***
Выходной, что может быть лучше? Разумеется, выходной проведенный в хорошей компании. И, думаю, Джерарда можно назвать хорошей компанией. Я уже давно не спал, а просто лежал, прикрыв глаза и слушая тихую музыку, которая доносилась из колонок. Она была вполне спокойная, не тот пост-хардкор, что обычно слушаю я и… мне нравилось это. В последнее время мне нравится каждое мое утро. Это странно. Раньше я хотел просто снова уснуть, и желательно навсегда, а сейчас рад тому, что проснулся. Ладно, ладно, Уэй делает что-то невозможное со мной, что-то светлое. И даже после всего того говна, что мы пережили, после всей той боли и ненависти, я все равно чувствую, что он… спасет меня? Да, именно так, но только не знаю от чего. Одиночество? М, это самое тупое чувство во мне, которое мало что может выгнать, на самом деле я никогда не думал, что я один, но всегда ощущал, что одинок, такое странное противоречие внутри меня и, кроме такого противопоставления, во мне часто спорят какие-то личности. К примеру, я не собирался прощать Джи вовсе, потому что считал, что все предатели должны быть наказаны и, что они не заслуживают прощения, но этот человек снова заставил меня переосмыслить этот устой и, вместо того, чтобы бить его и как-то издеваться над ним, я лежу в его кровати и молча улыбаюсь тому, как он играется с моими волосами, попутно разглядывая мое лицо и думая, что я сплю. Не то чтобы я раньше придерживался того, что предателей нельзя прощать, я прощал, но не возобновлял связи с ними. Здесь же все иначе, я мало того что возобновил, так еще и начал все сначала с этим человеком. И, блять, знали бы вы все, насколько мне охуенно оттого, что я снова с ним. Он просто лучшее, что случалось со мной. И какую бы злость я к нему не испытывал, привязанность и любовь всегда будут сильнее. Глупо? Глупо. Но я, если честно, такой чувствительный, сопливый и, сказал бы даже, немного тупой человек, что светлое всегда побеждает во мне. Меня это злит. Многие не понимают, как победа чего-то светлого может злить человека. Иногда я и сам не понимаю, но, тем не менее, ощущаю это. Возможно, это вызвано тем, что я ненавижу все эти свои слабости: доброту, доверчивость и наивность. Если с доверчивостью я что-то и сделал, с остальными чувствами так не получается. Ненавижу себя за свое доброе сердце, потому что из-за него мной часто пользовались и, по секрету, я знал это, всегда знал, кто пользуется мной, но молчал и, улыбаясь, продолжал строить из себя дебила и помогать тем, кто ржал за моей спиной, говоря о том, какой я идиот. Как по мне, то, какой я — это низко, ужасно, унизительно… Я пытаюсь бороться со всем этим дерьмом, стараюсь быть жестким, грубым и не проявлять сострадания, но… Что со мной не так? Нет, злость во мне есть и ее предостаточно, но основная ее часть направлена на меня. Я причиняю себе боль, довожу до истерик, бью стены, разбивая руки в кровь, лишь для того, чтобы другим боль не причинить и это тоже низко. Мне часто пытались объяснить, что надо быть добрым и правильным, но зачем? Нет, разумеется, я, как и все остальные дети, впитал в себя всякие фразочки по типу «Никогда не бей в ответ» или «Будь выше тех, кто бьет тебя», но, серьезно, как можно быть выше того, кто, в буквальном смысле, макает твое лицо в унитаз, втаптывает в грязь и оскорбляет всеми возможными способами? Я был не выше тех, кто это делал, когда прощал их, я был ниже. Намного ниже. Нельзя прощать все, нельзя быть таким, как я, но почему тогда я не могу измениться? Почему я до сих пор не могу спокойно пройти мимо бездомной собаки, не покормив ее? Почему не могу послать однокурсника нахуй, который пользуется мной, чтобы списывать курсачи? Почему не могу послать нахуй того же Уэя, за то, что он предал меня? Почему я могу послать нахуй только себя? Нет, я не считаю себя ангелом каким-то и сам прекрасно помню сколько говна я совершил и скольких людей избил, закинул в мусорный бачок, унизил и все это никак не красит меня, но я правда сожалею о содеянном. Меня так бесят свои противоречия. Из-за них я ужасно сильно запутался в собственных мыслях. Да плевать, сейчас совершенно не тот момент, чтобы думать о чем-то грустном или глубоком. Сейчас ебаное утро. Утро выходного. И я нахожусь в одной кровати с тем, кого люблю и с кем у меня вчера был охуенный секс. Нахуй грусть. Нахуй одиночество. Нахуй депрессию. Я счастлив… — Давай, вставай, детка. Я знаю, что ты не спишь… — проведя рукой по моей спине, сказал Джи, отчего я не смог сдержать улыбки, замурлыкав и прижавшись ближе к парню. — Я хочу полежать, — тихо прошептал я, слыша смешок. — А я поболтать, — ответил Уэй. — О чем? — Не знаю, о чем угодно. Допустим, — ткнув пальцем в одну из моих татуировок, он продолжил: — Что значит эта татушка? — Джи, у меня нет глаз на затылке. — Но ты же должен помнить, что набивал, — фыркнул он, пожав плечами, на что я вздохнул и, открыв один глаз и посмотрев на парня, возразил: — Но не утром. И, вообще, чего ты не спишь? — Ты спер у меня одеяло, — со смешком ответил Уэй, заставляя меня оглядеть нас. И в самом деле, Джерард почти лежал без него. — Ври больше. Ноги у тебя укрыты. — Ты серьезно спер его ночью! Я проснулся оттого, что мне ужасно холодно! Мало того, ты чуть не столкнул меня с кровати, когда я пытался отвоевать его! — Я мстил тебе, — усмехнулся я, касаясь его волос. — И я спрашиваю, почему ты сейчас не спишь? — Потому что я выспался, что за глупые вопросы?! — Судя по тому, как быстро ты вчера отключился, я думал, ты до трех часов дня проспишь. — Я тоже так думал, но, на мое удивление, я проснулся раньше. — И насколько? — спросил я. — Ну… — протянул он, а после заглянул мне в глаза и с улыбкой сказал, — На пол часа. — Отлично, Джи, это достижение века! — Да пошел ты! Гаденыш! —Мы оба засмеялись , глядя друг на друга и тепло улыбаясь. — Иди в жопу, Джи, я хочу спать, — ответил я и, устроив голову на плече психолога поудобней, закрыл глаза. — Нет, нет, нет, нет! Никакого сна! Я и так долго ждал, пока ты созреешь наконец-то поболтать со мной! Проснись! Не спать! Фрэнк! Фрэнки! — кричал он, отчего я кое-как сдерживал смех. Перевернув меня на спину, он сел на мои бедра и провел руками по моему торсу, нежно напевая: — Проснись, детка… Поболтай со мной… — Джи. Иди. В жопу, — стараясь оставаться холодным, сказал я, но лишь фыркнул. — Я не хочу секса, я хочу диалога! — Идиот, — все-таки, я не смог сдержать себя и тихо захихикал, ощущая пристальный взгляд Уэя на себе. Вздохнув и снова открыв глаза, я посмотрел на него и спросил: — Ну что? — Как спалось? — когда на его лице расплылась улыбка, как у чеширского кота, оголяя его зубки. — Нормально. — Разумеется, нормально! С одеялом-то! — Не моя вина, что ты не мог отобрать его! — закатив глаза, сказал я. — В смысле, не твоя?! Я пытался его отобрать, но ты что-то пробубнил и пнул меня! — Где твои навыки самообороны? — Я в ответку что ли ударить тебя должен был? Спасибо, нет. Мне мое лицо еще дорого. Ты и так его нехило разукрасил, ссадины никак исчезнуть не могут! — Блять, Джи, тебе совсем заняться нечем? Чего ты пристал ко мне со своим одеялом?! — Мне было холодно! — с неким возмущением, сказал он, и я опять засмеялся. — Что смешного в том, что твой парень замерз ночью?! Ты такой наглый маленький панк, Фрэнк! — Чего ты хочешь от меня? — со вздохом спросил я. — Давай сегодня сходим куда-нибудь? — М, до моей комнаты. Кинем меня на кровать и оставим так до следующего утра. — Фрэнк, я серьезно. Я хочу погулять, за окном такая классная погода. — Какая там погода? — Солнечная. Теплая. Ну, пошли! — жалобно проскулил он, отчего я, закатив глаза, ответил: — Ладно, ладно! Сходим мы погулять! И… Стоп, на тебе моя футболка? — О, да, ты же не против? — с улыбкой спросил он, тут же выпрямляясь и будто красуясь передо мной. — По-моему она тебе великовата, совсем немного, в плечах. — М, ты так думаешь? — закусив губу, спросил Джи снова. И она действительно была ему великовата. Его плечо постоянно оголялось, стоило ему хоть немного изменить позу. Я, разумеется, не против такой картины: Джерард сидит на мне, на нем моя футболка, с принтом моей любимой группы и, причем то, что она черная, а кожа Уэя почти белая… Блять, это выглядит охуенно. Да и плюс ко всему, сейчас он выглядит максимально женственно: это его маленькое аккуратное тело, худенькие ручки, длинные музыкальные пальцы, милое личико, на котором было несколько синяков и ссадин, и растрепанные красные волосы… Он такой красивый. — И долго ты собираешься разглядывать меня? Я, между прочим, жду ответа. — Я уверен в том, что она великовата тебе. Посмотри на свое плечо. Посмотрев сначала на плечо, а потом на меня, он хитро улыбнулся и сказал: — И? — Ты специально ее надел? — Нет, просто, она мне понравилась… — с ухмылкой сказал он, на что я хмыкнул. — Странно, раньше я никогда не замечал за тобой такого поведения. Ты был… другим. В том плане, не таким женственным. — Тебя это раздражает? — Нет, наоборот, сейчас ты выглядишь еще более горячо… Просто, почему ты не вел себя так раньше? Когда мы встречались еще в школе? — Блять, ну… — начал он, почесав затылок и устроившись на мне поудобней, — Раньше ты так нуждался в защите. Тебе нужен был кто-то сильный и серьезный. Не то чтобы до встречи с тобой я вел себя так, как сейчас… Я вообще в депрессиях лежал и в одиночестве. В общем, сейчас ты сам стал сильным, — заглянув мне в глаза, с улыбкой сказал психолог, — И я чувствую себя таким защищенным рядом с тобой. Мне просто хочется не стесняться быть собой при тебе. — В смысле? — Я всегда был немного женственным. Мне нравились все эти женские штучки. — Хэй, я помню, ты рассказывал мне, что примерял мамино платье, — хихикнул я, на что Джерард кивнул. — Да… Было дело… Мне просто постоянно казалось, что природа ошиблась, сделав меня мальчиком. — Нисколько, Джи. Ты так охуенно красив и сексуален. Особенно сейчас. Я могу сфотографировать тебя? — Оу… А ты раньше никогда не фотал меня, откуда теперь появилось такое желание? — Если ты не видел, — начал я и потянулся к своим джинсам, которые валялись на полу, — Не значит, что этого не было. — Маньяк! — с улыбкой сказал Уэй и засмеялся. — Педофил! — ответил я и сделал снимок на свой телефон. — М, я красиво получился? Покажи, — наклонившись ближе ко мне, он посмотрел в экран и тепло улыбнулся, а после перевел взгляд на меня и, поцеловав в шею, прошептал: — Классная фотка. Мне нравится. Может, сделаем еще совместную? — Эм… Ты серьезно? — Наша последняя совместная фотография была перед твоим выпускным. — Блять, — усмехнулся я, кое-что вспоминая и кусая губы. — Что? — в недоумении спросил парень, глядя на меня. — Я… в порыве злости удалил ее и… Наша последняя совместная фотография теперь еще дальше. — Ох… Ты так сильно ненавидел меня? — с грустью в голосе, спросил он. — Нет, детка… То есть, да, но сейчас нет! Там вообще смешно так вышло! Я просто фотки листал и наткнулся на эту и как-то воспоминания накатили! — ответил я, пока мой голос слегка подрагивал, но, стараясь это скрыть, я продолжил: — И я долго смотрел на нее! А потом… Эм… — Что? — Эм… А потом, заплакал, разозлился и удалил ее… — Это грустно, — на выдохе сказал Джерард, целуя меня в губы. — Прости меня, боюсь представить насколько тяжело тебе было. Обещаю, такого больше никогда не повторится. — Хватит извиняться. Я простил тебя. — Знаю, но… чувство вины не уходит. — И вряд ли когда-нибудь уйдет. — Спасибо, поддержал, — фыркнул парень, на что я пожал плечами. — Я имею в виду, у меня бывает так, что я ощущаю вину за все и… — «Вина Каина»… Да, я помню, мы обсуждали это с тобой перед твоим отъездом. — Почему «Вина Каина»? Он что, за что-то сильно презирал себя или что? — изогнув бровь, спросил я, оглядывая психолога. — Да, за то, что убил своего брата. Это мифология старая, Фрэнк, забей на нее, просто суть в том, что люди с таким симптомом ощущают вину даже за то, что живут… Это немного печально. — Я тоже когда-то ощущал вину перед своими близкими за это. — Балбес, — оставив очередной поцелуй на моей шее, сказал он. — Тебе не за что ощущать вину. — Я так не думаю… — я выдержал небольшую паузу, выдыхая. — Плевать, мы, вроде, снимок хотели сделать. — Снимок подождет. Я хочу обсудить твое чувство вины, — прошептал Джерард, массируя мои плечи и заглядывая в мои глаза. — С самого утра? Серьезно? — Да. Почему ты ощущал вину перед родными? — Ну, я как бы получился совершенно случайно и мне всегда казалось, что моей маме не то что предлагали, ее умоляли сделать аборт, но она послала всех нахуй и родила меня. То есть, потом я постоянно с ней ругался, отец со своим поведением, да и то, как я в обществе привился… Все заставляло меня думать, что природа меня никогда не хотела и то, что я родился, это ненормально. — Это не так, детка. Я уверен. — Ну, по крайней мере, отцу я точно был не нужен, — с натянутой улыбкой сказал я и пожал плечами, заставляя Джерарда фыркнуть. — Да пошел он. Ты заслуживаешь лучшего. — Может, именно поэтому я и полюбил тебя… — В смысле? — В прямом, — ответил я, заправляя прядь волос ему за ухо. Заглянув в его глаза, я продолжил: — Может, в тебе я увидел лучшее. — Ох… Ты… Ты в этом плане, — сдерживая смущенную улыбку, сказал он. — А ты когда-нибудь ощущал такое? — Да, когда слышал, как мама плакала у себя в комнате по ночам, надеясь, что ее никто не слышит. Она очень сильно переживала за меня. И за то, что происходит со мной, потому что, мягко говоря, я был в заднице… — Ты не виноват в том, что мир сотворил с тобой. — Но я мог сдержать себя и… не идти этой ужасной дорогой. — Ты выбрался. Это достойно похвалы. — Согласен, — заглянув в мои глаза и помолчав несколько секунд, он продолжил: — Ты ни в чем не виноват, Фрэнк. И я благодарен Богу за то, что он послал такого человека в этот мир. — Что? — засмеявшись, переспросил я. — Ты травки с утра курнул? Про Бога заговорил? — Я серьезно. Ты стольких спас… — Джи, что за бред ты несешь? — фыркнул уже я. — Мы вчера уже говорили об этом. Я просто хочу, чтобы ты понял, что ты не должен злиться на себя и ощущать вину, — с грустью прошептал Уэй, отчего в моем сердце что-то предательски треснуло. Проведя рукой по его щеке, я нежно поцеловал его. Мне хотелось, чтобы он понял: я доверю ему и, если он говорит, что я не должен, то, может, мне действительно пора пересмотреть некоторые аспекты своей ненависти и решить: а правда ли я достоин лишь ее? Это будет сложно, но… Попробовать стоит. — Так все, — отстранившись от моих губ, с улыбкой прошептал он и положил голову мне на плечо. — Делай свою фотографию и вставай. — Это ты захотел сфоткаться. — Плевать, детка, просто фотай, — направив камеру телефона на нас, я ярко улыбнулся и обнял Джи, прижимая его ближе к себе… Щелчок. Вспышка. И спустя секунду в моей жизни появился новый кадр, новый мегабайт. — Мы выглядим так счастливо, — прошептал Джерард. — Это навсегда застынет в картинке… Наше счастье. Классно, правда? Вроде, просто фотография, а на ней можно заметить столько эмоций… Как раньше люди жили без фотоаппаратов? — Как-то. В конце концов, были портреты. — Мало кто может передать эмоции через картину. Там нужен талант, а здесь любой идиот справится. — Ну, спасибо! — засмеявшись, ответил я. — Я не это имел в виду! — Оправдывайся дальше! — В кого ты такой гаденыш? — закатив глаза, спросил психолог, глядя на меня. — Что за вопросы? Конечно же, в тебя, — ничего не ответив, Джи просто укусил меня в шею. — Ай! — прокричал я и заметил довольную рожицу Уэя. — Это было тебе уроком. — М, тогда и я должен преподать тебе урок. Уложив его на спину и сев на его бедра, я нежно закусил кожу на его плече, отчего он тихо захихикал и оголил его сильнее. — Мне нравятся эти уроки. — А мне нравишься ты, — заглянув в его глаза, ответил я. Между нашими губами было всего пару сантиметров, мы неотрывно смотрели друг другу в глаза и, как только Уэй потянулся ко мне за поцелуем, я слегка отстранился. — Ты чего? — с ноткой страха спросил он. Все еще боялся резких движений… — Мне надо умыться и принять душ, только потом, возможно, я дам тебе меня поцеловать. — Возможно? — Мне надо подумать над этим, — с улыбкой ответил я и встал с Уэя. Потянувшись, я не смог сдержать легкую ухмылку. Я ощущал как Джи пожирает взглядом каждую клеточку моего оголенного тела и, даже не стесняясь, пялится именно на мой зад. Сделав вид, что я ничего не замечаю, я молча направился в ванную и закрылся там. Прохладные струйки воды приятно массажировали мою кожу и помогали мне полностью проснуться. Спина жутко болела от всех тех царапин, что оставил мне Джи, а на костяшках до сих пор не зажили ссадины, отчего слегка щипали. И, на мое удивление, мысли молчат. Вау, это странно… Мне так спокойно и… Как это сказать-то? Умиротворенно? Да, наверное, так. Потому что никакого волнения или же одиночества я не ощущаю. Хотя, об этом я говорил уже утром, так что… Хэй, а что насчет Уэя? Мне интересно, что он ощущает рядом со мной. И ощущает ли что-нибудь вообще. Потому что… тяжело поверить, что мы так просто забыли все и начали отношения с чистого листа. Только вот, сейчас действительно все по другому и иначе. Мы заново узнаем друг друга и делимся новыми секретами. К примеру, Джи рассказал мне насчет своего детства. Он никогда не любил эту тему и всегда избегал ее, но тут… И его поведение… Я бы никогда даже подумать не мог, что он может быть настолько сексуальным и женственным. Его бы красоте, гибкости и женственности, наверное, каждая бы девушка позавидовала, потому что это реально пиздецки охуенно. Раньше он был шутник, уверенный в себе псих-шутник, который окружал меня заботой и теплом, а сейчас же он маленький хрупкий человек, который сам нуждается в этой заботе и тепле. Серьезно, он смахивает на какого-то очень хрупкого человека, которого просто хочется спрятать в своих объятиях. Помню, он говорил точно так же про меня. Это забавно, что мы поменялись ролями, но в то же время, я чувствую себя героем, когда слышу от него, что я спас его. Возможно, это какой-нибудь его психологический ход, но я так не думаю, потому что в отношениях со мной он мало когда пользовался психологическими штучками с работы, он всегда старался быть собой. И, видимо, получилось у него только сейчас. Это не важно. Главное то, что теперь мы действительно оголили не только тела друг перед другом, но и души. Это нечто прекрасное. Я чувствую себя так свободно рядом с ним. Как говорил он сам, я ощущаю, что могу быть собой и не бояться того, что меня осудят, а боялся я всегда именно этого. Меня слишком часто упрекали в том, что настоящий я — редкостное говно, поэтому, проще было притворяться. Ох… Я уже стал забывать себя подростка. Того закрытого мальчика, который, прятался в своей комнате от недодрузей, их смеха и попыток оскорбить, который тихо плакал от ощущение ненужности и одиночества и каких-то своих, никому непонятных тараканов в голове, а что уж говорить про ругань с родителями, которая после четырнадцати, если не раньше, усилилась в разы? Как я жил тогда? Как терпел все, если сейчас мне кажется это чем-то непосильным? Я даже поверить не могу в то, что когда-то мог мыслить так. Ну, разумеется, с того периода почти ничего не изменилось, но я переборол в себе страх быть непонятым и открылся Уэю. Самый лучший мой поступок… Сколько бы боли мне этот красноволосый ни причинил, я всегда буду благодарен ему за то, что он был рядом, когда все от меня отвернулись, и за то, что он помог пережить мне все те ужасные вещи, что происходили со мной. Он помог мне разобраться в себе. Жаль, что все еще не до конца. Во мне до сих пор есть вопросы, на которые я не могу найти ответа и детали, которые стоит починить. Но, хэй, моя очередь быть спасителем, моя очередь чинить поломанную душу Уэя и заставлять ощущать себя кем-то особенным. Значимым. Потому что он действительно таковым является… Выключив воду и обмотав белое полотенце вокруг своих бедер, я вышел из ванной и сразу же заметил Уэя, который танцевал на кровати под очередную неизвестную мне мелодию и, держа сигарету в руках, радостно размахивал руками. Как всегда, он танцевал как-то… не так, как все парни. В его движениях, опять-таки, читалось много женственности. К примеру, то, как он двигает бедрами. М, черт, это шикарно… Яркие солнечные лучи освещали его, словно прожектора, и создавали ощущение, что его волосы какого-то дикого ярко-красного цвета, но при этом, делали так, что его кожа выглядела более белой, чем обычно. Рубашка предательски оголила его плечо, отчего картина стала еще прекрасней. Заметив меня, Джи остановился, сделал очередную затяжку и, выдыхая никотин в неизвестность, спустился ко мне. Мельком коснувшись моих губ своими, он взял меня за руку и потащил в центр комнаты, начиная снова пританцовывать. Еще одна затяжка, но на этот раз ядовитый дым он выдыхает мне в лицо и тихо хихикает тому, как я сморщился. Отобрав у него сигарету, я тоже решил затянуться. Мелодия подходила к концу и Джи прижался ко мне, ожидая, когда я дам сделать затяжку и ему. — Теперь я могу тебя поцеловать? — поинтересовался он, на что я положительно кивнул. Обняв меня за шею, он нежно накрыл мои губы своими, начиная улыбаться, словно ребенок. Одна его рука скользнула вниз по моей талии и стащила с моих бедер полотенце, кидая его на пол. — Это намек? — отстранившись, прошептал я. — Да. Чтобы ты начинал одеваться, потому что теперь моя очередь идти в душ. — М, ладно, только… отдай футболку, — с ухмылкой посмотрев на меня, Джи отошел на несколько шагов и снял с себя футболку, оставаясь в одном нижнем белье. Протянув мне этот кусок черной ткани, он оценивающе разглядывал мое тело, пока шел до ванной, отчего я ощутил себя какой-то картиной, статуей. Но стоило Уэю скрыться за белой дверью, как я сразу же пришел в себя и, сделав музыку слегка потише, принялся искать одежду, которую вчера так старательно и аккуратно складывал. Одевшись и приведя свои волосы в порядок, я упал на кровать и, прикрыв глаза, просто слушал музыку, ожидая, пока Джи наконец-то закончит свои водные процедуры и соберется. И вот, уже через несколько минут, когда я тихо дремал, на мои бедра кто-то сел, отчего на лице расплылась улыбка, а после, губы этого человека коснулись моих. Открыв глаза, я увидел перед собой хитрое лицо Уэя и сам не смог сдержать легкой улыбки. — Я думал, ты уснул, — прошептал он. — Вполне мог бы, мойся ты еще хотя бы пять минут. — Я просто приводил себя в порядок. Хочется выглядеть красивым рядом с тобой. — Мне так сложно привыкнуть к новому тебе, — усмехнулся я. — Нет, ты и раньше торчал в душе очень долго, но сейчас… — И я не могу привыкнуть к новому тебе. Раньше ты был таким одиноким подростком, которому казалось, что он никому не нужен. — Думаешь, сейчас что-то изменилось? — еле слышно спросил я. — Надеюсь на это, — ответил он, заставляя меня поджать губы и ненадолго замолчать. — Ты готов? — не желая отвечать, спросил я, на что Уэй положительно кивнул. — Отлично. Тогда, пошли. Выключив музыку и заправив кровать, мы надели на себя верхнюю одежду и вышли из комнаты, закрывая ее на ключ. По коридорам ходили сонные пьяные студенты, которые, видимо, перебрали алкоголя на вчерашней тусовке, но, кстати говоря, на мое удивление, все везде было чисто и никакой тебе блевотины или же использованных презервативов. Все так стерильно… Ладно, в этом году они провели вечеринку гораздо чище, чем в прошлом. И вообще, удивительно, что мы с Уэем даже музыки их вчера не слышали, видимо, нас так сильно вырубило после того секса, что… Мои мысли прервала рука Джерарда, которая коснулась моей, заставляя меня покрыться мурашками и поднять взгляд на парня. Посмотрев на меня в ответ, он переплел наши пальцы и прижался ближе ко мне, отчего люди странно косились на нас, но это лишь смешило меня. Некоторые смотрели с неким умилением в глазах, и в такие моменты я ощущал как Джи расцветает. Ему нравилось, что людей привлекает такая пара, как мы. В том плане, что… Что мы выглядим красиво вместе. — Мистер Уэй! — окликнул нас какой-то студент в очках. Точнее, Джи… Он его окликнул. — Мистер Уэй, я хотел бы спросить вашего совета в одном деле! И… Здравствуйте, — сказал мне парень, на что я улыбнулся. Заметив, что наши пальцы переплетены, он покраснел, но решил не подавать виду, что смущается, только вот красное лицо выдавало его. Хотя, мы можем сделать вид, что это от пробежки. — Я внимательно слушаю тебя, Джо, — кивнув головой, сказал Джерард, проводя свободной рукой по волосам. — Мне нужно написать доклад на тему психологии и преподаватель посоветовал мне подойти к Вам, чтобы Вы помогли мне в выборе темы, ее названия и с материалом. — Да, конечно, — кивнув головой, сказал Уэй. — Я с радостью, Джо. Найдешь меня в кабинете в понедельник, идет? Или завтра. Но это маловероятно. Можешь найти через Фрэнка, если что. — Хорошо, — оглядев меня, ответил парень. — Спасибо, мистер Уэй, — и, улыбнувшись, куда-то побежал, пока мы с Джерардом продолжили свой неторопливый шаг в сторону выхода из универа. — Я думал, ты не преподаватель и не имеешь права помогать студентам писать какие-то доклады… — тихо начал я, усмехаясь. — Ну, вообще, нет. Меня хотели им устроить, я говорил, но… это точно не мое. — Почему ты так решил? Мне кажется, из тебя вышел бы отличный преподаватель, — сказал я с улыбкой, на что Джерард тихо засмеялся. — Я пошел на профессию психолога изначально лишь из-за того, что плохо сдал экзамены и… мне пришлось прочесть много литературы, чтобы хоть немного вникнуть в суть того, что такое психология. Просто, знаешь, кому-то это дано от природы: понимать людей и уметь решать их проблемы, а кому-то нет. К примеру, ты. Ты неплохо читаешь людей. Может, это связано с опытом и тем, что ты пережил. — Ты пережил не меньше меня, Джи, — закатил глаза я, спускаясь по лестнице на первый этаж, стараясь не задевать других людей, что поднимались и спускались куда-то. — Но… не в таком разнообразии. В том плане, ты пережил всего понемногу. — Бред, — усмехнувшись, ответил я и, открыв дверь, вышел на улицу. Легкий прохладный ветерок слегка растрепал мои волосы. Вдохнув полной грудью, я не смог сдержать теплой улыбки и, прикрыв глаза, попытался навсегда запомнить этот момент. — Сраный ветер! — послышалось сбоку. Посмотрев на Уэя, я увидел, как его ухоженные волосы растрепались на ветру, закрывая его прекрасное личико. Не сдержав смеха, я пошел дальше, слыша в след: — Это не смешно! — отчего смех лишь усилился. — Ты хоть знаешь, как долго я зализывал их?! Фрэнк! — Ты, как девчонка, Джи! — дождавшись, пока он дойдет до меня ответил я. — Кто-то получит, если не перестанет сравнивать меня с девушками! — О, ну простите, просто в тебе действительно много от девушки, особенно ночью было. — Фрэнк! — прикрикнул психолог, как только заметил смущение на лице девушки, которая стояла возле нас и курила. — Блять, серьезно?! — засмеялся я. — Вспомни, что ты сказал той женщине на нашем первом нормальном свидании! — Она заставила тебя смущаться! Только я могу заставлять тебя смущаться! — И именно поэтому ты решил сказать ей, что ее сын тоже будет спать с психологом и тоже будет геем? Ты гениален! — Ты в этом сомневался? — с ухмылкой ответил парень, заставляя меня закатить глаза. — Идиот, — не сдержав смешка, сказал я и пошел в неизвестном направлении. Догнав меня и поправив свои волосы, Джи спросил: — Куда пойдем? — Мне все равно. Куда ты хочешь? — В кафе? — предположил он. — В жопу. Я не горю желанием переться в другой конец города. Просто, в округе нормального нет. — В кино? — А там есть что-то стоящее? — хмыкнул я, но, судя по задумчивому лицу Джерарда, там не было ничего. — Тогда, может, просто по парку прогуляемся? Осенью в нем красиво. — Пошли, — ответил я, получая звонкий поцелуй в щечку. — Это… Это зачем? — с неким недоумением спросил я. — Мне просто нравится тебя целовать. Правда, — начал он, хитро улыбаясь. — Это не совсем удобно, учитывая твой рост. — Так, все. Ты дошутился про рост! Громко захихикав, Джерард побежал прочь от меня, а я за ним. Люди смотрели на нас с шоком, но при этом, сразу же умилялись, понимая, что мы с Джи просто играем. Перепрыгивая через кучи собранной листвы, он лишь иногда оглядывался и одаривал меня теплой улыбкой, словно, желая показать, что ждет того момента, когда я догоню его. Воздуха в легких становилось все меньше. Сбавив скорость, а потом и вовсе остановившись, я оперся спиной о какой-то фонарный столб и, тяжело дыша, пытался успокоиться. Сердце бешено колотилось в груди, на лбу выступило несколько капель пота, а воздуха катастрофически не хватало. Подбежав ко мне, Джи провел рукой по своим волосам и тепло улыбнулся, дыша так же тяжело, как я. — Тебе бы, курить меньше, — запыхавшись, прошептал он. — Тебе тоже. — Иди ты, я, по крайней мере, больше тебя пробежал. — Себе в зеркало этим хвастаться будешь, — усмехнулся я. Джерард засмеялся, оглядывая меня. — Хер тебе, специально привяжу тебя к стулу и начну говорить все свои великие достижения. — «Великие», — повторил я, делая в воздухе кавычки, за что сразу же получил легкий пинок под зад. — Ладно, ладно! Уверен, у тебя много великих достижений. — У тебя не меньше. — У меня их нет, — сказал я и, поправив куртку, спокойным шагом направился вдоль улицы, глядя на красоту природы и на счастливых людей, а после на Уэя, в котором, как по мне, сочеталось сразу все, попутно пытаясь восстановиться после пробежки. Сигареты дают о себе знать.***
— Почему ты сказал мне, что у тебя нет достижений? — спокойным голосом, спросил Джи, идя рядом со мной. — Потому что у меня их нет, Джи. Логично, — ответил я, на что Уэй задумчиво промычал. Мы шли по вечернему парку, разглядывая остатки красочной листвы на деревьях и яркий розовый закат на небе. К вечеру стало попрохладней, но это не мешало нам получать удовольствие от столь приятной прогулки. Птицы пели свои песни, ветер слегка завывал, разгоняя по асфальту остатки мусора и сухие опавшие листья. Приятный тихий шум воды едва касался нас своими успокаивающими звуками, но при этом, он все равно умудрялся создавать атмосферу покоя и умиротворения вокруг нас, даже несмотря на то, что его почти не слышно. В парке было не очень много людей, отчего этот вечер приобретал еще более романтический настрой и делал свидание еще более личным и особенным. — Но, я уверен, у тебя много достижений, — прервав тишину, сказал Джи, на что я тихо усмехнулся. — Откуда? Я ничем не занимался. — Это не так, солнце. Ты много чего делал. Вспомни хотя бы тот конкурс талантов… Ты победил. — Потому что другие участники правда были ужасны. Я хотя бы на троечку, — прошептал я, смеясь. — Просто, знаешь, эм… Когда смотришь на своих сверстников и кумиров, то понимаешь, что, на самом деле, ты нихуя не добился и нихуя не сделал. — Кумиры — это те, к кому мы стремимся. Они пример нам подают, а не показывают, что мы дно. А сверстники… Кому они нахуй сдались, Фрэнки? Я встречал множество семнадцатилетних подростков в школе и, ты прав, некоторые были в чем-то лучше тебя, но это не меняло моего мнения насчет того, что ты в любом случае самый лучший для меня и никакой Дарен не заменит тебя. Твои особенности. Таланты. — Ты всегда говорил мне красивые речи… — с теплой улыбкой, ответил я и посмотрел в его глаза. — И всегда говорил, что веришь в меня… Мне этого не хватало, честно. Спасибо. Думаю, все было бы намного хуже, если бы я так и продолжал слышать то, насколько я ленив и никчемен. — Ты не ленив и уж точно не никчемен. Я правда горжусь тобой. Горжусь тем, что ты… нашел в себе силы простить меня. Что, смог выбраться из страхов и довериться мне. — В этом нет чего-то особенного. — Поверь, для такого человека, как ты, это одно из великих достижений. Я про доверие. — А что со мной не так? — усмехнулся я. — Ты очень закрытый. Даже сейчас, когда открылся мне, ты закрыт для других. Почему ты так опасаешься всех? — Потому что… У меня как бы были друзья, знакомые и всякие прочие люди, которые нагло врали мне в глаза о моих достижениях, о некоторых фактах и все тому подобное. Я говорил уже тысячу раз, как надо мной смеялись те, кого я считал лучшими друзьями… Мне противна ложь. И, просто, когда каждый врет тебе и при этом с честными глазами утверждает, что говорит правду, ты сам невольно закрываешься от людей. А если они еще и предавали тебя чуть ли не на каждом шагу, то опасаешься. — Ну да, защитные рефлексы, — прошептал психолог, почесав затылок. — Понимаю. Сам такой был. Не то чтобы сейчас я доверяю каждому прохожему, я как бы не отталкиваю людей так, как это делаешь ты, но при этом и не открываюсь им до конца. — А мне? — неуверенно спросил я и остановился. — Мне ты доверяешь? — Я никогда и ни с кем не делился проблемами из детства. И никогда не хотел показать кому-либо фотку из школы, когда я был слоном. Разумеется, я доверяю тебе, — подойдя ко мне, ответил он. — А раньше? Как ты собирался выйти за меня, если все время строил из себя кого-то совершенно другого? — Я не строил из себя кого-то совершенно другого, — сказал Джерард, выдыхая и беря меня за руку. — Я просто пытался казаться сильным. Тебе это было нужно. — Что ж, тогда у тебя вышло, потому что мне часто хотелось взять от тебя какое-нибудь качество, — смущенно прошептал я, усмехаясь и получая такую же улыбку от Уэя. — Да, я помню. Ты недавно рассказывал мне, — сказал он, а после ненадолго замолчал. — Ты его носишь… — еле слышно добавил Уэй, начиная разглядывать кольцо на моем пальце. На его лице сразу же засияла счастливая улыбка, отчего в моем сердце, кажется, цветы распустились. Мне так нравится видеть его счастливым, с улыбкой до ушей. — Разумеется. — Я собирался измениться по ходу нашей совместной жизни. Эм, если честно… — засмеявшись, начал он, — Я даже подыскивал нам дом в другом штате и… собирался перевезти тебя туда. Подальше от отца, мамы и всяких уебков, по типу Калеба. — Ты же знаешь, я бы не смог жить за твой счет. — Знаю и… Я все продумал тогда. Жаль только, что ни один из планов не осуществился, — с грустью ответил Джи и отпустил мою руку. — Идем за мной, — прошептал Уэй, заглянув в мои глаза, а после направился куда-то вглубь парка, где почти никого не было. Неуверенно и осторожно идя за ним, я с восхищением оглядывался по сторонам, любуясь здешней природой и живностью в ней. Листва приятно шуршала от легкого ветра, который слегка покачивал деревья. На ветках сидели птицы, и иногда даже можно было заметить белок, которые с какой-то едой в зубах, смотрели в неизвестность. Я осторожно перешагивал через корни могучих деревьев и, пытаясь не споткнуться, наблюдал за всем с неким восхищением, да настолько внимательно, что забыл, зачем вообще сюда шел. Стоило мне опомниться, как я заметил, что Уэя уже нет рядом. В панике оглядевшись по сторонам, я позвал его по имени, но никто не откликнулся. В сердце поселился страх, ведь, хер его знает кто живет в этих парках и какие уебки могут прятаться в его глубинах. Неуверенный шаг вперед, я пытаюсь выловить среди прекрасного пейзажа красно-желтой листвы алую макушку своего парня, но тщетно. Его нигде нет. Куда он, блять, мог съебать?! — Джи, мать твою, где ты? — сказал я, скорее всего, самому себе. Серьезно блять, я потерял своего парня в парке нахуй?! Вы издеваетесь?! Это что за парк адский такой?! Сука, я уверен, он размером с мой дом, которого, кстати говоря у меня нет, но приведем в пример дом моей матери. Хотя, нет. Этот парк больше. Да похер! Где Уэй?! — Джи! — уже громче сказал я, отчего птицы улетели с веток, а белки скрылись в кронах деревьев. — Отлично, блять… — фыркнул я и, достав телефон, уже хотел позвонить Уэю, но заметил, что мой ебаный смартфон разрядился. Чтоб его. — Бу! — послышалось из-за спины, после чего кто-то навалился на меня. — Блять, Джи! — испуганно взвизгнул я, чувствуя биение сердца в груди и смех своего парня над ухом. — Прости, я не удержался. Просто, ты с таким восторгом все здесь рассматривал, что мне захотелось поиздеваться над тобой. — М, вот так ты со своим парнем? — А как ты вчера? — Я просто решил аккуратно сложить одежду, чтобы она не помялась! — с улыбкой ответил я, успокоившись, на что Джи тихо рассмеялся, целуя меня в щеку. — Раньше ты ее чуть ли не рвал на себе, а сейчас решил «аккуратно сложить»? — Когда это я делал так? Это ты, блять, был готов меня сквозь штаны выебать. — Тебе лишь бы опошлить меня, — цокнул психолог, легонько толкнув меня в спину, и прогулочным шагом пошел дальше. — Ты идешь или нет? — спросил он у меня через пару секунд. — Как только скажешь, куда мы идем? — хихикнул я, послушно догоняя парня. — Мы идем в тихое местечко. Развалиться на траве. И смотреть на небо, в объятиях друг друга. Ты против? — Почему мы не могли развалиться дома? — проворчал я, ловя на себе усмешливый взгляд. — Потому что хватит с тебя этих унылых комнат и докладов. Я вернулся к тебе, а значит, пришло время, — повернувшись ко мне лицом и идя спиной назад, Джерард продолжил: — Веселиться. Ну, не в плане вечеринок, а в плане того, что… я затаскаю тебя по свиданиям. Прогулкам. Потому что мне пиздецки сильно хочется наверстать упущенное и, знаю, возможно, это быстро заебет тебя, но я буду придумывать каждый раз что-нибудь новое, чтобы заставить тебя снова стать свободным рядом со мной. — А ты думаешь я себя сдерживаю? — Уверен. Ты немного закрыт. Разумеется, это норма, особенно, если учитывать, что мы совсем недавно все начали с чистого листа, буквально два дня назад, но… — остановившись, он тяжело вздохнул и, заглянув точно мне в глаза, продолжил: — Но я хочу как можно скорее пройти этот ебаный первый этап в отношениях, когда люди о многом не рассказывают своим партнерам. В том плане, что я хочу как можно скорее вернуть наши прежние отношения, когда ты выглядел, как ребенок и не отлипал от меня. — Ты же сам сказал, я повзрослел. — Да, но… Хэй, тогда ты просто был нежен, честен и счастлив, поэтому так странно себя вел. Не удивлен, что твоя мама долго думала, что ты наркоман. — Блять, она, по-моему, что угодно была готова подумать, лишь бы не принимать тот факт, что я люблю тебя. — Она вообще знала о том, что ты испытывал ко мне и как мы познакомились? — встав сбоку от меня, Уэй внимательно разглядывал каждый сантиметр моего лица, отчего я слегка покрылся румянцем и сразу же заметил довольную улыбку парня, но, не подавая виду, пошел дальше. Он рядом со мной. — Ну, знала. Спасибо тебе. Ты, блять, засос мне на полшеи поставил, когда мы занялись этим в кабинете. Тогда я просто сказал, что понятия не имею, что это и она, разумеется, не поверила, но потом произошел тот случай в клубе и мы разругались… В общем, я ей выкрикнул, что люблю тебя и дальше ты знаешь. И, нет, она так и не знает как мы познакомились и кем ты работаешь. — Серьезно? До сих пор? — удивился Джерард. — Мы расстались, с чего мне было ей говорить, что ты так-то был моим школьным психологом? — Ну, да, согласен. Сюда, — потянув меня за рукав куртки, сказал Уэй и завел меня в какую-то глушь. Но очень красивую глушь, должен признать. Сняв с себя куртку и постелив ее на траву, Джи сел на нее и похлопал по свободному месту около себя , как бы говоря мне, чтобы я сел рядом. Выполнив его просьбу, я снял верхнюю одежду и с себя, но не для того, чтобы постелить рядом, а для того, чтобы укутать Джерарда. Накинув на него свою кожаную куртку, я сразу же заметил, как его личико приобретает слегка красный оттенок, а в глазах мелькает смущение. — Спасибо… — еле слышно прошептал он. — Ты сам-то не замерзнешь? — Нет, — упав на спину, ответил я. Положив свою голову мне на плечо и прижавшись ко мне как можно ближе, Уэй попытался укрыть курткой и меня. — Меня согреет твое тело, детка. Успокойся, — с тихим смешком сказал я, начиная играться с волосами Джерарда. Приятная тишина окутала собой все вокруг. Мы с Джи лежим в объятиях друг друга, совсем отдаленные от мира и связи. Такое ощущение, что мы просто погрузились в какой-то свой мир, куда никто и никогда не сможет проникнуть, чему я был пиздецки рад. Его рука поглаживала низ моего живота, иногда случайно касаясь своими холодными пальцами моей кожи, отчего я в одно мгновенье покрывался мурашками и вздрагивал от ощущения прохлады. — Расскажи мне что-нибудь, — прошептал Уэй, на что я тихо усмехнулся. — И что же я должен рассказать? — Все. Я хочу знать все, что произошло с тобой за эти три года. — Очень тяжело что-либо вспомнить так сразу. — Понимаю, — кивнул он, выдыхая. — Помнишь наш Новый Год вместе? — М, когда я сбежал из дома через окно своей комнаты к тебе? Помню, — с улыбкой ответил я. — Я тогда уже настроился встречать этот праздник в одиночестве, — хихикнул Уэй, на что я закатил глаза. — Я бы не позволил тебе это сделать. — Я не сомневаюсь в тебе, детка. Только он открыл рот, чтобы что-то добавить, как его телефон предательски зазвонил. Приняв вызов и приложив трубку к уху, он внимательно слушал кого-то, а после посмотрел на меня и, расплываясь в теплой улыбке, быстро чмокнул меня в губы. — Нет, я не могу прийти к Вам сейчас и помочь, простите. Потому что у меня дела… Да. Да, они важнее. Я не могу отменить их. — с ухмылкой посмотрев на меня, Уэй поиграл бровями, давая мне понять, что сейчас явно будут его пошлые игры… Боже, скучал по ним… — Я занимаюсь сексом. Нет, это не шутка. Я тоже человек и у меня тоже есть личная жизнь и вообще, если Вы мне не верите, то послушайте сами! — он поднес телефон к моему рту и я, улыбнувшись своему парню, громко простонал: — Джи, блять! М, не останавливайся! — часто и тяжело дыша. — Слышали? Бедный парень молит меня поскорее совершить с ним половой акт, а Вы заставляете его ждать. Я же сказал Вам сразу, что занят… Да, я гей. Ректор знает. Да плевать мне, что Вы гомофоб! — легонько толкнув меня в плечо, он наклонился вместе с телефоном ближе ко мне. — М, да! Трахни меня! Детка, да! — стонал я. — Я что ему кляп в рот что ли должен вставить?! — фыркнул Джи. — Если Вы любите всякие БДСМ игры, то не обязательно всем об этом рассказывать! Извините, я понимаю, латентные геи, все дела, но не могли бы Вы в открытую не говорить, что Вам нравится делать минеты. И что Вы напишете в докладной? Что позвонили мне, в мой законный выходной, попросили, нет, даже приказали мне прийти и помочь разобраться Вам с бумагами, а на мой ответ: «Я занят», потребовали объяснений и, получив их, остались недовольны? Простите, но как эта строчка будет звучать? «Наш психолог занимался сексом со своим парнем в выходной и не пришел помогать мне выполнять мою же работу, а стоило мне сказать ему, чтобы он заткнул стоны своего парня своим членом, он ответил, что я гей». Так? — я не смог сдержать тихого смеха, от чего Уэй тоже начал хихикать. — Да, это смешно! — Блять, да сбрось ты вызов! Потом поговоришь с этим пидором! — постанывая, сказал я в трубку. — Видите, он даже не знает Вас, а уже уверен, что Вы гей. Это судьба! И Вам желаю оказаться там же! Ощущения незабываемые! Сам недавно на нем был! — ответил Джи и сбросил вызов. — Ну ты и идиот! — засмеявшись уже во весь голос, ответил я, снова падая на спину. — Я знаю, что тебе это нравится. — Блять, как же я скучал по твоим шуточкам и фразочкам. — А я по твоим, — сказал Джи и осторожно накрыл мои губы своими, продолжая хихикать. В этот момент я, кажется, снова начал влюбляться в него. Снова стал забывать всю ту боль и обиды, превращаясь в того сопливого подростка, потому что я правда ощущаю бабочек в своем животе. Ощущаю, как сердце тянется к нему, как все внутри переворачивается с ног на голову, стоит ему просто поцеловать меня. Разве возможно влюбляться в кого-то так часто? Так сильно и так чувственно? Разве можно простить кому-то измену и забить, блять, на нее? Я просто не могу контролировать это. Я не могу контролировать свои чувства к нему, потому что это невозможно. Рядом с ним все внутри меня кипит эмоциями. Он заставляет мой мозг отключиться. Он заставляет меня забыть все о боли, предательстве и одиночестве. Рядом с ним я помню лишь то, как он прекрасен, как мне нравится его голос, его волосы, кожа, его запах и его охуенно красивые зеленые глаза, от которых мне просто сносит крышу. А его губы… Стоит мне просто ощутить их, как я тут же отключаюсь от этого ужасного мира, полного войн и страданий. Я чувствую себя таким свободным, защищенным. И мне хочется, чтобы он ощущал рядом со мной то же самое. Мне хочется быть для него героем, каким он является для меня. Мне хочется быть для него единственным. Мне хочется просто быть созданным для него. С каким-то непонятым мне страхом, я запустил пальцы в его волосы и притянул ближе. Видимо, поза была не совсем удобна для Джерарда, потому что, вместо того, чтобы прижаться ко мне, он оседлал меня, продолжая поцелуй. Его прекрасные руки поглаживали мое тело, заставляя меня то и дело дрожать от таких простых действий с его стороны. Секунда, две… Воздуха в легких становится все меньше, но я не хочу отстраняться от него. Не сейчас. Я бы с радостью умер вот так. От его поцелуя. От его касания. и я, кажется, умираю, каждый раз, когда он улыбается кому-то другому, когда обнимает кого-то или же просто пожимает руку, потому что он мой. Джерард мое солнце, мой свет, мой герой, мой Бэтмен, мой кумир, мой мир… Опять. Он опять сделал это. Опять добился того, что стоит выше всех для меня во всей этой злоебучей вселенной. Прекрати так издеваться надо мной. Мне так страшно снова довериться тебе. Снова открыть тебе свое сердце, потому что я не могу знать, изменишь ли ты мне снова. Я так боюсь тебя, Джерард Уэй. Так люблю и ненавижу. Зачем ты делаешь это со мной? Зачем, блять, заставляешь ощущать столько чувств одновременно? Ты все равно никогда не ответишь мне. Все равно никогда не услышишь все эти мысли вслух, потому что… Я так скучал. Мы вместе третий ебаный день, а я никак не могу насытиться тобой. Никак не могу заполнить свое сердце любовью и тем теплом, что ты даришь мне. Третий день… Сука. Ты знаешь все мои слабые места и знаешь, как сильно я таю от твоих речей, как быстро теряю бдительность и просто не могу не открыться тебе. Третий… В прошлый раз мне понадобилось два месяца, если даже не меньше, а сейчас… Какой же я всё-таки слабак.***
Идя спокойным шагом по ночному городу, мы с Джи обсуждали какую-то очередную бессмысленную ересь. Его красивый смех привлекал к себе внимание прохожих точно так же, как и его волосы, его внешность, но, при этом, все прекрасно понимали, что мы не просто друзья, которые решили встретиться и сходить в бар. Все понимали, что мы пара, потому что Уэй то и дело зачем-то целовал меня в щечку, как только замечал, что какая-нибудь дама пытается заигрывать с ним. Прекрасный вид ночных городов, куча неоновых вывесок и машин… Мне так нравилось это… Удивительно, что я увидел красоту во всем этом только тогда, когда разделил это место с тем, кого люблю… Я раньше не замечал красоты в ярких огнях рекламы или же в свете из окон домов, но сейчас все это кажется мне безумно красивым. — И вот я говорю ему: «Если Вы имеете что-то против геев, выскажите это мне!». Этот уебок просто начал нести какой-то бред, никак не связанный с тем, что я ему сказал, а потом вовсе накинулся на меня с кулаками! — И что ты сделал? — с улыбкой до ушей спросил я. — Ударил ему промеж ног и убежал. Они долго бежали за мной, кричали, что прибьют, как только догонят, но… Они были такие медленные! Я, блять, смеялся пока убегал от них! — Зачем ты вообще полез к охраннику целоваться? Жить надоело? — Я проспорил своему другу! Чтоб его! В следующий раз он сам будет делать это! Плевать, что он натурал! — Я никогда не видел твоих друзей и не общался с ними, — сделав глоток кофе из пластикового стаканчика, сказал я. — Но это не значит, что они не знают о тебе. — Просто, ты знаешь всех моих друзей и с одним даже общаешься чуть ли не каждый день, а я вообще никого из твоих не знаю и не видел никогда. — Хорошо, я познакомлю вас, — усмехнулся он. — Думаю, они тебе понравятся. — А я им? — Ты им давно нравишься, — ответил Уэй и тоже отпил немного кофе из своего стаканчика. — Стоп, стоп, стоп….Ты разговаривал с ними обо мне? — в шоке спросил я, останавливаясь. — Было дело. Раз… Ну, может, два… Может, двадцать два… — Ого! И что же ты говорил? — Ну, — Джи выдохнул, становясь напротив, — Когда мы только познакомились, я просто рассказывал им, что мне дали нового подростка с которым надо поработать. Когда мы переспали, я сказал им, что совершенно случайно сорвался и трахнул тебя, они начали угорать и говорить, что я педофил. Именно поэтому и спрашивал у тебя, считаешь ли ты меня педофилом. Потом, когда мы начали встречаться, то… я им так и сказал, что люблю тебя и теперь мы пара. Разумеется, до этого я очень часто болтал с ними о тебе и говорил о том, какой ты охуенный, талантливый, добрый и, знаю, это не очень меня красит, но я говорил им о том, что ты пиздецки, блять, прекрасен в постели. — Боже, — засмеявшись, ответил я. — Я надеюсь, ты не говорил им о том, в каких позах мы этим занимались и, что я кричал, как себя вел? — Нет. Такое я бы им точно не сказал. — И это хорошо, иначе у меня был бы еще один повод ударить тебя. — Тебе лишь бы побить меня! — захихикав, сказал он и легонько толкнул меня в плечо, за что сразу же получил точно такой же толчок. С ухмылкой заглянув в мои глаза, он резко прижал меня к серой стене какого-то офисного здания и сладко пошептал: — Может, переночуешь у меня? — Опять? — хихикнул я. — Ты против? — Нет, разумеется, нет, но… Блять, мы возвращаемся в прошлое, когда я таскал вещи из дома к тебе… — И я рад, что мы возвращаемся к прошлым нам. Мне нравилось жить с тобой, — проведя рукой по моей щеке, начал он, — Спать. Есть. Смотреть телевизор. Читать… Может, съедемся? — В общажной комнате? Мы живем с тобой на одном этаже, Джи. — Гаденыш, лишь бы надо мной поиздеваться! — А ты думал все так просто? — М, надеялся, — ухмыльнувшись, ответил парень. — В ком-то до сих пор живет тот самый псих? — Если учесть, что недавно я… рисовал пошлые рисунки, то… — Оу… И не показал мне? — заигрывал я. — Боялся, что ты позавидуешь своей растяжке на том рисунке. — Блять, что ты там такого нарисовал?! — Я даже не знаю, стоит ли показывать тебе, — вздохнул психолог, заставляя меня заскулить. — Чтоб тебя, Уэй! Разумеется, стоит! — Айеро, назовешь меня еще раз по фамилии и будешь, глядя на тот рисунок, сам удовлетворять себя. — Уэй. — Фрэнки… — Уэй. Уэй. Уэй, — с улыбкой повторял я. — Ну все, ты доигрался! — сказал он и начал щекотать меня. Мой смех, наверное, полгорода слышало, я пытался оттолкнуть Уэя, умолял его прекратить, но он, с коварной улыбкой и смехом злодея, продолжал делать свое темное дело, заставляя меня плакать от щекотки. — Джи, хватит! — Нееееет! Я не Джи, Фрэнки! Я Уэй! — Прости меня, — заливаясь смехом, сказал я, — Я больше не буду звать тебя по фамилии! — Обещаешь? — Обещаю. Резко остановившись, он стал ждать, когда я приду в себя после недавнего истерического смеха. Стоило боли в животе пройти, а лицу вновь приобрести нормальный оттенок, как Джи сразу же поцеловал меня, заставляя снова покраснеть. — Я буду следить за тобой, — отстранившись, прошептал он, на что я по-детски улыбнулся и ответил: — Я люблю тебя. В его глазах, клянусь, вспыхнул какой-то огонек. Улыбнувшись мне, он сказал: — И я тебя, — а после снова накрыл мои губы своими, заставляя всех прохожих вокруг умиляться и отвращаться этой картине.***
Мы шли по коридору нашего общежития и молча поглядывали друг на друга, словно желая убедиться, что никто никого нигде не забыл и не оставил. Тепло улыбнувшись своему парню, я продолжил свой путь, а после остановился и постучал в дверь комнаты, в которой я официально живу, но никто не спешил открывать мне. Тогда я постучал еще раз. Спустя пару секунд дверь слегка приоткрылась и из щелки выглянул мой друг. — И что это за десантура? — спросил я, глядя на Мика с ухмылкой. — Валите оба блять, пока не поздно! — шепотом ответил друг, на что мы с Джи переглянулись и одновременно спросили: — Зачем? — Микки, это Фрэнк? Дай-ка мне на него посмотреть! — послышалось из комнаты, и в эту же секунду дверь полностью распахнулась и в комнате я увидел… свою мать. На ее лице расплылась теплая улыбка, стоило ей увидеть меня, но, как только она заметила за моей спиной Уэя, улыбка пропала, оставляя после себя лишь презренный взгляд. — Привет, мам, — спокойно сказал я, понимая, какой пиздец меня ждет.