Cапфейрос

Погода испортилась окончательно, разразившись ливневым дождем. Капли барабанили по пыльным окнам и фасадам, стекаясь в грязные лужи. Почему они не аппарировали из кафе к себе, Джо даже не задумывался. Он вместе с братом бежал через стену остужающей их горячие головы воды, пока не оказался под узким козырьком их магазина, чуть опередив близнеца. Фред нагнал его мгновением позже, по инерции придавливая к запертым дверям, обдавая теплом своего дыхания оголенную шею, покрывшуюся мурашками. И как искать ключи в таком положении? Джордж порывисто развернулся, упираясь лопатками в стеклянную дверь. Сердито взглянул на брата, по которому разбегались ручейки преломленного радужного света иллюминации, и забыл о возмущении. Им не нужно сотрясать воздух, чтобы слышать друг друга. Обычно достаточно мельчайшего изменения в мимике или едва уловимого жеста, потому что их ментальная связь уникальна в своем роде даже среди близнецов. Переживания одного бьют по нервным окончаниям и ощущаются вторым, словно свои собственные. Фред смотрел, как потерявшийся щенок, ищущий заботливые руки, в которые можно доверчиво уткнуться носом. Он часто дышал, на несчастном лице выступил легкий румянец, а через мгновение на нем отразилась бескомпромиссная решительность. Джо обмер, когда тонкие пальцы, властно сжались на плечах, а голубые глаза пронзили насквозь незнакомым взглядом, полным пугающе новых эмоций. Из них двоих Джордж был менее чувствителен, но в этот момент ладони Фреда, буквально источавшие волны жара и физически ощутимые вибрации, породили необъяснимо волнительный отклик на это действие. Захотелось всем телом ощутить вулканическое напряжение брата, приплавиться к нему и более не расставаться, будто они не виделись целую, бесконечно жестокую вечность. В какой-то мере так и было, младший истосковался по всему тому, что ранее составляло их дни: спать, прижавшись лбами, толкаться в узких проходах, делить на двоих скорые бутерброды с вытекающим плавленым сыром, который приходилось слизывать с корок, и пить из одной кружки жжённый кофе, общаться, не используя речь. Вместе создавать их шутливый и проказливый мирок и не разлучаться ни на секунду. Но он также понимал, в какие Силки Смерти могут завести мимолётные допущения, идущие в тени, казалось бы, безобидного желания – быть рядом. Джо попытался ментально дотянуться до брата, чтобы понять: схожи ли их мысли. Но не смог выползти из собственного сбитого с толку разума. Из-за противоестественной пустоты занервничал еще сильнее. До него доносились гулкие неясные отголоски. Над ними снова сверкнуло. Секундой позже задребезжали витрины от взрывоподобного раската грома. Фред неосознанно притянул брата к себе, будто защищая, восполняя внутренний вакуум близостью. Меж ними не было и пары миллиметров. Джордж испугался разлившегося в груди раскаленным жидким золотом, шевелящего волоски на спине, алчного желания завладеть братом целиком. Не успев достаточно обругать себя за это, он ощутил, как хватка на его плечах стала крепче, Фред навалился на него всем корпусом и вдавил бедрами в стеклянную дверь, едва не искря бенгальским огнем. И секундой позже стремительно наклонился, целуя напористо и жадно, прикусывая и оттягивая губы, именно так как нравилось застонавшему Джо. Голова закружилась, звезды начали взрываться перед глазами, он обнял близнеца, отчаянно прижимая к себе, почти повисая на нем. И ничего более волнующего в жизни не приходилось испытывать. Молния одна за другой рассекали кривыми линиями гневливое небо над грешниками. Нерушимое табу, стоящее между ними невидимой оградой цивилизованности, рушилось, осыпаясь шуршащими осколками. Они точно поплатятся, если сейчас же не остановятся. Небеса рухнут на них. Кто-то должен быть благоразумным. Это уничтожит их, осквернит каждое мгновение, которые они провели вместе, заклеймит каждое прикосновение в будущем, придавая ненужные пошлые оттенки, порождающие смятение и неловкость.А ведь это он довел брата до этого поступка тем, что избегал его. Фред всего лишь пытается вернуть их былое единство, любыми способами, которые мог посчитать верными. Джордж последний раз разделил общее дыхание, простанывая имя брата, и оттолкнул, грубо сбросил его руки. Запрещая себе оборачиваться, нашарил в карманах ключи и отпер магазин, врываясь в него. Прилипшая куртка никак не хотела сниматься, зля и выбешивая, пока он шлепал полными воды ботинками по лестнице. Магией высушивая себя, он влетел в комнату,не утруждаясь включением света, скинул верхнюю одежду, обувь и уперся взглядом в их общую постель, каменея. Да что с ними не так?! - Не убегай, - тихий без оттенков голос за спиной показался чужим. Джордж резко обернулся. Нормальный Фред был хлопушкой с пестрым конфетти, звонким и заразительно веселым, вплоть до кончиков медных струнок непокорных волос и карамельных веснушек на ушах. Через порог переступила его неправдоподобная подделка – отсвет на стене, от очередной молнии, а не старший брат. -Я опять все испортил… Я уже не знаю, как должен поступить. Прости, - взмолился он. – Не отворачивай и не убегай больше! Я не выдержу, если снова буду видеть только твою спину. Скажи мне, что я должен сделать, чтобы вернуть тебя? У Джо ушла почва из-под ног. Ожидать осуждения и рассыпаться в извинениях – удел посторонних. Им не приходилось просить прощения друг у друга, чтобы не происходило. Еще немного и это станет обыденностью для них. Нужно прекращать сумятицу. - Мы должны уехать отсюда! Покинуть это проклятую улицу. И все станет как прежде. Фред, полный сожаления и раскаяния, удивленно распахнул глаза, словно увидел чужого человека. Между ними возникло опустошающее непонимание. Ментальная связь рвалась и трещала по швам под завывания ветра на крыше и оглушительный аккомпанемент громовых ударов. Сердце Джо зашлось в истерике. Почему брат не понимает? Не видит то же, что и он? Эта улица, бесконечная работа, придурковатые соседи вбили между ними клин. А он спасает их. - О чем ты говоришь? Это наша мечта, это наш дом! Я никуда не уеду. Единоличное «Я» ударило Джорджа как пощечина. - Мы уедем! – напирал он. - Ты бредешь, Джо! Мы просто должны продолжить работать и все наладится. - Работать?! Это все, о чем ты думаешь? - Я думаю, что здесь наше место. Младший подскочил к брату с мыслью, не проверить ли его на оборотное зелье, и заговорил тихо и медленно, потому что его уже трясло, и он боялся сорваться на крик, чего тоже никогда между ними не было: - Мы изменились, ты разве не замечаешь это? Мы работаем, но уже не понятно для чего. Вертимся, как белки в колесе, но все меньше делаем то, что на самом деле любим. Когда в последний раз ты создавал новые чары? Когда мы что-то придумывали вместе? Когда мы летали? - Джо… - мучительно выдохнул близнец, но ему нечего было сказать. Они отдалились, им все сложнее отражать друг друга. - Мы давно не обсуждаем идеи, говорим только о поставщиках и выручке за день, мы перестали развлекаться, улыбаться. И здесь все смотрят на нас как на… - Джордж сбился, сжимая зубы и взвывая в душе. Его лучшие в жизни поцелуи были с братом, а последний произошел всего несколько минут назад и вкус Фреда все еще у него во рту. Не так уж соседи и не правы на их счет. – Как на любовников. Мне противно от этого. - Противно, - повторил старший, припал спиной к стене и, прикрыв рот рукой, сполз на пол. Он будто утратил свой самый последний ориентир, оставаясь наедине с пустотой и неопределенностью, без единого средства к навигации. Джо поздно осознал насколько жестоко прозвучали его лицемерные слова. Почувствовал себя предателем и сволочью. Убежать от проблемы не получиться, заретушировать ее чем-то приличным тоже. У него зародилось чёткое ощущение, что если ничего не решить прямо сейчас, то к следующему утру они скатятся до уровня общения просто небезразличных друг другу людей, вежливо держащихся на расстоянии вытянутой руки. Фред так и не высушил одежду. Мокрый, холодный и брошенный в одиночку разбираться с самим собой, в то время как он пытался обелить себя, находя виноватых в том, что с ними происходит. - Нам нужно поговорить о том, что случилось. Обо всем. Джордж подступил к апатичному близнецу, магией возвращая ему надлежащий вид, даже приманил одеяло, набрасывая на опущенные плечи. Чуть помедлив, под затравленным взглядом, пристроился рядом. Вокруг Фреда витала тяжелая аура настороженного, давящего ожидания. Каждая эмоция как под увеличительным стеклом, ничего не скрыть, но Джорджу пришлось догадываться, что именно он видит. Хмуро сведенные брови имеют десяток значений, сжатые в полоску губы еще больше, и целая тьма толкований тягостного молчания. Палитра богаче простой однотонной обиды или неясного разногласия, размытого по холсту предыдущих споров. Проблема залегает гораздо глубже. Не было ничего, чего бы они не знали друг о друге, между ними не существовало запретных тем. Но этот день навсегда отделил беззаботное прошлое от смутного настоящего кривой линией обоюдно острого частокола. Джордж не мог подобрать слов, не знал с чего начать. Он не представлял, чего сам хотел бы добиться этим разговором. Заставить брата бросить всё, чего им удалось добиться ценой ежедневного кропотливого труда из-за глупых пересудов за спиной? Выплатив при этом владелице Косой аллеи зверскую неустойку, вдвое превышающую всю их прибыль. И только потому, что наружу показалась жадная до полного обладания родным братом часть, которую уже не затолкать обратно и безумно страшно дать волю. Но ведь это тоже любовь, другого порядка, но искренняя всепоглощающая любовь. Если бы было возможно, он сегодня же собрал вещи и уехал за океан, лишь бы не мучить брата, который не зная, как подступиться к нему, пошел на отчаянный шаг, ломая себя ради него. Но они оба умрут от тоски. - Я с самого начала повел себя по-свински. Мне давно следовало все объяснить. Я… - Джо замолк, набираясь смелости для того, чтобы признаться. – Я не хотел оправдываться за то, что мне понравилось целовать тебя. Я не понимаю, что со мной твориться. Но я не собирался вынуждать тебя самого… - Ты думаешь, я сделал это против своей воли? – перебил Фред, тоже изучая лицо Джорджа, читая его гораздо успешнее. У Джо пересохло во рту от волнения. Он согласно кивнул. - Скажи мне честно, Джо, как есть, – чего ты сам хочешь? Без оглядки на чье-либо мнение. Мы же еще умеем говорить правду друг другу? Джордж затравленно сжался. Стыдясь смотреть на брата, он уронил голову на его плечо, вдыхая запах, напитываясь солнечным теплом и излучением невероятной энергии. Куда он денется от всего этого? Прилипнет, как пиявка, и будет висеть, пока не оторвут. И даже тогда он будет цепляться руками, ногами и зубами за того, кто ему дороже всего на свете. Фред пошевелился, немного отодвигаясь, вынуждая утратившего все свое красноречие Джо выпрямиться. - Тогда послушай меня. За окном все так же шумел неугомонный проливной дождь, небо разрывало тонкими полосами света, но гремело где-то уже далеко и почти неслышно, как рокот отдаляющегося тепловоза. Мрак комнаты умиротворяюще окутывал их. - Ты же знаешь, я обожаю все, что ты создаешь. Даже те мерзкие батончики, чтобы сбегать с уроков, но мои любимые конфеты это кисло-сладкие шипучки... Джо облизался, чувствуя нарастающий мандраж. - А ты знаешь почему? Их взгляды были на одной прямой, все вдруг потеряло свою четкость и вес, вокруг них словно образовалась невесомость. - Они напоминают мне тебя, - произнес Фред, бережно касаясь рукой веснушчатой щеки брата, опускаясь чуть ниже, проводя кончиками прохладных пальцев по острому фамильному подбородку. В его глазах чистое любование. А у Джо все сжалось внутри от мучительного удовольствия, он был бы бесконечно доволен жизнью, если бы брат всего лишь каждый день делал так. - У тебя фантики от них в каждом кармане, - надломленным голосом проговорил пораженный Джордж, удивляясь тому, что не придавал этому значения. - Вот именно. Я и дня без них прожить не могу, - ласково улыбнулся Фред, неспешно приблизился к родному лицу и оставил почти неощутимый поцелуй в уголке дрогнувшего рта. Будто осторожно испрашивая разрешения на большее, потом другой и еще один, так и не встретив сопротивления, провел языком по зубам, не оставляя и шанса на заблуждение насчет своих намерений. Хождение по грани, отзывалось сбивающимся с ритма пульсом и острым возбуждением, растущим как прилив. Каждый миллиметр кожи стал в разы чувствительнее. – Малина, лайм и капелька мартини, - улыбаясь, прошептал Фред, тут же напористо завладевая мягкими податливыми губами, придавливая младшего к стене. Джо безропотно поддался, едва ли в полной мере осознавая себя, всецело наслаждаясь свободным падением нравов в пропасть. Безумно страшно разбиться о камни на дне, но разве это важно, когда ты по-настоящему летишь? Чтобы не упасть наяву, он ухватился за рыжий спасательный круг, смыкая руки за спиной, обвивая ногами, вжимая его в себя с такой силой, что ощутил быстрое, беспокойное сердцебиение. На уровне ментального восприятия замаячила идея пересчитать все веснушки на их телах. Не его идея. - Фред, - пролепетал Джордж, ощущая себя легким и способным воспарить над любой бездной и обстоятельствами. – Ты снова в моей голове. Истинное счастье было наблюдать, как Фред в своей своеобразной манере тонко, хоть и немного натянуто усмехнулся, изогнул из без того выразительные брови, вновь сияя хитрющими глазами из-за чуть прикрытых медных ресниц. Они, будто уставшие безнадежно больные, неожиданно узнавшие о том, что от их недуга есть лекарство и это сладкий яд. - И что ты думаешь о моей затее? – спросил с бесовской лукавостью на лице. Джо испытал всепоглощающее желание зацеловать брата. Да, это место изменило их, помогло стать теми, кем они всегда были. - Считай, братец, сколько хочешь, считай и пересчитывай, - выдал Джо, сдаваясь на поруки. Азартно задрал и стянул футболку, пожираемый взглядом. – Я хочу знать так ли уж сложно нас различать. *** Дела шли в гору. Наудачу им удалось подписать крупный долгосрочный контракт с министерством, на поставку защитной одежды, отражающей большинство слабых проклятий, и других безделушек: отвлекающие внимание, создающие иллюзии и непроницаемые завесы, от которых избавиться сложнее, чем от того болота, которое они с братом наколдовали перед «выпуском» из школы. Как выяснилось, чиновники оказались редкостными профанами в самозащите. Забавный случай послужил причиной появления у них столь значительного клиента. Их верещащие бомбочки все же умудрились сбежать, поставив с ног на голову всю Косую. Чета Перри закрылись в своем магазинчике, опасливо поглядывая на творящийся на улице хаос из-за сдвинутых занавесок. Другие соседи тоже не спешили помогать, только супруги Фортескью отважно ловили «пакостников». Позже Фред предположил, что причиной такому не товарищескому поведению является преклонный возраст большинства владельцев. Даже молодящиеся Перри уже были не юны, продавая магических питомцев их родителям. Естественно, появление министерских работников не заставило себя ждать, закончившееся выписыванием штрафа скромным продавцам розыгрышей и настоятельным приглашением посетить отдел снабжения Министерства Магии по поводу сотрудничества. В наступившие неспокойные времена, когда возможность столкнуться с Пожирателями Смерти более чем вероятна, такая мелочь, как шумная игрушка, неудержимо скачущая – шанс на спасение. Нарядившись в свои новые лучшие костюмы, строгого тёмно-серого цвета, небрежно уложив волосы, они, с закрученной в тубус яркой презентацией и выражением крайней серьезности на лицах, отправились покорять суровых чиновников. Предварительный контракт был подписан в тот же день. Глава снабжения и его заместитель трижды пожали им руки. Секретарь Министра, улыбалась им как старым знакомым, дважды предложила чай. Пока Джо расписывал ей, как тяжела жизнь первопроходцев, проверяющих все изобретения на себе, Фред впервые на своей памяти молчаливо стоял рядом, не заканчивая за братом ни одного предложения, вообще никак не реагируя на его попытки перейти в обычный режим общения с посторонними. Он закипал от возмущения. Прошло всего несколько недель после их «недопризнания» друг другу, а он чувствует и ведет себя, как ревнивый супруг. Его правя рука дернулась к волшебной палочке после очередного кокетливого подмигивания младшего, прислонившегося к столу помощницы Министра. И он не знал против кого хочет в первую очередь применить магию. Уловивший угрозу Джордж, плавно, но немедля отступил к близнецу, посылая мысленные молнии неодобрения. И это он недоволен?! - Мы здесь уже почти свои, не веди себя как лютый Филтч, - шипел братец. - Улыбнись хотя бы. Фред не смог. И всю дорогу до магазина он думал о том, что это не справедливо. У него нет ни единой возможности показать, что они принадлежат друг другу, заявить это так же ясно, как обрученные, выставляя кольца напоказ. Здесь нечего ловить, проваливайте! Но вместо этого он тот, кто бессильно сжимает кулаки от злости. Отойдя от прогулки в Министерство, оба ударились в эксперименты. Постоянное финансирование позволило смело расширить линейку товаров, заняться развитием более серьезного направления. О них заговорили за пределами Альбиона. Они вновь творили, им было весело и интересно, каждый день наполнился случайными и не очень прикосновениями, общими делами, шутками, иной раз, в веселом угаре, он могли начать беситься, вплоть до покатушек по полу. И теперь никто не стеснялся положениях своих рук, не раздумывал над тем, можно ли поцеловать брата, настырно, без права выбора, смещая застывшие на бедренных косточках пальцы чуть ниже. В такие моменты мир, осудивший бы их, переставал существовать. Как следствие, однажды, забыв о предосторожности, Джо необдуманно притянул к себе проверяющего рабочий журнал Фреда, безумно соскучившись по нему. Они стояли у прилавка, покусывая губы друг друга, журнал валялся у ног, но их, оказывается, было видно с улицы. Звук звякнувших колокольчики, толкнул их в разные стороны подобно взрывной волне. Они залились маковым цветом. Как ни странно, стыд им был не чужд. На их счастье на пороге стояли не менее смущенные супруги Олливандер. Мастер волшебных палочек без укора посоветовал обзавестись занавесками. Его жена Дороти, слабая худосочная старушка с бледным, но добрым лицом, с сочувствием посмотрела на них, причитая только о том, как мальчикам тяжело из-за слепого выбора магии. Супруги пришли предупредить о том, что скоро очередное собрание владельцев магазинов Косой аллеи и передать, приготовленные миссис Олливандер ириски, чему близнецы были рады как восьмилетние мальчишки. У них не было ни одной нормальной сладости, не вызывающей рвоту, кровотечение из носа или обратимые, но значительные изменения в организме. Дороти потрепала обоих оголодавших по простым вкусностям юношей по щекам и пообещала подкармливать молодежь, припоминая свои цветущие годы, смущая подробностями менее откровенного мужа, который вне стен магазина с волшебными палочками, был поразительно молчалив и предпочитал слушать. Уизли без проблем влились в маленькую компанию торговцев. Их на самом деле никто не осуждал и не избегал. Перри вообще зачастили к ним и регулярно приглашали к себе на чай, не краснея из-за того, что братья обменивались долгими томными взглядами, неосознанно касались друг друга или забывали убрать руку с колена. Слепой выбор магии, так говорили многие из соседей. Фред и Джордж ничего не имели против такого выбора, их всегда неудержимо тянуло, но они не могли сделать и шага, боясь самой идеи стать кем-то большим. А сейчас с них словно спали стальные цепи. Окрыленные, они почти забыли, что мир не ограничивается аллеей. За ее пределами они стали бы изгоями и позором семьи, а кто-то посчитал бы за честь избавить общество от их существования. Газеты наполнились сообщениями о появлениях Черных меток над домами волшебников.