***
« — Итак, дети, сегодня вы пишете последний и самый главный экзамен в этой школе. От него будет зависеть то, куда вы потом поступите и как сложится ваша жизнь. Мы все желаем вам удачи и молимся за то, чтобы все вы сдали все с первого раза. Не переживайте, все должно пройти отлично, просто соберитесь с мыслями, — сказал женский голос, пока Фрэнк сидел за своей партой и нервно покусывал карандаш, ужасно боясь писать свой первый экзамен, хоть и готовился очень много»***
Раздражающий звон будильника ударил мне по ушам, отчего я недовольно простонал и скинул эту адскую вещь на пол. Перевернувшись на другой бок, я, тяжело вздохнув, распахнул свои глаза и молча смотрел на стенку перед собой. Краска на ней уже слегка потрескалась и начала осыпаться, видимо, потому что ремонт в последний раз тут делали очень давно. — Фрэнки, — послышалось у меня из-за спины. — Что? — буркнул я, укутываясь в одеяло сильнее. — Ты проснулся? — А ты не слышишь? — Кто первый в душ? — спросил друг, что-то делая за моей спиной, ходя туда-сюда. Я тяжело вздохнул и, пожав плечами, ответил: — Иди ты, Мик. Я хочу еще немного полежать. — Ладно, — хмыкнул он. — И включи, пожалуйста, стерео, — холодно добавил я, продолжая разглядывать трещинки на стене, кусая губы и пытаясь хоть немного проснуться после своего без того не особо хорошего сна, ведь я, как обычно, просыпался среди ночи. — Ладно… — скрип кровати оповестил меня о том, что мой давний друг встал, а его шаги о том, что он начал собираться в душ. Тишина в комнате резко прервалась мелодией, доносящейся из приемника. — Как спалось? — осторожно поинтересовался он. — Отлично. — Ты опять кричал во сне… Тебе снились кошмары, да? — Я же сказал, мне спалось отлично. Отлично — значит, что никаких кошмаров не было! — злобно прошипел я. Но сразу же успокоился и виновато произнес: — Прости… Да, были кошмары, но я уже не помню о чем они. — Ладно… Я в душ. Ответом ему послужило молчание с моей стороны… Постояв возле моей кровати еще пару секунд, он вздохнул и ушел. Дверь в ванную захлопнулась и из-за нее послышался шум воды. Полежав еще немного, я нехотя поднялся со своей теплой постели и первым делом направился к окну. Распахнул его створки, достал сигарету, затянулся и выдохнул серый дым в такое же серое небо. Сегодня на улице была пасмурная погода. Ветер разгонял опавшую листву по асфальту, унося ее куда-то все дальше и дальше в неизвестность. Деревья, почти сбросившие с себя всю летнюю одежку, легонько шатались, тихо поскрипывая и, кажется, желая упасть, просто оказаться на земле, сдаться и никогда больше не противиться могучему ветру… Холод коснулся моей кожи, отчего я невольно покрылся мурашками, но так и не соизволил накинуть на себя хотя бы какой-нибудь плед. Мой взгляд был направлен в пустоту. Он вроде бы смотрел на людей, которые мирно идут, держась за ручки, но в то же время не замечал их. Просто что-то мелькает, просто кто-то улыбается, целуется, обнимается, не замечая того, как я наблюдаю за ними. Вновь избавив свои легкие от этой никотиновой дряни, я, прикрыв глаза, полной грудью вдохнул чистый свежий воздух, которого мне так в последнее время не хватает. Легкое удушье сразу же спало, а тяжесть на сердце превратилась в какую-то черную пустую воронку, заставляя меня ощутить мимолетный покой. «Так-то лучше…», — мысленно прошептал я себе и посмотрел на тлеющий огонек на сигарете. — Я все. Можешь идти, — сказал Микки и я, выкинув бычок на улицу, взял нужные мне вещи, а после удалился в ванную, где вскоре теплые струйки воды коснулись моей кожи, заставляя меня расслабленно прикрыть глаза, наслаждаясь легким массажем, стоя обнаженным в душевой. « — Написал? — взволнованно спросил брюнет. — Написал, — ответил ему подросток. — Решил все, что смог. Остается просто ждать результатов. — Уверен, они будут отличными, ты же великий Айеро! — Да пошел ты, Джи! Ты же знаешь, я не люблю заранее обнадеживать себя… — как-то обреченно вздохнув, прошептал Фрэнк, садясь на край стола психолога, на что Джерард засмеялся, накрывая его руку своей. — И это глупо. Вот лично я верю в то, что ты сдашь эту ебаную математику. — Будем надеяться… — со смешком сказал он, переплетая их пальцы и сдержанно улыбаясь, болтая ножками. — Пошли погуляем? — ласково прошептал подросток. — Все, что захочешь, детка, — с улыбкой ответил психолог и вместе со своим парнем вышел на улицу, прямо так, в рабочей одежде, не накидывая ничего, начиная что-то обсуждать, бродя где-то по двору школы, стараясь быть незаметным» Распахнув глаза, я гневно прожигал взглядом точку перед собой, пустоту. Во мне взыграла какая-то злоба и я со всей силы ударил кулаком по стене, ощущая как все внутри меня сворачивается в тугой узел. Маленькие струйки крови скатились вниз по кафелю вместе с капельками воды. Тяжело вздохнув, я прижался спиной к стеклянной дверце душа и, закусив нижнюю губу, свирепо прорычал от боли. — Ебаное говно… — тихо выругался я, посмотрев на костяшки своих пальцев, что были ободраны от сильного удара. — Сука… Чтоб тебя! Взяв себя в руки, я попытался немного успокоиться. Как только злость отступила, я принялся дальше принимать свои водные процедуры, стараясь думать о чем угодно, но не о прошлом, которое так нагло рвалось наружу и заставляло меня делать то, что я делаю. Вы никогда не задумывались, что было бы с вами, если бы в один определенный момент в прошлом, вы бы приняли другое решение? Изменилась бы ваша жизнь? Стала бы она лучше или наоборот хуже? Я задумывался. Часто. Мне всегда хотелось изменить некоторые из своих решений, хотелось изменить ход некоторых историй, хотелось просто забрать свои слова обратно, но в то же время, я не раз говорил себе, что все случается так, как должно быть, и даже если бы я выбрал другой путь, судьба бы все равно привела меня в тот же самый пункт назначения, просто другой дорогой. Разве, это не грустно? Ты пытаешься избежать чего-то, бежишь от своих проблем, страхов, даже не осознавая того, что бежишь ты к ним самим. Наверное, моя мысль звучит немного глупо, но я просто пытаюсь показать, что все это: все, что происходит с нами — это лишь иллюзия выбора. Нет никакого другого пути, нет никакого выбора, нам просто вбили в голову, что мы решаем в этом мире хоть что-то, нам просто дали видимость свободы, а мы и рады этому. Иллюзия выбора… Мне тошно от этого, тошно от того, что я обязан жить по определенным правилам, когда-то придуманным кем-то, где-то там, на небе. Мне тошно от осознания того, что не я управляю своей судьбой, а она управляет мной. К чему такие мрачные мысли, Фрэнк? Разве тебе не нравится эта иллюзия, этот мир? Или же спрашивать нет смысла хотя бы потому, что ты никогда не дашь точного ответа? Странно. Очень. Я снова сижу в своей голове и снова болтаю сам с собой. Это не странно, это грустно, но, хэй, разве кому-то не плевать? Не думаю. Я уверен, никому нет дела до мыслей простого парня, забитого татуировками чуть ли не с ног до головы. Никого не волнует, что происходит с ним, когда дверь в его комнату закрывается, оставляя его в полном одиночестве. И меня устраивает это. Меня пиздецки устраивает то, что меня, блять, боится почти каждый человек, принимает за психа и все тому подобное. Все ненавидят меня — я ненавижу всех. Все-таки это самая лучшая позиция в моей жизни. Зачем я когда-то давно изменил ей? Собравшись и приведя себя в порядок, мы с Микки вышли из комнаты и закрыли ее на ключ. В коридоре уже ходило довольно много людей, из-за чего было слегка тесно, но меня это никак не напрягало. Забив на каждого из этих утырков, я молча пошел вперед. — Фрэнки, ты поедешь сегодня со мной в бар? — подбежав ко мне, спросил Мик, поправляя лямку от сумки на плече, на что я тяжело вздохнул, пожимая плечами. — Нет, Мик, у меня что-то нет желания напиваться в начале учебного года. — Да я не пить же зову, просто друг один пригласил и тебя разрешил взять с собой. — Я воздержусь. Как-нибудь потом, возможно, — настаивал на своем я, отчего Мик обреченно выдохнул, кивая головой. — Как знаешь, друг, — прошептал он, выдерживая небольшую паузу, что уже создавала напряжение. — Как твое самочувствие? Ты уже проходил этот тупой медосмотр? — Да, — я кивнул головой, кашлянув. — Сказали, что все в норме, но бросить курить не помешало бы. А ты разве еще не проходил? — Когда? — со смешком спросил друг, после вздыхая и немного хмурясь. — Ты же знаешь, сейчас завал на учебе, времени не хватает записаться и пройти всех этих тупых врачей. — А сходить в бар есть? — засмеявшись, спросил я. — Бар вечером и это отдых, а больница же днем и это ад. — Согласен. Меня, блять, так бесили все эти очереди. Откуда вообще столько больных?! — Тебе тоже кажется, что туда специально каких-то театралов садят, чтобы подольше задержать тебя в этом здании?! — будто задев друга за живое, чуть ли не прокричал он, с шоком глядя на меня. Я засмеялся чуть тише и закивал, спускаясь по лестнице, иногда оглядываясь на Микки. — Ага, при всем этом, театралы там не только пациенты, но и врачи. Психолог вообще придурок. — А что он? — чуть нахмурив брови, спросил друг, на что я закатил глаза, вздыхая. — В том то и дело, что ничего. Я пришел к нему, а он просто спросил, хочу ли я убивать и, получив отрицательный ответ, выдал мне справку, что я полностью вменяем. Это норма вообще? — Ты же знаешь всех этих психологов, — с усмешкой ответил Микки. — Из всех психологов, что я посещал, а посещал я их немало, самый нормальный был Уэй… Прости… — после нескольких секунд моего молчания, сказал он, явно заметив, что меня немного передернуло от упоминания одной этой фамилии. — Все нормально, Мик. Мне уже все равно. На моем лице появилась натянутая улыбка и я, не подавая виду, что во мне закипает злость, вышел из общежития и направился в главный кампус нашего университета, то ли пытаясь убежать от своих мыслей, то ли от Микки, ведь шел я ужасно быстро, он даже не успевал за мной… — Точно все нормально? — догнав меня и тяжело дыша, поинтересовался он, поправляя свою сумку на плече, отчего я снова закивал головой. — Прошло уже три года. Разумеется, все нормально. — Ладно… Слушай, а ты не мог бы перекинуть мне на флешку каких-нибудь классных ужастиков, просто иногда ночью спать не хочется и… — И ты хочешь, чтобы точно не хотелось? — я усмехнулся, после махая рукой. — Просто бери мой ебучий ноут и смотри сколько влезет. — Эм… Я, конечно, не особо хотел тебе говорить, но… — Микки немного замялся, почесывая затылок и глядя куда-то в пол, немного смущаясь, — Я один раз взял его и… — Что? — Там был открыт сайт с гейской порнухой. — Блять… — тихо выругавшись, я ускорил свой шаг, ощущая, как щеки заливаются краской, а во мне просыпается жуткий стыд от того, что я вообще смотрел что-то подобное и дрочил на это. Мне же не шестнадцать… — Фрэнк, стой! Я понимаю все. Ты один. У тебя никого нет, а секса пиздец как хочется, но может ты лучше подцепишь кого-нибудь, а не будешь ублажать себя за просмотром этой дряни? — вновь встав рядом со мной, спросил Мик, заставляя меня пожать плечами в какой раз. — Блять, Мик, ты же знаешь, что обычно я трахаюсь с кем-нибудь из общаги, а гей-порно… Это редко когда бывает, понял? — Понял, но я имел в виду, чтобы ты нашел кого-то не на одну ночь… — Зачем? Меня вполне устраивает быстрый перепихон. — Да ты почти всю общагу отымел. И девушек, и парней. Тебе вообще не страшно, что от тебя кто-нибудь залетит? — Нет. С девушками я защищаюсь. Зайдя в универ, я подождал пока Мик сдаст свою куртку, а после мы вместе отправились в нужную нам аудиторию на первую пару, продолжая наш диалог в шумных коридорах. — А что насчет парней? Чувак, ты же знаешь про такую болезнь как СПИД. Не заставляй меня читать тебе лекцию о том, насколько важны презервативы. — Ты ведешь себя, как моя мамочка. Пытаешься уберечь меня не понятно от чего. Я сам, блять, прекрасно понимаю всю эту херню про секс без защиты и поверь, зачастую я использую эту поебень, плюс ко всему, на медосмотре мне сказали, что в этом плане я здоров, так что можешь не доебываться так до меня и вообще, какое тебе дело до того, как я трахаюсь, где и с кем? — Во-первых, я твой друг и я переживаю за твое здоровье, во-вторых… Открыв дверь в аудиторию, я пропустил Микки вперед, а после зашел сам. Сев на свои места, мы стали ждать педагога, поглядывая на своих одногруппников и доставая вещи из сумок. — Во-вторых, к нам зачислили новых студенток, и я уже успел с одной познакомиться и… Ты не мог бы не приставать к ней? — Ты в своем репертуаре, — фыркнул я, кидая сумку на пол, возле своего места. — Кто она? — Ее зовут Мэри, такая брюнетка с карими глазами и белоснежной кожей. Еще у нее есть татуировка где-то в области запястья и такой приятный голос, а еще… — Ладно-ладно, — остановил я восторженного друга, смеясь, — Я не буду разводить ее на секс. Доволен? — Да. Спасибо, — с улыбкой сказал он, а я же ничего не ответив, засунул наушники в уши и включил случайную песню на своем телефоне. В один миг каждый человек в этой небольшой аудитории стал для меня ничем. Все их слова, смешки и прочую дребедень заглушали слова моей любимой песни. Опустив взгляд в пол, я задумался… Не знаю о чем, не знаю зачем. Мой пустой, ничего не значащий взгляд, разглядывал обычную жвачку, размазанную по полу. Вроде бы просто вещица, но почему-то смотреть я хочу именно на нее, не на всех тех счастливых людей или же одиночек-фриков. Не хочу видеть их, не могу видеть их. Иногда, они жутко раздражают меня. Мда, я явно вернулся к стадии «семнадцатилетний Фрэнк», разве что, людей я стал бить гораздо меньше, но не думаю, что это хоть в чем-то лучше… Мысли те же. Состояние то же, и я терпеть это не могу. Нытик. Жалкий нытик, разве нет? Я ненавижу того подростка. Я ненавижу того, кем был. Это ужасно. Неуверенно подняв свой взгляд с размазанной по полу жвачки, я увидел перед собой какую-то парочку… Все как обычно… Они целуются, улыбаются друг другу и выглядят безумно счастливыми вместе. Я уверен, каждый из них думает, что эти отношения заведут их во что-то серьезное, значимое, во что-то вечное… Идиоты… Мы все просто идиоты… Не бывает чего-то вечного, все кончается, все ломается и разбивается. Не существует навсегда. Не бывает, блять, на всю жизнь! И никогда не будет… Огонь в глазах этой парочки можно заметить, кажется, за километр… Такой яркий… Настоящий… Полный любви и тепла… Это выглядит мило, если честно. Но меня дико бесят парочки, выставляющие свои чувства напоказ. Это глупо. Разве любовь — это не что-то личное или же тайное? Хотя, если вы собственник, то вам непременно захочется, чтобы весь мир узнал, как дорог вам тот, кого вы любите… Говно собачье. Преподаватель зашел в кабинет, желая всем доброго утра. Сняв наушники и спрятав их в сумке, я принялся слушать все, что он говорит и конспектировать это. Скучное занятие, если честно, но похер, мне не особо хочется вылетать из универа и идти работать хер пойми кем, ради одного гроша. Дожили… А я ведь хотел рок-группу создать, посвятить свою жизнь музыке, путешествовать по миру, давать концерты и все тому подобное… С Уэем хотел. Ха, судьба так любит ломать наши планы, да? И мои она сломала, но не только планы, она сломала мои мечты, желания и надежды. Безжалостная сука. Тварь. Мразь. И я не про судьбу. Сраный уебок с именем Джерард сломал во мне гораздо больше, чем эта ебаная судьба со своими тупыми выкидонами. Ненавижу его! Всем сердцем! И надеюсь, что никогда в своей тупой и бесполезной жизни не увижу его! Мудак зеленоглазый! Да брось, Фрэнк. Три года прошло. Ты уже давно должен был забыть его и забить на него хуй. Ну, я забил… Но я все равно ненавижу его, и если когда-нибудь увижу, то непременно размажу его красивую мордашку об асфальт. Пидор ебаный! Всем сердцем ненавижу тебя, блять! Сука, чтобы ты это нахуй по космической связи услышал, блять, в своих тупых мыслях! Уебок! Злость во мне снова дала о себе знать и я случайно сломал карандаш, представляя что это тонкая, аккуратная шейка Уэя, которую я сдавливаю в своих объятиях. — Блять, чувак, ты чего? — спросил Мик, глядя на меня с каким-то волнением. — Оставь меня в покое! — со злостью прошептал я. И пересел на последнюю парту, туда, где никого не было. Удивительно как один человек способен разбудить во мне столько злости и ненависти! Ему прям медаль надо дать за это! Тише, Фрэнк. Пожалуйста, прекрати. Уэя уже давно нет в твоей жизни, ему похуй на тебя, он даже не вспоминает о твоем существовании. Сделай так же. И жить станет легче… Но как можно жить с осознанием того, что ты намеренно кого-то забыл? Хотя, в случае с этим пидором, спокойно. Так все! Хватит! Отогнав все эти надоедливые мысли и вернувшись в реальность, я продолжил слушать скучную лекцию от скучного препода, пытаясь хоть немного вникнуть в суть происходящего, попутно пытаясь отвлечься от агонии в теле и злости. « — Джи..? — зайдя в кабинет психолога, чуть ли не шепотом сказал подросток. — Что случилось? — с волнением спросил второй. — Я сдал… — будто не до конца веря во все это, с улыбкой сказал Айеро, получая ровно такую же улыбку от брюнета. Вскочив со своего места, Уэй подбежал к мальчику и заключил его в крепкие объятия, поглаживая по спине и целуя в висок. Он почувствовал как покрывается мурашками от такого родного запаха волос, касаний. — Я же говорил, что ты все сдашь! — прошептал Джерард ему на ушко, кусая его. — Блять, я очень рад за тебя! Мы обязаны это отпраздновать! Как насчет ресторана? — начал он, заглядывая уже в его глаза, оголяя маленькие белые зубки в счастливой улыбке. — Не отвечай! Я просто поведу тебя в ресторан! Это даже не обсуждается, понял? Блять! Я так горд тобой! — психолог нежно поцеловал все еще шокированного Фрэнка в губы, пытаясь дать ему понять, что все реально и он дико рад за него, — Я люблю тебя. — И я тебя… — смущенно ответил подросток, сдерживая глупую улыбку, поглаживая талию Джи. — Спасибо, что был рядом. — Я всегда буду рядом, детка. Запомни это…»***
— И-и-и, Айеро выходит на охоту! — пропел Мик, смеясь и наблюдая за тем, как мой взгляд задержался на заднице какой-то девушки дольше, чем нужно. На что я закатил глаза и, выдохнув, глянул на друга. — Иди нахуй, мне просто посмотреть на девчонку нельзя или что? — В твоем случае, «просто посмотреть» значит, что уже придуман план как затащить ее в постель. — Быстро соображаешь, а сообразишь ли ты, что тебе предстоит вечером сделать? — Уйти погулять, да? — закатив глаза, ответил Микки. — Ты так уверен в том, что она даст тебе сразу же сегодня? — Она — нет, но та, с которой я познакомился неделю назад, да, — с ухмылкой прошептал я, отпивая чая из кружки. — Когда ты блять успеваешь, а? — Это талант, о мой милый друг. — Нихуя ты заговорил. А когда-то считал это чем-то грязным и бла-бла-бла… — Микки засмеялся. — Ладно, я Мэри на свидание приглашу. — М, кстати, — уплетая салат, начал я, — Как там у тебя с ней? — Ну, кажется, что-то наклевывается. Хотя, знакомы мы всего неделю. — Ты отношения хочешь с ней начать, я правильно понял? — положительно кивнув головой, Мик отпил немного сока из своего стакана, а после поставил его на стол и, откинувшись на спинку стула, ответил: — Думаю, она не против и прекрасно понимает почему я так доебался до нее, так что сегодня и предложу. — Вот и отлично, — пожав плечами, прошептал я. — Ты будешь занят, я буду. То, что надо. — И, хэй, чтобы на моей кровати этого не делали, понял? — Понял, — встав со своего места, ответил я, беря в руки поднос с грязной посудой. — На твоем столе это сделаем, — добавил я через пару секунд и подмигнул другу, на что он закатил глаза и, показав мне средний палец, засмеялся, вызывая у меня тем самым теплую улыбку, черт пойми почему. Ну, возможно, потому что я просто рад тому, что хотя бы у друга все идет хорошо. Лекции подошли к концу достаточно быстро, благо их было не так уж и много, большинство почему-то отменили, но нам не сказали почему. Похер. Главное то, что я могу со спокойной душой идти в общагу и заваливаться в свою комнату, потому что сон так и тянет меня в свое царство. Выйдя на улицу, я достал сигарету и прикурил ее, продолжая идти в сторону серого трехэтажного здания, в сторону своего временного дома. Признаюсь честно, я давно уже не был в Нью-Джерси, отпало желание появляться там, на тех улицах. Не знаю почему, но это не значит, что мне разонравился мой родной дом, просто в последнее время стало все так серо и скучно, банально и безразлично. Я не вижу смысла во всем, а уж тем более в возвращении домой. Мама иногда навещает меня здесь, но это бывает очень редко и оно понятно. У нее работа, да и плюс, часть денег она отсылает мне, из-за чего, копить на билет до меня ей приходится очень долго. Я пытался уговорить ее прекратить слать мне деньги, но она и слушать не хотела. Мне стыдно за то, что я в свои двадцать лет живу на деньги матери, в конце концов, я могу пойти работать. Хотя, думаю, она шлет деньги не только из-за того, что не хочет заставлять меня нагружать себя, но и из-за того что она пытается так загладить свою вину передо мной за все то, что она говорила, когда я был с Джи. И это немного странно, если честно. Уэй давно исчез из моей жизни и она могла бы уже забить на всю эту поебень, но все равно продолжает слать мне большие суммы, словно желая доказать, что она правда любит меня и не жалеет денег на то, чтобы я был счастлив. Немного глупо доказывать мне такое, ведь, по сути, я и так знаю все это, но матерей не переубедишь, поэтому я молча принимаю все то, что она присылает и откладываю это на черный день, хотя не стал бы. Мне отчего-то противно брать ее деньги… будто должен буду. Зайдя в общежитие, я побежал на третий этаж. Именно там находится наша с Микки комната. Стоило мне пробежать два лестничных пролета, как на третьем меня, блять, чуть не столкнул какой-то мудак с «пожаром» на голове. Показав ему средний палец и обматерив всеми возможными словами, я отправился в свою комнату что-то бурча себе под нос, словно старик, что был недоволен такой стычкой. Терпеть касания не могу… И, как и следовало ожидать, Мик уже куда-то уперся, оставляя меня совершенно одного в комнате, чему я просто, блять, не мог не радоваться. Упав на кровать, я прикрыл глаза и постарался уснуть, но, как назло, желание спать просто растворилось хер пойми где, оставляя меня с каким-то противным ощущением легкой сонливости и слабости, отчего мне стало только еще хуже и спать захотелось лишь сильнее, но уснуть я не мог. Тяжело вздохнув, я встал со своей кровати, взял свой старый, уже слегка потрепанный, ноутбук и, включив музыку на нем, начал шариться в его архивах, выискивая, чем себя можно занять, но не находил ничего подходящего. Все фильмы я уже давно пересмотрел по два раза, игры — нет желания. Соцсети? Не хочу общаться хоть с кем-то, хочу побыть в одиночестве и подумать над чем-нибудь, хочу обсудить что-то важное в своей голове или же просто увлечь себя чем-то глупым и интересным, но делать правда было нечего, потому я банально открывал и закрывал разные папки, иногда переключая музыку. Шарясь по ноутбуку уже в течение пяти минут, я вдруг резко увидел папку, которая сразу же привлекла мое внимание — папка со всеми фотографиями, что были у меня и Микки. Давно не заходил в нее… Сотни фотографий, которые я, честно говоря, даже не помню. Стоит ли мне посмотреть на них? Думаю, да. По крайней мере, я даже подумать не успел, как уже открыл эту папку и листал чертовы снимки, хихикая над чем-то с самим собой. Вот мы с Микки бухаем в баре, вот курим травку, вот рисуем, а тут играем на гитаре. Здесь я вообще со своей мамой… А тут с отцом… Не знал, что в природе существует хотя бы одна общая фотография меня и отца. Ха, тут даже фотки из детсада есть… Вся моя жизнь запечатана в этих мегабайтах… Все двадцать лет… Это немного странно… Неужели моя жизнь весит жалкие десять мегабайт? « — Ты будешь самым красивым на выпускном… — нежно прошептал психолог, обнимая своего парня за талию и глядя вместе с ним на отражение в небольшом зеркале в ванной. — Не думаю… Там будешь ты, а значит я уже не самый красивый… — М, ты прав, детка, я красивый, но ты тоже… Особенно для меня… Розовые губы брюнета коснулись шеи подростка, отчего он тихо захихикал. — Ты же подаришь мне танец? — с некой надеждой спросил Фрэнк. — С удовольствием, солнце… — ответил Уэй и впился в губы своего возлюбленного. — Ты самый охуенный… Клянусь чем хочешь. — Спасибо. Можно я вечером приду к тебе? Как бы… отпраздновать свой выпускной и насладиться твоей компанией… — Я всегда тебе рад, поэтому, разумеется, приходи. — А, вот вы где! — послышалось со стороны двери. Посмотрев в ту сторону, молодые люди увидели перед собой Микки, который стоя с камерой в руках, сказал им: — Мы обязаны запечатлеть этот вечер. Давайте, встаньте в какую-нибудь милую позу. Ухмыльнувшись, Уэй накрыл губы Фрэнка своими и спустя секунду их ослепил свет вспышки. — Готово! — радостно пролепетал Мик. — Скинешь потом мне, я ее распечатаю… — сказал психолог, отчего его парень расплылся в счастливой улыбке.» — Ненавижу, — с холодом сказал я, при виде знакомых глаз и той самой фотографии, от которой внутри что-то свернуло, убило, заставляя меня злиться еще сильнее и просто удалить чертово фото из своего ноутбука, из своей жизни. Облокотившись спиной о стенку, я вновь перевел свой взгляд в пустоту. Сердце предательски билось в груди, разгоняя по моему телу… нет, не волны тепла или же любви, а волны боли и ненависти. С каждым его ударом, я словно ощущал, как из него вытекают остатки жизни, остатки чувств, оставляя на месте себя никому не нужную пустоту, осколки, разруху, пепел. Зовите это как угодно, но это в своем роде душевная смерть. В глазах начала скапливаться влага… Чтоб его. Я ненавижу эту свою слабость, и реветь из-за этого пидора не собираюсь! Уже достаточно наревелся… Запрокинув голову, я прикрыл глаза и пытался успокоить себя, пытался забыть все то, что вспомнил секунду назад, пытался забыть все то, что было между мной и Уэем. Минута, две, три, но ничего. В моей голове все равно продолжают мелькать события, связанные с этой сукой. « — Джи, нам надо поговорить… — тихо прошептал Фрэнк, постанывая от ласок Уэя. — О чем, детка? — посадив подростка на свой рабочий стол, поинтересовался психолог и принялся стягивать со своего парня пиджак. — Джи… ах, черт, малыш… — стонал Айеро, тяжело и шумно дыша. — Стой, я… Я должен уехать, — дрожащим, но в то же время серьезным голосом произнес Фрэнки, заставляя Джерарда отстраниться от него с неким недоумением в глазах. — Как… Уехать? Куда..? — в недоумении спросил парень. — Просто на обучение, — попытался успокоить его подросток. — Я буду приезжать как можно чаще. Мы продолжим наши отношения, там учиться-то всего пять лет, Джи… Мы же будем навещать друг друга… Мы справимся с расстоянием… Джи, не молчи…» Блять, хватит! Пожалуйста! Заткнитесь! « — Джи… Ответь мне… — Я… Прости, но почему ты не сказал раньше? — Я говорил, что, возможно, уеду. — Возможно это, блять, не точно! — ударив по столу, прорычал Уэй и принялся ходить по кабинету, заставляя своего парня ощутить вину. — Когда ты уедешь? — Через два месяца… — еле слышно прошептал Фрэнк, сглатывая, и с грустью и виной наблюдая за тем, как его парень в раздумьях и каком-то шоке ходил по кабинету, пока сам Фрэнк застегивал одежду на себе: ширинку, рубашку, пиджак, понимая, что ждет их точно не секс, а достаточно серьезный разговор. — Знаешь что? — фыркнул Джерард, остановившись через пару минут и подбежав к Фрэнку. — Похуй. Это, блять, не помешает нам встречаться! И за эти два месяца мы просто насладимся друг другом на пять ебаных лет вперед! — Нет… Мне всегда будет не хватать тебя… Особенно там… — на выдохе начал уже Айеро, беря своего психолога за руку и еле сдерживая слезы, думая, что стоит сказать» — Иди нахуй! — со всей силы прокричал я и со злостью скинул ноутбук на пол. Закрыв лицо руками, я не смог сдержать слез. Упав на кровать, я свернулся клубочком и зарыдал, словно девчонка, ощущая как все внутри меня ломается, ощущая ту боль, ощущая все то, что я изо всех сил пытаюсь забыть. — Я ненавижу тебя! Ты ебаный пидор! Сука! За что, блять, ты сделал это со мной?! — сквозь всхлипы шептал я. Музыка, играющая в ноутбуке лишь добивала меня. Мои стоны были слышны на всю комнату, а крики, маты и прочая ерунда, которую я орал, слышала наверное и вовсе вся общага, но мне похуй. Я, блять, просто хочу заткнуть свои мысли! Хочу просто вырвать свое ебаное сердце у себя из груди и выкинуть его! Я не могу терпеть это! Так больно от одного человека… Несколько минут пребывания в такой агонии, и я лежу на кровати, словно труп, не понимая где я, кто я и что со мной произошло. Из глаз все еще вытекали капельки слез, но мне было плевать на них. Боль сменилась пустотой, такой давящей, душащей меня; казалось, словно одно простое касание способно сейчас рассыпать меня на миллиарды мельчайших осколков, которые потом никто и никогда не сможет собрать. Но это просто ощущения, просто придуманные нами чувства. Жаль, та боль была реальна. Только попадись мне Уэй, я прибью тебя! Изобью тебя так, что ты ни в жизнь не сможешь больше мило улыбаться, пряча ебаный нож у себя за спиной! Ты ответишь за все то, что я ощутил! Ты, сука, лично ощутишь все это на своей шкуре! Раз… Два… Три… Четыре… Ну же, Фрэнки, ты сможешь похоронить эту злость… Пять… Шесть… Семь… Давай, просто забудь все это и она уйдет вместе с болью… Восемь… Девять… Десять… Глубокий вдох, выдох… Кулаки начали постепенно расслабляться, неприятные боли в желудке исчезать… Прикрыв глаза, я обнял себя, пытаясь найти поддержку хоть в чем-то… Хоть в ком-то… Дыхание все еще было тяжелым и можно было услышать тихие всхлипывания, доносившиеся с моей стороны, но меня это никак не волновало… Раз… Два… Три… Четыре… Забудь его. — Не могу… — еле слышно ответил я сам себе и снова заплакал, всхлипнув. Прошло три ебаных года. Забудь. Живи дальше. Ненавидеть его бессмысленно, он все равно не рядом и даже понятия не имеет, что с тобой происходит. Забудь. Забудь. Забудь… Как можно забыть того, кто стал для тебя спасением? Того, за кого ты был готов отдать жизнь? Того, кто значил для тебя весь мир? Как, блять, можно забыть того, кто спас тебя? А как можно помнить того, кто предал тебя? Того, кто уничтожил тебя? Того, кто нагло врал, глядя в твои глаза? Разве можно помнить того, кто дал тебе ложные надежды? Нужно.***
— Хэй, друг, все хорошо? — послышалось мне сквозь сон. — Фрэнк… Простонав что-то невнятное, я открыл свои глаза и сразу же пожалел об этом. Яркий свет неприятно резанул мои глаза, отчего я сморщился. — Черт… Мик, какого хуя? — пробормотал я, потирая заспанное лицо. Друг еле слышно усмехнулся и, пожав плечами, сел на свою кровать. — Это я у тебя хотел спросить. Открываю дверь и вижу ноутбук на полу и Фрэнка, свернувшегося клубочком на кровати. Все хорошо? — Да… Просто уснул… — солгал я. Стоило мне только перейти в сидячее положение, как головная боль дала знать о себе, заставляя меня уже замычать. — Черт… — выругался я и коснулся рукой своего лба. — Голова болит? — предположил Мик, на что я кивнул, а он вздохнул. — Да… — Сейчас таблетку принесу. — Нет, — остановил его я до того, как он успел встать, махнув рукой. — Не надо. Это дерьмо все равно никогда не помогает… Сколько времени? — Около восьми вечера. Уверен, что тебе не надо таблетку? — Да, — ответил я и, встав с кровати направился в ванную, даже не дослушав друга, который явно хотел начать возмущаться, но слушать всякие бредни про здоровье и науку не было желания. Открыв кран, я ополоснул свое лицо холодной водой, пытаясь прийти в норму после недавней истерики. Голова жутко болела, как и глаза, а в горле першило так, словно я несколько часов пел скримом без соответствующей подготовки. Сделав пару глотков воды, я устало провел рукой по своим уже слегка мокрым волосам и устремил свой взгляд на отражение в зеркале, которое висело ровно напротив меня. Мда… Мое состояние оставляет желать лучшего: бледная кожа, синяки под глазами, грустная, и в то же время совершенно ничего не выражающая улыбка, легкий блеск в глазах от недавних слез и пустота… Это я? Серьезно? Я так давно не смотрелся в зеркало, что уже и забыл как я выгляжу… Я такой… Фальшивый? Нет, скорее разбитый… — Бред… — еле слышно прошептал я и, выключив воду, вышел из ванной, проводя рукой по своим волосам и падая на кровать. Первое, что я увидел, был Мик, который с некой печалью в глазах смотрел на экран ноутбука и, видимо, листал фотографии, даже не замечая того, что я наблюдаю за ним на протяжении нескольких секунд. — Что делаешь? — как бы ничего не понимая, спросил я и приподнялся на локтях, вопросительно изогнув бровь. Пара секунд тишины. Друг вздыхает и поднимет на меня свой взгляд. — Ты плакал..? — С чего бы мне плакать? — со смешком спросил я, пытаясь выглядеть максимально уверенно. — Воспоминания, все дела… — не отрываясь от меня, ответил он. — Мне уже плевать на них. Он — прошлое, а прошлое ничего не значит для меня, помнишь? Это была ложь. — Да, но… Я помню как тебе было хуево тогда и как я успокаивал тебя… Неужели ты так быстро забил на Уэя? — Быстро? Три года, чувак. Это пиздец как не быстро. — Но ты год о нем уже не говоришь. Значит, забил ты через два года, после всей той поебистики… Я в том плане что… Я же помню тебя в тот период, когда вы встречались… Ты выглядел так… счастливо, и был не такой холодный, как сейчас. — Я был ребенком, — фыркнул я, кусая губы и глядя в окно. — Таким тупым, сопливым подростком, который верил во всякие сказки и тому подобное. — Нет, ты просто, блять, был влюблен! — прикрикнул Мик. — Плевать. Теперь я его просто ненавижу, — упав на спину и уставившись в потолок, я продолжил: — И с радостью вырвал бы его дрянное сердце у него из груди. Разорвал на миллионы кусочков и заставил бы его сожрать все это, смотря на то, как он плачет и, задыхаясь, молит меня простить его. — По-моему, психолог немного ошибся насчет твоей вменяемости… — Я же не с каждым человеком хочу это сделать, а только с Уэем. — В какой-то степени он этого заслужил… — Во всей. — Что? — в недоумении спросил Микки. — Во всей степени он этого заслужил. В том плане… — Я понял, — перебив меня, сказал он. — Но все же… Ответь мне честно… Ты думаешь о нем? Хотя бы иногда? Тяжело вздохнув, я перевел свой взгляд на Микки и легонько кивнул головой. Уверен, я сделал это настолько неприметно, что он кое-как понял, что я ответил: «да» — Почему? Это же норма, что люди расстаются… Неужели ты будешь помнить каждого своего бывшего и пребывать из-за него в двухгодичной депрессии? — Во-первых, Мик, мне больше не нужны отношения. От них одни ебаные проблемы. Во-вторых, только Уэй удостоился такой «чести», — сделав в воздухе кавычки, ответил я, а после продолжил: — Эта тварь заставила меня поверить в то, что я что-то значу. В то, что я не ужасен и меня, блять, возможно полюбить. Да и плюс ко всему, он моя первая любовь, это тоже неплохо так повлияло. — Он тоже любил тебя, Фрэнк… Я уверен в этом… Ты правда был ему нужен. — Для секса. Грязного и извращенного. А теперь, не мог бы ты уйти, скоро придет Эмили, — не желая говорить обо всем этом снова и поднимать ту историю, как-то грубо и холодно сказал я. Это было похоже на то, будто послал друга куда подальше, что даже слегка оскорбило его, но я видел, что он понимал… Что замечал то, что я не хочу пытаться обсудить прошлое снова. Его всегда это напрягало и он боялся за меня… Мик тяжело вздохнув, пожал плечами и, закрыв ноутбук и кинув его на кровать, встал, после молча уходя из комнаты и хлопая дверью, оставляя меня совершенно одного, в тишине, ведь даже музыка перестала играть. «Ты был ему нужен…» Бред. Он прекрасно дал мне понять, насколько я был «нужен», и какое место занимал в его жалкой жизни. Похуй. Он не стоит и капли моих слез. Странно, что я так долго ревел из-за него и сдерживал в себе желание набрать его номер, сказать ему как сильно я люблю его, это тупо. Сейчас я понимаю, что это выглядело унизительно, как только в моем мозгу просыпались такие идеи? Хорошо, что я сразу же уехал после той истории, иначе бы явно пьяным перся к нему домой и, стоя на коленях, умолял бы его сойтись. Зато сейчас я бы просто уебал ему, если бы увидел. Впервые в жизни безумно рад тому, что во мне живет настолько сильная ненависть к одному конкретному человеку. Да я к Калебу с большим уважением отношусь, чем к этой зеленоглазой суке, хотя Калеб тоже неплохо потрепал мою жизнь. Прикрыв глаза, я просто радовался тишине, одиночеству, покою. Мне в последнее время пиздецки не хватает всего этого. Вечно какая-то суматоха, пьянка или же учеба. Так хочется иногда просто побыть одному, без всех этих девушек или парней и тупых, бухих в стельку людей. Просто поговорить с одним единственным человеком, которому я без страха могу доверить все. Поделиться с ним своим мнением и страхами, своими задумками, мечтами, желаниями. Хочется просто поговорить с собой. Да, к сожалению или к счастью, я доверяю теперь только себе. Мне немного стыдно за это, даже как-то неловко, ведь, Микки я должен доверять точно так же. Он никогда не предавал меня и не давал каких-либо поводов отталкивать его на то расстояние, на котором он находится сейчас, но… Спасибо пидору Уэю, который снова сломал мои стереотипы и доказал, что верить можно только себе, что положиться можно только на себя. Никто и никогда в жизни не поймет все твои чувства на сто процентов, и не только потому что это сложно, но и потому что это никому не нужно. Никогда. И не было нужно. Так есть ли смысл открывать перед кем-то свою душу, показывать свои слабые места, а потом с дрожью в руках бояться того момента, когда тебе воткнут нож в спину за то, что ты просто хотел быть спасенным от себя и своих мыслей? Нас сломают, нас все равно всех сломают. Не люди, так мы сами. Это закон — мы должны сломаться, иначе жить потом будет просто невозможно. И я сломался. Хотя, всегда думал, что буду верен своим принципам до конца. Но некоторым я до сих пор верен, помогать нуждающимся — один из них. Ладно, я не животное. Да, я грубый человек, но не животное. Мне свойственно сострадание и я с радостью помогу любому человеку на этой планете, но лишь если меня попросят. Я не люблю навязываться. Это низко и глупо. Зачем навязываться в друзья тому, кто не желает иметь с тобой хоть что-то общее? Какой смысл вымаливать у кого-то любви, зная, что ее нет? Все так бессмысленно. Все так тупо, что иногда мне просто хочется убить себя, просто заснуть навечно и никогда больше не видеть все эти предательства, войны, убийства. Я не хочу видеть всю ту грязь, что развели люди в этом мире, не хочу ощущать всю ту боль. Я хочу просто жить, просто верить, просто надеяться, потому что это единственное, что я могу… Единственное, что помогает мне держаться и не послать все нахуй. А иногда ведь так хочется…