***
— У меня галлюцинации или за твоей спиной Уэй? — с неким раздражением и упреком спросила мама. — У тебя не галлюцинации, — ответил я, вздыхая. Сделав неуверенный шаг вперед, Джи протянул ей свою руку и дрожащим голосом сказал: — Здравствуйте, — на что она ничего не ответила и молча вернулась в комнату, издавая еле слышное фырканье. — Блять… — прошептал я и пошел следом за ней, взяв за руку Джерарда и, тем самым, ведя его за собой. Комнату наполнило тяжелое молчание. Моя мама смотрела в окно на протяжении уже нескольких минут, а я, Джерард и Мик стояли возле входной двери, словно нашкодившие дети, и так и не решались пройти дальше. Что это, блять, за цирк? С хуя ли мы вину должны ощущать перед ней?! С хуя ли я должен ощущать какую-либо вину перед ней. Она даже ничего не сказала, а мы уже все в уголок сбежались! Издевательство! Словно я должен как-то стыдиться своей любви или того, что сошелся с тем, кто мне реально всегда нравился! — Как дела на работе? — прервав тишину и решив хоть как-то показать, что я ее больше не боюсь, спросил я и сел на свою кровать. — Фрэнк, скажи честно, то, что Уэй тут, значит, что вы снова вместе? — Да, — я пожал плечами. — А что-то не так? — Фрэнк! — прикрикнула она, отчего все в комнате дрогнули. Посмотрев на меня, она продолжила: — Ты зачем это вообще делаешь?! Мало тебе было прошлого раза?! — Да, мало, — закатив глаза, цокнул я, на что глаза закатила уже она, скрещивая руки на груди. — Господи, Фрэнк! Да он что тогда тебя использовал, что сейчас будет! — Да с чего ты, блять, это взяла вообще?! Он мной никогда не пользовался! И то, что мы расстались не говорит о том, что ему стало скучно со мной! — А, ну да, это говорит о том, что он просто шлюха! — Мама! — крикнул я и вскочил со своего места. — Он мой парень! И плевать мне на то, что считаешь ты! То есть… мне уже не пятнадцать и это мое решение простить его и попробовать все сначала! — Скажи правду, ты же отомстить ему собрался, да? — Нахуя мне мстить?! Я простил его! — В смысле «простил»?! — все еще не веря моим словам, спросила она. — В кого ты такой идиот?! В отца?! Тот тоже вечно искал приключения на свою задницу! — Боже, избавь мою жизнь от этого уебка! Не говори вообще о нем и не сравнивай меня с ним! И почему «идиот»?! Я просто, блять, люблю его! — Я это все слышала в прошлый раз! А потом ты в слезах прибежал ко мне! А я тогда предупреждала тебя, что он изменит! — Ох, ну да, ты же у нас все знаешь! — разведя руки в стороны, начал я, — Почему тебе так сложно просто принять этот ебаный факт, что я люблю его и любил?! Ты каждый раз закатываешь истерики и пытаешься как-то оскорбить Джи! — Потому что не верю, что мой сын мог влюбиться в такого ужасного человека! — Ты его даже не знаешь! — проорал я и посмотрел на Уэя, который, виновато опустив голову, стоял в уголочке и молчал. — А ты прямо знаешь! Чего же ты тогда не знал про измену?! — Получше тебя уж точно! И… слушай, мы это уже все обсудили! Я простил его! Он больше не изменит! — Оно и видно! — фыркнула мама. — Ты же в прошлый раз тоже на все сто был уверен в его верности и в нем самом! — Если бы ты не заставила меня уехать за ебаные дохуя километров от дома, я бы, сука, до сих пор бы жил с ним и без этого говна с изменой! А если бы дала ему разрешение на то, чтобы он сделал мне предложение, то я вовсе мог бы быть сейчас в браке! — И тогда он бы изменил тебе, пока ты бегал в магазин?! Боже, да по нему видно, что он просто любит секс и не испытывает к тебе каких-либо чувств! — Ты же знаешь, да?! Ты же жила в его голове! — Да ты ему вообще не сдался! Он никогда тебя не любил и сейчас не любит! Ему просто хочется найти того, кто будет ему давать! — Отлично! Спасибо, мама! — Я люблю Вашего сына… — еле слышно сказал Джи, на что мама рассмеялась. — Ты?! Не смеши меня! Ему ты, может, и промыл мозги, но я-то вижу, что ты ищешь в нем просто секс и не более! — Это не так! — грозно посмотрев на нее и повысив голос, ответил он. — Я люблю его! И я сожалею о том, что сделал! Мы обсудили с ним все это! И решили начать все с чистого листа! — Джерард, кем Вы работаете, что так отлично промываете мозги моему бедному сыну?! — Психологом, — честно ответил он. — А, тогда все ясно! Он манипулирует тобой, как марионеткой! Очнись, Фрэнк! — обратилась женщина уже ко мне, вскидывая руки, пока Микки с шоком оглядывал всех нас, боясь дышать. — Господи, хватит, мам! Я хочу просто побыть счастливым! Хочу просто, блять, быть с ним! Что ты пристала ко мне с тем, что я ему не нужен?! Зачем ты заставляешь меня каждый раз с опаской смотреть на каждые его действия и бояться его слов по типу «Я люблю тебя»? Зачем ты, блять, делаешь это?! Ты сама любила! Неужели так тяжело понять, что я ощущаю рядом с ним! — Но я любила твоего отца, а не какую-то девушку! — Так, в этом проблема? В том, что я люблю парня? — Не только, — подойдя ближе ко мне и наклонившись к моему уху, она прошептала: — Посмотри на него, Фрэнк. Он же такой странный. И, как по мне, вовсе маньяк какой-то или педофил. Тебе было семнадцать, когда у вас все это началось. И, как ты сам говорил, вы просто занимались сексом, так, откуда тебе знать, что он признался в любви не из-за того, что боялся потерять тебя, как сексуального партнера? Я понимаю, тебе хочется верить в то, что он правда любит тебя и что вы в будущем создадите семью, но просто, подумай сам… Разве это любовь, если это просто секс? И в этот момент в моей голове что-то щелкнуло, не то чтобы я поверил ее словам, но то, что было сказано про секс… Мы действительно занимаемся им слишком часто, да даже взять в пример то, что мы два дня как сошлись и уже два раза переспали. Хотя, разве не у всех пар так? Он любит меня, я надеюсь на это, потому что он, блять, единственный, чье мнение имеет для меня огромный смысл и я не хочу быть для него просто игрушкой на ночь и слушать советы, которые он дает с пофигизмом. Мне важно, чтобы я был чем-то особенным в его жизни и для него самого… Неуверенно переведя взгляд с пола на глаза Джерарда, я посмотрел на него с неким страхом, отчего на его лице появились нотки злости. Подойдя ко мне и резко выдернув из хватки моей матери, он спрятал меня за своей спиной и грозно сказал: — Я, блять, без понятия, что Вы ему там наговорили, но, пожалуйста, прекратите нести всякую чушь обо мне и моих чувствах! Я люблю его! Правда люблю, и я не какой-то там педофил, как Вы всегда считали, не извращенец, не псих и не помешанный на сексе уебок. Я люблю его. И Вы должны знать это, как никто другой, потому что к Вам я пришел с обручальным кольцом спрашивать ебаное разрешение, которое Вы мне не дали. Я пришел искать Фрэнка, а Вы просто выгнали меня. Я не собираюсь Вас в чем-то обвинять. Я понимаю Ваше волнение на тот счет, что я просто пользуюсь им, но это бред. Ладно бы я пользовался им тогда, но зачем мне сейчас было жертвовать своим лицом, своим здоровьем и подходить к нему, умоляя поговорить? Да он мне все ебало, блять, разукрасил своей ненавистью, неужели это так незаметно? И он не идиот, что простил. Я знаю, меня вообще нельзя прощать за то, что я совершил, но он сделал это. Это не говорит о его тупости или же наивности, это говорит о его… любви и умении прощать ошибки людей. Что в этом плохого? — Он никогда не проявлял особой доброты к людям. Он наплевательски относился к ним, даже к родне. Охуенно, то есть, я еще и эгоист?.. Спасибо, мам, теперь ты заставила меня на все сто довериться Уэю, а не тебе. — Это Вы так считаете. Да Вы даже толком не знали его никогда! Вы тут чуть ли не в открытую заявляете, что он по жизни эгоист, но… Блять, серьезно?! Вот этот парень эгоист?! — указав на меня, с возмущением сказал Джи. — Я добрее людей в жизни не встречал! Как Вы вообще можете говорить о нем хоть что-то, если Вы с ним по душам даже никогда не говорили?! Все, что я слышал с Вашей стороны, это всегда упреки, истерики на тему того, что он гей и все остальное! — А ты каждый день болтаешь с ним о чем-то личном! Не смеши меня. Мой сын закрытый человек и никогда никому не откроется! — Но мне открылся! Мне доверил все! Если я такое говно, тогда почему он сделал это? Почему, когда ему было плохо, он шел не к Вам, а ко мне? Почему мне Фрэнк рассказывал свои мысли и переживания, а Вам нет? — Потому что он всегда не умел разбираться в людях! — Возможно, но… он всегда умел прощать их. И мне жаль, что Вы прожили с ним восемнадцать лет, но так и не узнали его настоящего, а мне хватило всего года, — с грустью ответил он и незаметно сжал мою руку у себя за спиной, пытаясь показать мне, что он рядом. Прижавшись ближе к нему, я приподнялся на носочках и поцеловал его в щечку, шепча: — Пошли отсюда, — а после, уводя его прочь из комнаты, оставляя шокированную маму и расстроенного Мика наедине.***
Стоило нам зайти в его комнату, как во мне сразу же проснулась обида и злость. Швырнув куртку куда-то в угол, я сел на край его кровати и, запустив пальцы себе в волосы, пытался успокоиться. В области сердца все неприятно сжималось, иногда даже покалывало отчего я, прикрыв глаза, покусывал кожу на своих руках, чтобы хоть немного унять ту боль. Заметив, как мне, мягко говоря, нехорошо, Уэй осторожно сел рядом и положил руку мне на спину, начиная слегка поглаживать ее. Я не смог сдерживать себя долго и просто положил голову ему на плечо, а спустя несколько секунд вовсе прижался к нему, как ребенок к кому-то очень родному и близкому. Обняв меня и поцеловав в макушку, он еле слышно прошептал: — Все будет хорошо, детка. Все будет хорошо… Из глаз предательски покатились слезы, мое счастливое настроение в одно мгновение превратилось в ужасное. Грустные и отвратительные мысли начали разъедать черепушку изнутри, а боль и обида протыкать сердце своими маленькими ножами снова и снова. Мне стало так плохо оттого, что мама до сих пор не в состоянии понять, как много для меня значит и ее одобрение тоже. Я всегда хотел, чтобы она просто приняла тот факт, что я не совсем нормальный для обычных людей, что я другой и… это не делает меня каким-то монстром или уродом. Но она настойчиво пытается сделать из меня такого же обычного, но я не хочу. Я хочу просто любить и быть любимым, хочу найти свое место в жизни, свое призвание, но все что я слышу — это то, что я идиот. Как мой отец. Это низко с ее стороны: унижать того, с кем ей когда-то было хорошо. Да, согласен, он мудак полный, но с ним ведь было связано и много хороших событий, по крайней мере, у нее точно, я-то большую часть не помню. Но дело даже не в отце и не в том, что она никак не может смириться с моими чувствами к Уэю, а в том, что она до сих пор продолжает упрекать меня чуть ли не во всем. Я уже съехал от нее, начал жить самостоятельно, но все равно слышу, что я похуист и эгоист, которому никогда ничего не надо и я устал от этого. Джи прав, она знает меня, блять, с рождения, но при этом понятия не имеет о чем я думал и что хотел совершить. Я не виню ее, одной воспитывать ребенка, должно быть, очень тяжело, но… она могла бы просто спрашивать «Как дела? Что нового?» с детсадовского возраста, а не с подросткового, когда я, естественно, не скажу ей правду, потому что знаю, что меня осудят и не поймут моих взглядов и всему тому подобное. Я пытался ей открываться, но все заканчивалось смехом и тем, что я придурок, который ничего не понимает в жизни. Меня нужно было с детства учить открываться людям, меня же наоборот, научили закрываться от них и скрывать все. Как я могу доверить ей хоть что-то, если одно мое признание насчет того, что я люблю Джи вызвал такой пиздец? Для нее он маньяк, педофил, моральный урод, кто угодно, но не человек, которого я люблю. Да, глупо, что я его простил, но неужели ей так сложно просто, блять, принять все это и сказать мне, что она всегда будет на моей стороне? Почему я должен слушать эти речи о том, что я тупой наивный ребенок? Да, возможно, это правда, но лишь по отношению к Уэю. Я никогда и никому не доверял так, как доверяю ему! Никогда и никому не говорил о том, что иногда мне правда не хотелось жить! Никогда и никому не говорил, что ощущал себя одиноко, потому что мне было стыдно говорить о подобном. Неужели это так сложно, просто принять, молча, блять, принять? Почему мне приходится слушать ее речи о том, что я всего лишь его жалкая игрушка, которой он пользуется с огромным удовольствием? Зачем говорить мне это? Неужели ей так сильно хочется показать мне, что я вообще никому в этом мире не нужен? Что мной можно лишь пользоваться? И лгать мне… Я и так слишком долго верил в это. Больше не хочу. Я устал… Мне нужно знать, что я нужен. И рядом с Уэем я это знаю. Но ее слова все равно, как назло, сеют во мне множество сомнений. Прижавшись к своему парню еще ближе, я провел рукой по своей щеке, вытирая тем самым слезы, которые так и шли, даже не думая останавливаться, но боль на сердце растворилась, стоило мне просто ощутить Джи рядом с собой, понять, что он… дорожит мной. А я им. Мне не нужно большего. Мне нужен он. И я очень надеюсь, что я так же необходим ему, как он мне. Более менее успокоившись, я продолжал обниматься со своим парнем, не произнося при этом ни звука. Такая грустная тишина была нарушена прекрасным голосом Уэя. Бережно заправив прядь слипшихся от слез волос мне за ухо, он поднял мое лицо за подбородок и, нежно поцеловав, прошептал: — Мое солнце… Она обидела тебя? — Прости, — на выдохе ответил я, — Я не должен был плакать. Не знаю, что на меня нашло. Я… Прости. — Хэй, детка, все нормально, — ответил он, стирая мои слезы большим пальцем. — Ты же знаешь, я всегда готов поддержать тебя. Успокоить. И то, что ты заплакал не повод извиняться. — Нет, повод, Джи. Я устал от этого дерьма внутри себя. — О чем ты? — Почему мне стало больно от ее слов? — отстранившись от Уэя, начал я, — Почему мне больно от простых вещей? Почему я такой? — Во-первых, для тебя это не простые вещи, учитывая, как ты переживал все это тогда, а, во-вторых, ты просто чувствительный. Это не минус, солнце. — Для меня минус. Охуенно большой минус. Я не хочу быть таким. Не хочу ощущать боль чуть ли не от каждого слова, но… у меня не получается изменить это в себе. — Зачем ты стремишься к этому? Думаешь, это лучше? Фрэнк, нет, — взяв мою руку в свою и посмотрев мне в глаза, он продолжил: — Я полюбил тебя таким. Я полюбил доброго чуткого мальчика, который просто боится людей вокруг. Я полюбил, блять, верного, словно пес, парня. Нежного и максимально честного. Я полюбил тебя таким, какой ты есть настоящий, Фрэнк. Не твою маску грубого безразличного человека, которому лишь бы оскорбить кого-нибудь, я полюбил того, кто под ней. — Но откуда ты знаешь, что это тоже не маска? — не сдержав очередной поток слез, ответил я. — Потому что я знаю тебя от и до. Я знаю каким ты был, когда твоя семья была целой. Я знаю, что ты любишь, что тебе нравится, а что ты ненавидишь. Я знаю, от чего тебе может быть больно и когда ты врешь. Это не может быть маской. — Джи, что если… Что если я просто обманываю вас всех? В том плане, мне часто кажется, что я строю из себя какую-то жертву, разыгрываю перед вами спектакль, что я как-то обманываю вас… Что если моя жесткость, мое безразличие — это и есть я? — Нет, это не так. Ты просто запутался. Опять. — Зачем ты связался со мной? — прошептал я, заглядывая в его глаза. — Затем, что люблю тебя, — ответил Джерард. — И, несмотря на всю твою ненависть к себе, ты самый лучший, кого я когда-либо знал. Честно. — Я бы не смог вытерпеть такого, как я. Такого нытика и… — Ты не нытик, — прижавшись ко мне, сказал он. — Я люблю в тебе все, что ты в себе ненавидишь. — Это странно, — с усмешкой ответил я. — Нет. Нисколько. Я не понимаю, почему люди так грубы с тобой, почему они ненавидят тебя, но… — приблизившись к моим губам, он добавил: — Но… это так глупо, что ты веришь их тупым словам. Они не достойны тебя. Никто из них. Даже я недостоин быть любимым тобой. Я таких ошибок наделал… — Это не так, — со смешком прошептал ему я. — Ты всегда будешь думать так, а не иначе. Но, просто знай, даже если весь мир отвернется от тебя и возненавидит, даже если каждый человек захочет предать тебя и унизить… я всегда буду рядом и никогда тебя не оставлю. Потому что мое солнце нуждается во мне. А я в нем. На его лице расплылась теплая улыбка и он накрыл мои губы своими, отчего я ощутил такое приятное биение своего сердца, такое быстрое и чувственное. Переплетя наши пальцы, он сжал мою руку максимально сильно, заставляя глупые мысли в моей голове заткнуться, а любовь увеличиться. Сжав его руку точно так же, как он мою, я упал на спину и потянул его за собой, не разрывая поцелуй.***
Играясь с моими волосами и напевая шепотом какие-то песни, Уэй обнимал меня так крепко, как только мог, а я же в свою очередь, прижимался к нему и не мог сдерживать счастливой улыбки. Наконец-то я нашел в себе силы успокоиться и забыть все те мрачные мысли насчет мамы и Уэя. Теперь я просто снова счастлив компании своего парня и… нахуй все и всех. Мне хочется просто полежать в ебаном покое и хотя бы на минуту отвлечься от проблем. — Может, сходим завтра в ресторан? — переставая петь, предложил Джи. — Серьезно? — Я же обещал тебе свидания каждый день, — усмехнулся он, пожав плечами. — Да, но… Это не обязательно. — Обязательно, детка, я же хочу сделать тебя счастливее и, в конце концов, ты любитель всей этой романтики. Почему бы нам этим не воспользоваться? — Потому что мне и так ее хватает, а тратить деньги на меня нет необходимости. — Бред, разумеется, есть! — возразил психолог. — Да и плюс ко всему, скоро твой день рождения, мы должны будем отпраздновать его! — Просто посидим у кого-нибудь, выпьем и все, — сказал я, пожав плечами и заглянув в его глаза. — Детка, нет. Я на все сто уверен, что ты все три года так праздновал свои дни рождения. Как дед, честное слово. — М, а что же ты тогда встречаешься с дедом? — с ухмылкой спросил я и поцеловал его в шею. — Да вот казус маленький вышел, случайно влюбился в него, представляешь? Да, он иногда дикий ворчун, но… Хэй, ты бы видел как прекрасно его тело, а в постели он… Ух, даже описать невозможно, — с ухмылкой прошептал Джерард, на что я закатил глаза, смеясь. — Идиот. — Какой есть. Ты в норме? — Да, — приподнявшись на локте, ответил я. — Спасибо. — Не за что, детка. — Есть за что, поверь. А сам ты как? Она не задела тебя? — Честно? Задела, — на выдохе сказал он, чуть хмуря брови. — Мне обидно, что она такого мнения обо мне, потому что… Блять, я настроен на то, чтобы выйти за тебя и, если ты согласишься, то… мне просто не хотелось бы ругаться с ней, когда мы будем официально мужем и…мужем? Плевать. Ты понял. — Понял, — я кивнул головой. — Но она же не будет жить с нами в одном доме. — Но свадьба, детка… Она может на нее не прийти и вовсе объявить тебе бойкот. Я не хочу этого. Я понимаю, что она тоже важна для тебя, как Микки, как я, и мне абсолютно не хочется, чтобы ты ругался с теми, кто тебе дорог, из-за меня. — Успокойся, никто ни с кем не будет ругаться. Я что-нибудь придумаю. — Брось, — повалив меня на спину, прошептал он, — Отдохни. Я сам все сделаю. — От чего мне отдыхать, Джи? — со смешком спросил я, касаясь его волос. — От проблем. Уверен, последние несколько лет не казались тебе сказкой, а сейчас, когда мы все начали сначала и добавилось еще больше проблем, то… сам понимаешь, срывы — это такая норма. — Ты думаешь, я сорвался? — Думаю, да, — Уэй пожал плечами. — Это не удивительно. Столько всего сразу… — Брось, солнце, это не мог быть срыв. — А что тогда? — спросил он, начиная водить своими холодными пальцами по моей шее. — Слезы счастья? Не думаю. Мы же уже обсуждали это дерьмо сегодня. Не сдерживай себя рядом со мной. — Это как-то само. Прости… — М, ты опять извиняешься. Ты такой милый, — Джерард тихо захихикал, начиная целовать мое лицо, заставляя хихикать уже меня. — Нахуй, Джи, я… — …Панк, — перебил меня парень с улыбкой. — Да, я знаю. — А знаешь, кто ты? — Обаятельный красавчик? — О, извини, я должен отойти посмеяться, — ответил я и начал вставать, но он повалил меня обратно и, усевшись на мои бедра, с ухмылкой произнес: — Гаденыш. Признай, я ведь правда такой. — Так сразу и не ответишь. — Чтоб тебя! — засмеявшись, сказал Джи и, успокоившись, заглянул точно мне в глаза. — Зато, я точно знаю, какую информацию ты подтвердишь. — И какую же? — Что у меня классная задница. — Тут ты прав… — сжав его бедра, ответил я и ухмыльнулся. — Как тебе сегодняшняя прогулка? — Она мне понравилась и… Хэй, а где тот рисунок? — вспомнив про рассказ Уэя за прогулкой, с яркой улыбкой заявил я, ведь мне очень хотелось глянуть на это творение. — Чтоб у тебя с самооценкой так было, как с памятью, — психолог закатил глаза, заправляя волосы за ухо и оглядываясь вокруг. — Здесь где-то валялся. — Это ты унизил меня или похвалил? — С чего бы мне тебя унижать? Я имел в виду, что у тебя хорошая память, — ответил он и начал рыться в каких-то бумажках, которые валялись на его тумбе. — Сраное говно, — шепотом выругался Джи, заставляя меня тихо захихикать. — Ты не пробовал прибираться? — Кыш! Иначе, тебя заставлю тут генералить! Да где же он… А! Нашел! — радостно прокричав, он протянул мне лист с какими-то линиями. Вглядевшись в них, я в шоке уставился на Уэя и сказал: — Ебаный в рот! Ты прав, здесь у меня охуенная растяжка! Что… Как ты вообще придумал такую позу?! — Она мне приснилась, — промурлыкал парень мне на ушко, отчего я охуел еще больше. — Боже, серьезно?! Когда и с чего вдруг такие сны?! — неотрывно глядя на рисунок, спросил я. — Давно. Когда я еще даже не знал, что ты тут учишься. Просто не было настроения рисовать, но утром появилось. Вот я и вспомнил свой сон. — И после этого ты утверждаешь, что ты не извращенец?! — Во-первых, не такой уж я и извращенец, во-вторых, тебе это нравится и я не вижу смысла что-либо менять. — М, ладно, ты прав, мне это нравится, но… Блять… — рассматривая листочек с разных сторон, ответил я, — Это, если честно, охуенно. — Можешь оставить себе, на память. — Ты серьезно? — спросил я, посмотрев на него, на что он пожал плечами. — А почему нет? Мне этот рисунок не нужен, а тебе он приглянулся, вот и забирай его. Будешь потом тихой темной ночью вытворять непристойные вещи, глядя на него. — Надеюсь, ты ничего с ним не вытворял? — я вопросительно изогнул бровь, на что Джерард ухмыльнулся и ответил: — Ну, думай так дальше, — после встал с меня и, подойдя к своей куртке, начал что-то искать. — Блять, Джи, серьезно?! И ты при всем этом психолог! — А при чем тут это? — достав из кармана сигарету и зажигалку, спросил он, а после затянулся, возвращаясь ко мне. — Ну… Мне всегда казалось, что психологи — это такие спокойные люди. Они там дома всех строят под свои психологические штучки и, типа, они пиздецки скучные. — М, а я не такой? — на его лице расплылась хитрая улыбка. Выдыхая никотин, Уэй снова сел на меня, отчего я не смог сдержать смешка. — Что? — Посмотри на себя. Боже. Я бы никогда не подумал, что психологи бывают такими. Серьезно. Вот, просто давай вспомним нашу первую консультацию, когда ты вел себя вполне адекватно и пытался нормально со мной говорить. — …А ты слал меня матом. Да, помню. Что дальше? — А дальше ты стал проявлять какие-то странные наклонности, из-за чего я собственно и решил, что ты псих, потому что… Блять. Какой нормальный человек придет на работу в домашнем халате и тапочках?! Или же накрашенный?! Нет, я понимаю девушки, но… ты-то был парень! Я чуть не охерел, когда увидел тебя с ебаной тушью, подводкой и помадой на лице! Ладно это, ты же вообще задавал мне какие-то странные вопросы и делал двусмысленные намеки! Поэтому я, кажется, и влюбился, но речь не об этом. Ты сломал все мои стереотипы о психологах. Ты, блять, сам частично псих, в постели ебаный извращенец, и ты очень сексуальный, когда находишься со мной один на один в каком-нибудь месте. Женственный. Смешной. — Хочешь сказать, это странно, что я работаю психологом, а не там, не знаю, каким-нибудь офисным планктоном? — Я хочу сказать, что… твои пациенты ведь даже не догадываются о том, что ты вытворяешь со своим парнем и как ведешь себя в одной комнате вместе с ним. Особенно, если учесть, что вчера мне одна девушка сказала, что ты НОРМАЛЬНЫЙ на консультациях! — Что за девушка? — чуть нахмурился Джерард, затягиваясь. — Да не знаю, она бумаги тебе вчера заносила. И, кстати говоря, ты ей нравился. — Почему «нравился»? — Потому что я сказал ей, что ты мой парень. Это же можно было делать? — М, детка, — промурчал он и, выдыхая дым от сигареты мне в шею, нежно закусил мою кожу, а после, продолжил: — Это нужно было делать. Мне нравится, когда все знают, что мы пара. — Почему? — Не знаю, — перейдя в нормальное положение, ответил он. — Просто, так у большинства уебков и тупых шкур отпадает желание отбить тебя. — Успокойся, солнце. Меня отбивать точно никто не захочет, — засмеявшись, сказал я, все еще также внимательно и пристально наблюдая за ним. — Как же, — фыркнул психолог, — Я же читал твои сообщения и… Да половина общаги желало бы оказаться на моем месте. — С чего ты решил? — Ну, я отчетливо помню сообщения о том, что «…ночью все было шикарно и не хочешь ли ты повторить данный вечер…» и о том, что «…между нами промелькнула какая-то искра…» — наигранным голосом, сказал Джи, вызывая у меня тем самым улыбку. — Так бы и сходил к этой дамочке и сказал бы, что эта самая искра спиздила ее парня. Искра — это разумеется я, — уточнил он, пожав плечами. — Ты идиот, — не сдержав смеха, ответил я. — Или псих? — И то, и другое. — А так бывает? — Видимо, да. Ты же как-то живешь. — Кыш! — А не то что? — с ухмылкой спросил я и взял сигарету из рук Уэя, а после затянулся. — Что-нибудь. Не знаю. — Знаешь, — начал я, выдыхая никотин. — Мы с тобой так много болтаем в эти дни… Мне кажется, я за все эти три года без тебя столько не наговорил. — К чему это? — К тому что, — приставив сигарету к его рту, я продолжил: — Непривычно столько болтать и… болтать ни о чем. — М, ты скучал по этому? — сделав очередную затяжку, спросил он, возвращая сигарету обратно мне. — Да. Ужасно сильно. — Тогда, почему не болтал с Микки? — Болтал, но… почему-то диалог постоянно заходил на тему тебя. Как ты? Где ты? Думаешь ли обо мне? Хотел бы я начать все заново? В итоге я злился и просто уходил. А потом вовсе перестал болтать с Миком по вечерам. — Я думал. Честно. Часто вспоминал о тебе и о том, как ты себя сейчас чувствуешь, — на выдохе, чуть тише начал психолог, оглядывая меня и то, как моя радость медленно переходит в обиду. — Тогда, почему не звонил? — еле слышно спросил я, сбрасывая пепел в пепельницу на тумбе, вспоминая все те дни, когда пытался ужиться в новом городе, когда ждал звонков своего парня сутками… Когда ждал их после расставания. — А чтобы я сказал, Фрэнки? Что бросил нахуй этого Криса, когда понял, насколько сильно он злит меня и бесит? Что вдруг резко осознал, что до сих пор люблю тебя? Что хочу начать все сначала? — Эм… Стыдно признавать, но я долго любил тебя после расставания. Даже не так. Я… — немного подумав, я продолжил: — Я долго помнил, что люблю тебя. Около двух лет, возможно, меньше и мне пиздецки сильно хотелось просто услышать твой голос, но ты вообще не вспоминал обо мне и… — Ты разозлился, — закончил за меня Джерард, кивая головой. — Можно и так сказать. — Прости. Я, кажется, поступил, как твой отец, да? Я не хотел. — Нахуй моего отца, Джи. Ты и он… вы два совершенно разных человека. И я не хочу, чтобы ты ставил себя рядом с ним, потому что ты лучше. Дело в том, что… я просто привязался к тебе. И ужасно сильно полюбил. Ты был нужен мне. И это ужасно низко, что я был готов упасть в твои объятия и забить на измену, — сделав последнюю затяжку, а после, выкинув сигарету в пепельницу, прошептал я, а после встретился с серьезным взглядом Джи. — Глупо то, что я вообще в принципе пошел на нее, потому что… это так тупо было. Потерять тебя. Я… Я ведь был серьезно настроен. И хотел сделать предложение на Новый Год, но… Я просто не знаю, зачем начал с ним все это. Мне просто с чего-то вдруг показалось, что у нас ничего не выйдет и… — Возможно, не выйдет. Мы не можем знать. Может, эта совместная жизнь нам адом покажется, но… ты мог обсудить это со мной. — Ты прав. Не знаю, почему я вдруг так резко отупел, стоило тебе уехать. Ты вспоминал там обо мне? — А ты как думаешь? Я даже могу тебе потом кое-что показать. Одну вещицу. Я ее там сделал, и ночью, глядя на нее, думал о тебе, о нас. — Ты чертовски милый, детка, — улыбнувшись, сказал он, заставляя меня покраснеть. — И ты смущашка. — Иди ты, — спрятав лицо за волосами, с некой обидой ответил я, вызывая у Уэя тем самым приступ смеха. — Фрэнки, откуда ты вообще такой взялся? — Какой? — Такой охуенный. Помню своих бывших. Боже, там просто можно было вешаться. С тобой иначе… С тобой жить хочется. — Ну, у меня не было бывших. Ты как бы… моя первая любовь. — Ох, я уже и забыл это, — убрав волосы с моего лица, он заглянул в мои глаза и, наклонившись ближе, прошептал: — Это. Мило, — после захихикал, наблюдая за тем, как мои щеки приобретают слегка красный оттенок. — Добьешься ведь того, что я обижусь. — Кстати, у тебя были бывшие. Бывшая, если быть конкретнее. — Элен… — вспомнил я, фыркая. — Та еще сука. — Согласен. Ты в курсе, что она ходила ко мне на консультации, после того, как вместе с Калебом унизила тебя? — А зачем она на них ходила? — Ну, — начал он, играясь с краешком моей футболки, — Ее мистер Смит заставил. Он, типа, видел, как они смеялись над тобой вместе с Калебом… Его наказать он, разумеется, не мог. — И как у вас все проходило? — Я постоянно на ней срывался. Специально. И я не кричал. А просто вытворял какую-нибудь херню, по типу того, что выливал кофе себе на стол или ей на юбку. — Как я, блять, влюбился в тебя? — с улыбкой, ответил я, на что Уэй быстро чмокнул меня в губы. — Я горяч. В этом вся проблема. Видел бы ты, сколько валентинок мне там дарили… — Помнишь мою? — хихикнул я, поджав губы. — Ты не дарил, — чуть нахмурившись, сказал он. — Я подарил тебе в тот вечер свидание! — А, его помню. И секс помню… Черт, он был таким… чувственным… Я буквально ощущал, что мы были, как ты там говоришь? Раздеты не только телами, но и душами? — Ты, по-моему, только секс запоминаешь, — закатив глаза, сказал я. — Брось, это не так. Просто, мы часто им занимаемся. И каждый раз как-то по особенному и я не про пошлости. — Раньше мне часто казалось, что ты со мной чисто из-за траха, — отведя взгляд куда-то в сторону, еле слышно прошептал я. — Меньше слушай свою маму. То, что мы часто занимаемся этим, не говорит о том, что я хочу от тебя лишь этого. Это говорит о том, что страсть между нами не угасает. Думаешь, было бы лучше, занимайся мы любовью раз в неделю? Это было бы странно. Да и стал бы я делать тебе предложение, если бы хотел просто трахаться? — Ладно, убедил. Я снова гоню сомнения прочь и… мой парень снова стал самым охуенным, — заглянув в его глаза, ответил я, не сдерживая теплой улыбки. — М, так-то лучше, детка. А теперь… твой парень жаждет поцелуев. — С чего вдруг? — Не знаю, просто… Ох, блять, просто поцелуй меня, — поставив руки с обеих сторон от моей головы, он ожидающе смотрел на меня, отчего я не смог сдержать улыбки и, прошептав «идиот», поцеловал его. По телу снова распространился разряд какого-то очень приятного тока, мозг в одно мгновение перестал соображать, а сердце просто начало отплясывать свою тупую чечетку. Перевернув нас и устроившись на Джерарде поудобней, я запустил пальцы в его волосы и слегка углубил поцелуй, ощущая, как его руки залазят под мою футболку, начиная поглаживать мою талию. На лице засияла улыбка, я тихо промычал, давая понять тем самым Джи, что мне пиздецки все нравится. Предательский стук в дверь. Я отстраняюсь от губ Уэя с характерным звуком и шепчу: — Может, нахуй? — А, может, и нахуй, — отвечает он и притягивает меня за футболку для очередного поцелуя. Этот ебаный стук так и не прекращался. Психанув, я вновь отстранился от столь сладких губ и гортанно простонал: — О боже, да! Давай! Да, детка! — Да! — подхватил меня Джи и с ухмылкой начал «подпевать». — М, Да! Джи, твою мать, да! Ты такой горячий! Да! — стук резко прекратился. Стоило мне посмотреть на Джи, как он резко поцеловал меня и повалил на спину. — Ты чего? — Твои стоны были такие реалистичные… Прости, детка, я случайно захотел тебя. — Какое совпадение, — ответил я и снова притянул Джерарда ближе. И, чтоб его, стоило мне только начать задирать эту сраную футболку на Уэе, как стук возобновился. Злобно прорычав, парень вскочил с меня и с некой злостью открыл дверь. — По голове, блять, себе постучи! — грозно прошипел он и только после заметил на пороге растерянную мать. — И-извините… — Черт… — выругался я и, поправив одежду на себе и встав рядом с Джи, добавил: — Мы, кажется, поговорили. — Я отвлекла вас от… кое-чего, да? — с ноткой смущения спросила она, на что психолог тут же ответил: — Нет! — Да! — перебил его я. — Ты что-то хотела? — Извиниться. Да, ты прав, Фрэнк. Ты уже взрослый и вполне сам можешь все решить. И если ты решил простить его, это твой выбор. Разумеется, я не в восторге ни от выбора, ни от твоего парня, но… Ты не раз говорил мне, что моя поддержка важна для тебя и я не собираюсь отворачиваться от тебя, как отец. — Я не зол, мам, — на выдохе прошептал я, махнув рукой. — Все нормально и… спасибо за это Джерарду. Он поговорил со мной и дал кое-какие советы. — Это хорошо. Джерард, — обратилась она к Уэю. — Может, вы с Фрэнком приедете завтра ко мне на ужин? Мы с Вами попробуем узнать друг друга получше. — Я подумаю. — Хорошо. Простите еще раз. Я, наверное, пойду. — Ага, пока, мам. — Пока, Фрэнки, — ответила она и скрылась за углом. Закрыв дверь, Джи посмотрел на меня с неким недоумением. — Ужин? Серьезно? — спросил он, на что я просто пожал плечами. — Мы могли бы сходить, раз уж есть такой шанс. — Да, но… Я, блять, только что стонал вместе с тобой. Мне теперь неловко… — Джи, она прекрасно понимает, что мы не чаи по ночам гоняем! Успокойся! — захихикав, сказал я. — «Успокойся!» — передразнил он меня, за что сразу же получил легкий толчок. — Гаденыш! — прижав меня к стене и схватив меня за запястья, он несколько секунд неотрывно смотрел мне в глаза, а после, нежно поцеловал. Его хватка начала слабеть, достав одну руку, я провел ею по его щеке, а после обнял за шею, пытаясь притянуть его как можно ближе. Этого казалось чертовски мало, закинув ноги на его бедра, я крепко вцепился в его плечи и, не разрывая поцелуй, начал осторожно толкаться навстречу его члену, отчего можно было услышать тихое, но очень сладкое мычание. Воздух в легких закончился, голова уже слегка пошла кругом, а я все никак не мог отстраниться. Видимо, оттого, что Джерарду тоже категорически не хватало кислорода, он сделал глубокий вдох и с моих губ переместился на мою шею. Его маленькие прекрасные зубки нежно царапали мою кожу, оставляя после себя красные отметины, которые в скором времени станут бурыми и будут говорить всем о том, что я занят, а его руки поглаживали мои бедра через ткань узких джинсов и, иногда, сжимали их, заставляя меня тихо стонать. Откинув голову назад и оголив перед Уэем свою шейку, я прикрыл глаза, начиная ощущать приятные покалывания внизу живота. — М…Детка, стой… — еле слышно сорвалось с моих губ. — Джерард… Мне надо принять душ. — Давай примем вместе, — даже не собираясь останавливаться, ответил он. — Ты серьезно? — Да… Давай сделаем это там. — Давай… Да… Я хочу этого, — словно в бреду отвечал я, даже не понимая, что происходит. Уже через некоторое время я тяжело дышал, повиснув в руках своего парня и отходя от недавного оргазма. Все так же продолжая придерживать меня за бедра, Джи пытался прийти в норму, иногда кратко целуя меня в шею или щеку, заставляя улыбаться. — Мы опять это сделали? — не сдержав ответной улыбки, спросил я, заглядывая в его глаза, на что Джерард засмеялся и кивнул головой. — Да. Мы опять это сделали. — Это странно? — Нисколько, — ответил он и вышел из меня, отчего я тихо прошипел. — Черт… Почему ты так уверен, что это норма? — Потому что мы не виделись три года. Не занимались любовью три года. Не прижимались друг к другу три года. Не целовались, не обнимались… И я не могу насытиться тем, что ты так близко, тем, что ты реален, а не плод моего воображения. Тебе понравилось? — после нескольких секунд молчания, спросил он. — Да. Разумеется. Раньше ты даже не спрашивал… — Раньше я был твоим единственным партнером. Первым, если быть точнее. — Поверь, ты до сих пор самый лучший в постели из всех тех, с кем я спал. — Не о них. Не сейчас. Пошли нахуй все эти шлюхи. — Ладно, — захихикав, ответил я и резко ощутил, как внутри меня все-таки сломалась та тупая преграда, которая заставляла любовь сдерживаться. Теперь я вновь ощущаю, как во мне просыпается тот самый ребенок. Те самые чувства, что я когда-то испытывал к Уэю. Это радует и пугает одновременно. Все так быстро. Мне страшно вновь ощутить боль от этого человека, страшно получить очередное предательство с его стороны, потому что я не могу знать, правдивы ли его слова, я могу просто верить им и надеяться, что… никогда в жизни он больше не причинит мне боль и не найдет мне замену… Я словно в ловушке. Люблю его и доверяю, но боюсь и открываюсь с опаской. Когда во мне жили злость, обида и ненависть все было гораздо проще, потому что я просто его презирал и никоим образом не доверял личные вещи. Когда он был за несколько тысяч километров от меня… я ощущал пустоту и это тоже намного проще, чем ощущать этот ебаный страх вперемешку с любовью. Верю ли я ему? Да, и всегда верил. Люблю? Да, и всегда любил. Но я не хочу в очередной раз ощутить себя каким-то брошенным, ненужным, ощутить себя псом, которым все просто пользуются… В этом человеке я увидел спасение, когда мне было семнадцать, в нем я увидел того, кто не обманет меня и мне чертовски сильно хотелось одного — быть нужным ему. Это так странно. Не сказал бы, что я сильно изменился с подросткового возраста, что мои мысли стали говорить как-то иначе. Нет, они до сих пор проявляют некоторую агрессию ко мне и к окружающим, до сих пор пытаются убедить меня в чем-то и до сих пор говорят правильные вещи на некоторый счет, но почему они вдруг решили, что в этом мире точно есть одно место, где я буду нужен, мне неизвестно. Эм… Я много с кем спал и ни с кем не ощущал теплоты, свободы. Я до сих пор отношу секс к чему-то личному и то, что я трахал половину общаги… это говорит лишь о том, что я хотел убедить себя, что все, что было между мной и Джерардом, не было чем-то особенным и личным. Очень больно было осознавать, что я доверил ему все. Не скажу, что сейчас что-то изменилось. Да, мы сошлись только три дня назад и уже вовсю обсуждаем личные темы, но, может, это вызвано тем, что я чувствую себя таким чертовски нужным рядом с ним. Именно рядом с ним я ощущаю, что это то самое место, тот самый человек и мне стыдно за то, что я испытываю настолько сильные чувства к нему, за то, что я просто, как ребенок, верю его словам и прощаю его. Знаю, я слишком часто об этом думаю, но я не могу иначе. Меня сжирают мысли. Им страшно, как и мне. Но, хэй… Он же не предаст. Не бросит, потому что он дал обещание. Потому что он дал слово. Он поклялся мне всегда быть рядом. Надеюсь, на этот раз он сдержит обещание… — Все хорошо? — спросил Джи, поглаживая меня по волосам. — Да. Просто задумался, — выдавив теплую улыбку, ответил я. — О чем? — Не думаю, что сейчас подходящий момент для таких диалогов, — слегка оттолкнув его, я настроил воду потеплее и встал под нее, ощущая приятный массаж по всему телу, прикрывая глаза и довольно выдыхая. Психолог подошел ко мне со спины и, обняв за талию и оставив поцелуй на моей шее, прошептал: — Фрэнк, что-то не так? — Нет. Нет, все отлично, — усмехнувшись, ответил я. — О чем ты думал? — М, детка, я не хочу портить кому-либо настроение. Давай просто примем душ и все. — Успокойся. Ты никому не испортишь настроение. Просто скажи, о чем таком ты думал? — покусывая уже мочку моего уха, продолжал нежно уговаривать он. — О том, что боюсь тебя, — на выдохе все же ответил я, откинув голову на его плечо и покрываясь мурашками от приятных касаний. — Боишься? — Да. Мне страшно начинать все заново и открываться тебе. — Оу… — все, что смог ответить он. Между нами нависла тишина, мне стало ужасно неловко и хотелось просто отмотать время назад, потому что я понимаю как ему сейчас обидно… Но… блять, что я могу поделать с собой и своими тупыми чувствами?! — В какой-то степени… — резко начал Джерард, утыкаясь носом в мои волосы, — Это нормально, что ты так относишься ко мне. Я понимаю твои страхи и… — Я не должен был этого говорить. Прости. То есть… это может оскорбить тебя. — Нет. Все нормально, — крепко прижав меня к себе, словно боясь, что я могу убежать, ответил он. — Ты не должен извиняться. — Я просто… Сегодня был такой охуенный день, Джи. Сейчас мы занялись охуенным сексом и, если честно, я просто влюбляюсь в тебя все сильнее и сильнее… И мне реально страшно из-за этого. Я не хочу терять голову от своих чувств к тебе, как это было когда-то раньше, но, в то же время, я, блять, хочу ощутить то счастье, что ощущал тогда. — Я тоже влюбляюсь в тебя снова. И тоже с каждой секундой лишь сильнее. Но я не боюсь тебя. Я боюсь того, что по своей глупости могу потерять тебя. А в чем заключается твой страх? — В том, что… — начал я и немного подумав, зашептал: — Я не готов к предательству или боли. К этому вообще невозможно быть готовым, но рядом с тобой… Джи, я боюсь, что ты снова изменишь мне. — Бред. Я не сделаю так, — повернув мое лицо за подбородок и, заглянув в мои глаза, Уэй нежно поцеловал меня, а после, продолжил: — Я знаю, ты вряд ли поверишь моим словам, но я правда не собираюсь изменять тебе, предавать тебя или забывать. Я настроен серьезно и просто хочу выйти за тебя в ближайшие месяцы. — В смысле «в ближайшие месяцы»? — Ну… — он тяжело вздохнул, — Я хотел бы повстречаться с тобой месяц или два, а потом сделать тебе предложение. Ты против? — Н-нет… Я… Эм… Я… Кажется, я немного в ахуе, но это не столь важно, — чуть краснея и явно растерявшись от такого заявления, зашептал я. — М, детка, — уткнувшись носом в мои волосы и тихо засмеявшись, сказал Джерард — Чему тут удивляться? Я хотел тебе три года назад его сделать, думаешь, я сейчас передумал? — Ну, типа, три года прошло… — И что? Ты же не разлюбил меня за это время, а я не передумал выходить за тебя. — Зачем тебе такой, как я в браке? Это будет очень сложно — жить со мной. — Не думаю. Мы же уже жили вместе некоторое время, да и плюс ко всему, ты, кажется, моя родственная душа. Мне очень уютно рядом с тобой. — Ты веришь в этот бред про души? — с усмешкой спросил я. — Я верю в то, что есть люди абсолютно отличные от нас, но в то же время ужасно схожие. С точки зрения психологии, люди с практически одинаковым мышлением. Но в то же время нет. Как бы, вкусы в музыке, еде, играх, фильмах и всем прочем схожи, но жизненные позиции различаются. У нас с тобой так. Только, я меняю некоторые твои устои, ты мои. Мы делимся опытом. Помогаем друг другу. И это, если честно, охуенно. — Знаешь, эм… Это странно, что я так быстро поверил в то, что ты тоже любишь меня, — посмотрев на свое тело, сказал я. — Почему? — Посмотри на меня. Я ведь далеко не красавец. Моя внешность вполне обычна, но в то же время периодически вызывает у меня отвращение. Я не понимаю, как ты можешь спать со мной и касаться всего вот этого… Как можешь целовать меня, если мне по жизни кажется, что от меня за километр несет какой-то вонью. Все это так ужасно, а во сне я, наверное, еще ужасней… — Балбес, — отвесив мне подзатыльник, ответил Уэй. — Иди сюда, — подведя меня к стеклянной дверце душа и убрав волосы с моего лица, он спросил: — Видишь нас? — Да, — я кивнул головой. — Отлично. Знаю, здесь отражение слабое и мне на это похуй. Просто вглядись в него. Посмотри на себя, свое тело. Посмотри на то, как ты, блять, прекрасен! Мне ужасно сильно нравятся твои татуировки! Твоя кожа! Твоя задница и твои бедра! Мне нравится твой живот! — начиная поглаживать его, сказал Джи. — Твои руки! Пальцы! Ноги! Шея! Ключицы! Твои глаза просто с ума меня сводят, Фрэнк. И это не какие-то тупые фразочки, чтобы заставить тебя передумать. Это мое мнение! — Что тебе так нравится в моих глазах? — Свет в них. Ты его не замечаешь, потому что зеркало за милю обходишь, а я каждый день заглядываю в твои глаза и вижу этот свет, эту ебаную силу и ощущаю защищенность! А сама форма глаз. Их цвет… Боже, я никогда и ни у кого не видел такого цвета. А твои брови… — Они, как у девушки, — неуверенно перебил Уэя я. — В кого ты такой глупенький, детка? Они шикарны. Я… Они так охуенно гармонируют с каждой деталью на твоем лице, что просто… Вау. Я художник, Фрэнк. И я клянусь, твоя внешность это нечто очень шикарное и красивое. Посмотри на свои губы, — проведя по ним большим пальцем, продолжил он, — Такие аккуратные… И колечко в них смотрелось очень охуенно. Все в тебе… Все это… создает такую прекрасную смесь. Я, блять, презираю твоего отца, но… я благодарен ему за то, что он хотя бы не поленился зачать тебя. — Идиот, — засмеявшись, ответил я. — Я не шучу, солнце. Я благодарен твоей матери за то, что она не стала делать аборт, как ей советовали. Ты… Ты просто посмотри на себя. Просто пойми, что каждая твоя, как ты думаешь, погрешность прекрасна. Я вижу это. Вижу, как ты чертовски красив. И заметил это еще в школе. Ко мне на консультации ходили геи, Фрэнк. И некоторые в открытую предлагали мне секс. Но никто из них не вызывал у меня того, что вызываешь ты. Ты возбуждал меня одним движением. Стоило тебе закинуть ногу на ногу или же куда-нибудь на стол… Ох… Черт, помню, как я уже тогда думал о том, как было бы классно трахнуть тебя, потому что, м, я был уверен, твои итальянские, или какие там у тебя, корни дадут о себе знать. — Ты с кем-то спал, кроме меня? — резко спросил я, ведь этот вопрос всегда ужасно сильно волновал меня, когда у нас был этот секс без обязательств. Я так ревновал… — Первый месяц, да, — тихо ответил он, закусив губу, заставляя меня шатко выдохнуть и опустить взгляд в пол. — Детка, знаю, я… Иногда, я веду себя, как шлюха и тебе кажется, что я хочу только траха и, если ты мне не дашь, то я найду кого-то другого и трахнусь с ним, но это не так. — Скажи это Крису, — прошептал я и вырвался из его объятий. Выйдя из душа и обмотав полотенце вокруг своих бедер, я собрал свои вещи и ушел в центральную комнату, начиная одеваться. Через несколько секунд из ванны выбежал Джерард, придерживая белую махровую тряпку на своей талии. — Фрэнк… — нежно позвал он меня и взял за руку, но я резко выбрался из его хватки, а после надел футболку, — Детка, ну ты чего? Действительно. Чего это я?! Уебок! Извращенец сраный! Ему блять реально нужен только ебаный секс! Меня ебал чуть ли не каждый день, так еще попутно и с другими спал! Зачем он это делал?! Я же его бросил, когда нашел девушку и… Господи. — Фрэнк, стой, куда ты? — спросил он, замечая, что я натягиваю свои кеды на себя. — Ты из-за того, что я сказал о том, что я спал не только с тобой? Детка, брось, это глупо. Ты даже не любил меня тогда. — Тебе-то откуда знать, Джи?! — со злостью ответил я и поднял свою куртку с пола. — Ты думал только об одном: как бы меня выебать! Какую позу бы выбрать! С кем бы еще потом трахнуться! Им тоже было семнадцать?! Остальным парням?! — Нет. — Отлично! А то я уже решил, что связался педофилом! — Ты путаешь термины, — холодно ответил он, вздыхая и пожимая плечами, оглядывая то, как я психую. — Да похуй мне, Джи! — Что, блять, случилось?! Какого хера ты начал эту истерику не из-за чего?! — «Не из-за чего»?! — надев куртку, возмутился я. — Я переспал с тобой тогда, потому что ты был мне симпатичен! И спал с тобой тоже из-за этого! И давал делать все, что ты хотел, тоже по этой тупой причине! Типа… вообще все, любые твои прихоти, а ты попутно с другими спал и даже не видел ничего такого в том, что я позволяю делать с собой! Мне иногда противно было оттого, как я веду себя, но я продолжал, чтобы ты рядом был и тебе было хорошо! А ты других трахал? — А я мысли что ли прочитать твои должен был?! Мы тогда даже парой не были! Ты сам предложил просто секс! Какого тогда хера ты возмущаешься, что я спал с кем-то еще?! — Когда я уехал, ты тоже решил, что ты свободен или что?! — Это, блять, совершенно другая ситуация, Фрэнк! — Возможно, но проблема везде одна! — И какая же? — фыркнул Джерард. — Да такая, что ты просто любишь ебаться, — усмехнулся я. — Так, какого хуя тогда ты встречаешься со мной?! Поступи так, как тебе твоя мать предлагает! Брось меня нахуй! — перейдя на крик, ответил он, из-за чего во мне проснулась какая-то злость. — Да пошел ты! Я сука измену тебе простил! И сошелся с тобой! А ты послать меня решил из-за того, что мне неприятно стало от твоих слов?! — Я умею держать член в штанах, если причина истерики в этом! — прошипел он. — Да ты даже вины своей ебаной не признаешь! — Потому что ее нет! Я не виноват перед тобой за то, что трахал еще парней, кроме тебя! Ты сам разрешил мне! — Хуевый, блять, из тебя психолог, если ты не понял, что я любил тебя, уже тогда! — прокричал я, скрещивая руки на груди. — Боже, Фрэнк, какого хуя ты вот начал истерить?! Зачем?! — Да затем, что мне неприятно, блять! — А мне приятно, идя с тобой по общаге, слышать от разных девиц, чтобы ты позвонил им?! Или знать, что ты спал с ними?! — ответил Джерард. — Но я не сплю с ними и с тобой одновременно! Мне похуй на них! А ты делал это и… А если бы я заразился чем-то?! А если бы застукал вас?! Иногда мне кажется, что тебе в самом деле ничего, кроме места, куда вставить можно, не нужно. Мне надо подумать, Джерард… можно ли снова тебе доверять, — еле слышно добавил я и, открыв дверь, ушел, шатко выдыхая и направляясь в свою комнату. Так много сомнений…