My Favourite Game

Нервно стряхиваю пепел с сигареты на пол. Такие небольшие перекуры спасают. Второй день не могу придумать, что делать. Надо Льюису подсунуть информацию о Алане и Скотти, но так, чтобы он не вышел на мой след. Надо все продумать и, красиво оформив, подсунуть ему, этому чертовому идиоту, который потом все лавры присвоит себе. Или своим любимчикам… или как там он говорит? «Это заслуга нашей доблестной полиции». Именно так. Аксель передал мне всю информацию по Скотти, которая мне понадобится. Естественно, сделаю так, что «достоверная информация получена от информатора, который пожелал остаться неизвестным». По Алану придётся собирать самой. Ну ничего… А за это дело я решила взяться серьезно. Не случайно сначала убили Алана, потом Скотти, а потом ещё и Аксель со своим другом заявился в наш городок. Все это явно не случилось по «счастливому» стечению обстоятельств. Смотрю на пепел. Желания возвращаться в офис нет никакого. Опять те же мерзотные лица. Опять рыжая борода опухшего Робертсона. Опять лоснящаяся жирная морда Патрика. Опять вечно достоющий меня Льюис. Да за что же мне такое ахуительное наказание?.. Почему-то вспоминаю о Скотти. Самое забавное, что мне ни черта не жаль его. Я не скорбела по нем ни единой секунды. Этот мудила получил по заслугам. Тушу сигарету об стену и иду к выходу. В туалет, что ли, по пути заодно зайти? Вроде как не надо, но отсрочить встречу с кучей этих долбоебов всё-таки хочется. Закрываю за собой дверь кабинки, усаживаюсь на опущенную крышку унитаза и достаю пачку сигарет. А почему бы и нет? Я-то знаю, что датчики дыма сломаны и не работают уже полгода. Так что могу дымить здесь сколько захочу. Разве что потом уборщица напшикает своим освежителем для воздуха и здесь будет пиздец как вонять… Хотя, разве меня это ебет? Уже тянусь в карман за зажигалкой, как вижу на стенке кабинки надпись, намазюканную маркером. «Эмма О’Коннелл даёт в жопу» Что. Блядь. За. Хуйня?! Рывком поднимаюсь и, хлопнув со всей дури дверцей, несусь в офис. Сейчас же найду того обмудка, который написал это дерьмо… И что-то мне подсказывает, что этим обмудком окажется этот рыжебородый мудила. Я знаю, что это он. Это точно он. Во-первых, он знал, что со мной произошло на том задержании, когда меня чуть не изнасиловали. А во-вторых, ему явно хочется отомстить мне за Акселя… точнее, за то, что он всю ночь просидел в машине. Вот же мудак… Врываюсь на этаж, но Робертаона не вижу — его стол пустует. Даже кружки с кофе нет. Что за… Только не говорите, что у него сегодня дежурство. Он от меня так просто не уйдёт. — Патрик! — хлопаю ладонью по столу так, что он подскакивает на месте, сотрясаясь как желе на тарелке. — Где он?! — К-кто? — заикаясь, спрашивает Патрик. — Эмма, ты о ком? Я, я н-не… — Где, блять, Робертсон?! — Эмма! — зашипел он на меня. — Поосторожнее с выражениями в офисе. Ты же знаешь, как Льюис относится к этому… — Да срала я на этот офис и на твоего Льюиса, — чувствую, что сейчас просто взровусь. Патрик рискует попасться мне под горячую руку и быть отпизженным. — Я не ясно спросила? Где Робертсон?! — Он… — Только не смей говорить, что у него сегодня дежурство. —…покурить вышел, — наконец ответил Патрик, пытаясь спрятаться в своих подбородках. Этому куску жира сегодня несказанно повезло!.. Ничего ему не отвечаю и, резко развернувшись, стремительно шагаю в курилку. Ну все, пиздец тебе, рыжий уебок… С размаху и с неистовым грохотом распахиваю дверь в курилку и сразу же встречаюсь взглядом с ошарашенным моим внезапным появлением Робертсоном. На его опухшем лице (наверняка вчера бухал весь вечер) ясно читается удивление. Не ждал меня, говнюк? Не церемонясь, просто бью ему в челюсть. Со всей силы. Как там говорится? Спускаю пар, именно так. Зачем ходить в спортзал, если есть тушка тупорылого мудака Робертсона, которую можно пиздить сколько душе угодно? — Ты ебанулась?! Робертсон, утирая кровь с разбитой губы в полном ахуе смотрит на меня. Вижу, как его глаза начинают гореть злобой. Что, не нравится? Это я ещё только начала, мудак. Я же говорила, что играть будем по моим правилам. — Это ты ебанулся! — кричу я на него, снова замахиваясь, чтобы побольнее переебать его по хребту. — Ты совсем страх потерял, тупорылый кусок дерьма?! — Ты вообще о чем? О, он делает вид, что ни хера не понимает… Ну сейчас тебе мой кулак все, блять, объяснит! Бью куда-то ему в грудь, так, что он начинает задыхаться. А как тебе такое, а?! Это тебе не в туалетах всякую хуйню писать. Чуть отхожу от него, потому что понимаю, что могу не остановиться. Он слишком долго меня провоцировал. Так что настало время получить по заслугам. Но тут он внезапно выпрямляется и, скрутив мои руки у меня за спиной, прижимает к стене, наваливаясь всем телом сверху на меня. Честно? Не ожидала… — Знаешь, в таком положении ты мне нравишься намного больше, — шипит он мне в ухо. Чувствую, как его горячее дыхание опаляет щеку. — Успокойся, блять, не то живой отсюда не выйдешь. — Угрожаешь мне? — меня пробивает на смешок. — Ну так давай, тупой говнюк, выполни свою угрозу. Робертсон рычит и со всей силы встряхивает меня, заодно ненароком (а может, и специально) стукнув меня лбом об стенку. — Думаю, тебя это освежит немного, — произносит он. — Что это, блять, было? — А сам как думаешь? — извиваясь, пытаюсь выбраться из-под него, но этот мудила крепко меня держит. — Ты совсем кукухой поехала, вот что я думаю. Какого хера ты просто так въебала мне? — Это за то, что я в жопу даю, тупорылый ты кусок дерьма. — Что? — он отпускает меня и делает пару шагов назад. — Пиздец… ты просто в край ебанулась. Что ты несёшь?.. — Подожди-ка, — спрашиваю я, когда он отходит и садится на скамью, — хочешь сказать, что та уебанская надпись в туалете — не твоих рук дело? И тут он закатывается мерзким, противным смехом, улыбается, показывая окровавленные зубы. О-о-о нет… Только не говорите, что… Не-е-ет… Закрываю лицо ладонями. Черт, это был не он. Пиздец… — И как тебя вообще в полицию взяли, детектив? — смеётся он. Убираю руки от лица, приглаживаю волосы и тяжело вздыхаю. Я не знаю, как я могла так проебаться… Как?! Сажусь рядом с ним, вытянув ноги перед собой. Робертсон лезет в карман за очередной сигаретой. — То есть, ты думала, что я написал в туалете, что ты даёшь в жопу? Киваю. — Ну ты, конечно… — он снова закатывается смехом. — Знаешь, обычно этим занимаюсь я, но не в этот раз, уж поверь мне. — Но извиняться за то, что въебала тебе, я не буду, даже и не надейся. Скажи еще спасибо, что по яйцам не ебнула, — произношу я и ловко вытягиваю у него из пачки сигарету для себя. — А это — компенсация за нанесённый ущерб. — То есть, ебнула ты мне, а компенсация тебе? Ахуенный расклад. Молча сидим курим. Краем глаза вижу, как у Робертсона по подбородку стекают капли крови. Черт побери, если сейчас это увидит Льюис, то я не знаю, что он нам устроит. Чем я вообще думала, когда понеслась бить морду Робертсону? Надо было просто проколоть ему шины. Или поцарапать двери. Ну или после работы где-нибудь набить ему морду. Но не в участке же!.. Мало мне, блять, проблем… — Как ты объяснишь кровь Льюису, если ты весь день сидишь в участке? — спрашиваю я, стряхивая пепел. — Его сегодня нет, — ответил он. — Так что спущусь на парковку, найду что-нибудь в аптечке, а потом скажу, что наебнулся на лестнице. — И ничего не скажешь… ну… про меня? — с подозрением спросила я. — Хотел бы, но не буду. Я же не крыса, чтоб перед начальством так выслуживаться. Молчим пару минут. У меня в голове не укладывается — я въебала Робертсону, а он замнёт все это дело, сказав, что навернулся на лестнице. Что это за рыцарские поступки? С каких пор этот мудак стал таким благородным? Затушив сигарету, Брюс встаёт со своего места и идёт к двери. — Постой, — произношу я, вставая вслед за ним, — я с тобой схожу. Не хочу туда возвращаться. Но Робертсон даже не удосужился мне ответить — он просто молча пожал плечами и вышел за дверь. Через пару минут я уже сидела на багажнике его машины, обрабатывая ему рану на разбитой губе. Рядом лежала раскрытая аптечка. Брюс же постоянно морщился и отхлебывал виски из фляги, которую он выудил из бардачка. — А говорила, — произносит он, — что извинятся не будешь. — А я и не извиняюсь. — А что ты тогда сейчас делаешь? — спрашивает он, лукаво смотря на меня. Вот же сукин сын… — Обрабатываю разбитую губу из-за твоего неудачного падения с лестницы, — и сильнее надавливаю ему на рану, отчего Робертсон морщится. — Ой, извини, сильно надавила? — Вот же ты сучка, — шипит он. — А ты мудак, — довольно улыбаюсь я. Обрабатывать рану и не смотреть ему в глаза очень сложно. Своим взглядом Робертсон буквально дыру мне на лбу прожег. Как-то даже неуютно под его взглядом стало… Несмело поднимаю взгляд и смотрю на него. Довольно лыбится, рыжий чертяка… Кажется, что-то хочет сказать, но продолжает молчать. Ну да мне посрать — уж лучше пусть молчит, чем несёт какую-нибудь хуйню в своём «робертсоновском» стиле. Спустя пару минут складываю все в бардачок, а использованную вату выкидываю куда-то в сторону. Робертсон закрывает машину и заодно спрашивает у меня: — А правда, что ты в жопу даёшь? Ну, Робертсон, ну еб твою мать! Ну ничему тебя жизнь не учит… — Все ещё надеешься? — Конечно. Думаю, что рано или поздно мы с тобой по-любому перепихнемся. — Какой же ты долбоеб, Робертсон…