***
Никакого шума, музыки, будильника или касания. Ничего. Тишина. Спокойствие. Я все еще сплю и это сон? Или я оглох? Почему так… тихо? Где Уэй? Где его обыденные утренние касания, поцелуи или же тепло, исходящее от его тела? Где? Проведя рукой по пустующему месту рядом с собой и осознав, что рядом никого нет, я все же заставил себя открыть глаза и убедиться в том, что Джи… хер пойми где. Неприятная головная боль резко дала о себе знать, стоило мне просто приподняться на локте. Оглядевшись по сторонам и не заметив каких-либо признаков жизни, я уже собирался потянуться к телефону и написать Джерарду сообщение с извинениями, потому что, неизвестно за что, но я ощущал перед ним вину. И стоило мне только взять смартфон в руки, как дверь в ванную открылась и из нее вышел Джи в своих облегающих черных джинсах и темно-серой майке. Не заметив того, что я проснулся, он подошел к своей куртке, достал из нее сигарету и зажигалку, а после прикурил. — Доброе утро… — неуверенно сказал я, отчего психолог в страхе дрогнул и уронил бедную зажигалку на пол. — Доброе, — холодно ответил он и, подняв эту красную, как его волосы, вещицу, положил ее обратно в карман своей кожаной куртки. — Как спалось?.. — поинтересовался я, садясь на кровати и потирая сонные глаза, на что Джерард ответил: — Нормально. — и подошел к окну, быстро и глубоко затягиваясь, выдыхая дым в комнату. Он выглядел как-то полностью безразлично ко всему и даже не подошел ко мне, как это было раньше, не поцеловал и не улыбнулся. Не выглядел грустно или как-то еще… Просто никак. Будто вчера не было ничего такого. Будто… случилось что-то. — Не хочешь спросить, как спалось мне?.. — пытаясь как-то продолжить диалог, спросил я через пару минут тишины. — Я и так знаю, что вполне себе спокойно, — пожав плечами, сказал парень, вздыхая и сбрасывая пепел на улицу. — Джи… Что-то не так? — сглотнув, прошептал я, поднимая взгляд на Уэя. — Все так. — Тогда… — улыбнувшись уголками губ, начал я и подполз к краю кровати, — может, поваляемся, пока есть время? — Нет. Нет желания, — после очередной затяжки ответил он, при этом даже ни разу не посмотрев на меня. В мое сердце прокралось некое волнение от такого его поведения, я осторожно коснулся его руки своей, желая переплести наши пальцы, но он резко отдернул ее, продолжая сверлить взглядом серую мрачную улицу, на которой снова шел дождь. — Джи?.. Ты чего? — чуть нахмурившись, спросил я, но… тщетно. — Не понимаю о чем ты. — Отлично, — с грустью ответил я и встал с кровати, начиная собираться в душ. Фигура мрачного Уэя то и дело привлекала мой взгляд и я не мог не смотреть на то, как мой парень молча смотрит в окно и курит. Молча, блять! Джерард! Никакой улыбки… Ничего. И он такой холодный, будто за ночь могло случиться что-то такое, что душу у него украло. Я стоял возле шкафа, в котором уже поселились мои вещи, и, беря полотенце и чистое белье, вздохнул, снова оглядывая Джерарда, что явно думал о чем-то. Положив вещи на край кровати, я решил попытаться снова. Неуверенно обнял его со спины, встал на носочки и поцеловал его в шею, на что он просто ловко вырвался из моей хватки и ушел в другой конец комнаты, не отлипая от бедной сигареты, которая, кажется, вот-вот сгорит окончательно в его руках. — Что случилось? — Я опаздываю, — специально игнорируя мой вопрос, сказал он и, кинув сигарету в пепельницу, принялся завязывать шнурки на кедах. — Ты, блять, постоянно туда опаздываешь! На час или два! А сейчас только восемь! — Ректор просил помощи. — пожал плечами он и уже выпрямился и потянулся за курткой, но я подбежал к Уэю и схватил его за руку, заставляя посмотреть на меня. — Джерард! — Мне надо идти. Отпусти. — Никуда ты нахуй не уйдешь! — резко впечатав его в стену, грубо прошипел я и спустя секунду сразу же сменил свой гнев на милость. Его глаза были красные от слез и в них до сих пор виднелся тот блеск… Та боль… — Отпусти! — фыркнул он, пряча глаза за волосами, будто стыдясь того, что я видел его таким. Я шатко выдохнул и, коснувшись щеки парня и нежно поглаживая ее, прошептал: — Джерард, что случилось? — С днем рождения, вот что. — пожал плечами Джерард и уже оттолкнул меня, чтобы выйти из комнаты, но я вновь поймал его и повалил уже на кровать, залазя на парня сверху и устраиваясь на его бедрах. — Не понял?.. — изогнув бровь, спросил он. — Фрэнк, пожалуйста, можно я пойду? — Нет. Так… значит сегодня тридцать первое октября? — нервно усмехнувшись и кусая губы, спросил я, на что психолог сглотнул и, сдерживая эмоции в себе, промычал. — Да. И поэтому я хотел сводить тебя куда-нибудь сегодня, как-то отвлечь от той ссоры с матерью, но ты лежал несколько дней и переживал все это… Я пытался тебя вчера развеселить, потому что не хотел, чтобы ты этот день грустил. И… типа, ты вернулся в норму на какое-то время и все было заебись, пока твоя гениальная мамаша не написала мне очередное тупое сообщение! — рыкнул он в конце, вздыхая и глядя вбок. Я усмехнулся, бережно заправляя волосы ему за ухо. — И ты от этого заплакал? — Нет! — с раздражением ответил он. — Я заплакал от того, что сегодня твой день! Твой праздник! И ты, сука, должен улыбаться ярче всех! Ты должен вести себя, как ребенок и требовать с меня подарка! Или что-нибудь еще! А ты лежишь в глубочайшей, блять, тоске и не выходишь из нее! Ты плачешь чуть ли не каждый час, а я даже помочь не могу! И вот, твой день рождения, а ты… — прошептал Джерард и всхлипнул, когда из его глаз пошли слезы, заставляющие мое сердце болезненно сжаться при виде этого. Я наклонился и стал бережно сцеловывать эти капельки с его щек, шепча: — Ты чего? Все хорошо. Я вообще забыл, что сегодня мой день рождения… Все нормально. Мне уже лучше и мы можем сходить куда-нибудь. — Да нихуя, Фрэнк! Я волнуюсь за тебя! За нас! И мне ужасно хуево, когда я понимаю, что не могу помочь тебе, а еще хуевее от того, что ты плачешь в свой собственный день рождения и, наверняка, думаешь о том, что без тебя всем было бы лучше! Мне, блять, больно от того, что родная мать довела тебя до такого состояния! Что она сделала это из-за меня, и ведь она права в чем-то! Реально права, но… это так сложно все. — Это не повод плакать, малыш. Я помирюсь с ней, — усмехнулся я, все же наконец-то встречаясь взглядом с болотными глазами. — Повод. Прости… Я не хотел, чтобы ты в своей праздник видел мои слезы и… — Видимо, мы оба с тобой немного устали, — прошептал я, вздыхая и кратко, но ужасно нежно целуя парня в губы. — Я не устал… Мне просто тяжело. Из-за всего этого ебаного напряжения мне снова стал сниться тот парень и… Твоя мать еще со своими угрозами. Это давит. — Понимаю… Хочешь поговорить об этом? — Нет. Не хочу нагружать тебя с самого утра. — слабо улыбнулся он мне. — Все-таки твой день рождения и… я поздравляю тебя с ним. — Спасибо, — улыбнувшись парню в ответ, сказал я, стирая остатки слез, отчего Джерард даже засмеялся, шмыгая. — Ну, когда мы уже оба поплакали, то можно и поулыбаться, да? — усмехнувшись, добавил он. — На самом деле, я и так рассчитывал на это вчера. Ну… Что сегодня с наших лиц не будет сходить улыбка… — И она не будет сходить. — Обещаешь? — спросил психолог. — Обещаю, — кивнув головой, прошептал я. — Для тебя это важно. Я же вижу и… если у меня есть возможность как-то осчастливить тебя, я только за. — Дело даже не во мне детка, а в тебе… Твой день ведь и… — резко перевернув нас, Джерард прижал мои руки к матрасу за запястья над моей головой и с яркой улыбкой заглянул в мои глаза, — сегодня ты должен быть счастливым. — О, сегодня мне официально можно ощутить себя счастливым? Я так долго ждал этого дня. — Гаденыш! Откуда в тебе столько сарказма? — Откуда в тебе столько странности? — Я не странный. — Джерард засмеялся. — Ну да… Каждый же нормальный человек, а точнее, психолог, включал музыку на своей консультации и просил пациента танцевать. — Я просто хотел унизить Калеба за то, что он толкнул тебя. — А целовать меня? Это тоже часть плана «Отомсти Калебу»? — с ухмылкой прошептал я, пытаясь развеселить своего парня так же, как он пытался развеселить меня, да и последние несколько дней он это делал, а не только вчера. Я не хочу смотреть на его грусть… Это тяжело. — Нет. Это желание ощутить твои губы на вкус. И, заодно, посмотреть на твою реакцию и сделать выводы. — Я скучаю по прошлым нам… — с ноткой теплоты сказал я, вздыхая, на что Джерард усмехнулся. — И я. Мы были такие… Счастливые. — Каждый день. А не только тридцать первого октября. — Иди ты! — засмеявшись, сказал он и устроился на мне поудобней. — Лишь бы посмеяться надо мной! — Может, это делает меня счастливым. — Гаденыш… — с хитрой улыбкой, промурлыкал он. — Тебе это нравится? — Еще как. — Кстати… — заглянув в его глаза, начал я и приподнялся на руках, — где мой подарок? — М, детка, я отдам его вечером. — Почему? — спросил я, изогнув бровь и получил логичный ответ в стиле Уэя. — Потому. — Почему? — попытался я снова. — Черт, ты в курсе, что ты охуенный? Думаю, нет, но… Ты охуенный. — Это не прокатит, Джи. Я жду подарка. — Ах, блять, не вышло перевести тему. Может, поговорим о комиксах? Как тебе Тони Старк? — Джииии! — проскулил я. — О, а что скажешь насчет Капитана Америки? — продолжал издеваться он. — Ты идиот, — засмеявшись, сказал я, на что Уэй ухмыльнулся, а после провел кончиком носа по моей щеке и, прошептав «Только твой…», поцеловал меня в губы. Я вновь слегка дрогнул и с улыбкой до ушей начал отвечать, ощущая этих тупых бабочек в своем животе. Одна его рука отпустила мою и прошлась по низу моего живота, заставляя меня покрыться мурашками и довольно замычать. — Все те же сладкие губы… — отстранившись буквально через пару секунд, прошептал Уэй, блаженно выдыхая. — Сладкие? — Да. Такие, словно, шоколад ешь, — хихикнул он. — Люблю шоколад. — Может, они такие на вкус, потому что я дикий сладкоежка и ем очень много шоколада? — Никогда не замечал этого за тобой. — Потому что я просыпаюсь ночью и ем его в одиночку, чтобы не делиться. — А, так вот почему ты не спишь! Бессонница — это прикрытие! Я раскрыл тебя, Фрэнк Айеро! — фыркнул Джерард, после смеясь. — Браво, мистер Уэй. Шерлок Холмс нервно курит в стороне свою трубку. — М, а что еще ему остается? Теперь у нас новый детектив! — О, и кто же? — с улыбкой спросил я. — Мистер Уэй? М, и какие же преступления Вы будете раскрывать? — Какие-нибудь. Допустим, кто украл самооценку у человека и как ее можно вернуть или же, кража здравого смысла и все тому подобное. — Странный Вы детектив… На психа смахиваете… Или гея. — Это все из-за того, что у меня нет усов, как у Холмса. — У него их и не было, Джи, — засмеявшись, ответил я. — А у кого они тогда были? — нахмурился парень, пытаясь вспомнить. — У Ватсона. — Черт, постоянно путал их! Но это неважно, потому что… — взяв прядь своих красных волос, Джи положил ее на свою верхнюю губу и сделал ее, так называемой, «уточкой», — как тебе мои усы? — спросил он, и я не смог сдержать легкого смеха. — Все так плохо? — Это божественно, Джи! Господи, красные усы! Откуда? Как?! — Опустим эту информацию! — А вообще, — успокоившись, начал я, — если бы у тебя правда были усы, то… Да, это выглядело бы убого. — Ты такой добрый, детка. — Я честный. — И это классно. Правда, — ответил он, глядя в мои глаза. На наших лицах были яркие улыбки, мы неотрывно смотрели друг на друга и просто молчали. Некое тепло распространилось по моему сердцу, душе. Я скучал по этому ощущению… Ощущению тепла, любви, некой чистоты и… наивности. Блять. Как ты это делаешь, Джи? Звонок телефона вернул нас в реальность, из-за чего мы оба раздраженно выдохнули. Джерард тихо извинился, достал телефон из джинсов и, что-то там тыкнув, поджал губы. — Черт… Это ректор. Мне, кажется, уже пора, малыш. — Останься со мной… — состроив щенячий взгляд, прошептал я, обвивая руки вокруг талии Джерарда, на что он с тоской выдохнул, целуя меня в губы. — М, мне очень хочется. Безумно, но… — начал он, но я перебил его тем же, чем и он пытался задобрить меня. Поцелуем. Я тепло улыбнулся, чувствуя, как этот наглец понемногу сдается и начинает отвечать на него, запустил пальцы в его волосы и, прижавшись ближе к психологу, промычал, чуть кусая его губы. Перевернув нас, я провел ладонью по его ноге, а после легонько сжал его бедро, продолжая улыбаться тому, как он подчиняется мне и даже не думает о том, чтобы как-то оттолкнуть. Его холодные пальцы коснулись моей щеки, отчего я еле слышно довольно простонал. Притянув меня ближе, он углубил поцелуй и обнял меня за шею. Воздуха в легких совсем не осталось. Отстранившись от его губ с характерным звуком, я заглянул в его глаза и сказал: — Отпросись… Мы бы сходили куда-нибудь. Или же, повалялись бы дома. Сделай мне подарок… Я хочу побыть с тобой. — Черт… Я бы с радостью, но… — и вновь я заткнул его поцелуем, но не долгим. — Ну же, детка, — продолжал умолять его я. — Гаденыш. Ты слишком мил… У меня просто нет выбора. — Это значит «да»? — Да, — сдался Джерард. — Только надо придумать, что сказать ректору и не вылететь при этом. — Ты же гений. Не сможешь придумать какую-нибудь отмазку? — Ты сомневаешься в моих силах? Разумеется, смогу! — Вот и отлично… Я что-то… так соскучился по тебе, пока пребывал в великой стране грусти и боли. — А как я соскучился, солнце, — хихикнул он. — Я, блять, твоего голоса почти не слышал, а твоей улыбки не видел. — Ну… — начал я и поцеловал его в шею, — теперь видишь. — И я охуеть как этому рад. — Мистер Уэй… — промурлыкал я и, прикрыв глаза, соприкоснулся своим лбом с его. — Мистер Айеро… — Это так странно звучит, — захихикав, сказал я. — А мне нравится. Мистер… Айеро… — специально максимально пошло прошептал он. — М, хотел бы я, чтобы ты был моим начальником. — Почему? — Ну… Во-первых, ты бы был ужасно красивым начальником, во-вторых, сексуальным, в-третьих, я бы подчинялся тебе с огромным удовольствием и, в-четвертых… Я бы спал с тобой… И, это было бы охуенно. — Ты и так спишь со мной. — Ну, там немного другая ситуация… Ты весь из себя такой строгий, грубый, на всех орешь и всех строишь. А потом… — продолжал Уэй и положил свои руки на мою задницу. — А потом? — А потом, когда все бы уже ушли, кроме меня, ты бы вызвал меня к себе для серьезного разговора. И я бы послушно пошел в твой кабинет с некой дрожью в коленях. Сел бы на место напротив тебя и думал о том, что ты собираешься уволить меня. Но… — слегка массируя мои ягодицы, говорил он, — в то же время… Я бы смотрел на то, как ты облизываешь колпачок от ручки, глядя в какой-то документ, как грозно поглядываешь на меня и… Меня бы это возбуждало. — М… А что потом? — спросил я, поглаживая его бедра и невольно ощущая приятную тяжесть внизу живота от одного лишь представления этой картины. — Ну, — с ухмылкой начал он, — я бы… внимательно смотрел на тебя, начиная поглаживать свою промежность и… покусывать губу от удовольствия. — Прямо как я когда-то давно на наших консультациях… — М, черт, ты так делал? И я еще извращенец? — Заткнись и продолжай… — Тебе нравится? — переместив руки на мою талию и начиная поглаживать ее, слегка задирая футболку на мне, спросил он. — М, кто-то соскучился не только по мне, да? — Джи… — проскулил я, чуть поерзав на его члене, сглатывая, — я скучал по нему. Продолжай, пожалуйста. — Ладно-ладно, — хихикнул парень, выдыхая от моих движений. — В общем, ты бы решил встать за какими-то документами. А после… стоя за моей спиной и читая его, совершенно случайно бы заметил, как я сжимаю свой орган сквозь ткань узких черных джинсов. Ты бы, как любой другой человек, охуел… Но даже не попытался бы меня остановить и… И вот я уже медленно запускаю пальцы в свои джинсы и, забыв о том, что не один, начинаю надрачивать… С моих губ срывает громкий стон, который возвращает меня в сознание и я со страхом смотрю на пустующее кресло своего начальника и, обернувшись, вижу тебя, понимая, что ты наблюдал за тем, как я удовлетворяю себя. — М… — простонал я от того, что Джи прошелся своими холодными пальцами по моим позвонкам. — Я бы ухмыльнулся тебе и, глядя в твои глаза, продолжил бы дрочить. — М, вот так? — сжав его член рукой сквозь твердую ткань джинсов, спросил я. — М… Да… Почти, — простонал Уэй, чуть закатив глаза. — А я? Что я? — Подошел бы ко мне… Положил документы на стол и… И спросил бы, какого хуя я творю. А я бы просто накинулся на тебя… М, черт! — простонал он, после того, как я медленно расстегнул его ремень, молнию, запустил руку в его джинсы и коснулся его члена, потираясь носиком о шею Джерарда, продолжая легкие поглаживая. — Я бы… начал целовать тебя, раздевать. А ты бы пытался оттолкнуть меня первые пару секунд, но потом сам бы начал ласкать меня. — Блять… Я так возбуждаюсь, — прошептал я, но сразу же ощутил руку Уэя на своем паху и тихо простонал. — Чертов извращенец… Сколько мы не делали этого? — Семь дней… — И так изголодались? — с моих губ сорвалась усмешка. — Ты испортил меня… Продолжай. — Ты был не против, — ухмыльнулся психолог. — У меня не было выбора. — Я бы усадил тебя на стол… — перевернув нас, сказал он, засасывая кожу на моей шее. — А после стянул бы с себя брюки и повалил бы тебя на спину. Потом перевернул бы на живот и… начиная поглаживать твое тело, начал бы… входить. — Без растяжки? — фыркнул я. — Ты бы дрочил себе пальцами. — пожал плечами Уэй, заставляя меня фыркнуть снова. — Какой же ты, блять, испорченный… — Тебе это нравится… — прошептал он мне в самое ухо и с улыбкой стянул с меня футболку, начиная покрывать своими горячими и влажными поцелуями мой торс. — Так… тебя это возбуждает? Когда я строгий? Главный? — Меня ты возбуждаешь… — День только начался, а мы… — А мы уже собираемся заняться любовью, — медленно стягивая с меня шорты, сказал Джи. — В этом нет ничего такого, детка. — А кто-то говорил, что я вижу здесь что-то странное? — спросил я, вновь оказавшись сверху. — Тебя это обычно напрягает. Наш секс, — сладко прошептал Джи и прильнул к моей ключице, отчего я, прикрыв глаза, довольно простонал. — Меня напрягает другое… — И что же? — То, что иногда мы слишком часто им занимаемся. — Потому что… — оставив засос на выпирающей кости, начал он, — потому что мы можем. В этом нет ничего плохого, что мы всегда хотим друг друга. Поверь. Это огромный плюс в наших отношениях и… Это никак не говорит о том, что вместе мы только из-за того, что нам нужна только ебля. — Но мы очень часто занимаемся ею, Джи… Черт! — простонал я, от очередного укуса своего парня. — Но, помимо секса, в наших отношениях есть много чего другого. — К примеру? — Ну… — он положил меня на спину, снял с себя майку и, продолжая ласкать меня, обводя языком ореол моего соска, а после кусая его, сказал: — Свидания. Драмы. Скандалы. Слезы. В конце концов, любовь… — Убедил, — хихикнул я, через секунду открывая рот в немом стоне от ощущения легкого посасывания уже второго соска. — Никогда не думай, что мне нужен от тебя лишь секс. Это не так. — Я постараюсь. Что там насчет жесткого начальника? — М… Детка… — с ухмылкой промурлыкал Джерард и, отстранившись, провел рукой по моему торсу, а после вновь начал оставлять свои метки на моей шее, заставляя меня обнять его и, выгибаясь, стонать от такого приятного ощущения его теплого тела рядом, его сладких губ и таких приятных укусов, что разгоняют волны мурашек по мне. — Я бы начал трахать тебя и… улыбаться тому, как же, блять, классно наконец-то сделать это. — Ты так же думал, когда трахнул меня первый раз? — Да. — В тебе нет никакой романтики… — В тебе ее тогда тоже не было. Ты был такой… пошлый в постели. — Я не любил тебя, — усмехнулся я. — Но хотел. Мне нравилось заниматься сексом с тобой… Не видел смысла как-то стесняться тебя. Как же я скучал по этому… — прошептал я, когда его руки начали массировать мой член. — М, да… Когда ты влюбился, ты стал таким нежным. Позволял мне все и… я ощущал вину за это. — Ты видел, что я люблю тебя? — сглатывая, прошептал я, даже не в силах сейчас злиться, хотя мог. — Замечал… — Сучонок. И даже не соизволил поговорить со мной об этом… — Мне было страшно, — начиная стягивать с меня уже белье, прошептал Уэй. — Ты был таким счастливым рядом со мной… Это выдавало тебя больше всего. — А сейчас я не такой? — Такой… Иначе, как ты думаешь, я понял, что ты можешь простить меня? Ты был рад мне, хоть и безумно злился тому, что я вернулся. — С самооценкой у тебя все хорошо, — с усмешкой ответил я, лежа уже совершенно голым перед ним. Его крепкие руки прошлись по моим бедрам, затем талии, груди и остановились на моих плечах. Избавив себя от оставшейся одежды, он сел на меня и нежно поцеловал в губы, отчего мое сердце забилось еще быстрее, что казалось мне невозможным. Перевернув нас, я резко и с неким желанием, начал кусать его кожу на шее, спускаясь ниже, к ключицам, и одновременно сжимая его задницу от того возбуждения, что ощущал. С его губ срывались приглушенные стоны удовольствия, дыхание стало более тяжелым и частым. Закинув ноги мне на бедра, он выгнулся в спине и, сжав простыни, прошептал сладкое «Фрэнк…» — А ты… — сквозь свои же собственные тяжелые вдохи, начал он, — ты замечал, что я люблю тебя? — Если бы замечал, то не боялся бы сознаться в своих чувствах. — На ту рождественскую школьную вечеринку я… Блять… Да! — шептал парень, от каждого моего касания и покрывался мурашками, заставляя меня довольно ухмыльнуться. Упав на спину, я усадил его на свои бедра, продолжая покусывать его белоснежную кожу. — Так тяжело соображать, но… В тот вечер я… Я даже не думал, что ты замышляешь что-то. Но стоило мне увидеть тебя одного в раздевалке… Как я все понял и просто, блять, ждал тех слов. И я ощутил такую легкость, когда ты со страхом прошептал мне, что любишь меня. — А сейчас? Когда мы… начали все заново? — проведя языком от его шеи до его ушка, спросил я. — Я боялся, что ты так и не примешь того факта, что чувства не остыли… — Ты так настойчиво лез. Трудно было не задуматься на эту тему, — сказал я и нежно поцеловал его уже в губы. Надавив мне на грудь и, тем самым, уложив меня на спину, Джи слез с меня и ушел к тумбочке. Немного покопавшись там и найдя то, что ему нужно, он вернулся чуть ли ни бегом, и, поставив бутылек со смазкой на кровать, ответил: — Я же хотел вернуть тебя. Вернуть свою детку. — А как же «Ты не моя вещь и ты не принадлежишь мне»? — изогнув бровь, спросил я, кусая губы и разглядывая тело Джерарда. — Ты мой, — рыкнул он, подползая ко мне. — Только мой и никакая сука даже не посмеет подумать о том, чтобы отбить тебя у меня, потому что… — взяв немного смазки из бутылька и начиная размазывать ее по моему стояку, Уэй продолжил: — Ты только мой. И твое сердце, блять, принадлежит только мне. — И мне нравится это… — сквозь тихие стоны, ответил я, замечая ухмылку на лице Уэя. Он не стал даже уделять времени своей растяжке, чему я не был особо удивлен, зная этого извращенца. Джерард только чуть смазал свой проход и, нависнув надо мной и взяв в руки мой орган, начал насаживаться на него, так медленно и изящно, что я уже кончить хотел… Его закрытые глаза… Дрожащие веки… Стоны, которые срываются с его губ… Как же все это меня возбуждает. Положив свои руки на его бедра, я стал подаваться ему навстречу, желая поскорее войти в него и… Блять. Спустя пару секунд он уже ерзал на мне, пытаясь привыкнуть к ощущениям. Более менее сделав это, он начал медленно двигаться и постанывать. — Как тебе? — спросил он и заглянул в мои глаза, поставив руки по обе стороны от моей головы и немного ускоряя темп. — Ты… Очень… Узкий… — ответил я, сквозь стоны, хмуря брови и открывая рот. — Я думал, ты растянут. — Я растянут… Ах, да! — ухмыльнулся Уэй, а после прокричал, прогибаясь в спине до хруста позвонков. — Черт… быстро же нашли. — поняв, о чем идет речь, я усмехнулся и послушно начал толкаться в психолога, крепко сжимая его ягодицы, и смотреть на то, как он не сдерживая себя, стонет и царапает мои плечи, грудь, как ускоряет темп и кажется совершенно отключается от реальности, полностью отдавая себя удовольствию. Его волосы надоедливо падали ему на лицо, мешая мне смотреть на то, как он пошло открывает рот, но при этом позволяя мне наслаждаться в разы более пошлой картиной его худого белого и гибкого тела, которое было ужасно красивым. Перевернув нас, я начал покрывать его тело поцелуями, а он же в свою очередь, закинул на меня свои ноги и, царапая спину, просто, блять, стонал, вызывая у меня ухмылку и еще более сильное возбуждение. Очередной звонок телефона заставил его ненадолго вернуться в реальность. Заглянув в мои глаза, он обнял меня руками за шею и притянул для поцелуя, стараясь сдерживать стоны наслаждения, что получалось у него с огромным трудом. Запустив пальцы в его волосы, я начал отвечать на поцелуй, ускорив при этом свой темп и ощущая, как ноги Джи крепко сжимают мои бедра, а каждая мышца его тела напрягается, когда я касаюсь его простаты. Надоедливый смартфон продолжал названивать, из-за чего Уэй просто психанул и, посмотрев, кто ему звонит, кинул его куда-то на пол, возобновляя наш поцелуй. — Как же я люблю тебя… — еле слышно прошептал Джерард в мои губы после очередного толчка. — Мне так хорошо, Фрэнк… Блять… Как же ты охуенен. Не останавливайся… — словно в бреду, шептал он, царапая мою спину своими ноготочками, заставляя меня стонать тем самым еще громче. — Фрэнк… — повторил он. — Ах… Черт… Фрэнк! Фрэ… Фрэнк, еще немного! — его дыхание ускорилось, как и мое. Я послушно стал толкаться быстрее, находя рукой член Джерарду и начиная надрачивать ему. Все тело начало сводить, некая дрожь блуждала по мне, а сердце просто сходило с ума. Я не мог перестать наблюдать за этим психом подо мной, он бы так горяч, я так скучал по его стонам и ему самому, что просто не мог держаться долго. Толчки стали более редкими, но грубыми. Сладкий стон сорвался с уст Джи и я ощутил, как по моему животу растекается что-то теплое, продолжая быстро надрачивать парню, но уже через секунду кончил следом от того, что Уэй стал еще уже. Я громко простонал, утыкаясь носиком в его грудь и сжав одеяло, что лежало где-то на кровати, тяжело дыша. — Господи… — все, что смог выдавить из себя я, чувствуя, как нежные руки поглаживают меня по волосам и спине, пытаясь успокоить от столь мощного и быстрого оргазма. Упав без сил рядом с Джерардом, я прикрыл глаза, чтобы не упасть в обморок от того, как сильно кружится моя голова… М, кажется, Джи вчера был прав и занятие чем-то подобным высасывает из меня остатки сил, но… Похуй. Мне так хорошо. Обняв меня за талию и положив свою голову мне на плечо, Джерард хихикнул и тяжело дыша, поцеловал меня в щеку. — Быстро, — прошептал он. — Но охуенно. Спустя несколько минут мы все же смогли успокоиться и уже не ощущали такую сильную слабость по всему телу. Джи, как обычно, принялся вырисовывать своими холодными пальцами какие-то рисунки на моей груди, а я же просто игрался с его волосами и тепло улыбался. Яркие солнечные лучи падали на наши обнаженные тела, за окном пели птицы и дул легкий ветер, покачивая уже голые деревья. — Ты любишь меня? — резко спросил Джи и я, если честно, немного охуел. — Да. С чего вдруг такие вопросы? — со смешком ответил я, перебирая его пряди и целуя парня в макушку, буквально ощущая его довольную улыбку. — М, просто… Ты весь из себя такой… Добрый. Нежный. Верный. А я… пример всех пороков, что могут быть у человека. — Это не так… — вздохнул я. — Секс, алкоголь, наркотики, эгоизм, лень… Черт, как же ты смог полюбить меня? — Ты борешься… Это классно и… ты очень красивый. Умный. Талантливый. Я вообще не умею петь или рисовать. Меня обделили талантами. — Нет, просто ты балбес, — захихикав, ответил он и поцеловал меня в щечку. — Ну, спасибо! — усмехнулся я, заглядывая в глаза своего парня, на что он пожал плечами. — Не обижайся. Просто… Ты не видишь в себе чего-то хорошего и это… странно. — Не думаю… Я же типа… с низкой самооценкой, все дела. — И это плохо, — прошептал он, заглянув в мои глаза тоже. — Ты ведь не достоин такого обращения… Я имею в виду… то, как ты относишься к себе. Это… Это не то, чего ты заслуживаешь. — Не знаю. — Удивительно, что за год работы с тобой я так и не смог повысить твою самооценку даже на миллиметр. Словно, все было впустую и ты просто делал вид, что понимаешь то, о чем я тебе говорю… — Очень сложно полюбить себя, когда ты привык ненавидеть… — прошептал я, заправляя его спутанные волосы ему за ухо. — Я… Я уже даже забыл те времена, когда относился к себе нормально и не унижал по каждому поводу. — Что же с тобой случилось? — проведя рукой по моей щеке, спросил Джерард. — Это ведь не могло появиться из ниоткуда… Хотя, я всегда примерно знал откуда все пошло и почему ты стал таким. — А одиночество? Я ненавидел себя за то, что ощущаю его, хотя, вроде и не должен был. — М, тут все ясно. Ты ощущал его в детстве постоянно и… тебя не замечали. Судя по историям из твоего детства, вы с мамой были не особо близки. Отца не было, друзей тоже, вот и… ты просто решил, что с тобой что-то не так, а потом, со временем, когда ты уже приобрел собственное мнение и некое мышление, ты стал думать, что нужно менять себя и все дела. Ну… Люди другие… Ты отличаешься от всех остальных. — У меня часто бывает ощущение, что я какой-то ебаный брак, — фыркнул я. — Твоя мама когда-нибудь говорила тебе, что ты… должен любить себя и все такое? — Да… Было пару раз, но я не принял эти слова всерьез. Просто, мне очень тяжело ставить себя выше других и я не люблю всю эту тупую гордость, этот пафос… Когда я учился в школе, то у меня был один одноклассник и, знаешь, он был настолько самовлюблен, что орал на каждого лишь из-за того, что кто-то там что-то неправильно про него упомянул. Он так меня бесил. Эти его выкрутасы и все тому подобное… Я никогда этого не понимал. Как по мне, лучше презирать себя, чем обожать. — За что тебе презирать себя? Ты же ничего плохо не сделал. — Это ты так думаешь, Джи… Серьезно. Все эти мои избиения, ссоры с учителями, лень и нежелание учиться… Разве это что-то хорошее? — Тебе было плохо, — хмыкнул Уэй. — А кто сказал, что мне стало лучше? Разумеется, когда рядом ты, то… мне легче. Намного. И… я забываю обо всех тех проблемах, что живут в моей голове. Но… говорю же, брак… Эти тупые мысли возвращаются снова и снова. Ты постоянно прогоняешь у себя в голове слова о том, что ты ублюдок и эгоист… Вроде, просто слова, да? Кто-то когда-то давно из близких мне людей сказал их во время ссоры и не придал им особого значения, а я запомнил… Всегда не любил это в себе. — Ты всегда ставил маму выше всех и пытался казаться ей лучше всех. Разумеется, ее слова будут иметь для тебя особое значение. Да и она сама. — Жаль она этого не понимает… — вздохнул я, сглатывая. — Уродов в мире полно, Фрэнки, — будто пытаясь оказать поддержку, прошептал Джерард. — Даже среди тех, кого мы зовем родней. Или кого считаем лучшим другом. — Возможно, ты прав, — грустно усмехнулся я, на что Уэй поцеловал меня в уголок губ. — Ты ведь не веришь, да? — немного помолчав, спросил он. — Во что? — В то, что я люблю тебя. Сильно. И правда хочу выйти за тебя. — Честно? — поджав губы и заглянув в его глаза, спросил я. — Да. — кивнул психолог. — Не верю, — на выдохе прошептал я. — Не понимаю. Я и… сильная любовь? Меня никогда не любили и я, если честно, немного боюсь этого чувства. До сих пор… — Тогда, почему согласился начать все сначала? — Потому что уверен, что ты, блять, один единственный человек на всей этой ебучей планете, что правда любит меня. А я тебя… Если мы снова расстанемся… Я явно умру в одиночестве, потому что не смогу поверить кому-нибудь. Не смогу поверить в эти «Я люблю тебя», потому что буду знать, что для всех этих людей, эти слова не несут никакого смысла. — Никогда не мог понять, почему такие, как ты всегда одиноки… Вроде бы, вполне хорошо заводите дружбу и нормально ее поддерживаете, но… уходите ото всех. Ни с кем не разговариваете. — Ты был такой же. — закатил глаза я. — Да. Но ты таким остался… Ты тусуешься только со мной и Миком. Никем больше. — Намек на то, что я вас заеб? — Что? Нет! Гаденыш! Я имею в виду, что… у тебя дохера знакомых тут. И они хотят с тобой общаться, но ты нет. Это странно. — Нет. Ни капли, детка. Я просто… верю вам. Тебе особенно. Ты же знаешь, что есть очень много вещей, которые я рассказывал только тебе. — И мне становилось грустно от них… Как ты, блять, все это в себе носишь, не понимаю. — Мы с тобой ходячие трагедии, да? У одного не сложилось с семьей, у другого с окружающими… Неудивительно, что мы полюбили друг друга… — Думаешь, мы похожи? — Джерард хихикнул. — Думаю, мы пришли к этому еще вчера, — с улыбкой ответил ему я. — А еще, мы дополняем друг друга и даем то, чего нам так не хватало. К примеру, мне не хватало поддержки, тепла, любви и ты все это даешь мне. — А мне… — заглянув в мои глаза, начал он, — мне не хватало доброты. Честности. Искренности. Верности. Защиты. Поддержки. — Я не жалею, что простил тебя… Ты самое лучшее, что когда-либо случалось со мной и я очень рад тому, что не пошел в полицию или к директору, после того поцелуя… — А мог? — вопросительно изогнув бровь, спросил Уэй. — Хотел… Иногда. — Гаденыш… — с улыбкой ответил он. — Сам виноват, — фыркнул я. — Тебе понравилось, — возмутился Джерард, приподнявшись на локтях. — Да… Но мне стало страшно. Вдруг ты маньяк? — Я так похож на жестокого убийцу? — Немного. — Чтоб тебя, детка, — засмеявшись ответил он и с улыбкой до ушей заглянул в мои глаза. — Что мне делать, Джи?.. — после нескольких секунд молчания, спросил я и перевел взгляд в потолок, ощущая, как во мне все еще живет та грусть, боль. Как она медленно, но верно забирает меня в свои ужасные лапы и не дает мне насладиться жизнью. — Ты про… Ты про маму? — я еле видно кивнул головой. Тяжело вздохнув, Уэй наклонил голову набок и, задумчиво посмотрев на меня, ответил: — Думаю… бросить меня было бы самым верным решением из всех, что существуют, но… — Но я, кажется, уже говорил, что не буду этого делать, — перебил его я. — Ты же понимаешь, что она не… не отступит и до последнего будет ломать всю эту комедию, лишь для того, чтобы ты меня бросил. — Но я не понимаю, нахера? Я же ее сын… Мне так всегда хотелось быть для нее лучшим. Но она даже не замечала, Джи… Мои успехи ее не волновали, потому что она… Работала, — фыркнул я. — Но стоило мне накосячить, так все! Я только портить все и умею! Она, блять, даже замечает лишь то, что ты парень, старше меня, в прошлом мой психолог, но никак не хочет замечать того, что я… как бы, люблю тебя и ты дорог мне. Хотя… Она наверняка считает меня идиотом. — Почему ты так решил? — Потому что… Я-то простил тебе измену. Я-то начал все с чистого листа, а она нет. Она не простила отца и не дала ему шанса вернуться обратно, потому что всегда считала, что нет смысла прощать предательство. А уж тем более, подпускать снова того, кто тебя предал. — Что плохого в том, что ты простил? Ты же не сделал чего-то плохого. Ты просто дал мне возможность все исправить, — фыркнул Джерард. — Я иногда очень злюсь на себя из-за того, что так просто прощаю вас, Джи… Мне самому это бывает неприятно делать. Так что, нет смысла даже объяснять насколько сильно моя мать теперь презирает меня. — Бред… Она же твоя мама и она любит тебя. — А где-то там же мой папа и он скучает по мне, — засмеялся я, пожимая плечами. — Я ничего не говорю и, если честно, частично понимаю ее. Она ждала совершенно другого от меня. — Чего? — Точно не того, что я буду геем и забью все свое тело татуировками, — сказал я, запуская пальцы в свои волосы и изучая лицо Уэя. — Мы часто ругались, когда мне было лет пятнадцать-шестнадцать. Ты, наверное, помнишь. Я говорил. Просто не из-за чего… Ее бесил мой внешний вид, бесило то, что мне плевать почти на все и всех, что я слушаю эту ужасную музыку и не выхожу из комнаты. Мне часто хотелось просто сбежать, но… мне некуда было идти. Друзей, как таковых, у меня больше не было. Знакомых тоже. И я как-то резко захотел… курить. Очень сильно. Я и до этого курил, но очень редко, да и вообще не рвался к сигаретам, а тут, после очередного скандала, я накопал мелочи из своих карманов, пошел в магазин. Побежал. Долго и упорно говорил продавцу, что могу дать больше денег, если он хочет, что мне просто хочется курить… Ужасно сильно. Повезло, что продавец ломаться не стал и отдал мне эту сраную пачку с сигаретами и зажигалку. Я даже отходить от ларька не стал, сразу же затянулся и… мне стало так легко. На целых 5 минут я ощутил… некую свободу. Господи… — засмеявшись, сказал я, — я теперь хочу курить. — Тебя доводили? Ты плакал после всех этих скандалов? — Нет. Я злился, истерил, мог кричать в ответ, но плакать… максимум раза два. — я вздохнул. — И меня это злило. — А музыка? Что она делала для тебя? Я не раз замечал, что ты очень зависим от нее и слушаешь при первой же возможности. — О, Джи, это просто отдельная тема. Я без ума от музыки. Я без ума от нее с детства и каждый мой день не проходит без нее. Когда у меня только появились первые наушники и первый телефон, клянусь, с того самого момента не было ни одного дня, когда я бы не слушал музыку. Она была рядом всегда и очень помогала мне. Не знаю, это просто… невозможно описать, она была для меня, как кислород и я хотел слушать ее постоянно. Мне нравилось расслабляться под нее, что-то представлять, потому, я решил попытаться заняться музыкой. И, благо, встретил тебя, потому что ты пиздец как к этому меня подтолкнул. После того выступления в школе я стал ощущать себя более уверенно и, когда мы расстались, я частенько выступал в барах. Сначала со своей группой, потом просто как помощь другим. Я и сейчас иногда выступаю. Ты знаешь. — я усмехнулся. — И я собираюсь делать это дальше, потому что… Боже, я просто не могу без музыки и не могу так просто ее бросить ради какой-то работы и образования. Буду совмещать, сделаю в сутках не двадцать четыре часа, а двадцать пять, но буду играть и слушать ее. Может, изменилось что-то в моем состоянии за все эти годы, изменился я, но мое рвение слушать музыку и ощущать ее, создавать… не уходит. До тебя со всем тем дерьмом, что у меня было, мне помогала справляться она. Знаешь, иногда, бывали такие дни, когда в школе на меня жутко наезжали учителя, всякие блатные фрики пытались как-то унизить, друзья как-то оскорбляли и… я приходил домой раздраженный… Разумеется, разозлить меня окончательно было проще простого и мать, словно зная, что я не в настроении, начинала придираться ко мне насчет всяких мелочей. И, стоило мне хоть немного повысить голос, так там такой пиздец начинался, — грустно усмехнувшись, сказал я. — В итоге, я психовал, срывался. Убегал в свою комнату, запирался там и просто врубал музыку на всю. Ложился на кровать и курил. Это было мое единственное спасение. Разумеется, я пробовал пить успокоительные всякие, но они ничерта не помогали. Меня только рвало от них. — Я всегда догадывался, что с музыкой у тебя более интимные отношения, чем со мной, — прошептал Джерард и засмеялся. — И еще, я в очередной раз жалею, что не был знаком с тобой раньше… Просто представь: ты снова ругаешься со своей мамой, звонишь мне и все-все рассказываешь. Я срываюсь с места, еду к тебе и забираю к себе… Мы бы охеренно проводили вечера вместе. За комиксами и фильмами. Всякими историями и… пением. — Я нуждался в таком, как ты… И я был бы безумно рад, если бы на тот момент у меня был такой друг. — Парень, — проведя рукой по моей щеке, прошептал Джи. — Я бы был твоим парнем. — И это было бы еще лучше, — усмехнулся я. — Она простит тебя, Фрэнки, — уверенно произнес Уэй, глядя в мои глаза и поглаживая меня по щеке большим пальцем. — Тебя невозможно не простить… Только, ей, возможно, нужно немного времени. — Всем нам нужно немного времени. Я так устал, солнце… — тяжело вздохнув, ответил я. — Понимаю. Но… все будет хорошо. Ты же знаешь это. — Поскорее бы. Так хочется просто упасть с тобой на кровать и, слушая музыку, болтать ни о чем… Как раньше. — Мы и сейчас этим занимаемся, разве нет? — второй поглаживая низ моего живота, спросил он и улыбнулся, получая мою теплую улыбку в ответ. — Наши разговоры больше смахивают на исповеди или консультации. — Согласен… Зато, мы стали более откровенны друг с другом. — Я всегда был откровенен с тобой. — А я не мог. — Джерард выдохнул. — Боялся… Ты же защиту во мне видел. Не хотелось показывать тебе, что я по сути не особо-то и силен. — Слишком грустные диалоги, детка, — ответил я, усмехаясь, и, встав с кровати, подошел к тумбочке, где лежала пачка сигарет. Прикурив, я выдохнул этот яд прямо в нашу комнату и, подойдя к Уэю, что прикрывал свои бедра белым одеялом, подставил сигарету к его губам. Он улыбнулся мне и, сделав затяжку, глядя точно в мои глаза, расслабленно выдохнул. — Ты ужасно горяч. — все, что смог прошептать ему я. — Взаимно. — все, что смог ответить мне Джерард, не забыв при этом обворожительно ухмыльнуться и, встав и подняв телефон с пола, начал что-то делать там, пока я так и стоял позади, разглядывая это чертово сексуальное тело. Серьезно, готов хоть дрочить начать сейчас… Надоедливые гудки начали разноситься по всей комнате уже через несколько секунд. Я же в это время уже стоял прислонившись к стене и продолжал смотреть на Джерарда. — Алло? — хриплым голосом сказал мужчина из телефона, на что Джи сразу же намного быстрее натянул на себя футболку и, подставив динамик к уху, ответил: — Здравствуйте, это мистер Уэй Вас беспокоит. Мы сегодня должны были встретиться. — А, да, помню. Вы что-то хотели? — Я хотел бы извиниться. У меня не получается сегодня прийти, — натягивая на себя нижнее белье, а затем джинсы, сказал Джи. — Почему? — Ох… Можно я буду откровенен? У моего парня день рождения. И он как бы не собирался праздновать, поэтому я решил встретиться с Вами сегодня, но вот утром ему захотелось провести время со мной и… Понимаю, это глупая отговорка, просто… Поймите, пожалуйста. Мы совсем недавно сошлись и… И я очень сильно скучал по нему… Вы разрешите мне перенести встречу? — А кто Ваш парень? — хмыкнул голос с той стороны. Всегда просил Джерарда делать звуки динамиков тише, но этот идиот видимо уже вконец оглох от того, как громко слушал музыку раньше. — Ох… Эм… Фрэнк… Фрэнк Айеро, а что? — Он Ваш бывший?! Не знал! По крайней мере, теперь понятно, почему он так набрасывался на Вас. — Да… — засмеявшись, ответил Джи и, посмотрев на меня, продолжил: — У него были причины… Но мы не об этом сейчас. Вы меня отпускаете? — Конечно! Что за вопросы, мистер Уэй? Я эти бумажки в ноутбук сам вообще должен переносить и это не Ваша прямая обязанность, так что Вы могли просто сказать мне, что у Вас сегодня дела! Да и плюс ко всему, у меня внук хочет Хэллоуин со мной отпраздновать и я сам хотел у Вас отпроситься. — я невольно улыбнулся и, сделав последнюю затяжку, а после, выкинув окурок в пепельницу, подошел к Джерарду. — Одевайся, детка! — с улыбкой прошептал он мне и быстро чмокнул в щечку, заставляя меня слегка покраснеть. — Спасибо, что позволили мне провести этот день с Фрэнком. Это очень важно для меня. — А, Вам, спасибо, что позволили провести мне этот день со своим внуком! Я тоже хотел позвонить Вам и все отменить, но Вы меня явно опередили. Я так давно не видел своего внука! Дети так быстро растут! Совсем недавно вроде мог уже под стол спокойно забегать, а вчера смотрю на него… Вырос. Серьезный такой стал… Говорит мне: «Давай, дед, тебя Тони Старком нарядим!». А я этих кумиров молодежи не знаю… — быстро одевшись в джинсы и футболку, я подошел к Джи и обнял его со спины, оставляя короткий поцелуй на его шее и получая в ответ точно такой же короткий поцелуй, но уже в губы. Сладкий привкус кофе и сигарет вновь подействовал на меня словно наркотик. Облизав свои губы, я легонько закусил кожу на плече своего парня, из-за чего с его губ сорвалось тихое хихиканье. — Вот и буду сегодня наряжаться этим Старком. Ох, что-то я заболтался, Вы, наверное, торопитесь куда-нибудь. С днем рождения поздравьте Фрэнка от меня. Любви вам и счастья. Чего там еще нужно молодежи? — Спасибо большое! — радостно ответил ему я, на что Уэй вновь улыбнулся и, притянув мое лицо за подбородок, снова поцеловал меня. — О, добрый день, Фрэнк! Надеюсь, Ваш недуг прошел и вы скоро вернетесь на учебу! — Вернется… Куда он денется? — сказал Джи, поглаживая меня по волосам. — Надеюсь, а то отчислять Фрэнка совсем не хочется. В конце концов, он во многом помогает заведению. Ладно. Я опять много разговариваю. Хорошего дня вам. До свидания. И, мистер Уэй, я позвоню Вам попозже и мы вместе выберем новую дату. — Хорошо, — кивнув головой, сказал Джерард. — До свидания. — До свидания. — ответил мужчина и вызов был сброшен. С уст Уэя тут же сорвалось тихое хихиканье, он кинул телефон на кровать и, развернувшись ко мне лицом и обняв меня за шею, нежно и чувственно поцеловал меня в губы, выдыхая. — Детка… Такими темпами мы вообще не выйдем из комнаты, — прошептал я ему в поцелуй. — Да, — усмехнувшись, ответил он, — ты прав. — Тогда, пошли? — спросил я, изогнув бровь, на что Уэй промычал, потираясь о мой носик своим, но даже не собираясь куда-либо идти. — Джи? — М? — Мы все еще стоим посреди комнаты и обнимаемся. — он снова замычал, из-за чего я засмеялся. — Детка, очнись… — Минуту, я просто… радуюсь тому, что ты улыбаешься. — В кино порадуешься, пошли! — закатив глаза, сказал я и, куснув его за нижнюю губу и легонько шлепнув по бедру, пошел в прихожую, слыша скулеж. — Ты такой зануда! — Иди ты! — показав ему средний палец и захихикав, ответил я, начиная собираться дальше. — А еще ты гаденыш и… — теперь он показал мне этот жест, а я не успел отвернуться. — Ха! Не успел! — И все-таки я склонен думать, что ты либо под травкой, либо… — Фрэнки-Фрэнки-Фрэнки! Ты такой наглый! — зацокал Джерард, так же начиная обуваться и собирать вещи в комнате, которые могли бы нам пригодиться. Ключи, сигареты, телефон и прочее. — Я панк! — Ты милашка! — Черт, вот, когда-нибудь я вытворю что-нибудь такое, что докажет тебе, что я панк! — фыркнул я, поправляя куртку на себе. — Да хоть банк ограбь, — надевая кеды, начал Джи, расталкивая все по карманам. — Я уверен, что в новостях это объявят, как самое милое ограбление с самым милым грабителем. — И его сексуальным напарником. — Это даже не обсуждается, детка, — с ухмылкой сказал Уэй, выпрямившись и поиграв бровями, после так же натягивая на себя куртку. Я закатил глаза и, выйдя из комнаты, стал ждать парня, который появился из-за двери уже через секунду, закрывая комнату на ключ. — А кто сказал, что я имел ввиду тебя? — ответил я, хмыкая. — Никто и не говорил, но ты же подразумевал меня. Потому что, иначе бы не решил, что я подумаю о себе. — С вами, психологами, так скучно иногда встречаться. Никакой интриги вам, ничего. Читаете людей, как книги. — Кыш! — закатил глаза Уэй, убрав ключи в карман и поворачиваясь ко мне лицом. — Такие проблески гениальности редкость в моей голове! Так что, не возмущаемся и идем в кино! — Идем! — с ноткой вызова сказал я, скрещивая руки на груди. — На перегонки, — усмехнулся Джерард. — Слабо? — Серьезно? — Ты же любишь игры… — с хитрой улыбкой, прошептал он, заставляя меня закатить глаза. — Извращенец. Но… в этой ты точно проиграл! — прокричал я и резко побежал вперед по коридору. — Эй! — услышал я себе вслед, а затем такой же быстрый топот за спиной, заставляющий меня по-детски захихикать и только ускориться, уже скатываясь вниз по лестнице, ощущая это тепло внутри. Я нужен.***
Наконец-то купив билеты и еды, мы устроились в ближайшей кафешке и стали ждать начала сеанса. Приятная спокойная музыка доносилась из колонок, гул людей слегка перебивал ее, а за окном ярко светило солнце. Уставившись на улицу, я задумался о своем и молча наблюдал за тем, как последние листья падают с деревьев, как солнце все чаще и чаще прячется за мощными серыми тучами и, как сильный могучий холодный ветер гоняет мусор и прочее дерьмо по асфальту. — Красиво… — сказал Джи и я невольно перевел взгляд на него. На его лице толком не было никаких эмоций, он просто смотрел в окно, попивая свой горячий крепкий кофе. Улыбнувшись его ответу, я сделал небольшой глоток колы и уставился на жестяную банку из-под этого напитка. — Все хорошо? — поинтересовался Уэй и посмотрел на меня. — Все, как ни странно, отлично… — Тогда, почему ты такой задумчивый? — Думаю о том, как мне… Как мне хорошо с тобой, — ответил я и поднял взгляд на психолога. — Да. Я часто это говорю и ты все не раз это слышал, но… Я иногда даже сам не понимаю, насколько ты важен для меня и… если бы тебя не было в моей жизни… не знаю, сколько бы я вытерпел. — Я сейчас заплачу… — усмехнулся он. — Иди ты! — Я серьезно. Слишком уж ты… был подавлен. И я рад, что могу помочь тебе хоть как-то. — Ты мне всегда помогаешь и охуеть, как сильно. — По тебе не скажешь… — Да, — засмеявшись, ответил я. — Но знай, что это так… Ты много раз заставлял меня переосмыслить некоторые свои жизненные устои. — Хочешь сказать, я хороший психолог? — ухмыльнулся парень, поерзав на своем месте. — Ну… — протянул я и откинулся на спинку стула. Заглянув в глаза Джи, я хитро улыбнулся и продолжил: — Да… Ты помогаешь. И ты понимаешь людей. — Мне это сказал сам Фрэнк Айеро?! О, да я просто обязан пометить этот день красным днем в календаре! — И ко мне еще претензии насчет сарказма. — Да брось, — промурлыкал он и провел своей ногой по моей под столом, отчего я не смог сдержать теплой улыбки, — тебе же нравится это во мне… — Возможно… — Точно. — Ты такой самоуверенный. — Возможно… — с ухмылкой ответил он. — Точно, — сказал я. Закусив нижнюю губу, Джерард молча пожирал меня взглядом на протяжении нескольких секунд, а после, так же, как и я, откинулся на спинку стула и вновь принялся водить своей ногой по моей. — Помнишь, как мы праздновали мое восемнадцатилетние? — Частично. Перебрал в тот вечер, а что? — А ты помнишь, что в тот самый вечер я впервые сказал тебе, что люблю тебя? — Оу, ты сознался мне тогда в любви? Нет, я не… не помню такого. — чуть нахмурился Уэй. — А я так переживал, что ты помнишь и начнешь меня избегать, — захихикал я. — Прибить себя был готов. — Я бы не стал тебя избегать. К чему ты это вспомнил? — Не знаю. Мне так нравится смотреть на нас прошлых и улыбаться тому, какой парой мы были… Какими были я и ты. — Ты был милым. — Только с тобой… — посмотрев на него, сказал я и тепло улыбнулся. — Дома я все так же продолжал строить из себя бесчувственную суку, но плохо получалось. Знаешь, очень тяжело сдерживать свои чувства и свою радость, когда тот, кого ты любишь, проявил к тебе какой-либо знак внимания. — У тебя случаем мемориала в мою честь в комнате не стояло? — Пф, ты еще спрашиваешь?! В шкафу! Там целый, блять, алтарь! — вскинул руки я. — О, а я-то все думал, какого черта меня так тянет к тебе? А это ты там колдовал. — махнул рукой Джерард, будто это была обыденная вещь. — Разумеется! Но, на самом деле… — я тихо засмеялся, вспоминая одну деталь, — хочешь секрет? — Конечно! — Один раз ты пришел ко мне и мы занялись сексом. Ты решил остаться у меня с ночевой и я тебе разрешил. А ночью… — Не говори, что ты изнасиловал меня или же зафотал мои интимные места! — со страхом в глазах, сказал Джи, на что я захихикал и, заглянув в его глаза, продолжил: — Нет. Я такого не делал. Я просто… Просто проснулся ночью от очередного приступа бессонницы и посмотрел на тебя… Ты так мило спал. Еще луна красиво освещала твое личико и я сделал фотографию того, как ты спишь… Потом распечатал ее и хранил ее у себя под подушкой. — Ты все еще такой же милый в душе, как три года назад… — Иди ты! — заливаясь краской, ответил я. — И все такой же стесняшка… Я надеюсь, ты ничего пошлого с этой фоткой не вытворял? — Бывало… Иногда, — ухмыльнувшись, сказал я. — М, извращенец… — нога Уэя поднялась чуть выше, отчего по телу прошлась легкая дрожь. — Мы тогда разорвали все это… Весь этот секс и перестали им заниматься. А я хотел начать все сначала, но не представлял, как это сделать. Вот и приходилось вспоминать все детально и… — Ты сам послал меня. — И зря… Раньше бы осознал, что люблю тебя, возможно, раньше бы сознался в этом, но я тугодум. — Я люблю тебя, — с улыбкой сказал Джи, неотрывно глядя на меня. Мои щеки вновь покрылись румянцем и я, неуверенно заглянув в его прекрасные зеленые глаза, ответил: — И я тебя… — легкая дрожь слышалась в моем голосе, но я пытался скрыть ее, что забавляло Уэя лишь сильнее. Положив руки на стол и придвинувшись ближе, он, покусывая губу, продолжал пожирать меня своим хищным взглядом. — Хочешь мой секрет? — Разумеется. — кивнул головой я. — Мне недавно позвонил мой брат и мы поговорили кое о чем… Помирились, и я рассказал ему про тебя. Он собирался приехать на днях и познакомиться с тобой. — Вау, я совсем скоро познакомлюсь с Уэем… Младшим или старшим? — Младшим. И только посмей начать как-то пялиться на его задницу или тело, я мигом выпровожу его пинком обратно в свой дом, а тебя посажу на голодовку… — А с чего бы мне пялиться на него? — С того, что он красивее меня. — Бред… Я красивее тебя никого не могу представить… — Скажешь ему так же, чтобы он знал, кто тут главный эталон красоты! — гордо заявил Джерард, отчего я захихикал. — Идиот, — сказал я и посмотрел на него. Сам того не понимая, я протянул свою ладонь вперед и накрыл ею ладонь Уэя, отчего он слегка дрогнул, но, спустя секунду, тепло улыбнулся и положил вторую руку поверх моей. — Педики! — послышалось сбоку, отчего я с неким недовольством посмотрел на того, кто произнес это. Парень невысокого роста стоял возле нашего стола и, покуривая сигарету, смотрел на наши руки с отвращением. — Могли хотя бы не в общественных местах! Совсем уже охерели! — продолжал ворчать он и я заметил, как Джи погрустнел. — Парень, иди нахер, а? Тебе какое дело, чем мы занимаемся? — фыркнул ему я. — Ты кем себя возомнил?! Я, между прочим, защищаю народ от таких пидоров, как вы! Тем, что бью вас. — он фыркнул мне в ответ, кидая сигарету в урну. — От таких уебков, как ты, лучше бы защитил! — Тебе драки захотелось?! — Отвали от нас! — грозно прошипел Уэй. — Рот закрой, придурок! — выплюнул он ему. — Нахуй иди, уебок! — сказал уже я. — Это ваше любимое место! Меня к вашим голубым лесам, блять, не относите! — Уйдите, пожалуйста! У нас свидание и мы хотим просто побыть вдвоем! — повторил попытку Джи, но тщетно. — Да пошел ты! Для вас вон, заведения специальные есть, чтобы вы людей не позорили и не призывали их к такой же херне! — Ты заебал! — встав со своего места, я подошел к этом парню, сжимая руки в кулаки. Он в страхе отстранился от меня, но все равно продолжил поливать нас говном. — А педики умеют драться или им маникюр страшно испортить? — Фрэнк, не злись. Сядь обратно, — приказным тоном сказал Джерард в надежде, что сработает хотя бы это, но сегодня был явно не его день. — Фрэнк? Родители вообще понимают, как они опозорили каждого человека с именем Фрэнк, когда узнали, что ты гей? — А твои родители понимают, что ты долбоеб? Тебя по-хорошему просят уйти. — Иначе что? — закатил глаза незнакомец. — Да ничего особенного! — сказал я и врезал ему по скуле, слыша вскрик. Джерард сразу же подбежал ко мне и начал просить меня успокоиться, а я же, пребывая в том самом спокойствии, смотрел, как парень пытается нормально встать на ноги. — Я твое ебало своим маникюром не поцарапал, нет? — Сука! — парень накинулся на меня с кулаками, но так и не смог нормально попасть по мне, потому что, по всей видимости, находился в сильном опьянении. Очередной замах, удар и мимо. Я даже не бил его больше. Мне было достаточно всего лишь увернуться от его удара и все. Он сам уже падал и калечил себя. — Пидорасы ебучие! — прошипел он и побежал ко мне, заставляя меня даже рыкнуть. Все-таки ударив его по лицу, я взял его за волосы, поднял с пола и подвел к Уэю. — А теперь извинись за все, что ты сказал! — Да пошел ты! — продолжал перечить он, тогда я потянул за волосы сильнее, пока на нас пялились прохожие и другие посетители небольшого кафе. — Живо! — Ладно-ладно! Простите меня! Вы можете делать что хотите! — махнул рукой он. — И? Что ты там про придурка говорил? — Ты не придурок, парень. А теперь, отпусти, больно! Ничего не ответив, я отпустил его и, посмотрев на шокированную толпу, натянуто улыбнулся им, вздыхая и приземляясь на свое место. Этот же парень шатаясь встал на ноги и, пробурчав что-то о том, что пидоры его заебали, просто ушел, заставляя меня закатить глаза. Полно в мире идиотов… — Что? Все нормально! Не волнуйтесь! — сказал Джи и сел рядом со мной. — Спасибо… — сорвалось с его губ уже в разы тише и я не мог не улыбнуться. — Не за что… — Никогда не понимал таких идиотов. — вздохнул он и положил голову на мое плечо. — Сами лезут и сами же потом плачутся. Это так странно. — Да нет, особенно, если учесть, что мы геи, то нет. Ты же знаешь, большинство все еще против таких, как мы. — Да и похер. Словно нам есть хоть какое-нибудь дело до того, что они скажут. — Ты прав. Абсолютно никакого. Он меня даже рассмешил немного своими тупыми фразами. — Не одного тебя, — хихикнул Уэй. Посмотрев на свои наручные часы и вздохнув, я взял салфетку, чтобы вытереть кровь с костяшек, а после сказал: — Пошли в зал, кино уже вот-вот начнется. Встав со своих мест и задвинув стулья, мы оплатили счет и направились в нужное нам помещение. Заняли свои места и просто ожидали начала фильма. Свет резко отключился, мы внимательно уставились в большой экран. И, как обычно, в начале была реклама и ничего стоящего, но я все равно смотрел на все это и пытался вникнуть в сюжет новых фильмов, что выйдут совсем скоро. Рука Джерарда осторожно коснулась моего колена и начала поглаживать его. Я посмотрел на него с неким недоумением, на что он просто тепло улыбнулся и продолжил просмотр короткометражных роликов. Улыбнувшись, скорее всего, самому себе, я сделал то же самое, что и Уэй, разве что, не положил свою руку ему на колено. В душе все снова стало таким чувственным и нежным, что я прямо-таки ощутил, как романтизм во мне растет с каждой секундой все сильнее. Ловя себя на мысли, что я очень часто чувствую что-то подобное, я отвлекся от того, что нам показывали и, уставившись в одну точку, перебирал все, что случилось со мной и Джерардом… И понял… Я сделал верный выбор. Я нужен ему. Он мне. Он — то самое место, тот самый человек. Тот, кому я нужен… Кому, как ни странно, не плевать на меня и все то, что связано со мной… Это так странно. Ощущать… что ты не одинок. Да, мы часто ругаемся и даже расставались на довольно длительный срок, но… я, кажется, за всю свою жизнь не испытал столько тепла и счастья, сколько испытал только лишь в одной компании Уэя и это так… классно. Боже… Просто психолог, устроившийся в нашу школу… Просто парень, который пытался мне помочь. Сколько же всего связано с ним… Сколько дат. Песен. Слов. Он даже не знает, что я посвятил ему не один стих. Что я, по секрету, пытался рисовать его. В этом мире все так странно, что иногда мне не хотелось жить… Все так тяжело и… непостоянно. Я всегда боялся кому-либо довериться. Боялся каждого человека. Боялся потерять того, кто мне дорог и постоянно терял. Разочаровывался. И мне было ужасно плохо от этого… Очень больно. Закрыться в себе и своих чувствах было, как по мне, самое лучшее решение, по крайней мере, я так думал. И ошибался. Тяжело держать все обиды, всю боль и злость внутри себя, тяжело терзаться сомнениями и мыслями, что просят тебя покончить со всем этим. Это было моим самым глупым поступком. Я ушел от людей. Стал одиночкой. Боялся всех и каждого, никого не подпускал, но… Уэй изменил это. Удивительно… Он раскрыл мне глаза, дал понять, что я не один и, что все будет хорошо, что кто-нибудь, да будет рядом со мной и это дало мне стимул жить, стимул стараться найти себя и… открыться. Не бояться. Я влюбился в него и долго и упорно говорил себе, что это не так, но, стоило мне принять этот ебучий факт, что я и дня без него не могу, как я стал задумываться о том, что… я хочу открыть ему свою душу. Да… Никогда не любил, а полюбив, сразу же снял с себя маску лицемера, эгоиста и ублюдка. Моя логика гениальна и не поддается объяснению. Плевать. Я к тому, что… Да, он предал меня. Да, он изменил. И что? Я уверен, будь это кто-то другой, я бы забил хер и не стал бы с ним сходиться, но Джи… Он особенный для меня и вся эта история кажется мне особенной… Я не хочу заканчивать ее вот так… Бросив Уэя, ради мамы, которая явно всегда и всем будет недовольна. Я хочу провести с ним всю свою оставшуюся жизнь. Хочу следовать своим мечтам только с ним. Глупо доверять ему так сильно и думать, что у нас все будет хорошо, все будет навсегда, но… Я хочу рискнуть. Хочу сделать это. Даже если все обернется провалом… Мне плевать. Я буду знать, что был счастлив жить с ним, спать с ним. Что все это время, что мы провели вместе всегда будет самым лучшим для меня. Даже если у нас не получится… Даже если мы расстанемся… Я никогда не буду оскорблять его. Гнев — бессмысленное чувство. Я-то точно знаю… Я так долго пытался найти хоть что-то, что сможет сделать меня счастливым, и, кажется, уже давно нашел.***
— Ну, если честно, они могли снять и лучше тот момент со взрывом. Все выглядело не очень реалистично. Такое ощущение, что им просто денег не хватило. А в целом, фильм достаточно неплох, что скажешь? — спросил Уэй и посмотрел на меня. — М? — Ты меня слушаешь? — Прости… Опять ушел в свои мысли… — усмехнулся я. — Что ты спросил? — Ничего, — засмеявшись, сказал Джи, — это не так уж и важно. Я тепло улыбнулся ему и пошел дальше по вечернему пляжу, любуясь всей этой красотой. Небо было окрашено в некий перелив голубого, розового и синего, шум моря нагонял на нас спокойствие и умиротворение, точно так же, как и крик чаек. Легкий ветер коснулся моей кожи и я немного съежился от холода, а после остановился и уставился на горизонт, посильнее закутываясь в свою куртку. — Здесь красиво. — Да. — я кивнул головой, сглатывая. — Очень. — Никогда не думал, что осенью море такое… Спасибо, что показал. — Не за что, — с усмешкой ответил я и прикрыл глаза, пытаясь впитать в себя всю эту красоту, душевность, спокойствие. — Куда пойдем потом? — Куда угодно, детка… Мы можем пойти куда угодно. — Ты такой странный… Все хорошо? — я посмотрел на него и тепло улыбнулся. — Все отлично. — Точно? Или ты опять, как вчера, врешь мне? — Точно, — вновь переведя взгляд на уходящее солнце, ответил я. — Джи?.. — начал я через несколько секунд раздумий, воспоминаний. — М? — спросил он, засунув руки в карманы джинсов и глядя туда же, куда и я. — Как тебе обстановка? — В смысле? — Уэй чуть нахмурился, мельком глянув на меня. — Как тебе здесь? Что ты ощущаешь? — Ну… Спокойствие. Счастье. Романтику. А что? — Нам надо поговорить, — на выдохе прошептал я и развернулся к своему парню лицом, из-за чего он заметно запереживал. — О чем? — с волнением спросил психолог, а я усмехнулся. Опустив взгляд на серебряное кольцо, что до сих пор было на моем пальце, я улыбнулся уголками губ и начал: — Я люблю свою маму… И мне жаль, что вы поругались, что она так поступила со мной и так не любит тебя. Я бы очень хотел, чтобы вы нормально относились друг к другу, но это, увы, нереально и тот выбор, что она дала… — Ох… Ты передумал? — Я кое-что понял сегодня. Я понял, что… — заглянув в его испуганные зеленые глаза, я продолжил: — Да, родня очень важная часть наших жизней и все тому подобное. Мы должны любить ее, потому что она дала нам все. Но… мы не должны доверять только ей. Когда я говорю тебе, что открыт перед тобою полностью, я не вру. Я правда ничего от тебя не скрываю. Да, за эту неделю случилось много говна. Да, мне до сих пор немного плохо. Но ты… спасаешь меня. Я всегда мечтал найти место, в котором буду нужен и… рвался, блять, весь мир объездить, покорить, чтобы найти его. Но, знаешь… иногда, один конкретный человек может быть для нас неким домом… Я долго сомневался в этом, но… Ты — то самое место. Тот самый человек. Я не жалею, что выбрал тебя. Что простил тебя. Что сознался тебе в любви. Что полюбил тебя. В этом мире столько мест, где я никому не нужен… — сняв кольцо со своего пальца, я подошел к Джи чуть ближе, — и лишь одно, где я буду нужен всегда. Место рядом с тобой… Это то место, где я буду нужен всегда. Джерард Артур Уэй… — встав на одно колено перед ним, начал я, — согласишься ли ты стать моим мужем? — Ч-что?.. — в его глазах читалось удивление, страх, непонимание того, что происходит. Неприятный ком начал подступать к моему горлу, ладони стали потеть, а сердце остановило свой ход, чтобы я мог отчетливо расслышать ответ своего парня. Секунда… Две… А он все молчит и пялится на меня так, будто я сказал что-то совершенно другое. — Да… — с дрожью в голосе, прошептал он, — да! — и я улыбнулся ему. Надев кольцо на его палец и встав в полный рост, я заметил, как по его щеке стекают маленькие блестящие слезинки, отчего сердце вновь сжалось. Обняв парня за талию и проведя рукой по его щекам, стирая слезы, я усмехнулся, вглядываясь в эти глаза, поджимая губы, а после осторожно целуя Джерарда, выдыхая и покрываясь мурашками, когда он обнял меня за шею и, прижавшись ближе, стал отвечать. — Я люблю тебя, — отстранившись, прошептал он и обнял меня крепче, утыкаясь носиком в мою шею. — И я тебя, — ответил я, обнимая его в ответ и глубоко вдыхая его запах, закрывая глаза.