My Favourite Game

Сижу в офисе и смотрю в полупустую чашку кофе. Какой же дерьмовый кофе, сука… Но не настолько дерьмовый, как это утро. Помню, как проснулась вчера у себя дома, совершенно не понимая, как я добралась до него. Стоящие на прикроватной тумбочке две пустые бутылки из-под виски и водки подсказали, почему я вообще плохо помню позавчерашний вечер. Вылезая из постели, заметила, что второй край постели изрядно помят, а от подушки неплохо так несёт перегарищем. Да ладно… Я проверила квартиру — ни ублюдка Робертсона, ни его вещей не было. Оно и лучше, что он съебался до моего пробуждения, не то мой сосед напротив снова стал бы свидетелем ахуительнейшей сцены в моей спальне. Вспоминать сейчас об этом было неприятно. Хотя бы потому, что под влиянием алкоголя я сдалась и перепихнулась с этим мудаком. И самое обидное — я нихуя не помню, что было. И впервые в жизни мне стыдно, что я переспала с кем-то, а ведь раньше со мной никогда такого не было — уж за такое моя совесть меня совершенно не грызла. От размышлений меня отвлёк нависший над моим столом Патрик. От его противной улыбке у меня замутило в желудке, и я уже была готова попрощаться с завтраком. — Эмма! — произнёс он на выдохе. — Неважно выглядишь. Что-то случилось? — Случилось, — вздохнула я и с трудом сдержалась, чтобы не добавить «Ты». — Если хочешь, то сможешь мне рассказать, — он затрясся всеми своими жирами, так что мне меня замутило ещё сильнее. — Я уж помогу, чем смогу… Ты же знаешь, я всегда готовить подставить плечо другу в трудную минуту… Я уже не слушала его из-за шума в голове. Ещё и эти его вторые и третьи подбородки, которые тряслись почти что надо мной… Он невыносим. Он омерзителен. — Будь другом, — я с трудом растянула губы в вымученной улыбке и придвинула к нему свою кружку, — сделай мне ещё кофе. Что-то взвизгнув, Патрик схватил мою кружку и укатился к кухонной зоне. Слава богу, хотя бы на пару минут не увижу его… Решив отложить встречу с Патриком ещё на пару минут, подхватила со стола пачку сигарет и зажигалку и, проскочив мимо Агнес, которая хотела мне что-то сказать, двинулась в сторону курилки. Робертсона сегодня не было — он на дежурстве с Джонсоном. Хотя бы в курилке смогу насладиться одиночеством. Несмотря на сотворенную с Робертсоном хуйню, я все ещё продолжала размышлять над нашим делом. Наркоторговец, он же мистер Хью Стейнбек, все ещё молчит, покрываемый своим адвокатом. Как он связан с убийствами Алана и Скотти? Будем мыслить логически. С Аланом все ещё может быть более-менее ясно: он приторговывал его наркотой, но что-то пошло не так — например, Алан мог часть выручки положить себе в карман, — и Стейнбек просто решил проучить его раз и навсегда. Но только какого черта он забыл у нас в городе? Алан всегда жил в Лондоне и редко выбирался за его пределы, тем более в такую глушь. Выяснить причину его приезда сюда можно было бы только у одного человека, да тот, правда, сейчас тоже мертв. Что насчёт Скотти. Этот засранец уже давно ничем не занимался после того дела, даже из дома редко выходил. Проблем со Стейнбеком (а я уверена, он работал на него) тоже не было, иначе за ним бы явились сразу, а не стали бы ждать столько времени. Ему просто надо было отсидеться какое-то время, дело бы закрыли, и он продолжил бы страдать хуйней типа съемки порнухи. Но что произошло за то время, пока я была на работе? В какую хуйню он вляпался, что его убили? Причём ещё и ушёл от меня… Трахались мы регулярно, и хорошо так трахались, так что никаких проблем у нас с этим не было — какой же тогда смысл ему был уходить в какой-то шалаве? Тут что-то не сходится… Самый главный мой свидетель, правда, его нельзя назвать таковым, это Аксель, но и от него толку мало — он не знал, чем в последнее время занимается ни его брат, ни Алан. Оба ничего ему не сообщали. Акселя можно не подозревать — он сам мне говорил, что не согласился на сделку с этим Хью, хоть тот так настойчиво ему и предлагал. Убивать кого-то, чтобы отомстить, — это тоже не для Акселя, мокруха ему ни к чему. Так что, исходя из всего этого, Акселя можно сюда не приплетать… Больше никаких идей в голове у меня не было. Только тёмной лошадкой пока что оставался этот Стейнбек — но это до тех пор, пока его молчание покрывает адвокат. Когда же мы соберём достаточно улик, я с удовольствием задам ему пару вопросов и узнаю все, что мне нужно. И все же пазл пока что для меня не складывался. Алан, Скотти, Аксель и Стейнбек… Казалось, что не хватает ещё чего-то, одной важной детали, но я никак не могла понять какой. Как будто что-то лежит прямо на поверхности, но этого чего-то я упрямо не вижу. Затушив догорающую сигарету об пол, я медленно встала и, потянувшись, неспеша побрела на лестницу. Возвращаться в этот цветник долбоебов совершенно не хотелось. Хотелось забить болт на все, поехать домой, выжрать бутылку виски, посмотреть что-нибудь а-ля «Дикая орхидея» и уснуть в слезах. Ну нахуй все это дерьмо…

***

К сожалению, мечта поскорее съебаться домой так и не исполнилась — по закону подлости из ниоткуда появился ебаный Льюис и загрузил меня бумажной работой. А Агнес ему, блять, на что? Делать мне больше нечего… Похуй на эти бумажки, заполнить все это — как два пальца об асфальт. Но портил все тупой Патрик, который все время крутился возле меня и что-то бубнил себе под нос. Ну вот хуле ему надо от меня? Че прицепился? Ебантяй. Ладно бы молча, но, сука, он же пиздит без остановки!.. Так и хотелось вылить ему на лицо сраный кофе, который он же мне и заварил. Его я, кстати, так и не выпила — ненавижу растворимый, а Патрик точно еще ложки три сахара туда ебанул, так что пить эту говнину совершенно не хотелось. — Как ты поживаешь? — спросил он, все еще кружа вокруг меня. — Нормально, — бурчу я, уставясь в монитор. Господи, блять, да как же его терпеть… Это просто пиздецки невыносимо! — Ничего интересного не происходило? — Не. — М, понятно. Он достал из стаканчика мой карандаш и стал крутить его в своих жирных пальцах. Ну нахуй… Потом выкину его, а новый спизжу у Робертсона со стола. — Эмм, а ты… — Что? — устало вздыхаю я, нихера не понимая, что я только что напечатала в отчете. Херня какая-то бессмысленная. — Ты… Ну, у тебя никого нет на горизонте? — На каком горизонте? — переспрашиваю я, не сразу уловив, о чем он говорит. И тут до меня доходит. — Патрик, ты че… Реально что ли? Я посмотрела на него. Как он застенчиво отвел глаза в сторону, а голову спрятал в своих подбородках. Блять, какой же он мерзкий… Чувствую, как злость застряла где-то в горле. Я поняла, что сейчас меня ждет излияние чувств, которые мне нахер не упали, и загорелась диким желанием схватить клавиатуру, чтоб тут же расхуярить ее о голову Патрика, чтоб он только не начинал говорить. Ну его нахуй… Но мне спас случай. У Патрика на столе зазвонил телефон, и он, бробурчав что-то невнятное себе под нос, поплелся к своему месту. Через пару секунд услышала часть его разговора с кем-то. — Что? Ты!.. — почти взвизгнул жирдяй. — Я же говорил, чтоб ты не звонила мне на работу! Черт… Не делай так больше, окей? О-хо-хо, да что же это! Неужели у Патрика на стороне есть какая-то шалашовка, которая звонит ему на работу, но клеится он все равно ко мне? Или это ему его мамочка звонит, чтобы спросить, что готовить на ужин? — Ладно… Что ты хотела? — Патрик надолго затих, внимательно слушая своего собеседника. Потом продолжил: — Приеду домой и мы все с тобой обсудим, ладно? Все-таки, значит, мамочка позвонила. Ох уж этот Патрик… Слышу, как Патрик начинает тихо прощаться, поэтому со сверхзвуковой скоростью выключаю комп, хватаю пачку сигарет и свои вещи и несусь к лестнице. До конца рабочего дня еще двадцать минут, но для меня он уже закончен. Оревуар, мои любимые коллеги!.. Пока спускаюсь по лестнице, в голову ненавязчиво лезет мысль о том, что в принципе я знаю об этом жирном уроде целое нихуя. Ничего о нем, ни о его увлечениях, ни о его родне — он никогда не делился с нами этим, что с учетом его пиздецовой болтливости пиздец как странно. Сам-то он вечно выспрашивает что-то у нас, а особенно у меня… Да, может, он и пытается казаться вежливым и все такое, но не настолько же. Да и какая в пизду влюбленность? Я же его вечно мешаю с говном, нежно и аккуратно, чтоб особо не задевать, но мешаю. Какая нахрен «любоффь»? Что-то блять не так с этим любителем БигМака… Решаю выйти через парковку, чтобы присмотреть местечко для своей малышки — совсем скоро ведь мудак-Льюис отдаст мне права, и я снова буду приезжать на работу на своей машине, а не сраном автобусе. И занимать парковочные места для инвалидов, да! Уже запихиваю сигарету в губы и лезу в карман куртки за зажигалкой, как сталкиваюсь лбом с кем-то, кто вырулил на меня из-за угла. — Еб твою мать! — шипит приехавший с дежурства Робертсон, потирая ушибленное место. — Ты хоть когда-нибудь смотришь, куда ты идешь? — Когда-нибудь смотрю, — сквозь зубы произношу я, отходя в сторону. Чувствую, как в горле забурлила ненависть. Хочу его отпиздить. Прямо здесь и сейчас. Да так, чтобы он потом кровью харкал и собирал свою зубы по всей парковке. Чтоб месяца два валялся в больничке вместе с Кейном. Чтоб… Внезапно в голову приходит одна мысль. Еще не успев толком обдумать ее, зачем-то выпаливаю вслед уходящему Робертсону: — Эй, мудачелло, есть вопрос. — По-вежливее, сучка, — он оборачивается лишь на секунду, но продолжает медленно идти вперед. — Стой, блять! — кидаю в него зажигалку, но он резко разворачивается и ловко ловит ее на лету. Смеется, сволочь. — Вопрос есть. — Что тебе надо? — вздыхает он, бросая жигу назад. — Ты сейчас в офис? — Надо занести кое-какие вещи, — он демонстрирует мне ключи от служебной машины. — А что? — Да так… — Хочешь поговорить или что-то в этом духе? Будешь заливать про любовь и прочую хуйню? — Робертсон внезапно изменился в лице и навис надо мной. — Если да, то иди нахуй, дорогая моя. Это не по моим правилам игры… — А кто тебе сказал, — тут уже наступаю на него я, — что я буду играть по твоим правилам? И нет, про такую херню я с тобой разговоры вести не собираюсь, или думаешь, что если трахнул меня один раз, то я теперь буду вечно сохнуть по тебе и твоему дружку? Сосни-ка хуйца в таком случае… Тут вопрос был про Патрика… — О, — Брюс снова смягчился, услышав имя своего любимого объекта вечных тупорылых шуток, — неужели этот жиртрест позвал тебя на свидание? Не можешь выбрать между Макдаком и Бургер Кингом? — Да пошел ты, — вздыхаю я, разворачиваясь. — Пошел ты, Роберстон… Забудь. — Э нет, — он хватает меня за плечо, заставляя остановиться, и рывком разворачивает лицом к себе. — Вываливай. — Он сегодня с кем-то по телефону трындел, — тихо произнесла я. — Ревнуешь? — усмехается он. Наглый рыжий ублюдок… — Конечно, — закатываю глаза. — Просто… Попробуешь выяснить, кто у него есть. Ну, мама, папа, сестра и прочая ебучая родня… Может быть, хоть это и маловероятно, бывшая… — Во-первых, схуяли я? Ты же с ним дружбу водишь. Во-вторых, нахер мне это упало? — Потому что ты идешь наверх, а я — домой. Да и… не хочу выслушивать от него все это. Да и потому что… — Что же? — Что-то он меня стал напрягать. Мы ведь о нем нихуя не знаем… — И? — Ну, будто что-то не то, но что — я понять не могу. — С чего вообще желание проверить его? — Ты сейчас будешь смеяться. Робертсон выжидающе посмотрел на меня. Я вздохнула поглубже. Ну что ж… — Патрик сегодня чуть в любви мне не признался, спас телефонный звонок. Робертсон молчал пару секунд и явно пытался понять услышанное, а потом сделал шаг назад, согнулся пополам и начал истошно смеяться. Вот именно этого я и ожидала. — Ладно, — придя в себя, произнес он, уже отходя к лестнице, — поговорю с ним. — Жопой чую, — вслед ему проговорила я, — тут будто что-то не так… — Что ж, поверю, ведь жопа у тебя неплохая. — Робертон, какого хуя?.. — но договорить я не успела, ведь этот мудила быстро скрылся от меня на лестнице. Окей, на этот раз забудем, потому что мне лень самой все делать, да и связываться с этим перекормленным домашним Гитлером желания нет, поэтому нужна помощь такого «друга», как Робертсон, которого не жалко отдавать на убой Патрику. В следующий раз разберусь с Брюсом и всеми этими его фразочками-хуязочками… Уж тогда-то мы точно будем играть по моим правилам.