My Favourite Game

Стою и потягиваю этот дрянной кофе. Он настолько дерьмовый, что хочу блевануть на рубашку стоящего рядом Брюса. Пожалуй, стоит перед работой заходить в кофейню и брать кофе там. — При-и-и-ивет! Блядство. Я чуть не подавилась кофе, выплеснув часть на пол. Брюс наградил меня таким взглядом, по которому я поняла, что я — молодец, раз не плеснула им на его ботинки. У, сучара. Я еще за джинсы не отомстила, так что стой спокойно. — Ну как дежурство? — Патрик запрыгал передо мной, заглядывая в глаза. Вот ведь доебчивый. — Я же знаю, как ты хотела на дежурство! Мистер Льюис давненько тебя не пускал… Ой, а ведь и вправду давно! После того случая так много времени уже прошло… И как, Эмма? Не забыла, как сидеть за рулем, а? — он смеется мелким, даже немного истерическим смехом ребенка. Отвратительно. — Ну так как? — Неплохо, — выдавливаю из себя и закрываюсь стаканчиком. И как этого придурка вообще в полицию взяли? — Боже! — снова чуть не поперхнулась кофе. Да чего этот уродец разорался? — Эмма!.. Что с твоим лицом? Ты не сильно пострадала? Боже… Тебе не нужна помощь? — Патрик, да все хорошо, — отмахиваюсь от него. — Честное слово. Помощь мне точно не нужна. — При задержании пострадала? Кого-то взяли? Лицо Патрика, собственно, как и его волосы, блестит так, будто его салом помазали. Вижу, как по виску стекает капля пота, рубашка выбилась в одном месте из штанов, у него как будто одышка… Неужели он на пробежке был? — Нет, — в разговор влезает Робертсон. Так, мужик, бери этого жирдяя на себя, а я пока что попытаюсь свалить куда подальше… — Господи, — проход перегораживает Патрик своей тушей, — Эмма… Что же случилось? — Упала, — бросаю я. — Дашь пройти? У нас с Брюсом дежурство, так что я хотела бы… — Да-да, — Патрик учащенно кивает, — иди, иди. Будь там осторожней, Эмма! Да неужели?! Неужели он наконец-то отстанет от меня… — О боже!.. О, заметил Брюса наконец… Ну, теперь-то я точно свободна. — Брюс, и ты тоже упал? Когда он произносит его имя, делаю вид, что кашляю, хотя пытаюсь сдержать приступ смеха. Это звучит слишком сладко. Так, будто они оба гомики и уже давно вместе. Брю-ю-юс… Нет, я не могу! — Да, я тоже упал, — кивает Брюс и, закатив глаза, идет вслед за мной. — Боже, да что же… — все стонет Патрик. Да когда же этот кусок жира уймется, а? У меня уже начинает побаливать от него голова… — Патрик, — я резко разворачиваюсь, и он чуть не впечатывается в меня. — Мы с коллегой такими темпами опоздаем на наше дежурство. Так что позволь нам пройти к машине. Патрик снова учащенно закивал, но молча и стоя на своем месте. Так-то. Брюс обходит его, задев плечом, и уходит к выходу. Я — за ним. Наконец-то отдохну от этого цирка… В машине, уже когда мы едем по пустому городу, врубаю в магнитолу кассету Скорпионс. Удобно усаживаюсь на сидении и закрываю глаза. О да… Время отдыхать. — Эй, сучка, собралась спать? — слышу недовольный голос Робертсона. Ну ему-то чего? — Допустим, — бурчу я. Сон, сон, сон… — Ты ахренела? — он повышает голос. — Да чего ты? — приоткрываю один глаз. — Нашу машину тут никто не знает. На ней даже нет ни одной наклейки с надписью «Полиция». Кто догадается? А я сегодня нихрена не выспалась. Так что дай вздремнуть хоть часок, не будь мудилой. — Ты, блять, на дежурстве, так что хрен тебе, а не сон! — Да че ты мне втираешь? То же мне, блять, нашелся соблюдатель всех полицейских заповедей и правил… Он со всей дури шлепает меня по заднице. Сукин сын… — Ты совсем ахренел? — шиплю я, подрываясь. Прощай, сон! — За руками следи… — Все, сон окончился, принцесса. Спать будешь в офисе под монотонно-повизгивающую болтовню этого короля фаст-фуда. Только открываю рот, чтобы высказать этому сукину сыну Робертсону все, что думаю о нем, но меня перебивает ожившая рация. — Вызываю Фиеста. Фиеста. На связи Лима 2 БР. Прием. — Фиеста… — трещит радио. — Следуйте по адресу на Ченнинг Стрит. Прием. — Понял, БР. Конец связи. — Это что еще сейчас, блять, было? — спрашиваю я. — Это значит, — почти рычит Робертсон, — что нас вызвали на место. Наверняка какую-нибудь слепую бабку задавил сдававший назад мусоровоз. Или мелкого пиздюка на велосипеде. Останавливаемся рядом с каким-то бараком. Самая жопа города. Я даже знаю, что сейчас нас тут ждет — какой-нибудь обдолбанный наркоман, который сдох от передоза здесь неделю назад, но его трупак нашли только сейчас. Нет, ну, а что еще ожидать от этого района? Здесь уже стоит одна полицейская машина, все оклеено лентой. Ого, неужели что-то посерьезней? — Нашли его сегодня утром. Женщина шла в магазин, увидела его, думала, что наркоман или бездомный, подошла и только после этого увидела кровь. Кажется, этого зеленого стручка никто не слушает. Я пытаюсь разглядеть, что за мужик там валяется в луже собственной крови, а Брюс стоит с таким лицом, по которому сразу понятно, что парня с прыщами на пол-лица он явно не то, что слушает, но даже не замечает. — Обычная ситуация для этого района, — говорю я, перебивая парня. — Здесь постоянно алкаши устраивают разборки, так что ничего нового. Рядовой случай. — Нет, — парень мотает головой. — Это другое… — Загрызла чья-нибудь собака или дворняга? — Нет!.. — его голос вскакивает куда-то вверх и дает петуха. — Нет… Это убийство. Намеренное. Мы… мы смотрели его документы, водительское удостоверение. Это Алан Корсан. Я замираю. Алан Корсан. Я знала этого парня. Нас Скотти познакомил… Он тоже занимался всей этой хренью с машинами… — Он уже давно у нас в базе. Не раз был замечен за превышением скорости. Когда-то был в розыске за угон машины… Отталкиваю прыщавого и шагаю к трупу, боковым зрением вижу, как Робертсон лениво идет за мной. Для тебя тут ничего интересного, мудак. Смотрю на труп. Да, это Алан. Ему разбили голову чем-то тяжелым, перед этим нанесли несколько колотых ранений в живот. Работали тихо… Ну да, утро же — чтоб никого не разбудить. Невольно вздрагиваю. А я ведь догадывалась, что тот случай — лишь начало. За того парня теперь будут мстить, серьезно мстить. Убийство Алана — лишь напоминание, что никто ничего не забыл. Никто не любит стритрейсеров… Ублюдки! — Та женщина кого-нибудь еще утром видела? — спрашиваю я у подошедшего ко мне парня. — Нет, никого не было. Он старается не смотреть по сторонам. Сразу видно — новичок. Труп ему не нравится… Это лишь начало, малыш! — А где она? — Уже отвезли в участок и опросили. — Так, а ключи… ключи где? — я оглядываюсь по сторонам. — Ключи нашли? Они были у него? — Какие к…ключи? — парень таращится на меня. Пиздец ты тупой, мальчик. Тупой, как кусок бревна. Хотя от того же бревна в тысячу раз было бы больше пользы, чем от тебя. — От машины, — чувствую, что начинаю закипать. — Да, у него, — парень кивает так, что фуражка чуть не слетает с его головы. Разворачиваюсь и иду к дороге. Если ключи нашли у Алана, значит, его машина где-то поблизости. Корсан никогда не расставался со своей малышкой. Вот только что он забыл в этой заднице мира в такую рань? Обхожу весь квартал, но машины так и не нахожу. На дорогах стоит куча всякого ржавого хлама, но машины Корсана так и нет. Да где же она? Ее ведь невозможно не заметить… Пытаюсь разглядеть следы шин на влажной после дождя земле, но хрен мне — все затоптали эти сраные полицейские и зеваки, которые уже успели собраться к месту преступления. Блядство… — Робертсон, какого хрена ты тут стоишь? — восклицаю я, заметив курящего в сторонке Брюса. Блять, у него такой вид, как будто он один из тех зевак и все происходящее не ебет его. — А что мне прикажешь делать? — он надменно вскидывает одну бровь. — Поскакать с бубном вокруг трупа, пообщаться с духами, которые сообщат мне, что его убил убийца? — Да пошел ты, — отмахиваюсь от него. — Мудила. Лучше помог бы машину найти. — Ты не представляешь, но я припарковал ее совсем рядом — она прямо за тобой! — Да не нашу машину, — закатываю глаза. Мда уж, сложный случай этот Робертсон. — Машину убитого. Красная Тойота Селика. Надеюсь, для тебя это не слишком сложна задача. Через пару минут меня зовет вечно курящий Робертсон и просит пройти за ним, и я иду. Неужели нашел? И часу не прошло… — Знакомого шлепнули? — неожиданно спрашивает он, перекатывая сигарету из одного уголка губ в другой. — Что? — переспрашиваю я. — Откуда ты… — Ты знаешь, какого цвета его машина, хотя не взглянула в его водительское удостоверение, а стоило бы. Этот сосунок мог и фантик от конфеты за права принять, так что не стоило верить ему на слово. Он, по-моему, без году неделя в полиции… Эта машина? Брюс приоткрывает дверь какого-то древнего полусгнившего сарая, и я вижу чуть поблескивающую в слабых лучах солнца красную Тойоту. Привет, малышка… — Нужно отогнать ее на стоянку, — я разворачиваюсь лицом к Брюсу, и он выдыхает клуб дыма мне в лицо. — Неплохая идея, — он задумчиво кивает головой. — И какая у нее максимальная скорость? — Больше двухсот в час, — сразу же отвечаю я. Погодите-ка… Эй, уродец, ты что задумал?! — Иди за ключами, — Брюс зажимает сигарету между пальцев и машет ею в сторону бараков, где все еще были другие полицейские. — От нас тут толка уже мало. Здесь уже только полезны криминологи. Несусь за ключами, по пути напуская на себя грозный вид, которого пугается тот прыщавый парень и сразу же отдает мне ключи. А парень-то чувствует, кто здесь власть… Но ключи у меня и я мчусь к сараю. Ну вот, Алан, а ты говорил, что я на твоей Селике никогда не прокачусь… Или, прости, как ты говорил? «Только через мой труп»? Ну, вот ты и договорился… — Я за рулем, — бросаю я, подходя к машине. — С хрена ли? — Брюс выплевывает догоревшую почти до фильтра сигарету на землю. — Забыла, что Льюис сказал? — Узнаешь, что такое по-настоящему водить машину, — ловко усаживаюсь за руль. — Ну, что стал? Садись, сукин сын. И пристегнись. — А наша машина? — Прокатимся и вернемся за ней — все просто. Как только Брюс заталкивает свое тело внутрь авто, завожу машину и слышу родной рев двигателя. О-о-о-о да, мамочка дома… Выезжаю на главную и выжимаю педаль до максимума. Чувствую, как начинает закипать кровь. Давненько этого чувства я не испытывала… А все из-за этого мудака Льюиса! Ну ничего, Эмма О`Коннелл снова в строю и она покажет, кто здесь лучший сотрудник… Льюис еще поймет, что он упустил, лишив ее прав… — Хорошо водишь, — неожиданно произносит Робертсон, — для бабы. А за что же у тебя Льюис права забрал? — Все-то ты, блять, знаешь. Кто забрал, что забрал… — рычу я. Не люблю, когда лезут не в свое дело. — Тебе, блять, какая разница? — А, значит, проштрафилась перед начальством и теперь прощение вымаливаешь? Замечаю, как этот мудак ухмыляется. Сука. Не. Лезь. Не. В. Свое. Дело. Резко торможу, так что Робертсон дергается вперед всем телом и бьется лбом о парприз. Так тебе, блять! — А я говорила — пристегивайся, — усмехаюсь я. — Да и Льюис тебе должен был сказать об этом… Вижу, что у него рассечена от удара бровь. Один-ноль, мудила. Этот раунд за Эммой! Дальше едем молча. На спидометре больше ста двадцати. Можно было бы еще быстрее, но я не особо доверяю резине Корсана — может с легкостью занести на все еще влажной от дождя дороге. — Кстати, — начинает Брюс, повернув голову в мою сторону. Все еще не пристегнут. Ну давай, спиздани еще чего-нибудь о моих правах, и обещаю, что ты тоже пробьешь своим лбом лобовуху. — Почему Патрика все так зовут? — продолжает он. — Не видел ни одного документа с таким именем. Да и никто уже таким лоховским именем детей не называет. Меня пробивает на хохот. У нас сегодня труп, из-за меня Брюс рассек бровь, но единственный вопрос, который его волнует, — это имя Патрика? Вот же долбоеб, а! — Это его фамилия, — отвечаю я, чуть успокоившись. — Родители у него пиздец какие юмористы. — Ну так как? — Его назвали Адольф. Адольф Патрик. Вижу краем глаза, как кривится Робертсон и, отвернувшись к окну, бормочет: — Ебанные нацисты… Снова начинаю хохотать. Да, сукин ты сын, ты пиздецки прав — ебанные нацисты…