***
В комнате было безумно душно и жарко, мне не хватало воздуха, а по лбу стекали капельки пота. Звонкий страстный стон сорвался с губ девушки, заставляя меня продолжать вбиваться в нее, ощущая приближение развязки. — Фрэнк! — царапая мою спину, кричала она, но я не обращал на это какого-либо внимания. Живот приятно скрутило, а мышцы во всем теле напрягались все сильнее. Очередной толчок и я кончаю, издавая тихий стон, продолжая какие-то толчки по инерции, даже не помня того, как все закончилось и как я вышел из нее, ложась рядом и тяжело дыша от недавнего оргазма. Мне было все равно. — Ты такой зверь в постели! — своим писклявым голосочком пролепетала она, на что я промолчал. Не хочу заставлять эту девушку плакать, она ведь даже понятия не имеет, что я использовал ее лишь для того, чтобы снять с себя все то напряжение, всю ту злость, просто расслабиться и отвлечься от воспоминаний. — Иди в душ и уходи, — холодно сказал я, после нескольких минут тишины и, натянув на себя нижнее белье, встал с кровати, беря пачку сигарет с тумбы и поджигая одну из них, попутно открывая окно, чтобы в комнате не воняло дымом. — Но… Может, мы хотя бы обсудим все это? — с улыбкой спросила она, поворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте, разглядывая меня, на что я пожал плечами и, посмотрев на нее, сказал: — Зачем? Мы трахнулись, все. — Но ты же говорил мне… — Какая разница, что я говорил, м? Это жизнь. Смирись. Большая часть людей будет просто пользоваться тобой, — выдохнув дым на улицу, ответил я. — То, что кто-то воспользовался тобой, не дает тебе права пользоваться другими! — с некой обидой и яростью прокричала она, вставая и начиная одеваться. — Интересно, почему? С хера ли я должен быть правильным и терпеть все ваши выходки? — С того, что все мы терпим твои! — фыркнула она. — Да, Фрэнк, все прекрасно понимают, что ты тот еще потаскун, но… зачем говорить гадости человеку?! — Я не говорил тебе никаких гадостей. — Ты сказал, что все будут пользоваться мной. Звучит так, словно я шлюха! — Ты так испохабила мои слова… — на выдохе произнес я, затягиваясь снова и выдыхая дым, разглядывая ее. — Я имел в виду совершенно другое. — Какая разница, что ты имел в виду?! Я, блин, понятия не имею, что там с тобой произошло и все такое, но ты не мог бы просто взять себя в руки и перестать трахать каждого?! Да, ты парень, вам всем хочется секса, но другие ведут себя намного сдержаннее некоторых! — Слушай, тебя что-то не устраивает?! Если да, то вали, блять, отсюда и все! Хорош мне выносить мозги тем, что такое плохо, а что хорошо! Ты не моя мамочка! Я получил то, что хотел! Ты свободна! — Да пошел ты, придурок! — дверь за моей спиной хлопнула и я, тяжело вздохнув, выдохнул никотин в атмосферу, наблюдая за тем, как он медленно растворяется в пустоте, ничего не оставляя после себя. « — Джи! Черт, да! — стонал подросток, прижимаясь всем телом к своему любимому психологу. — Джи! Я сейчас… Завершающий стон сорвался с губ мальчика и он, отключившись от реальности, прикрыл глаза, ощущая, как его парень продолжает толкаться в него, но через несколько секунд Уэй стонет так же громко, как и его возлюбленный, а после падает без сил на бедного Фрэнка, который в свою очередь, пребывал в какой-то эйфории вот уже на протяжении нескольких секунд. Заправляя прядь волос Фрэнку за ухо, психолог молча рассматривал черты его лица, отчего подросток немного смущался и не знал, что ему делать. — Поверить не могу, что завтра тебя уже не будет в Нью-Джерси… — прошептал Уэй, когда они уже просто нежились в объятиях друг друга после недавнего оргазма. — Я не хочу уезжать, — на выдохе произнес Фрэнк, потираясь щекой о плечо Джи, словно кот. — Знаю, но… надо. — Может, поедешь со мной? Ты говорил, что сможешь продать дом и… переехать вместе со мной, — с надеждой в голосе спросил подросток и, приподнявшись на локте, заглянул глаза психолога, на что тот как-то грустно усмехнулся, пожав плечами. — Да, но на это надо много времени, детка. — Я понимаю, я просто… ты же будешь приезжать ко мне, да? — Разумеется. Как только появится возможность, я куплю билет и сразу же прилечу к тебе, первым же рейсом. — Я так не хочу туда ехать… Я там никого не знаю. Я там никогда не был. Мало того, я буду там совершенно один. А я пиздецки привык к твоей компании. Не знаю, как я вынесу все это, — вновь положив голову на плечо Уэя, прошептал Фрэнк. — Мы это не раз обсуждали, Фрэнки, — начал он, запустив пальцы в шелковистые волосы Фрэнка. — Я все еще твой психолог и, если случится какая-нибудь херня, ты можешь просто высказаться мне. Я помогу, чем смогу. И звони когда угодно, понял? А то, зная тебя, ты до утра будешь сидеть и ждать пока я проснусь. — Да пошел ты, — засмеявшись ответил подросток, но спустя несколько секунд вновь ощутил грусть. Ему действительно не хотелось уезжать, слишком уж сильно он привязался к своему парню. — Джи…? — прервав молчание, начал он. — М? — Я люблю тебя… Больше жизни… — еле слышно прошептал Фрэнк, ощущая как одинокая слезинка скатывается вниз по его щеке, оставляя после себя влажный след» Капельки дождя попали мне на кожу, от чего я невольно дрогнул и пришел в сознание. Посмотрев на улицу, я увидел людей, которые в спешке пытаются скрыться от столь нежданного гостя, а я же наоборот, подхожу ближе к распахнутым окнам и, прикрыв глаза, вдыхаю эту свежесть, которую принес с собой дождь, эту чистоту, это начало чего-то нового и светлого… С каждой секундой он усиливался, барабаня своими каплями по крышам зданий и вызывая у меня тем самым какую-то грусть на душе. Вот она, погода олицетворяющая все то, что происходит внутри меня. Мрачное серое небо, плотно затянутое тучами, прохладный ветер и сильный дождь… Открыв свои уставшие глаза, я направил взор в сгусток облаков, за которыми можно было заметить вспышку молнии, а спустя секунду услышать как мир содрогается от ее громкого грохота. Как это называется? То, что я ощущаю? Неужели, одиночество? А может быть свобода? У меня никого нет, я никому ничем не обязан, меня не волнует все то, что я слышу от малознакомых мне людей, я свободен от этого дерьма. Свободен от страха быть непонятым, мне никто не нужен, я могу справиться со всем сам, но… тогда почему я выгляжу так… Несчастно? Или же я выгляжу обычно? Черт, эту кашу в моей голове никогда и никому не разобрать. Даже мне. Все так запутанно, все так запущенно… Блять, я не понимаю, ничего не понимаю. Я же изменился, да? Или же это просто иллюзия… Тряхнув головой, я попытался избавиться от этих, разъедающих мой череп изнутри, мыслей, но это помогло ровно на секунду, потому что потом они снова начали заполнять все свободное пространство внутри меня своими бессмысленными и сложными размышлениями… Они, как приливы и отливы, накатывают так резко и неожиданно, а потом так же резко уходят, оставляя меня с ощущением какой-то незавершенности, какой-то пустоты. Покрывшись мурашками от очередного порыва ветра, я продолжал молча прожигать взглядом пустоту, продолжал думать не понятно о чем, а после очнулся и опустил взгляд вниз, будто надеясь найти все ответы на свои глупые вопросы там, но ничего. Все, что я слышал, были лишь гром и сильные порывы ветра, в которых не было и капли того, чего я так сильно искал. Громкий хлопок двери. Чьи-то шаги за спиной и тихая усмешка. — О, привет, я не вовремя? — спросил Мик, оглядывая почти что голого меня, на что я махнул рукой, кидая бычок на улицу и закрывая окна. — Нет, все нормально. Ты пришел вовремя… Ну, точнее, когда надо… То есть, правильно пришел… Блять, ты понял, — ответил я, не понимая, что за бред срывается с моих губ, заставляя друга вопросительно изогнуть бровь, снимая с себя мокрую куртку и падая на кровать. — Ты в норме? Как-то странно ты ведешь себя весь день… — Да, все отлично, просто устал. Дождь, м? Ты вовремя пришел, потому что он усилился. — О, хоть что-то, — засмеялся Мик, пожав плечами. — Как все прошло? — Как обычно. Типа… секс и секс. Ничего такого. Да и она на троечку… Я в душ, ладно? — Да, конечно. Скажешь потом хоть, почему на тройку оценил? — Обязательно, — со смешком ответил я и забежал в ванную, закрываясь там, пытаясь собраться с мыслями, но не выходило… Моя голова гудела черт пойми от чего, все жутко ныло и болело, и я ощущал себя так, будто прямо сейчас меня вырвет на этот чертов белый пол. Не знаю, насколько нормально такое состояние после каждого секса, но оно есть. Я уже что только ни делал, не выходит. Иногда реально рвет, иногда просто мутит. Это так странно… Я схожу с ума?***
Очередная лекция подошла к концу, люди встали со своих мест и, взяв сумки, направились к выходу из аудитории, в их числе были и мы с Микки. — Фрэнк, можно Вас на секундочку? — окликнул меня преподаватель, когда я был уже возле дверей. Ничего не ответив, я подошел к его рабочему столу, тяжело вздыхая. — Вы не могли бы сходить и передать кое-какие документы нашему психологу? Просто мне нужно сходить к ректору, а отдать все эти бумажки я уже второй день не могу. — Ладно, — холодно ответил я. — Отлично, спасибо Вам, Фрэнк. Вот, — протянув несколько папок, сказал он. — Кабинет психолога на первом этаже, в самом конце коридора, Вы его увидите, там прямо словами будет написано: «Психолог». — Ага, — кинул я в ответ и вышел из аудитории, возле которой меня ждал мой друг. — Что это? — спросил Мик, кивая в сторону папок в моих руках, на что я пожал плечами. — Препод попросил психологу сходить отдать, сходишь со мной? — Пошли. Спустившись на первый этаж, мы молча шли по направлению к нужному нам кабинету, не замечая всех тех людей, что были вокруг нас. Мое сердце как-то неприятно забилось в груди, словно желало вырваться и сбежать… Словно ощущало что-то чертовски плохое. Я попытался заглушить это чувство, прикрыв глаза на пару секунд, но оно не пропадало, а наоборот, с каждым шагом лишь увеличивалось. Кажется, это чертово слово вызывало во мне такие эмоции. Ассоциации были не очень хорошими, вот я и… господи, Уэй мне всю жизнь поломал. Пройдя по той траектории, которую дал нам преподаватель, мы дошли до нужной двери и остановились возле нее. — «Психолог» — с усмешкой прочитал я. — Зачем в универе психолог? — Думаешь, тут срывов никогда не бывает? Я слышал, что иногда, даже ректор посещает его, типа, посоветоваться как вести себя с некоторыми личностями. — Детский сад… Ты тут подождешь? — Микки положительно кивнул. — Ладно. Я быстро, — добавил я и, тяжело вздохнув, постучал в эту старую деревянную дверь, а после, так и не дождавшись ответа, просто потому что мне хотелось побыстрее в свою комнату, открыл ее и заглянул внутрь. Кабинет как кабинет. Рабочий стол, который завален разными папками и документами, шкаф, с опять-таки, документами, черный кожаный диван, стоящий возле стены, и снова он завален чем? Правильно, документами. Видимо, кто-то решил тут навести порядок, а случайно устроил беспорядок. Усмехнувшись своей мысли, я прошел в кабинет, пытаясь найти хоть кого-то живого в нем. — Черт! — послышалось со стороны стола, откуда упала стопка с кучей бумажек. — Чтоб их! Сраные документы! Вы что-то хотели? — спросил до боли знакомый голос, из-за чего неприятный ком подступил к моему горлу, а сердце болезненно защемило, как только я увидел перед собой нашего психолога. — Ау! Я жду вашего ответа! — неотрывно глядя в документы, парень с «пожаром» на голове вылез из-под стола и продолжал говорить. — Слушайте, Вы если молча… — он резко поднял свой взгляд на меня и потерял дар речи. Секунда, две, мы неотрывно смотрим друг на друга. — Фрэнки? — сорвалось с его губ. Сняв с себя очки и положив их на стол, он продолжил: — Как ты… Ты же… — все что смог выдавить он, а я все так же продолжал молча прожигать его злобным взглядом. Внутри началась какая-то вакханалия, я не понимал, что происходит, не понимал сон ли это, но в то же время отчетливо ощущал дикую нарастающую злобу внутри себя. Мои руки начали слегка подрагивать от желания вмазать этому уебку по его роже, но я до последнего сдерживал себя. Неотрывно глядя в его глаза, я медленным шагом подошел к столу, от чего парень в страхе сразу же встал со своего места и вжался в стену. — Фрэнк, не надо. Я закричу, — дрожащим голосом пролепетал он, вызывая у меня тем самым ухмылку. — Какого хера ты так до… Уэй?! — в шоке прокричал Мик и подбежал ко мне. — Фрэнк, уходим. Фрэнк, живо уходим, блять! — пытаясь оттащить меня, говорил он, но я даже с места не сдвинулся и продолжал сверлить Джерарда взглядом. Вот она, желанная месть! Мне сейчас достаточно отпихнуть Микки и подбежать к этой красноволосой суке, избить его до состояния обморока и плюнуть в рожу этой свиньи! — Фрэнк! Оттолкнув от себя своего лучшего друга, я с ухмылкой маньяка направился на Уэя, который в свою очередь смотрел на меня с безумным страхом и медленными шажками отходил назад. — Фрэнк… Давай просто поговорим. Давай просто обсудим все это. Фрэнк, пожалуйста, ты же знаешь, насилие не выход… — В случае с тобой — выход. Охуенный выход. Несколько секунд пристального зрительного контакта и Джерард, срываясь с места, убегает прочь из кабинета, а я следом за ним. Расталкивая всех этих надоедливых людей, которые в шоке смотрели на нас, я не останавливаясь бежал за красноволосой мразью, ощущая, как все внутри приятно сжимается от осознания того, что скоро у Уэя не только волосы будут красными, но и все его ебаное лицо! Вся его ебаная ухмылка! Все зальется его кровью! Я сам лично устрою это! Выбежав на улицу, Джерард в ужасе побежал на задний двор нашего университета, видимо, надеясь, что я потеряю его, но я же напротив, осознав куда он направляется, обогнул здание с другой стороны и «встретил» Уэя ударом по лицу. Упав на холодную, сырую землю, он в страхе стал отползать от меня. — Фрэнк, пожалуйста… — молил он, но я не слушал его. Мне, блять, не нужны его ебаные извинения. — Прости меня! Я ужасно поступил! Я знаю! Пожалуйста, давай просто поговорим! — Мне не о чем с тобой говорить! Как там раньше было со мной? Злость включается, разум отключается, да? Вот и сейчас случилось то же самое. Сев на Джерарда сверху, я начал, не переставая, избивать его. Удар за ударом и я ощущаю как все внутри меня горит огнем ненависти к этому человеку! Как все сжимается при виде крови на его лице! Как сердце рвется на части и требует большего! — Фрэнк! — окликнул меня Мик, но я не остановился, а лишь увеличил силу удара, продолжая лупасить эту суку как только мог, не жалея себя, не жалея сил, я не мог остановиться, я не хотел останавливаться! — Фрэнк, блять! Отойди от него! — твердил он, пытаясь оттащить меня. — Фрэнк! Ты убьешь его! Еще два человека подбежали ко мне и принялись помогать Микки, пытаясь схватить меня за руки. «Я тоже люблю тебя…» эхом отдавалось в моей голове, заставляя меня бить, и бить, и бить Уэя, не жалеть его, не проявлять к нему хоть капли сострадания. — Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, СЛЫШИШЬ! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ ВСЕМ СВОИМ ЕБАНЫМ СЕРДЦЕМ! — не жалея связок, орал я, как только меня смогли оттащить от Уэя. — ТЫ УБЛЮДОК! Я ПРИБЬЮ ТЕБЯ! Я ВЫРВУ ТВОЕ СЕРДЦЕ! Я УБЬЮ ТЕБЯ! — Фрэнк, успокойся! — шептал Мик, пытаясь удержать меня вместе с двумя другими парнями. — ЛУЧШЕ БЕГИ, УЭЙ! УВОЛЬНЯЙСЯ НАХУЙ И ВАЛИ В НЬЮ-ДЖЕРСИ! ТЫ ЗАПЛАТИШЬ ЗА ТО, ЧТО СДЕЛАЛ СО МНОЙ! ТЫ, БЛЯТЬ, ОТВЕТИШЬ ЗА СВОЮ ЛОЖЬ! Кое-как встав на ноги, он молча смотрел на то, как я пытаюсь вырваться из крепкой хватки этих ублюдков. Как я пинаю их, как кричу, как проклинаю его, как пылаю ненавистью и болью при виде его наглой рожи, по которой уже стекали струйки бурой жидкости. — Фрэнки… Давай просто обсудим все, — сказал психолог, стирая рукавом белой и чуть мятой рубашки кровь из носа. — ИДИ НАХУЙ! Я НЕ ХОЧУ НИЧЕГО ОБСУЖДАТЬ С ТОБОЙ! — Я поступил ужасно! Я, блять, знаю! Но дай мне шанс объясниться! — В ЖОПУ ЗАСУНЬ СВОЙ ШАНС! ТОЛЬКО ПОДОЙДИ КО МНЕ ХОТЯ БЫ НА ОДИН ЕБАНЫЙ МЕТР, Я ИЗОБЬЮ ТЕБЯ ДО СМЕРТИ! — ПОДОЙДУ! Я, БЛЯТЬ, СДЕЛАЮ ЭТО! — с неким вызовом прокричал он и уже направился ко мне, но Мик принялся отталкивать его. — ДАВАЙ! Я С РАДОСТЬЮ РАЗОБЬЮ ТВОЕ ЕБАЛО О СТЕНКУ! ПОДХОДИ! — Уводите его! Уводите, блять, Фрэнка! Закройте его в комнате до тех пор, пока он не успокоится! — кричал Микки, пытаясь увести Джерарда подальше от меня. — ДА ДАВАЙ! БЕЙ! МОЖЕШЬ УБИТЬ ПРЯМО ТУТ! ПРИ ВСЕХ! — ВАЛИ НАХУЙ! КАКОГО ХЕРА ТЫ ПРИЕХАЛ СЮДА? Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Я ЗАСТАВЛЮ ТЕБЯ ОЩУТИТЬ ТО ЖЕ САМОЕ, ЧТО ОЩУТИЛ, БЛЯТЬ, Я ТРИ ГОДА НАЗАД! ЛЖЕЦ! — Я НЕ ЛГАЛ ТЕБЕ! НИКОГДА НЕ ЛГАЛ! — А ЧТО ТЫ ДЕЛАЛ?! ЧТО ТЫ, СУКА, ДЕЛАЛ?! ТЫ ОБМАНУЛ МЕНЯ! ТЫ ПРЕДАЛ МЕНЯ! — УВЕДИТЕ ЕГО УЖЕ, БЛЯТЬ! — орал мой друг, и амбалы, которые держали меня, послушно выполнили его приказ. Взяв меня так, чтобы я не вырвался, они потащили меня в сторону общежития. — СПИ С ОТКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ, СУКА! — не переставая орал я, отчего в голосе слышалась сильная хрипота, казалось, что еще немного и я порву нахуй свои голосовые связки, но мне было абсолютно похуй. Злость бушевала во мне с безумной силой. Я был похож на какого-то, блять, зверя: пинался, кричал, пытался кусаться, желая вырваться из крепкой хватки неизвестных мне парней. Уверен, со стороны все выглядело ужасно, но я просто не контролирую это, не контролирую свою злость, свою ненависть. Все это настолько сильно, что я ощущаю, как внутри меня горит каждая клеточка, как она желает причинить боль Уэю, как мечтает заставить его страдать… И только мое сердце поддается сомнениям, когда я задаю себе вопрос: «А заслуживает ли он такого обращения?» И как обычно, добро во мне просыпается очень не вовремя, заставляя меня усомниться в правоте своих действий. Но на этот раз я не пойду на поводу у этого тупого чувства, я покажу Уэю всю свою ненависть к нему, дам понять, что я ощущаю, заставлю страдать от ощущения вины! Я сделаю все, чтобы пребывание в этом месте показалось ему сущим адом! Закинув меня комнату, как какой-то мешок с картошкой, дверь закрыли на ключ и ушли, оставляя меня в полном одиночестве и бешенстве. Я долго орал, просил меня выпустить, пинал дверь ногой, бил по ней кулаками, но меня словно никто не слышал. — Сука! — злобно прошипел я, скидывая вещи со стола, который стоял возле кровати Микки. Все доклады, рефераты, домашки — все, что лежало на нем, в один момент разлетелось по всей комнате, но это не остановило меня. Взяв обычную деревянную табуретку, я швырнул ее в стенку, громко крича: — НЕНАВИЖУ! Сев на пол и закрыв лицо руками, я пытался успокоиться, пытался убедить себя, что у меня просто сраные галлюцинации, что этот мудак не вернулся в мою жизнь, но я отчетливо видел его лицо! Отчетливо видел его зеленые глаза! Его белоснежную кожу и его, уже красные, волосы! « — Обещаю, я скоро приеду, — прошептал Фрэнк, слегка отстранившись от губ психолога. — Я буду ждать тебя, — с улыбкой ответил второй, поглаживая парня по щеке. — Это были самые охуенные два месяца в моей жизни… Повторим их как-нибудь? Когда я вернусь на каникулы. — Конечно, — заправляя прядь волос подростку за ухо, ответил Уэй. — Мы даже лучше устроим. Съездим куда-нибудь за город, снимем там домик и побудем в тишине и уюте. Одни. — Я еще даже не уехал, а уже жду этого, — тепло улыбнувшись, сказал Фрэнк. — Не хочу расставаться с тобой. Почему ты не можешь уехать вместе со мной? — Я уже говорил, солнце, нужно много времени, чтобы продать дом, найти там работу, перевезти вещи. Я займусь этим. Обязательно. Но позже. — Ладно… — с грустью ответил Айеро. — Хэй, мы же не на всю жизнь разъезжаемся, а всего на несколько месяцев. Они пролетят быстро, обещаю. Да и плюс ко всему, мы будем созваниваться. Я, возможно, буду приезжать к тебе, если мистер Смит позволит. Все будет хорошо, детка. Поцеловав своего возлюбленного настолько нежно, насколько это было возможно, он отстранился от него и пошептал: — Я люблю тебя, помнишь? — Разумеется. — Умница, детка. А теперь, иди, тебе пора. Отойдя от Фрэнка на несколько шагов, он посмотрел на него с какой-то грустью, с каким-то странным ощущением на душе, таким необъяснимым, но ему было все равно на это. Он молча провожал взглядом своего парня, мечтая лишь об одном: поскорее увидеть его снова. Фрэнк сел в самолет, занял свое место и уставился в окошко, ощущая, как все внутри него ломается, молит его остаться, плюнуть на все, выбежать к своему парню. Из глаз пошли слезы. Бедный подросток был, как всегда, уверен, что он выглядит никчемно, но сейчас это его не волновало, сейчас он просто хотел быть с тем, кого любит больше своей жизни… Больше всего мира… — Молодой человек, все хорошо? — поинтересовалась стюардесса, на что Фрэнк молча кивнул, продолжая смотреть на то, как самолет медленно отрывается от земли» Тяжело вздохнув, я откинул голову назад, устремляя тем самым свой взор в потолок, но котором можно было заметить старую порванную паутину какого-то, надеюсь, уже давно мертвого, паука. Злость во мне сменилась грустью, ненависть — болью. Желание крушить все пропало, а вот слезы появились. Прикрыв глаза, я пытался держать себя в руках, но с трудом выходило. Я не мог терпеть все те чувства, вызванные жалким появлением одного, когда-то очень давно много значащего для меня, человека. Одинокая слеза скатилась по моей щеке, а после упала на пол, оставляя влажный след на линолеуме. За ней покатилась еще одна, а затем еще, и в итоге, я просто начал плакать, тихо поскуливая от такого неприятного ощущения в области сердца, будто кто-то пытается расцарапать мою грудную клетку и вырваться наружу, словно, кому-то это пиздецки необходимо. Входная дверь открылась и в комнату осторожно зашел Микки, в шоке глядя на то, какой бардак я устроил. Но увидев меня на полу, одинокого, забитого, зареванного, он опустился передо мной на колени и притянул к себе для крепких дружеских объятий. Уткнувшись носом в его шею, я заплакал сильнее, не в силах сдерживать свои чувства. — Тише… — шептал он, поглаживая меня по волосам. — Тише, Фрэнки… Все хорошо. — Зачем он вернулся? — сквозь частые всхлипы, спросил я. — Зачем он снова появился в моей жизни? — Тшшш… — Зачем, Мик? Ему было мало тогда? Ему не хватило моей боли? Моих слез? Зачем? Я не хочу его видеть. — Он, наверное, просто не знал, что ты перевелся в этот универ… Не думаю, что совесть позволила бы ему так издеваться над тобой. — Я ненавижу его, — сжав Микки в своих объятиях, шептал я, пытаясь прижаться к нему как можно ближе. — Мне больно… Помоги мне… Пожалуйста… — Я не знаю как. — Мик, пожалуйста… Ты представить не можешь, насколько мне тяжело, блять, вспоминать все те события, насколько мне тяжело смотреть в лицо этому уебку… Сделай что-нибудь… Что угодно… Я устал от этого чувства. — Все пройдет, Фрэнк… Все пройдет, — слегка покачиваясь вместе со мной, говорил он. — Нет. Не в этом случае. — Знаю, — все, что смог ответить Микки, обнимая меня крепче. — Знаю…***
— Он не убьет меня, когда проснется? — сквозь сон, услышал я. — Надеюсь, нет. — А как я надеюсь… Мне хватило вчерашнего! — Ты, блять, заслужил это, понял?! И не строй тут из себя недотрогу! Всем плевать на твое состояние. — Без тебя знаю, что заслужил, — фыркнул кто-то. — Какого хуя ты вообще тут забыл, м? — Переехать решил, нельзя? — И куда ты переехал? В общагу? — Да, — с раздражением ответил до боли знакомый голос. — Как он? — через несколько секунд продолжил он. — Для тебя — нормально. — Отлично. Спасибо. Дельный ответ. Матрас подо мной прогнулся, а после, моих волос что-то коснулось. — Руки убери, блять, от него! — Иди нахуй, Микки! Я его три года не видел! — проведя рукой по моей щеке, Уэй продолжил: — Я его кое-как узнал вчера… Он так изменился. Стал таким мужественным. Его рука переместилась с моей щеки на мою шею, отодвинув край футболки, он провел пальцами по моей татуировке скорпиончика. — Он ее не свел… Удивительно, — усмехнувшись, сказал он. — Извращенец, блять, отойди от него! Если он проснется и увидит, что ты лапаешь его, то сразу же вмажет тебе. — Пускай… Он пирсинг снял? — с ноткой разочарования спросил психолог. — Жаль. Мне очень нравилось то колечко в губе. Черт, как же давно я не касался его… — И больше не коснешься, понял? — грубо сказал я, ощущая как Джерард резко вскочил с кровати. Открыв глаза, я увидел перед собой Микки, а за его спиной Уэя, который с некой опаской смотрел на меня. — Какого хуя он тут делает? — обращаясь к своему другу, спросил я. — Эм… Он… — замялся Мик, явно не зная, как все это объяснить. — Я пришел проведать тебя. Узнать, как ты? — улыбаясь, ответил за него Джерард. — Так и будешь стоять за спиной Микки или же соизволишь выйти и подойти ближе ко мне? Перейдя в сидячее положение, я смотрел на него с некой ухмылкой, полностью уверенный в том, что он не выйдет. Но каково было мое удивление, когда он послушно вышел из-за спины Микки и встал противоположно мне. В сердце что-то неприятно екнуло, как только я увидел лицо Уэя… Оно было все в ссадинах и синяках, губа разбита, бровь тоже, под глазом красуется фингал. Черт, нехило я вчера его избил. — Вот. Вышел, — улыбка давалась ему с большим трудом, но он делал вид словно это не так. — Хули ты приперся сюда и как узнал номер комнаты в которой я живу? — Ректор отправил. Попросил кое-что передать. Достав свернутый листок из своих черных узких джинсов, он протянул его мне. Я недоверчиво глянул на парня и, подумав пару секунд и пожав плечами, послушно взял сверток, раскрывая его. — «Фрэнк Айеро… — начал читать я, — …В связи с тем, что вчера Вы избили работника университета, Вас ждало исключение, но, поговорив с мистером Уэем, я решил, что прощу вам это происшествие, но лишь в том случае, если Вы…» Что?! Ты что ему наплел, блять?! — Правду. — Какую правду?! Ты ебанутый?! — Правду о том, что несколько лет назад я очень сильно обидел тебя и именно из-за этого ты так накинулся на меня. Скажи мне «спасибо», тебя могли исключить. — А так, я просто, блять, обязан ходить к тебе на консультации! Какой дебил придумывает такие однообразные тупые наказания?! Я не собираюсь посещать твой кабинет, понял?! — Тогда я попрошу ректора исключить тебя, — спокойным голосом ответил он и усмехнулся. — Охуел?! — злобно прошипел я и, резко вскочив с кровати, впечатал его в стену. — Здесь тебе не школа, Уэй! Я не обязан появляться на твоих консультациях! Всем будет похуй на то, посещаю я их или нет! — Фрэнк, отойди от него, — положив руку мне на плечо, сказал Мик. Злобно посмотрев на Джерарда, я отпустил его, а после, подошел к окну и, открыв его, прикурил. — Я хочу просто поговорить с тобой, Фрэнк. Знаю, я не имею права принуждать тебя, но, пожалуйста, приди хотя бы один раз. — А если я не хочу разговаривать с тобой?! — выдыхая никотин, ответил я. — Один раз, — настаивал Джерард. — Просто одна короткая консультация. — Нет. — Фрэнк, пожалуйста! Мы должны обсудить то, что случилось три года назад. — Нихуя мы не должны, понял?! — вновь зарычал я, затягиваясь чуть ли не всей сигаретой разом из-за злости. — Там нечего обсуждать! — Есть что! Просто приди ко мне! Блять, он явно не отвалит, а я явно не приду к нему. Не могу. Не хочу. Меня тошнит от одного лишь вида его лица. Я не вытерплю в его компании и тридцати минут, но… Я же хотел ему отомстить вроде как, да? Вот сейчас и начнем. — Когда? — после нескольких секунд молчания, спросил я, продолжая смотреть на улицу. — Черт, ты серьезно? — будто и не поверив моим словам, спросил Уэй, заправляя красные волосы за ушко и глядя на мою спину, на что я пожал плечами. — Да. Когда приходить? — Эм… Сегодня, часов в пять. Можно в шесть. В тот же кабинет. Ну, я думаю, ты понял. — Ладно, — холодно произнес я, кусая губы. — Ты правда придешь? — Ага, — продолжал я свои похуистические ответы, так и не в силах заглянуть в эти зеленые глаза снова… боялся их. — Хорошо. Спасибо. Я буду ждать, — спустя пару секунд ответил он едва слышно. Будто желая что-то еще сказать, он ждал. Не знаю чего. Зачем. Но, видимо, так и не решился, потому что вскоре дверь за моей спиной хлопнула, оповещая меня о том, что Джерард вышел из комнаты. — Ты правда пойдешь на его консультацию? — с неким недоумением спросил Мик, устало вздыхая и садясь на кровать, на что я усмехнулся. — Нет. — А зачем тогда сказал, что «да»? — А затем, Мик, — увидев красноволосую фигуру за окном, что шла в толпе других людей, я не смог сдержать ухмылки, — Чтобы он понял, что такое «ложные надежды». Осознал всю суть того, что значит ждать, надеяться и верить, а в итоге получать результат, который ты никак не хотел получать. Пусть эта сука испытает хотя бы малую часть того, что испытывал я три года. Бросив бычок на улицу и закрыв окно, я направился в ванную, оставляя своего друга в размышлениях. Готовься, Уэй, я устрою тебе месть, блять, ты навсегда ее запомнишь. Ты меня навсегда после нее запомнишь.***
Стоя на холодной улице и неотрывно глядя в небо, я думал о том, что же все таки за шутник пишет историю моей жизни? Серьезно. Какого хуя Уэй вернулся? Понимаю, это чистая случайность, что он устроился именно в этот универ, ведь он даже понятия не имел, что после того, как мы расстались, я перевелся сюда, да и сказать ему об этом особо никто не мог. Не думаю, что он искал меня или же пытался как-то разузнать что со мной. Жив ли я вообще. Наверняка, ему было похуй, но речь не об этом, речь о том, какого собственно хуя мы снова встретились с ним? Разве наша история не подошла к концу? Разве она не закончилась на том моменте, когда я уебал ему? Я испытываю к нему только гнев и ненависть, неужели судьба хочет, чтобы один раз я случайно убил его во время очередного порыва злости? Если да, то я должен огорчить ее. Бесспорно, я ненавижу Уэя и буду часто устраивать ему засады, но убить… Нет, никогда в жизни! Я не настолько жесток. А если же ее задумка не в этом, то в чем тогда? Не понимаю. Это странно и тупо. Особенно тупо то, что Джерард пригласил меня на консультацию и решил, что я реально приду. Я не хочу слушать все эти его оправдания. Он психолог, ему ничего не стоит солгать. Так есть ли смысл выслушивать его тупые речи и понимать, насколько фальшивое они дерьмо? Думаю, нет. Именно поэтому я сейчас стою на улице, а не сижу в его кабинете, хотя должен. Похуй. У меня нет желания видеть его, разговаривать с ним, спорить, я даже драться не хочу, вчерашнего мне пока вполне хватило, но лишь на время. Джерард явно не понимает, что ему лучше уехать, оставить все и свалить куда-нибудь в другое место, потому что я не дам ему спокойной жизни тут. Для меня он ее не заслуживает. Постояв еще несколько минут на безлюдной пустой улице, я направился в общежитие, но стоило мне только подойти к его входу, как меня резко кто-то дернул за руку. — Я знал, что ты не придешь, — с неким упреком сказал Уэй, на что я выдохнул и закатил глаза, пожав плечами. — Молодец. — Фрэнк, серьезно. Нам надо поговорить. — О чем, Джерард?! О чем нам, блять, надо поговорить?! О том, когда ты наконец-то оставишь меня в покое?! Или о том, когда ты, блять, поймешь, что бесишь меня до болей в желудке?! — раздраженно прошипел я. — Нам надо поговорить о нас. — Никаких «нас» уже давно нет. Запомни это и отъебись, — грубо ответил я и, развернувшись, хотел направиться в это серое здание, но Джерард резко впечатал меня в стену и, расставив руки по обе стороны от моей головы, сказал: — Не отъебусь. — Охуел? Думаешь, я не вмажу тебе? — фыркнул я, глядя точно в эти зеленые глаза, в которых можно было заметить частички страха. — Вмажь. Я это заслужил. — Ты, ебанутый, какого хуя тебе надо от меня?! — Я хочу поговорить. Просто, блять, поговорить. — Сука, ты заебал. Я повторяюсь, нам не о чем говорить! — Фрэнки, хватит. Я знаю, ты ненавидишь меня, но… выслушай. Пожалуйста. — Зачем? Мне не интересны твои речи! Твоя ложь и прочая поебень! — Я не врал тебе. Никогда. — Тебе напомнить что ты, блять, сделал?! — грубо ответил я, ощущая неприятную агонию во всем теле. — Не начинай. Я прекрасно осознаю свою ошибку… — Да мне похуй, ясно? — перебил его я, усмехаясь. — Хоть раскайся в ней, мне будет похуй! — Знаю. Прости меня, — заглянув в мои глаза, прошептал психолог. — Ты не заслуживал этого. Никогда. То, как я поступил… Это было ужасно и мне пиздецки жаль. Клянусь. — А мне какое дело, Джи?! Прошло три ебаных года! — Я знаю тебя, Фрэнки. Знаю все твои принципы и страхи, — проведя рукой по моей щеке, сказал Уэй едва дрожащим голосом, отчего мне хотелось лишь смеяться. Он боялся меня и того, что я накинусь на него снова… — И я знаю, что тебе не плевать. — Ошибаешься, — фыркнул я, скидывая его руку так грубо, как только можно было. — Мне глубоко похуй. — Не верю. — Это уже твои проблемы. И, по-хорошему, не касайся меня, иначе ударю, — оттолкнув Джерарда от себя, ответил я, а после ушел в общежитие, делая вид, словно ничего особенного сейчас не произошло. Уебок, и в кайф же ему пытаться выбесить меня… Понимаю, он хочет обсудить наши отношения, но оно мне надо? Меня бесит эта тема. Мы с ним давно не пара и это глупо — ворошить прошлое сейчас. Сказал я… На самом деле я просто боюсь, что снова куплюсь на его горячие речи и прощу ему все. Почему «снова»? Потому что так было не раз. Но обычно все было по мелочам. Мы ругались, потом мирились, и он начинал заливать мне насколько я важен для него. Вроде бы, думаешь, что это правда и льстишь себе тем, что без тебя не могут, но потом… Не хочу вспоминать все это. От воспоминаний мне слишком больно. Хочу просто забыться. Исчезнуть на время. Раствориться в пучине блаженства, забывая о боли. — Привет, — сказал Мик, как только я вошел в комнату и захлопнул за собой дверь. — Ага, — сняв с себя верхнюю одежду и повесив ее на крючок, ответил я, а после упал на свою кровать. — Как ты? — Нормально. — Насчет вчерашнего… — на выдохе решил начать он, сидя на своей кровати и подгибая ноги под себя, откладывая книгу в сторону, но я лишь закатил глаза и, повернув голову в сторону Микки, прошептал: — Забыли, ясно? Я не хочу об этом говорить. — Чувак, серьезно, ты его чуть не убил. Я понимаю, в тебе говорит обида и все такое, но сдерживай себя хоть немного. — Нет. И мне абсолютно похуй на то, исключат меня или нет. Эта тварь, блять, получит свое. — Блять, неужели ты не понимаешь, что, как бы ты его ни бил и сколько бы раз не избивал его до состояния обморока, он никогда не почувствует того, что ощущал тогда ты! Ты поступаешь не разумно! Забей на него! — Не разумно?! А что тогда, блять, разумно?! — вновь вспылил я, резко переходя в сидячее положение и хмуря брови. — Простить ему эту херню?! Прибежать и сказать: «Я люблю тебя»?! Это разумно?! — Раз уж ты затронул эту тему… У тебя остались чувства к нему? — Да, чувства ненависти. — Я серьезно. Ты любишь его? — поджав губы, еле слышно спросил друг, заставляя меня фыркнуть. — Нет. К чему такие тупые вопросы? — К тому, что… Он сегодня пришел к нам. Лично. Я его не звал. — И? — Ты сегодня еще разговаривал с ним? — Да, где-то минут десять назад. Он меня возле общежития поймал. — Он хочет помириться. Явно хочет. Выслушай его. — Зачем мне его слушать? Что он может мне сказать? Что он не хотел? Что это вышло случайно? Или что вовсе виноват я? Я не хочу его слушать, Мик. Не хочу ворошить все то говно, потому что… мне пиздецки больно даже вспоминать те события. — Я знаю. Но, может, все-таки выслушаешь его? Хуже от этого не будет, разве нет? Ничего не ответив своему другу, я просто уставился на свою «любимую» стену, с которой все никак не может осыпаться краска, падая на другой бок, так, чтобы Мик видел лишь мою спину и не пытался вновь начать диалог. Может быть, Мик прав, может, — нет… Не знаю. Я хочу избить Уэя и заставить страдать, но в то же время что-то внутри меня просит выслушать его. Что-то внутри меня надеется на то, что вся та ситуация была плодом моего воображения. Хотел бы я, чтобы это было так. Чтобы спустя секунду я проснулся в объятиях Джерарда. Чтобы я не ощущал всю ту ненависть и злобу к нему. Чтобы все это было просто сном, моим очередным кошмаром. Я скучаю по тем временам, когда чувствовал счастье, когда я ощущал себя живым, когда смеялся и плакал от радости… Я скучаю по тем временам, когда я, словно маленький ребенок, прижимался к Уэю и улыбался от ощущения того, что он рядом… Было бы все намного проще, не вдолби он мне тогда в голову, что и я достоин любви. Как меня, блять, можно полюбить? Я ужасен, противен, жесток и депрессивен, кому нужны такие люди? Кому нужны те, кто сломался? Мы, словно старые, приведенные в негодность игрушки или порванные вещи: нас можно починить, но мы никогда не будем такими, какими были изначально. Поэтому не проще ли просто выкинуть нас? Забросить в самый дальний угол и забыть о нашем существовании? Откинуть нас в никуда. Забросать тупыми фразами по типу: «Мне жаль» или же «Я не хотел», вбить нам, что все то, что произошло — чистая случайность, что так просто встали звезды, что так просто повернулась фортуна, что никто ни в чем не виноват… Но так ли это на самом деле? В расставании всегда виноваты двое, так в чем была моя вина? В том, что я уехал? В том, что я просто не хотел ругаться с матерью насчет всего этого говна, что я просто хотел быстро закончить универ и вернуться в Джерси к своему парню? В чем, блять, виноват я? Я ничего не сделал. Я просто поверил ему, просто, блять, доверился! Я был уверен в нем! Я никогда не сомневался! За что он так поступил со мной? Неужели, я заслуживаю лишь боль и… И ничего больше? Может, это действительно так? Может, я просто больше ни на что не гожусь? Может, это моя судьба — чувствовать себя брошенным? Разбитым? Использованным? Кажется, да. Прикрыв глаза, я попытался заглушить весь тот бред в моей голове, попытался представить что-то, что может меня успокоить, попытался убедить себя в том, что все отлично. Но, как обычно, у меня ничего не выходило, мысли лишь продолжали разводить эту тему, заставляя меня ощущать легкую боль на сердце, заставляя меня посмотреть в прошлое… Минута, две, три, пять, а они все о чем-то бурно болтают. Забив на них, я решил просто попробовать уснуть, и спустя какое-то время, я уже мирно сопел, смотря свои не очень приятные сны. «Приятный прохладный ветерок растрепал волосы Фрэнка, от чего он недовольно сморщился. Заправив эти пряди себе за ухо, он с улыбкой до ушей сел в первое попавшиеся такси и назвал адрес человека, к которому он собственно говоря и приехал. Разумеется, первым делом Фрэнк должен был поехать к своей маме, рассказать ей о жизни в университете, показать свою зачетку и пожаловаться на некоторых преподов, но вместо этого, ему захотелось поскорее увидеть своего любимого психолога, коснуться его, поцеловать, ведь они не виделись четыре месяца! И должны были не видеться еще дольше, но ради Уэя, Фрэнк заранее сдал все экзамены и учился на отлично, что позволило ему уйти на каникулы раньше, на целых две недели! И вот он едет в такси, думая о том, как удивится его парень, как обрадуется, когда увидит на пороге своего дома Фрэнка, как они сольются в нежном долгожданном поцелуе, а после займутся любовью, показывая, как сильно они скучали друг без друга. Обычные мысли обычного влюбленного подростка. Это же такая норма, что ему хочется поскорее увидеть знакомые улицы, знакомый дом и постучать в его дверь. Такси остановилось, заплатив водителю, Фрэнк пулей вылетел из машины и, прихватив сумку, направился к нужному дому. Сердце билось сильнее с каждым шагом. Бедный мальчик просто не мог терпеть, ему так хотелось побежать, ввалиться в дом, обнять психолога и никогда больше не отпускать, но он решил быть сдержанным, что давалась ему с большим трудом. Поднявшись по ступенькам, он встал напротив белой двери и, глубоко вдохнув, громко постучал в нее. Из дома сразу же послышались какие-то шаги, а спустя секунду и вовсе щелчок. Дверь распахнулась, сердце Фрэнка тоже. Увидев своего парня он не смог сдержать яркой детской улыбки, а что же сам парень? Ничего. — Сюрприз! — кое-как решаясь нарушить столь тяжелое молчание, нервно прокричал Фрэнк. — Даже не обнимешь своего парня? — спросил он, когда они так и стояли пару секунд далеко друг от друга, а Уэй же нервно кусал губы, выглядя взволнованным. — Все хорошо? — Прости… — все, что ответил Джерард, выдыхая и глядя в недоуменные глаза. — Что? За что? — произнес подросток и спустя секунду понял за что. Неприятная боль пронзила сердце, когда к ЕГО возлюбленному подошел какой-то левый парень и, обняв за талию, поцеловал его в шею, а после спросил: — Детка, кто это? В глазах начала скапливаться влага, в сердце — злость. Его заменили. Как какую-то жалкую вещь. Ему нашли замену» Я проснулся от того, что ощутил как что-то влажное стекает по моей щеке. Слезы… Черт, я плачу даже во сне. Открыв глаза, я перешел в сидячее положение. Вся комната была окутана мраком, Мик крепко спал на своей кровати, а за окном шел легкий дождь. Все было так спокойно, уютно, но меня это никак не волновало, слезы продолжали идти, не желая останавливаться. Встав со своего места, я быстрым шагом ушел в ванную и закрылся там. Боль ковыряла во мне дыру, заставляя рыдать сильнее. Прикрыв рот рукой, чтобы издавать как можно меньше звуков, я съехал вниз по двери и просто дал волю чувствам. « — Детка, кто это? — Крис, иди в дом, я разберусь, — сказал психолог, неотрывно глядя на Фрэнка. Постояв еще пару секунд, парень с какой-то неуверенность ушел вглубь дома, оставляя после себя тяжелое молчание. Бедный мальчик смотрел в одну точку и кое-как держал себя в руках. Его сердце разбито и он хочет ударить того, из-за кого это случилось, но он не в силах поднять руку на Уэя. Он не в силах ударить того, кого любит. — Я хотел сказать тебе… — Сколько? — перебил он Джерарда. — Полтора месяца. Фрэнк, мне жаль… — Иди нахуй! — злобно прошипел подросток, переведя свой взгляд на психолога, — Со своей жалостью и любовью! Из глаз предательски покатились слезы, но не обращая на них никакого внимания, Фрэнк продолжил: — Я ненавижу тебя, — ложь. — Детка, иди ко мне, — пытаясь обнять мальчика, сказал Уэй, но сразу же получил кулаком по скуле. Ничего не сказав, Фрэнк просто убежал, забыв сумку. Она волновала его в последнюю очередь, ведь его только что обманули, бросили, сломали. Сердце болезненно колотилось в груди, из глаз ручьем лились слезы. Бедный подросток не мог успокоиться и, идя по пустым холодным улицам, горько плакал, иногда спотыкаясь и падая на колени. Те немногие прохожие, что попадались ему на пути, смотрели на него с некой жалостью, некоторые даже предлагали помощь, пытаясь узнать, что случилось, но он просто отталкивал их, продолжая идти неизвестной дорогой» Запрокинув голову, я громко завыл от ужасного ощущения в области сердца, словно кто-то протыкает его ножом снова и снова. Будто кто-то просто, блять, мучает его изнутри, раздирает в клочья. Это так больно… Так невыносимо. « — Фрэнк? Господи, что случилось?! Увидев на пороге своего дома зареванного сына, мама сразу же обняла его и затащила внутрь. Подростку некуда было больше идти, никого больше не волновали его проблемы, его боль. В эту секунду Фрэнк осознал, что, на самом деле, он так и остался один, совершенно один, никому ненужный и всеми забытый, что все это была лишь жалкая иллюзия. Иллюзия того, что он нужен… Не в силах стоять, он упал на пол, начиная громко и душераздирающе плакать, не обращая внимания на мать, которая пыталась успокоить его. — Сынок, что случилось? Тише, тише, мой хороший, не плачь… Усадив Фрэнка к себе на колени, она бережно прижала его ближе, целуя в макушку. От одного лишь вида того, насколько плохо ее сыну, из ее глаз тоже покатились слезы» — Я ненавижу тебя, — глядя куда-то вверх, шептал я. — Ненавижу, блять! Злость во мне перемешалась с болью, ненависть с остатками любви. Ядовитая смесь, которая просто, блять, разъедает все внутри меня, начиная от костей, заканчивая сердцем. Мне безумно хотелось найти эту мразь, ударить ее, избить, ухмыляясь тому, как он орет от боли! Мне хотелось заставить его страдать! Но вместо этого, я продолжал сидеть на холодном кафельному полу и, зажимая рот рукой, истерически заливаться слезами. Мне так стыдно за свое поведение, так стыдно за то, что я реву из-за этого уебка и из-за того, что прошло три года, а я не могу забыть. Мне больно, мне, блять, до сих пор больно. Я бы с радостью сказал себе: «Хватит реветь! Ты же парень!», но это не поможет. Не знаю, что эта сука сделала со мной, не знаю, почему мне стало так плохо после всей той ситуации, но я точно знаю, что перебороть все это невозможно. Злоба так и прет из меня, я хочу показать всем, что ими просто, блять, пользуются! Что они не нужны никому! Я хочу, чтобы каждый ебаный человек в этом мире увидел эту жестокую правду и не строил миры, полные иллюзий и вечной любви! Не бывает этого! Я всегда знал, что не бывает! Но почему-то потом возомнил себя кем-то особенным, мне хотелось ощутить себя кем-то особенным, хотя бы раз… А обернулось все лишь тем, что я плачу почти каждый день из-за тупых воспоминаний, которые то и дело надоедливо лезут в мою голову, насильно заставляя меня помнить Уэя, помнить все, что связано с ним и никогда не забывать. Словно он какой-то жестокий урок, который я должен запомнить на всю свою оставшуюся жизнь. Но я не хочу. Мне, блять, не нужен этот тупой урок! И я бы с огромным удовольствием забыл его.