незнакомца немного задевает рекрута, ведь причин для нее нет, однако тот, не желая давать повода для злорадства, полностью игнорирует эльфа, заходя в просторную залу и с любопытством рассматривая помещение. Пара кушеток, три стола, занимающих практически всю комнату и больше напоминающих прилавок, тяжелые драповые шторы на окнах, стены, расписанные под старину сценами сражений, и огромная арка, ведущая на лестницу.       Ощущая затылком неприятный сверлящий взгляд, пускающий по телу стайки мурашек, Чонгук неуверенно подходит к одному из писарей, заваленных свитками пергамента. Мельком глянув на протянутый конверт, мужчина машет рукой в сторону ступеней, бросая краткое «Третий этаж», а после вновь погружается в работу, наплевав на колебания гостя. Нервно передернув плечами, рыцарь ступает в холодный полумрак, то и дело поправляя спадающий со спины тяжелый щит. Но не успевает он подняться на последний пролет, как странный шерстяной комок, достающий до пояса, налетает на него, чуть ли не сбивая с ног. – О, вы, должно быть, Чон Чонгук, верно? – радостно верещит пушистое нечто противным скрипучим голосом. Существо вскидывает голову, заглядывая в испуганно расширившиеся глаза кастаника, демонстрируя приплюснутую мордашку мопса.       Рыцарю редко доводилось встречать попори. Среди рекрутов тех насчитывалось от силы десятка два, а то и того меньше. Впечатление от столкновения с ними всегда складывалось неоднозначное. Звериный облик не предназначался для выражения каких-либо эмоций, а потому и понять, что те чувствуют, не представлялось возможным. Еще более скрытные и хитрые, нежели его собственная раса, попори не внушали Чонгуку доверия.       Тем не менее, парень не осмеливается грубить незнакомцу, рассуждая, что для начала неплохо было бы узнать, что тому нужно. За плечами зверька поблескивает в дрожащем свете факелов широкий двуручный меч. Маленький рост, изворотливость и хорошая реакция – идеальные качества, необходимые для профессии убийцы, коим и является повстречавшийся мопс. Чон слабо кивает, подтверждая догадки духа леса. – Замечательно. Мое имя – Ярон. Я помощник консула, и мы вас уже заждались, –тараторит на одном дыхании зверек, утягивая ошарашенного кастаника за собой на лестницу. – Мы? – на всякий случай уточняет рекрут, послушно шагая по коридору за попори, стараясь не наступить тому на хвост, что безумно мотается из стороны в сторону, вытирая собой пыль с блестящей напольной плитки. Некогда усмиренное волнение пробуждается вновь, затапливая голову бессмысленными образами.       Его ждали, и неизбежность надвигающейся неизвестности пугает до дрожи в коленях. Ничего подобного не было, даже когда Чонгук просто ступил на каменистые дорожки Велики. Он не из пугливых нет, но невозможно не переживать, если твоя жизнь меняется кардинально. Страх предстать перед возможными согильдийцами в нелучшем свете, показаться глупым неопытным юнцом, разъедает желудок, путает мысли и выступает едкой испариной на коже. – Ну да, вас ожидает господин Пак Чимин. Уж очень горит желанием побеседовать, – слова Ярона ничуть не успокаивают расшатанные нервы Чона. Не обращая внимания на окружающую обстановку, он первым входит в кабинет с бешено колотящимся сердцем, теребя в руках ремень крепежа оружия.       И не успевает сделать и пары шагов, как на него с боевым кличем обрушивается очередное странное нечто, размахивая тонкими мечами-зубочистками. Похоже, все местные жители отличаются тут своеобразным радушием. Рефлекторно выставленный щит спасает от возможности превратиться в решето и позволяет получше рассмотреть нападавшего.       Существом оказывается юноша лет восемнадцати, может, меньше, едва достающий кастанику до груди. Обманчиво-хрупкая фигура не позволяет сказать точный возраст. Тонкий, изящный, с по-детски пухлыми щеками, соблазнительными сочными губами, широким прямым носом, нежно-розовыми волосами и не по годам мудрыми насыщенно-карими глазами-полумесяцами.       Элин. – Чон Чонгук? – дружелюбно осведомляется паренек, протягивая гостю руку для рукопожатия. Маленькая ладошка тонет в чужой, но сжимает крепко, уверенно, и Гук в который раз убеждается, что внешность – не показатель силы. Так непривычно после громил аманов и людей, не говоря уже про барака. – Рад знакомству, меня зовут Пак Чимин, и я являюсь маршалом клана, в ряды которого ты принят с этой минуты. Считай мое внезапное нападение своеобразным испытанием, – элина совершенно не беспокоит немногословность Чонгука, потому что она сполна компенсируется болтливостью новоприобретенного командира. Кивнув рыцарю, воин, а Мин, несомненно, возглавляет их ряды, предлагает парню присесть в кресло, указав в его сторону рукой. – Не буду тратить время зря. Ты можешь звать меня Чимин, не люблю официальные обращения и титулы. На самом деле, наш клан впервые практикует политику принятия в свои ряды новичков вроде тебя, поэтому не обессудь, если наши порядки станут испытанием. Мы – давно сформировавшийся коллектив, чьи устои кажутся другим несколько дикими. Не пугайся, привыкнешь. В любом случае, совет посовещался и решил снабдить тебя напарником, который поможет скорее влиться в ритм и пройдет с тобой весь путь становления легендарного героя. Поверь, иных мы не держим. Сейчас я бы хотел познакомить вас, а после мы сразу же отправимся в замок, где ты сможешь задать все интересующие тебя вопросы.       Растерянный кастаник лишь слабо кивает, чувствуя, как начинает болеть голова от переизбытка информации. Чересчур много всего и сразу, Чон явно рассчитывал на несколько иной прием. Элин легко вскакивает с кресла, направляясь к двери, и Гуку невольно открывается вид на соблазнительные округлые ягодицы, прямо-таки упрашивающие прикоснуться к ним. Чон встряхивает головой, отгоняя от себя эти мысли, и старается сосредоточиться на новом знакомстве. – Тэхён, зайди-ка на минутку, – имя ему ни о чем не говорит, но сердце невольно ускоряет ритм, отдаваясь эхом в уши.       Петли режут слух неприятным скрипом, и в комнату входит эльф среднего роста. Гордая осанка, самоуверенный вид и тот самый взгляд, полный презрения, обращенный исключительно к рыцарю. Несмотря на это, незнакомец действительно оказывается красивым, как отметил для себя Чонгук ранее.       Изящный, стройный, немного худощавый и неприступный. Настолько привлекательный, что Чон на мгновение думает, что не прочь познакомиться с ним поближе. Вот только вряд ли подвернется случай. За спиной вошедшего мелькает едва заметный блестящий жезл, идеальная комбинация из гладких линий и острых граней. Эгоцентричный юноша оказывается мистиком – целителем, способным не только залечивать раны, но и призывать волшебных существ себе в помощь. Поднявшись со своего места, Чонгук сгибается в уважительном поклоне и мысленно ликует, получая в ответ слабый кивок. – Чонгук, знакомься, это Ким Тэхён – твой напарник, – радостно щебечет Чимин, растягивая невозможно пухлые губы в хитрой улыбке. Он то и дело переводит взгляд с кастаника на эльфа, ожидая дальнейшего развития событий. О чем речь, Пак чуть ли не прыгает в нетерпении, теребя ножны мечей. – Я его кто? – прищурившись, тихо переспрашивает Тэхён, и Гук невольно едва заметно вздрагивает. Голос низкий, бархатный, мягкий, густой и чарующий. Он ударяет по нервам, посылая слабые импульсы вниз живота и порождая волну мурашек, скрывшихся за воротом кольчуги. Тембр идеально подходит для того, чтобы выстанывать чье-то имя. – Ты шутишь что ли? Я не стану возиться с этим… сбродом, – последнее слово Тэ практически выплевывает. Наверное, если бы взгляд умел убивать, Чонгук непременно бы распластался мертвым на ковре, но увы и ах. Слова лишь задели самолюбие.       Рыцарь не может понять, чем заслужил подобную ненависть, но обязательно собирается выяснить это чуть позже, а пока решает довольствоваться простым фырканьем. В конце концов, люди не должны любить его только за глаза, заслуги или тело. – Ты, видимо, забыл, кто я? – Бла, бла, бла, – пародируя чужую речь, рассеянно бормочет Пак, прерывая собеседника. – Да-да, мистик Мистериума, важная шишка. Мне все равно. Ты настолько разозлил всех наших, что они не хотят брать тебя в напарники. Согласно правилам, никто не работает в одиночку, а потому станешь испытанием для новенького, – хитрая усмешка и лукавый взгляд, брошенный в сторону Чона, ни капли не радуют. Подопытного кролика изображать не хочется, пытаться понравится, по правде говоря, – тоже.       Рекрут неотрывно следит за Тэхёном, чьи пленительные губы сжимаются в тонкую линию, а ореховые омуты вспыхивают злобой, обещая вечные мучения за такой поступок. Похоже, Гук зря рассчитывал на дружелюбный прием. Его личный кошмар только что вышел на тропу войны, обещая незабываемые месяцы тесного «сотрудничества». – Ты здесь и месяца не продержишься, – холодно бросает Ким, смеряя напарника презрительным взглядом с ног до головы, и в спешке покидает кабинет, громко хлопнув дверью на прощанье. Такая детская непосредственность невольно смешит Чонгука, и молодой человек думает, что они обязательно найдут общий язык. А лучше два.