Помоги мне разобраться в себе

— Эй, Фрэнк, — шепотом позвал меня Алекс, — Дай списать, — я, тяжело вздохнув, передал ему листочек с ответами, а после уставился в окно. Сейчас география, нам дали самостоятельную на весь урок, но я справился с ней всего за двадцать минут. На улице уже октябрь, почти все листья опали, а погода становилась все мрачнее и мрачнее, солнце стало большой редкостью, в основном шли дожди и меня это устраивало. В моей жизни мало что изменилось. Я все так же избивал людей за школой, грубил учителям, но при всем этом умудрялся учиться хорошо. Директор уже лично ходил к Уэю с просьбой приструнить меня, на что Джи конечно же соглашался, но на консультациях просто молча прожигал меня взглядом. Кстати говоря, наши с Джерардом консультации проходили несколько раз на дню. Первые были официальные, когда я шел к нему после уроков, вторые — неофициальные, когда я сбегал с уроков. Мы много болтаем на разные темы, обсуждаем фильмы, музыку, рассказываем друг другу анекдоты, но не всегда все проходило гладко, потому что иногда я закатывал истерики, кричал, пытался его ударить, но, в итоге, потом успокаивался и мы продолжали, как ни в чем не бывало. Он все так же периодически начинал нести ересь, один раз вовсе в домашнем халате пришел, но это не мешало нам говорить на личные темы. Джи помог мне многое переосмыслить, понять и я благодарен ему за это, жаль, что этого мало. Мы так и не обсуждали мои главные проблемы​, лишь поверхностные, я просто не могу представить, как начну говорить ему о чем-то важном, значимом. Для меня, человека, который большую часть времени молчит, будет очень сложно вывалить перед ним всю ту боль, которая скопилась в моей душе, потому что я часто слышал в свою сторону фразы о том, что я нытик и всех заебал. Многие мои секреты рассказывались другим. И над моими переживаниями часто смеялись, из-за чего во мне просто отпало какое-либо желание хоть немного доверять людям, и я закрылся, но сейчас мне приходится бороться с собой, потому что… не знаю, мне просто хочется верить, что Джерард не такой, как минимум потому, что он старше, но, кто знает. Правда, доверия он стал вызывать у меня в разы больше. И это пугает. Из рассуждений меня вырвал звонок с урока, я встал со своего места, взял сумку и, сдав работу, вышел из кабинета. Следующий урок — физика, очередная наука, которая мне не дается, скажу больше, она меня заебывает, точнее мой мозг, поэтому не думаю, что что-то изменится прогуляй я этот урок. Да и с Джерардом я не виделся сегодня… И вчера. И позавчера. Просто сегодня понедельник. Но перед тем, как пойти к Уэю, я решил покурить, правда, на улице слишком холодно, поэтому придется курить в туалете, а это слишком палевно, но похуй. Завернув в мужской туалет, я открыл там небольшое окно и, достав сигареты из сумки, прикурил, выдыхая дым. Стоило мне только затянуться в очередной раз, как я тут же услышал еле слышный писклявый стон и, тяжело вздохнув и поняв, что кто-то решил скоротать десять минут за еблей, закатил глаза, начиная снова что-то искать в своей сумке. Чтобы хоть как-то заглушить эти стоны и не особо приятные звуки, я достал наушники из заднего кармана рюкзака, надел их и на полную включил свою музыку. И это реально помогало. Я больше не слышал криков из коридора или же стонов из кабинки. Кто-то еще заходил в туалет, но я этого просто не замечал, так как смотрел в достаточно грязное окно и курил, думая о чем-то своем, даже не до конца понимая, о чем именно. Докурив и выкинув окурок на улицу, после закрыв это чертово окно, я быстро выбежал из туалета и направился в кабинет Уэя, чтобы не попасться никакому завучу или учителю в коридоре, иначе бы меня погнали на эту физику, а я буквально умираю на ней, как и мой мозг. В коридорах уже совсем не было людей, видимо, звонок прозвенел, пока я слушал свою музыку, но мне как-то плевать. Я достал наушники, выключил плеер и зашел к Джи без стука. В последнее время я стал слишком смел в общении с ним и это, вроде как, пока никого не напрягает. И каково было мое удивление, когда, зайдя в небольшой кабинет и уже приготовившись к шуточным речам, я увидел, что Джерард спит. Мирно посапывает себе, закинув ноги на стол и сложив руки на своем животе, тоже мне, смельчак блин, а если бы директор зашел? Вряд ли бы ему дали за такую работу повышение, но… Кинув сумку на пол и гаденько хихикнув, я тихонько подошел к Уэю, наклоняясь прямо к его уху. — Это что такое, мистер Уэй?! Почему мы спим на рабочем месте?! — крикнул я, от чего Джи в ужасе раскрыл глаза и даже упал со стула, явно не удержавшись на нем от резких движений. — Я не спал! Не спал! Честное сло… — быстро тараторил он, пытаясь разлепить заспанные глаза и поднимаясь с пола, но стоило ему заметить меня, как он тут же закатил глаза и ухмыльнулся. — Ты гаденыш, Фрэнки. — Я тоже рад тебя видеть, — сказал ему я и приземлился на свое место, глядя на то, как Джи поднимает свое кресло и ставит его поудобней, после садясь в него. — И чего это мы на работе спим? — спросил у него я, наклонив голову на бок и пробегаясь взглядом по лицу психолога, его рукам и шее, чуть хмуря брови при виде какого-то пятна на шее, но не придавая ему особого значения, хоть и, признаюсь, что-то в моей груди немного кольнуло. — Не выспался, — ответил тот, пожимая плечами. — Чего так? — Бессонница, Фрэнк, бессонница. — У меня тоже, но я же не сплю на уроках, — я тихо засмеялся и придвинулся ближе, сложив руки на стол. — Кыш! Я имею полное право заниматься в перерывах тем, чем хочу. — фыркнул Джерард, делая то же самое и глядя в мои глаза с улыбкой. — Ага. Я заметил… Ты бесстрашный, видимо. Мистер Смит не из тех, кто все по справедливости решает. — Мне все равно, знаешь. А еще, бросай курить, солнце, либо купи жвачку. От тебя снова несет дымом. — Только если бросишь ты, — закатив глаза, сказал я и откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу. — Я взрослый и могу делать то, что считаю нужным. — Я тоже не ребенок, Джи, — Джерард смотрел на меня, улыбаясь во все тридцать два, а после тихо смеясь и опуская взгляд на свои переплетенные пальцы, которые напоминали собой паука. Я серьезно. — Я заметил это по твоим физиологическим особенностям, Фрэнк. И по гормональным всплескам… — еле слышно добавил он, а после кашлянул и снова уставился на меня, вздыхая. — Как дела? Как выходные провел? — Нормально, дома валялся, иногда даже брал в руки гитару, а ты? — Тоже самое. Ничего сверхъестественного, — пожав плечами, ответил Джерард, на что я тихо замычал. — Я вижу по засосу на твоей шее. — пытаясь закрыть глаза на эту тупую и хер пойми откуда взявшуюся ревность, сказал я. Джи невольно коснулся того самого засоса рукой, кусая губы и чуть хмуря брови. — Там все вышло херово. — Это почему же? Не встал или упал слишком рано? — начал стебаться я. Уэй закатил глаза, разминая свои пальцы. — Не думаю, что ты хочешь знать всю историю на самом деле. Не дорос. — Вот как… ладно. — Именно, — кивнул он. — Хочешь о чем-то поговорить или просто зашел? — Просто зашел. — М, соскучился значит? — с ухмылкой произнес Джи, откинувшись на свое кресло и разглядывая меня снова и снова. — Возможно, — совершенно спокойно ответил ему я. — А что? — Я тоже, — не смотри в глаза… Фрэнк, нет… — Ну, а у тебя как на личном? Подцепил себе уже кого-нибудь или собрался ходить девственником до конца своей жизни? Я вижу, что на тебя многие девочки запали. Даже внимания им не уделишь? — Эм… нет, потому что на меня никто не запал. И я пока не особо рвусь кого-нибудь трахнуть, знаешь. Мне и руки хватает. Чего не скажешь насчет тебя… — Я взрослый человек, Фрэнк. И уже давно не девственник, так что, это всего лишь потребность организма, а не мое вечное желание. А вообще, удивительно, что у такого красавца, как ты нет пары. Клянусь, я слышал, как кто-то обсуждал твою задницу. — Я не красавец, — тяжело вздохнув, сказал ему я, закусив губу. — Вполне обычный парень. Да и плюс ко всему, кто-то пустил слух, что я гей, потому мою задницу сейчас почти все обсуждают. — Зачем? — в недоумении нахмурив брови, спросил он, на что я пожал плечами и ответил: — Без понятия. Сказали, типа, видели, как я на твою задницу пялился, а потом у меня уже стояк. Херню всякую придумывают, как обычно. Людям надо же посмеяться хоть над чем-то. — иииии… Это правда было. То есть, разумеется без ярко выраженного стояка, но… кхм, скажем так, бугорок в штанах у меня все же был. Да, да, блять, у меня встал на психолога! И это лишь из-за того, что он очень смахивает на девушку! Плюс, вечно пошлит и незадолго до всего этого мы обсуждали порно, ладно?! Просто… Он нагнулся ручку поднять, а на нем были эти чертовы узкие джинсы… — Оу, что люди только не придумают. А про меня пускают слухи, что я отсосал директору за работу. Это правда. Джерард махнул рукой и надел очки, начиная что-то искать на столе. — Ч-что…? — в шоке открыв глаза, спросил я, пока он спокойно продолжал свои поиски. — Да ладно, Фрэнк. Это же сейчас норма. Кто не спал с начальником за хорошую работу. — Ты реально сделал ему… это?! Джерард тихо засмеялся, подняв на меня свои зеленые глаза. — Это? Кто-то боится сказать слово «минет»? Воу. Я поражен, Фрэнк Айеро. Я думал, ты весь из себя такой плохой, и нет, я не делал ему ничего такого. Видел бы ты свое лицо… — Уебок! — фыркнул я, показав ему средний палец и скрестив руки на груди. — Не стал бы я ему отсасывать, даже ради работы, Фрэнк. Он достаточно полный и старый. Такие меня не влекут, знаешь ли. — А какие влекут? — я поднял одну бровь вверх, глянув на психолога, на что он чуть прищурился, кусая колпачок от ручки и глядя на меня. — Хочешь поговорить о моих предпочтениях? Ладно. Я люблю брюнетов. Желательно, не особо высоких и не слишком накачанных. Чтобы не были «нарциссами» и не употребляли много алкоголя или наркотиков. А еще меня возбуждают татуировки. Набил бы себе, но… чертовы иглы. — Вот как, — ухмыльнулся я, решив немного поиграть с ним, как это всегда любил делать он, просто, сука, в шутку флиртовать со мной, как сейчас. — Знаешь, я брюнет, хоть и крашенный, собираюсь в восемнадцать набить себе татуировки, не особо высокий и не особо накачанный, что скажешь? Сделал бы мне минет? — выделил я последнее слово, чтобы доказать Джи, что я не стесняюсь говорить подобное, хоть и признаюсь, это было ложью. Странное и противное слово. Правда. — Только если бы ты дал себя трахнуть. — Я твой пациент, несовершеннолетний между прочим, да и плюс, я никогда не буду спать с парнем. Особенно подставляя зад. — Никогда не говори «никогда», Фрэнки. — подмигнул он мне, заставляя меня глупо улыбнуться. — Что мы вообще обсуждаем? Секс? Это нормально? — Почему нет? Тебе же не десять лет, но… Ладно, давай о другом, — Джерард прервал зрительный контакт, заставляя меня разочарованно выдохнуть и тут же потерять всю свою уверенность. Он придвинулся ближе к столу и, взяв блокнот, спросил: — Есть что-то, о чем ты хочешь поговорить? — Возможно. — Тогда, я слушаю, — пожав плечами, сказал он. — Ну, наверное, я хотел бы узнать, что такое любовь. — С чего бы вдруг? — усмехнулся психолог, из-за чего я закатил глаза, выдыхая. — Я никогда не влюблялся и… Типа, я не особо верю в это чувство, потому что уверен, что это все приходящее и уходящее, но мне хочется узнать, что об этом всем думаешь конкретно ты. — Я? Ну… ладно. Тебе с научной точки зрения или можно своими словами и своими мыслями? — Предпочту второе. — Ладно. Но… Эм… Зачем ты спрашиваешь, что это? Есть вероятность, что ты полюбил кого-то или что? — Ох, нет! Конечно, нет, Джи! Я просто… Просто хочу узнать, ну, что при этом чувствуют. Ради интереса. И есть ли доказательства того, что в дальнейшем эти чувства не исчезают и не являются банальной привычкой. Люди описывают любовь, как что-то охуенное, но, по сути, в этом нет чего-то хорошего. Влюбленные — это просто люди, зависящие друг от друга, рабы, а что еще ужасней, всегда кто-то любит больше. Любовь — это боль, не более. Вот мне и интересно, что об этом думаешь ты? — Ну, если ты сам никогда не любил, то, скорее всего, ты будешь долго думать так, как думаешь сейчас. И, возможно, в чем-то ты будешь прав. Некоторые в самом деле утверждают, что любовь живет в нашей голове всего три года, а потом просто исчезает, оставляя после себя привычку того, что ты должен любить своего партнера, из-за этого, в целом, многие пары ощущают скуку и начинается измена, но лично я считаю, что тут дело немного в другом. Бывает такое понятие, как страсть и любовь. Как по мне, первое — в разы прочнее, оно основано на огне внутри, который достаточно тяжело потушить и который может перерасти уже в любовь, а вот все, что начинается с обычной симпатии живет немного меньше, хоть и, признаю, я встречал людей, которые встречались с пятнадцати лет, потом женились и жили долго и счастливо, при этом реально друг друга любили. Это очень сложное чувство, думаю, оно больше зависит от принципов человека и его воспитания. — Но как человек понимает, что он влюблен? Что он такого чувствует? Ну, я понимаю, бабочки и прочая ванильная хуйня, но как отличить любовь от страсти? — Страсть — это что-то, что возникло просто за одну секунду. Вспыхнуло, — он щелкнул пальцами, глядя на меня. — И ты уже ничего не можешь сделать. Ты не соображаешь. Делаешь все под властью инстинктов или желаний. А влюбленность отличается же тем, что ты не можешь просто подойти и накинуться на кого-то с сексом. Как минимум, потому что ты будешь стесняться, будет страх облажаться, страх отказа и прочее. Мало того, влюбленному хочется касаться того, к кому он испытывает чувства, хочется слышать его голос, видеть его улыбку. Он ночами мечтает о том, как было бы здорово, будь чувства взаимны. От одного лишь касания по телу проходит дрожь, такая приятная, такая… Необычная. Его влекут глаза того, кого он любит. По сути, влюбленные ощущают зависимость. Тот, кого они любят, нужен им как воздух, они и дня без него не видят. У них идет некое желание ощущать постоянный контакт, — нет, это бред. Я не верю. — Люди готовы меняться, готовы изменить своим принципам ради любви, — это не правда. — И даже когда им больно от этого чувства, они любят. Любят, несмотря ни на что… Они все так же нуждаются в том человеке. Это главное отличие. Страсть может угаснуть в первые секунды, а любовь нет. Но, как я сказал ранее, если не дать огню, возникшему во время страсти, угаснуть, могут получиться довольно крепкие отношения, — сложив руки «замком» на столе, сказал Джерард, чуть наклонив голову набок, из-за чего его черные волосы падали ему на лицо. — Любовь — это желание отдать кому-то себя, все свои мысли, страхи, отдать свое сердце, желание провести с одним человеком всю жизнь, это когда на других даже не смотришь. Я думаю, это — отсутствие страха довериться тому, кто дорог тебе. — А ты влюблен? — еле слышно спросил я, поджимая губы и желая узнать ответ на этот вопрос. — Нет, — спокойно ответил он, пожав плечами. — Ты смотрел «Игру престолов»? — Нет, Джи, не смотрел, — засмеявшись тому, что он так резко переводит темы, ответил я. — А жаль. Слушай, тут скоро фильм в кино новый выйдет… — психолог почесал затылок, отведя взгляд. — Может, сходим? — Ты… приглашаешь меня в кино? — не сдержав ухмылки, спросил я, на что Джерард еле слышно засмеялся. — Да. — Ладно. Я согласен. Если это не какая-то тупая мелодрама, то вполне сойдет. — Тогда сегодня, в семь вечера, я подойду к твоему дому и мы пойдем в кино, хорошо? — Так сразу? Ладно. Я буду ждать, — это он… Типа на свидание меня позвал или что? Если да, то… я не совсем против. Блять, нет! Он старше меня на пять лет! Он мой школьный психолог! К которому я привязываюсь… — О чем поговорим, Фрэнки? — сделав какие-то пометки в блокноте, спросил Джерард. — Расскажи мне, как оценки? — У меня складывается ощущение, что ты мой папочка. — Нет, я не хочу быть твоим отцом. — Немного обидно. — Я не это имел ввиду, но похер, рассказывай мне все, — Джи закинул ноги на стол, кинув блокнот и ручку на него же, после падая на спинку кресла, и пристально смотрел на меня. — Ну, по математике получил «A+» за самостоятельную… — начал я, как меня тут же прервали. В кабинет Уэя кто-то постучал, от чего мы оба дернулись и тяжело вздохнули, приглядевшись. Нельзя, чтобы меня заметили здесь во время урока, потому что тогда об этом настучали бы мистеру Смиту, а он моей матери и там снова начались бы скандалы. На самом деле, они и так начнутся на тему того, почему я прямо сейчас не на физике, но так хотя бы Джерарду не влетит, потому что его могут лишить премии за то, что он позволяет себе мне сбегать к нему с уроков. Ему разрешали только отпрашивать, и то с самых ненужных. А он же сказал мне, что ему плевать и отпрашивать он никого не собирается, я не маленький и сам могу выбирать, с каких сбегать, ну я и выбираю. Сложно все. — Мистер Уэй, Вы тут? — это был женский голос, следовательно, там либо учительница, либо завуч, которая снова пришла покрутиться перед Джерардом. Была тут одна такая. Она старше моей бабушки, правда… Я вскочил со стула и взяв свою сумку, начал оглядывать кабинет и искать место, куда я мог бы спрятаться. — Мистер Уэй? — Да-да, минуту! — ответил ей Джи и схватил меня за руку, после чего быстро затолкал меня под свой стол и сел в кресло, поправляя волосы и очки, начиная делать вид, что занят бумагами, пока я пытался занять максимально удобное положение, что было немного невозможно. — Входите! — прокричал он ей. Дверь открылась почти сразу же, я услышал звонкий стук каблуков об пол, которые приближались к рабочему месту Джерарда, и тихо выдохнул, осторожно положив голову на перегородку стола, которая достаточно хорошо скрывала меня. Сука, под этим столом неудобно! — Здравствуйте! — радостно сказала незнакомка. — А, привет, Оливия! Что-то хотела? — сказал уже Джерард, оторвав взгляд от каких-то бумажек и посмотрев на нее. Кто такая Оливия? — Поговорить, мистер Уэй. — Хорошо, о чем? — он кивнул, снимая очки и положив их на стол, внимательно глядя на нее. Она что-то тихо прошептала, судя по звукам, поправляясь и ответила: — Знаете, мне в последнее время кажется, что между нами есть какая-то связь… в том плане, мы видимся с вами уже какой день и… мне кажется, я замечаю Ваши не совсем простые взгляды на себе. — Ты о чем? — в недоумении спросил он, нахмурившись. — О том, что я, кажется, симпатична Вам. На самом деле, мне кажется, это вполне взаимно. Вы молодой, красивый парень, по которому уже полшколы сохнет и… я рада, что смогла привлечь Ваше внимание и выделиться среди всей этой толпы скучных, серых мышек. Я не видел, что там происходило и как выглядела эта Оливия, но лицо Джи передавало все. Допустим, сейчас он с шоком куда-то смотрел, явно не совсем понимая ее подтекст, что было вполне оправданно, он же гей. — Так! — очнулся он, махая руками. — Кыш! Слезь со стола! Какая к черту симпатия?! Какие взгляды?! — У меня сейчас литература и я подумала, что… не хочу больше молчать обо всем этом и хочу поговорить лично с Вами. Может, раз уж, это все взаимно, мы прямо сейчас познакомимся немного ближе…? — Что?! Я твой психолог! И ты несовершеннолетняя! — я тоже, но это не останавливает его обсуждать со мной пошлые темы и всячески флиртовать. — Но… никто ведь не узнает, да и по закону можно с шестнадцати, — цокнула она. — Нет. — Но почему?! — разочарованно спросила она. — Начнем хотя бы с того, что оказалась ты на моих консультациях потому, что тебя с каким-то парнем застукали в туалете, во время… полового акта. И несколько раз за последние два года. Не мое дело, с кем ты там спишь, но, давай без всяких деловых речей, мой член мне дорог. — Это было давно, мистер Уэй! И у меня нет никаких заболеваний, если вы про это. На крайний случай, я дам Вам презерватив. — Какой к черту презерватив?! Ты неделю назад с кем-то в туалете была, я в целом не хочу спать с тобой! И не было никаких взглядов! — Ну, мистер Уэй, — замурлыкала она, подходя ближе к нему, благодаря чему мне открылся вид на ее ноги и облегающую юбку. — Ладно, хорошо, давайте я просто сделаю Вам приятно и все, идет? А Вы… напишите Смиту, что я стала лучше и консультации можно отменить. Мне совсем не хочется на них ходить, а после Ваших слов о том, что их придется увеличить, желание упало в разы сильней. Сделка ведь выгодная. Никто ничего не узнает. Шлюха, не более. Джи несколько секунд задумчиво смотрел на нее, кусая губы, из-за чего я даже немного взбесился. Он еще и думал?! Я легонько толкнул его в ногу, от чего Уэй вздрогнул, и, подняв взгляд на девушку, ответил: — Хорошо. Я не против поговорить с мистером Смитом… — Джи встал со стула и, проведя рукой по ее талии, судя по всему, мило улыбнулся, начиная расстегивать свой ремень. Он охуел?! Ничего, что я тут?! У меня нет желания наблюдать за чем-то подобным! — Напишу, что ты в конец уже потеряла какой-либо страх и стыд и надо все рассказать твоим родителям! — уже через секунду рявкнул он, убирая руки от пряжки ремня, благодаря чему я облегченно выдохнул. — Тебе порку надо дома устроить! Ведешь себя, как не знаю кто! И ты правда решила, что я пересплю с тобой ради сраного документа?! Или дам тебе в рот что-то взять?! Прекрати раздвигать ноги перед каждым парнем и займись уже учебой! Ты на грани исключения, Оливия! Какой пример ты подаешь маленькой сестренке?! Быть шлюхой? Предлагать минеты психологам? Учителям? Возьмись уже за ум и хватит строить из себя хер пойми что! И да, я сделаю то, что ты хотела! Я напишу Смиту весточку! Но содержание будет абсолютно другое! Я назначу тебе еще больше консультаций и так мозги на тему постоянного и незащищенного секса промою, что ты в монашки уйдешь! А теперь, уйди, пожалуйста, из моего кабинета, пока я не выпорол тебя! — Но, мистер Уэй, я… — дрожащим голосом начала она. — Если ты не уйдешь отсюда через три секунды, я звоню твоему отцу. Раз. Два. — Ухожу! — сказала она и буквально выбежала из кабинета, хлопнув дверью. Джи приземлился на место, тяжело выдыхая и запуская пальцы в свои волосы, явно выглядя немного озлобленным на данную ситуацию. Я вылез из-под стола и, стоя на коленях, положил голову на ручку кресла, изучая его лицо. Джерард устал от этих шлюх, это видно по его хмурым бровям, видимо ему слишком часто приходится сталкиваться с подобным и работать. Бедняга, я бы на его месте давно бы им все высказал, но, увы, приходится о многом молчать, чтобы не вылететь с работы. Я понимаю его. В знак поддержки, я положил руку на его ногу, да вот только… Получилось, что на колено. Джи перевел взгляд на меня и ухмыльнулся. — Если хочешь, можешь поднять руку выше. Я прекрасно понимал, что сказал он это в шутку, но рука видимо не понимала, потому что… Она переместилась выше. Джерард смотрел в мои глаза, ожидая от меня дальнейших действий, чуть прищурив их, и я, словно зачарованный, не понимал, что делаю. Я гладил Джи все выше и выше, пока в один момент, от моего касания Уэй не прикрыл глаза, тихо постанывая. Но это меня не остановило никак. Мне словно захотелось что-то показать Джерарду, доказать, сделать ему «дружеский массаж» и расслабить его… Я начал гладить его промежность, неотрывно наблюдая за его реакцией и пальцами сжимая его орган сквозь плотную ткань его черных джинсов. — Ф-фрэнк… Блять… Что ты делаешь? — промычал он, посмотрев на меня и поджимая губы, схватив меня за руку. — Мне остановиться? — как ни в чем не бывало, спросил я, снова невольно бросив взгляд на его засос и сильнее сжав его член, от чего он шумно выдохнул, закатив глаза. — Я должен сказать «нет», но… Джерард подался бедрами навстречу моей руке и снова простонал, расслабляясь в кресле, пока я продолжал этот массаж, целуя его руки, которыми он сжимал ручки кресла, когда я делал слишком хорошо. Видимо, у кого-то давно не было партнера, а та попытка заняться сексом, что была на выходных, не привела к успеху, потому что стояк уже вовсю ощущался и отдавал теплом в мою руку. Расстегнув пуговицу его джинсов, а затем ширинку, я запустил руку в его нижнее белье, пробегаясь холодными пальцами по всей длине органа, вызывая довольный стон с его губ. — Блять… — прошептал он, съехав чуть ниже на кресле и закрыв глаза. Это выглядит очень сексуально, особенно, когда он стонет. Его черные волосы уже немного спутались между собой и лежали не особо аккуратно, лицо чуть покраснело от возбуждения, веки подрагивали, а губы же чуть приоткрывались, выпуская из себя приглушенные и достаточно пошлые стоны. Обхватив его член рукой, я начал медленно двигать ей, неуверенно целуя его в шею. — Блять, какого хуя ты делаешь? — снова спросил он, но явно не собирался останавливать меня, так как процесс уже был запущен, а я же старался до последнего гнать от себя мысли о том, какого хуя я дрочу своему психологу. Он стонал как можно тише, иногда чуть толкаясь бедрами и шире разводя ноги, пока атмосфера в комнате только накалялась, ровным счетом, как и в моих штанах. Я ускорял темп руки и не мог оторвать взгляда от этой пошлой картины. Мне нравится это… Возбуждает. Я ощущал власть над ним, мне даже на секунду показалось, что он только мой, а этот засос не имеет никакого значения, из-за чего я даже чуть поддался своему возбуждению и, убедившись, что Джерард не видит, сжал второй рукой уже свой орган, еле слышно шатко выдохнув, закатив глаза, но тут же покраснев и убрав руку. Хоть немного здравого смысла во мне сегодня было. Это уже радует. Спустя несколько минут Джи кончил мне в руку, а после, развалился на кресле без сил, тяжело дыша и жадно вдыхая воздух. А я же… вернулся в реальность от этого конечного стона и, достав руку из его боксеров, скривился, глядя на нее и понемногу начиная осознавать всю тупость ситуации. — Твою мать… — прошептал я себе под нос, виновато глянув на психолога, которому, кажется, вообще было плевать, и он просто довольно улыбался долгожданному оргазму, который немного его успокоил. Уэй приоткрыл один глаз и, заметив, с каким отвращением я смотрю на свою испачканную руку, открыл нижний ящик стола, достал оттуда влажные салфетки и протянул их мне, слабо усмехаясь, когда наши взгляды встретились и я даже слегка покраснел, тут же стараясь скрыть стыд и пряча взгляд. А как иначе?! Я хер пойми почему вздрочнул своему психологу! Какого хуя, Фрэнк?! Блять! Я только сейчас понял, что произошло! — А я думал, ты прилежный мальчик, — хриплым голосом прошептал он, пока я старательно оттирал сперму с рук, пытаясь успокоиться от шока и всего произошедшего. — Я же пошутил, когда про руку сказал. А уж тем более, когда намекал на дрочку, но, в любом случае, спасибо. — Прости, Джи… Я… — замямлил я. — Я без понятия, что на меня нашло. — Все нормально, даже отлично, — махнув рукой, ответил он. — Считай, ты оказал мне услугу, помог снять сексуальное напряжение. Все охуенно. Мне охуенно… Вот такую херню я и называю страстью. Понимаешь? — Джерард изогнул бровь, после мельком глянув на мой пах. — У тебя стояка нет? — Эм… Нет, — солгал я, но джинсы до ужаса жмут! — Ладно. Я надеюсь, это не спугнет тебя и ты все-таки пойдешь со мной в кино. Пойдешь же? — Да, — натянуто улыбнувшись, ответил я. — Я пойду руки сполосну? — добавил я, выкидывая салфетки в урну, на что он тихо замычал. — Да, конечно. Я вскочил с пола и быстро выбежал из кабинета, направляясь в мужской туалет. Отличное начало недели, блять! Вздрочнул своему психологу! Прям охуенно! Молодец, Фрэнк! Что на меня вообще нашло? Мало того, я еще и возбудился до предела. Что со мной происходит…? Серьезно, я не понимаю. Это ненормально. Я ведь даже не гей. Мало того, все то, что описал Джи про влюбленных, про эту страсть… Он сказал, что это называет страстью. Неужели сейчас между нами что-то пробежало, потому что все те описания точно подходили под то, что я ощущал к нему, когда делал это, да и до сих пор немного ощущаю. Но это бред, я не верю, что мог влюбиться в него или испытать эту чертову страсть. Да, он приятный парень, вполне симпатичный, но девушки влекут меня больше, хотя… Господи, Айеро, когда ты в последний раз засматривался на девчонок? Правильно, никогда! Да я и не любил никогда! Отлично просто! Может, это, типа, просто подростковое влечение? Ну, желание секса, гормоны и все такое. Не знаю, это сложно, вряд ли это влюбленность, скорее, просто страсть. Мне срочно нужно найти девушку, которая с радостью со мной переспит и тогда все будет нормально. Я уверен. В туалете я умылся холодной водой и попытался отогнать от себя мысли о ярких, сексуальных и настолько сладких стонах Джерарда, но у меня ровно нихуя не получалось. Они отчетливо звучали в моей голове, возбуждая меня все сильнее и сильнее, а этот чертов стояк уже болел от того, как ему было тесно в джинсах. Нет, Фрэнк, не думай о них. Не надо. Я попытался представить что-то ужасное, по типу, страшилок или каких-нибудь маньяков, и это правда немного помогло, совсем чуть-чуть. Правда, стояк нихуя не упал! Мне срочно надо кого-то найти… Блять. Я не могу терпеть эту боль, правда. Я буду гореть в аду за то, что было сегодня, но… Забежав в одну из кабинок и заперевшись там, я быстро расстегнул свои джинсы и, запустив руку в боксеры, закрыл глаза, облегченно выдыхая и начиная, скажем так, удовлетворять себя, быстро двигая рукой и кусая губы. Мне резко стало безумно жарко, пот стекал по лбу ручьем, а воображение то и дело заставляло меня представлять, что дрочит мне Джерард, заставляло меня вспоминать его стоны, взгляды, то, как он шепчет мое имя и кончает… Не знаю, как я потом буду смотреть ему в глаза. Тело начало сводить довольно скоро, дыхание участилось, а волны удовольствия накатывали с каждым движением все сильнее, я уже не мог сдерживать свои тихие стоны и поскуливания, помогая бедрами, и через пару минут обильно кончил, рыкнув и ударившись головой о перегородку туалета, мыча и шумно дыша через нос. Немного отдышавшись после столь мощного и быстрого оргазма, за который мне будет стыдно всю жизнь, я застегнул джинсы и уже хотел пойти помыть руки, но в туалет кто-то забежал, хлопнув дверью и заставляя меня напрячься. Не хватало еще, чтобы меня за дрочкой застукали в школе… потому я решил притвориться, словно меня здесь нет и дождаться, когда незваные гости уйдут. — Думаешь, здесь нас завуч не найдет? — знакомый голос… Алекс. Неужели они тоже решили прогулять физику? — Нет, она не увидела, куда мы убежали. — тяжело дыша, ответил Калеб. — Ну, ладно. Давно так не бегал. Надо бросать курить. — Когда-нибудь, — до моего слуха донесся звук воды, видимо, кто-то из них решил умыться. — А где Фрэнк? Я его не видел на физике. — В школе он, где ему еще быть? У своего любимого психолога, наверное, тусуется. — А что он там забыл? — в недоумении спросил Алекс. — Я-то откуда знаю? Слухи не слышал что ли? Некоторые говорят, что они ебутся там на уроках. Ну, вообще, насколько я знаю, мистер Уэй — гей, так что я даже нисколько не буду удивлен тому, что он потрахивает Фрэнка на консультациях. — Да брось. Фрэнк не может быть геем, — махнув рукой, сказал второй. — Ты в это веришь? Я не особо. Наверное, он просто гуляет где-нибудь. — Мне похуй на Айеро, Алекс, но, думаю, он бы с радостью дал Уэю выебать себя. Ты вообще видел, с какой улыбкой он в последнее время к нему бежит? — Ты серьезно? — А чего нет? Фрэнк всегда мне не нравился. У него постоянно были какие-то склонности к пидорству. То эта челка. То ногти накрасит. То глаза. Возомнил себя не понять кем… Строит из себя панка, ублюдка какого-то, а по сути, он так и остался тем двенадцатилетним лохом, которого все шпыняют. Да и с девушкой я его не разу не видел. Так что говорю тебе, он гей. — Ну, Фрэнк не так уж плох, — пожав плечами, сказал Алекс, пока я снова ощущал эту неприятную боль от предательства. Все люди улыбаются тебе в лицо, а за спиной поливают таким говном или мне одному везет на таких? — Всегда даст списать, домашку скажет. Да и денег в долг даст. — Это единственный его плюс. А вообще, ты видел сколько в нем злости? Он на психа смахивает, а когда кого-то избивает, вовсе на зверя. Дебил избалованный. Его даже папаша кинул и не звонит уже второй год. Он ему явно не нужен, а Фрэнк этого понять не может и, как идиот, ждет от него хотя бы сообщения. Я недавно видел его отца. Ему вполне себе охуенно без этого педика. Айеро выпендрежник, не более. И я рад, что он отбился от нашей компашки, из-за той тупой ссоры. Без него будет получше. Заебал со своим нытьем… настроения у него нет, дела… да в пизду его. Ему место среди тех фриков, которых он сам же избивает. Когда во мне просыпается злость, разум отключается. Вот и сейчас он помахал ручкой, уходя куда-то вдаль. Вытерев туалетной бумагой руку, я открыл дверь и вышел из кабинки, старательно пытаясь держать себя в руках, потому что я не люблю начинать драки первым. Алекс сразу заметил меня и, с округленными глазами, вышел из туалета, боясь, что попадет под раздачу, ведь было и так понятно — я все слышал, а Калеб все так же молча умывался. — Ты охуел? — грозно прошипел я, вставая за его спиной. — И тебе привет, Фрэнк, — спокойно ответил он. Калеб выключил воду в раковине и развернулся ко мне лицом, по которому стекали капельки воды. Его взгляд выражал безразличие, не более, хоть он и прекрасно понимал, что я слышал каждое ебаное слово произнесенное им и явно был не в восторге. — Ты, блять, кто, чтобы как-то осуждать меня или унижать? С какого хуя я вообще педиком стал? — С такого, что выглядишь, как он? — изогнув бровь, спросил парень. — И я имею полное право говорить то, что хочу. Уж прости, школа, фактически, принадлежит моему отцу. Я самый главный здесь. И я могу унижать тебя, бить, пинать, но виноватым останешься ты, потому что ты — ебаный фрик, возомнивший себя кем-то особенным! Но, по сути, ты никто, Фрэнк. Блять, я вообще не понимаю, какого хуя Алекс привел тебя в нашу компанию. Было в разы веселее унижать карлика, а не слушать его пидорское нытье. Я безумно рад тому, что ты свалил от нас. С тобой банально невозможно общаться. Тебя все бросили, представь себе? — Калеб засмеялся. — Тебя кинули твои друзья, даже отец, думаешь, это потому что они какие-то там плохие? Нет. Это потому что ты всех заебал. Ты держишь каждого лоха в этой школе в страхе, забывая о том, что ты когда-то был таким же, что ты тоже в какой-то степени лох, которым все пользуются. Ты… посмешище, низкорослик, — эти слова стали для меня, как красная тряпка для быка, вызывая в моем сердце бурю не особо приятных эмоций и воспоминаний из детства, когда надо мной смеялись и били, а друзья же… неважно. Не прошло и секунды после его монолога, как я тут же накинулся на Калеба с кулаками и между нами завязалась драка. Прозвенел звонок с урока, люди начали постепенно заполнять школьные коридоры, что-то бурно обсуждая и куда-то спеша, но тут из туалета вывалились мы, прерывая их обыденные прогулки своей дракой. Калеб был в два раза больше меня, футболист, качок, и он мог бы убить меня одним ударом, если бы не тот факт, что я зол, безумно зол. Я впечатал Калеба в стену, начиная жестко избивать. Но это длилось не долго. Он швырнул меня на пол и начал бить ногами, пока я закрывал лицо, чтобы драка не закончилась смертью. — Ты уебок, Фрэнк! — крикнул Калеб, в очередной раз пиная меня в бок. — Ты сраный педик! Перевернув меня на спину, он сел сверху и начал бить меня как только мог. Я чувствовал, как сознание постепенно мутнеет, как что-то теплое и липкое стекает по моему лицу, как ноющая боль разносится по всему телу и даже то, что я проиграл драку, то, что на глазах всей школы Калеб избивает меня, не смогло угомонить ту злость в душе, скорее, даже наоборот, я разозлился больше, но не было сил вмазать этому педриле. Я не соображал, что происходит, где я. В ушах начало звенеть, а в глазах мутнеть. — Уйди от него! — какая-то фигура подбежала к Калебу и начала оттаскивать его от меня, заставляя меня ровно на одну секунду почувствовать облегчение, но уже через секунду дикую боль в лице. В этой фигуре я смог увидеть такие знакомые женственные черты лица. Джерард… — Отпусти меня, блять! — Калеб вырывался из хватки Джерарда и умудрился даже врезать ему по скуле, но Уэю вообще плевать было. В этот момент злость достигла пика. Собрав последние силы, я встал с пола и со всей дури уебал Калебу в нос. Хруст. Кровь. Калеб прижимается к стене и кричит от боли, закрыв нос рукой. С кривой ухмылкой я подошел к нему и стал бить его. Бить. Бить и бить. Как чертову боксерскую грушу. В моих действиях виднелось лишь одно — ярость. Злость. Те чувства, которые я не могу контролировать. Удар за ударом. Крик за криком. К нам уже бежали завучи, учителя, директор, а я не прекращал. Не мог остановиться. Калеб стал для меня чем-то вроде подушки для вымещения злости. Кто-то схватил меня со спины и начал оттаскивать. Я рыпался, пинался, пытался оттолкнуть того человека, пока не услышал легкий шепот с его стороны. — Фрэнки, тише… Успокойся. Давай уйдем отсюда, посчитай до десяти. Не злись, — зашептал Джерард и я, прикрыл глаза, начиная послушно считать до десяти, что вскоре реально помогло. Злость утихла и я прекратил бить Джерарда, пинать. — Вот так… умница. Пошли отсюда, — прошептал он и быстро куда-то повел меня, пока я мелко подрагивал от остатков той злости, что рвала мою душу на части. Сознание понемногу начало возвращаться и я, обернувшись, увидел, какую ужасную картину мы с Калебом сотворили. Весь пол был в крови, как и стены. Учителя, ученики что-то бурно обсуждали на тему этой драки, а Калеб… Калеб стоял на ногах и сплевывал кровь. Возле него стояли мистер Смит и учительница по биологии. Они помогали ему в чем-то, пока он рычал и пытался оттолкнуть их… Этот уебок получил свое. Была бы возможность, я бы продолжил его бить, показывая всем его никчемность и слабость, но… я должен знать меру. Идя по коридорам, я случайно заглянул в один открытый шкафчик, на дверце которого висело зеркало. Ужас. Вот что я ощутил. Дикий страх перед тем парнем, что находится в отражении. Глаза были черные от злости, по лицу стекала кровь, множество ссадин, ушибов. Волосы вовсе были слипшиеся из-за бурой жидкости и лежали как попало. Передо мной стоял не Фрэнк Айеро. Передо мной стоял монстр. Просто идиот. Джерард завел меня в кабинет медика, после закрывая за собой дверь. К нам тут же подбежала какая-то молоденькая медсестра, и увидев мое лицо, пошла за аптечкой. — Уйди! Я сам все сделаю! — рявкнул на нее Джи, когда она подошла ко мне. Он смочил ватку обеззараживающим средством и начал осторожно обрабатывать мои ранки. Должен признать, сейчас я мало что соображаю и, наверное, похож на овощ, но оно того стоило. Калеб получил свое и, надеюсь, он понял, что со мной вся эта херня не прокатит. Я не стану жертвой снова и никому больше не позволю поливать меня грязью за спиной. — Ты, блять, просто пошел помыть руки! Когда ты успел ввязаться в драку?! Господи, Фрэнк, он так тебя отколошматил, что просто пиздец. — Ему тоже нехило досталось. — фыркнул я. — Ну да, — усмехнувшись, сказал Джерард, — нос ты ему точно сломал, но все же, что случилось? — Я… пошел в туалет, закрылся в кабинке, чтобы справить нужду и услышал, что в комнату зашли еще люди. Ну плюнул на них, пока не понял, что это Алекс и Калеб. Они начали обсуждать тебя, потом меня. И я не выдержал, накинулся на этого уебка. — Что он такого сказал, что ты захотел его избить? — заглянув в мои глаза, спросил он, но так как желания откровенничать при какой-то девушке у меня не было (хоть ей и было абсолютно похуй), я побыстрее перевел тему. — Лучше ответь, ты знал, что гуляют слухи о том, что мы трахаемся в твоем кабинете? — Что-то слышал, но мне как-то пофиг на слухи, а учителя не верят, считают, что это очередной бред, придуманный тупыми учениками. — Кино уже не в силе, да? — Джи поднял мое лицо за подбородок и тепло улыбнувшись, ответил: — В силе. — М, блять, у тебя разбита скула, — прошептал я, нежно проведя большим пальцем по ранке на его скуле, из-за чего наши взгляды встретились, а на лицах непроизвольно появились слабые улыбки. Мое сердце еще решило и в пляс пуститься… — Ничего страшного. Заживет. — Прости за эту драку, я просто не выдержал всех его слов и… это само, мозг плохо соображает, когда я зол. — Все нормально, я работал с ним и знаю, как тяжело сдерживать себя от того, чтобы не ударить его, —  прошептал он мне, заставляя меня тихо засмеяться. Дверь в комнату открылась и в нее зашел разгневанный директор, оглядывая меня, Джерарда. Он приказал нам пройти в его кабинет для важного разговора и тут же ушел, оставляя нас с мыслями о том, что сейчас нам устроят полный пиздец в виде промывки мозгов, но нам ничего не оставалось, кроме как молча выполнить его приказ и терпеть. Я и Калеб сидели напротив директора, глядя в пол. Джерард стоял рядом со мной и, скрестив руки на груди, кажется, всем видом пытался показать, что он на моей стороне и будет до последнего доказывать всем, что моей вины в случившемся нет. Это забавляло. Дрочка на него так повлияла, м? В кабинете стояла полная тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и вздыханием мистера Смита, который разгневанно смотрел на каждого из нас, крутя ручку в руках и что-то обдумывая. Это очень давило на нервы. Я не знаю, что сейчас будет, но чувствую, что домой мне лучше после всего этого просто не возвращаться, потому что скандалы с матерью — худшее, что есть на свете. Кстати говоря, я разукрасил Калеба не хуже, чем он меня. Этот мудак даже посмотреть на меня теперь боится. Ненавижу его. — Вы понимаете, что вы устроили?! Если вам так хочется подраться, то делайте это за пределами нашей школы! Вы напугали всех! Мало того, вы все испачкали в крови! Что на вас нашло?! — Айеро — истеричка, вот что. — фыркнул Калеб, скрестив руки на груди и глядя куда-то в окно, видимо, снова пытаясь меня выбесить. — Пошел ты нахуй! — Айеро! Ничего, что тут я?! Что вообще с тобой стало, Фрэнк?! Ты стал неуправляем! Постоянно всех избиваешь! Орешь! Куришь! Может, хватит уже?! Прекрати строить из себя непонятно что! Почему тебя не было на физике сегодня? Каким образом ты смог прийти на первый урок, но не дойти до третьего! Где ты пропадал?! — У своего психолога, — снова буркнул парень. — Может, уже заткнешься?! — прошипел ему я, на что директор стукнул кулаком по столу, заставляя всех вздрогнуть от неожиданного громкого звука. — Айеро! Хватит, я еще раз повторяю! — Почему?! Почему он может меня оскорблять и слать, а я его нет?! И к слову о том, что Вы сказали раньше, строить из себя «непонятно что», так? Пф, я этим никогда не занимался, мистер Смит. Я такой, какой есть и это не Ваше дело, почему я таким стал, почему я так выгляжу, что случилось и прочее. Не надо строить из себя моего папочку и делать вид, что Вам реально есть дело. Вы считаете, что я быдло? Что я жестокий? Возможно, но мне плевать, ладно? Я никого не трогал достаточно долго. Он вывел меня — он получил. Хотите поставить меня на учет? Ставьте. Хотите отчислить? Удачи. Мне плевать, что Вы мне скажете, плевать, как Вы накажете меня, потому что я не сделал чего-то ужасного, я просто избил морального урода, который поставил себя выше всех. Это зовется справедливостью, мистер Смит. И, знаете что, я не обязан быть для вас идеалом или кем-то в этом роде. Не устраиваю? Что ж, ладно, мне похер. — Вот как ты запел, Фрэнк? А в средних классах рвался к золотой медали, я помню, везде участвовал, был милым и добрым мальчиком. А сейчас ты позволяешь себе вот так разговаривать с директором твоей школы? О матери хотя бы подумай, я же позвоню ей сегодня. Расскажу все. Ты ее своими выходками до истерик скоро будешь доводить. Мистер Уэй, — тяжело вздохнув, начал директор, переводя взгляд на Джерарда, — Вы работаете с ним, что Вы можете о нем сказать? — Что он узкий и хорошо сосет. — перебил Уэя Калеб. — Тебе еще вмазать или что? — Выпендриваешься перед своей сучкой? — Калеб, попрошу заткнуть свой рот, понял? — рыкнул на него Джерард. — Иначе, будешь на моих консультациях по два часа торчать. И, я обещаю, вся эта дурь мигом из тебя выйдет! — Мистер Уэй! — злобно крикнул директор. — Извините, мистер Смит. Итак, что я могу сказать о Фрэнке? Он вполне нормальный парень, который просто хочет, чтобы его никто не трогал. Если ему надо будет, он станет учиться лучше, а если нет — мы не сможем его заставить. Это не тот тип людей. Человек потерял смысл в обучении, но скажите ему «спасибо» за то, что он продолжает обучаться и многие его предметы поднялись на более лучший уровень. Он сдаст экзамены, я в этом не сомневаюсь, и поступит, куда ему будет надо. А вот про Калеба история отдельная. С ним невозможно разговаривать нормально. Он постоянно огрызается. Припоминает, что школа принадлежит его отцу. В нем много агрессии и совсем нет желания включать мозги, потому что он уверен, что ему все купят, вплоть до оценок. Он совсем уже зазнался. Решил, что ему все можно. Что он имеет право унижать других людей. Одним словом, он избалованный мальчишка, которого стоит приструнить и наказать за такое поведение. — А ты-то кто? Вшивый психолог, который трахает этого фрика, — возмутился Калеб. Серьезно, он заебал, я ему сейчас вмажу. — Во-первых, у меня есть документ, доказывающий, что я настоящий психолог, во-вторых, я не сплю с Фрэнком. Он мой несовершеннолетний пациент и это как минимум некомпетентно, в-третьих, я очень надеюсь, что тебя накажут по всей строгости, потому что, мало того, что ты избил Фрэнка, ты ударил меня. За такое могут и исключить, знаешь. — Накажу я обоих! — вмешался директор. — После уроков будете драить кабинеты во всей школе, неделю минимум, поняли? — Простите, мистер Смит, но у меня дикая неприязнь к педикам и я могу случайно забить его шваброй, поэтому можно мне другое наказание? — Нет! — прикрикнул мистер Смит, — Вы оба мне уже надоели! Шуты! Мне все равно как, но вы будете мыть школу вдвоем! И я лично буду проверять вас! Вы можете расходиться по разным кабинетам, разделить школу напополам и выбрать кто где моет. Мне все равно, что вы друг друга ненавидите, научитесь держать свою злость при себе! Идите за инвентарем и начинайте уборку! А с Вами, мистер Уэй, нам надо серьезно поговорить насчет слухов, поэтому останьтесь. Мы с Калебом послушно вышли из кабинета, стараясь не обращать друг на друга внимания, и пошли к уборщицам, чтобы взять нужные вещи и приступить к выполнению наказания, ведь все уроки уже были окончены. А домой я уже точно не спешил. Поделив школу так, как нам посоветовал директор, мы с Калебом разошлись по разным концам здания и принялись наводить чистоту. Прошло уже, наверное, около часа или даже двух, а я все еще не закончил. Почему-то безумно не хотелось домой. И, кстати говоря, я рад, что наконец-то смог хорошенько его отпиздить, потому что вот уж слишком давно он нарывался на это. Правда, теперь у меня нет друзей, совсем. Да их и не было никогда… Плевать. Я думаю, несколько месяцев смогу и один. Не так уж это все и криминально, чтобы плакаться всем о том, какой я бедненький. Я мыл доску влажной тряпкой, слушая музыку в наушниках и отбивая ее ритм ногой по полу. Я был совершенно спокоен. Мой, так называемый гнев, давно растворился в таком приятном чувстве, как месть. Я отомстил Калебу и мне этого достаточно. Он должен понимать, что я не один из тех фриков, которые не могут за себя постоять. Я стал сильнее их и… перерос все это, как бы абсурдно данная фраза не звучала. Я не собираюсь больше давать людям пользоваться мной. Смеяться надо мной. Делать мне больно. Увы, то, что было раньше, стало для меня отличным уроком о том, как делать никогда не стоит… Пока я стирал с доски число, в меня вдруг что-то прилетело, заставляя меня подпрыгнуть на месте и тихо прорычать, я был уверен, что это Калеб вернулся за очередной порцией пиздюлей и уже сжал руки в кулаки, чтобы накинуться на него, но, обернувшись, я увидел Джерарда. Какого хера он тут забыл? Достав наушники из ушей, я вопросительно посмотрел на него. — Я тут минут пять стоял, ждал, когда ты обернешься, а ты все так же молча вытирал доску, вот я и пошел на крайние меры, — пожав плечами, ответил он, вызывая у меня смешок. — Что-то хотел? — Нет, просто пришел помочь. — Помочь? — в недоумении спросил я, изогнув бровь. — Ну, да, — ответил Джерард, засучив рукава своей белой рубашки, взял швабру, что стояла возле стенки и, намочив тряпку и натянув на нее, начал мыть пол. — Я бы и сам мог справиться… но ладно, — прошептал я, скорее всего самому себе, и вернулся к своему занятию. Первые десять минут мы молча занимались каждый своим делом, даже не смотрели друг на друга, словно нас нет, если Джи был, возможно, сильно увлечен работой, то я просто не мог смотреть ему в глаза, после того, как вздрочнул ему, а потом еще себе в туалете. Мне стыдно. Не знаю, нахуя я это сделал. Но самому Уэю, кажется, плевать, такое ощущение, что ему каждый день дрочат его несовершеннолетние пациенты, которые вообще до этого никогда подобного желания не проявляли. Уф, Фрэнк, хватит об этом думать… Подумаешь вздрочнул психологу, что тут такого? Ну, бывает. Наверное… — Как ты? — прервав тишину, начал Уэй, мельком глянув на меня и убедившись, что я слышу его, а не снова слушаю музыку. — Нормально, — холодно ответил я, продолжая протирать подоконники, кусая губы. — Мы так долго молчим… Меня это напрягает. Тебя нет? — Почему напрягает? — я тихо сглотнул. — Ну, не знаю, может, потому что я привык слышать твой голос, смех. Точно все нормально? — Точно. — А если честно? Ты из-за той дрочки такой замкнутый? — сука, он что, мысли мои читает?! — Слушай, Джи, — неуверенно начал я своим дрожащим голосом и, выдохнув, стал полоскать тряпку в ведре, — Я не знаю, что на меня нашло. Я не хотел этого делать. Мне просто… — Захотелось сделать мне приятно? — уже чуть тише спросил Джи, подходя ко мне со спины и наклоняя голову набок, из-за чего по моей спине пробежалась волна приятных мурашек, а внутри все затянулось в тугой узел. — Я… нет. Я хотел пошутить, но не смог… — Тише, — прошептал он и развернул меня к себе лицом, заглядывая в мои глаза и забирая из моих рук мокрую тряпку, кидая ее на подоконник. — Я понимаю. То есть, не совсем, но… пытаюсь понять. Ты не должен стесняться этого или что-то такое. Подросток, девственник — адская смесь. — Я никогда и никому такого не делал, ладно? Только себе. То, что сегодня было в кабинете, было довольно пошло. Мы можем забыть об этом? — забывая, как дышать, прошептал я, глядя в его зеленые глаза в ответ. — Я не спорю, получилось так себе. У тебя странная мания, брать в руки что-то, что лучше не брать, но… я думаю, будет правильно, если мы все забудем. И не будем возвращаться к этому диалогу, да? — в его голосе звучали нотки какой-то надежды, заставляющие меня чуть нахмурить брови и выдохнуть. — Да? — неуверенно ответил ему я, на что он слабо улыбнулся. И опять это случилось. Мы смотрим друг на друга в течение нескольких секунд, будто под каким-то гипнозом, его рука все еще касается моего плеча, разгоняя по телу нескончаемые удары током, а приятная тишина, полное отсутствие кого-либо в школе, закат за окном добавляли шарма обстановке. Пара секунд, и Джерард вдруг резко подается вперед, накрывая мои губы своими, от чего я как-то непонятно даже для меня, облегченно выдохнул, и, прикрыв глаза, стал отвечать на этот поцелуй. Он достаточно быстро перерастал в более страстный и желанный. Мы кусали губы друг друга, касаясь языками зубов или неба, пока рука Джерарда крепко сжимала мое плечо, заставляя меня мычать. Обняв мужчину за шею и крепче прижавшись к нему, я шумно выдохнул, когда наши языки сплелись между собой, а от разума снова ничего не осталось. Джерард резко прижал меня к стене и, опустив руки на мою талию, оторвался от моих губ, жадно кусая белую кожу на моей шее, оттягивая ее зубами и оставляя свои метки, пока я запрокинул голову, открывая ему больше места и приоткрывая рот, выдыхая от новых и неизвестных мне ласк. По моему телу снова и снова пробегала волна мурашек, от чего я вздрагивал, лишь возбуждаясь. Он был так близко и от этого сносило голову… — Хочешь меня? — как можно сексуальнее прошептал Джерард мне на ушко, а после начал посасывать его мочку, пробегаясь холодными пальцами по низу моего живота, от чего я тихо застонал. — Да, — прошептал ему я и снова поцеловал его в губы, надавливая на его плечи и вжимая его в парту, буквально чуть ли не разрывая рубашку на нем, пока он пытался справиться с моей толстовкой и найти этот чертов язычок руками, мыча и стараясь не отставать от меня. Тихо усмехнувшись, Джи разорвал поцелуй и вернулся к моей шее, снова начиная ласкать ее своими горячими губами и острыми зубками, от чего я сходил с ума. Он завел свои руки мне под толстовку и начал поглаживать уже мою грудь, задевая пальцами бусинки сосков и чуть царапая ногтями нежную кожу. Прикрыв глаза, я тяжело дышал, мычал, иногда снова и снова возвращая Джерарда к поцелуям и обнимаясь с ним. Он снова прижал меня к стене, снова начал ласкать, а я же снова сжал его волосы на голове и жадно поцеловал, сжав одной рукой его ягодицу, получая довольную ухмылку в ответ. С каждым его поцелуем я возбуждался все сильнее и сильнее, а каждая клеточка тела становилась в миллион раз чувствительнее, она горела от каждого касания моего психолога, прося большего. Не выдержав этой муки, я тоже решил попробовать уделить минуту ласки ему и припал губами к его выступающим ключицам, посасывая кожу на них и обводя языком их контур, отчего он довольно мычал, расстегивая рубашку до конца и прижимая меня ближе к себе. Терпеть уже явно никто не мог. Наши стояки сильно болели от того, насколько узкими были наши джинсы, а сердце стучало настолько быстро от возбуждения и желания, что, казалось, совсем немного и оно скоро остановится. Я накрыл его губы своими и, толкнувшись бедрами, одновременно вместе с Джи довольно застонал, улыбаясь. — Сядь на стол учителя, а я закрою дверь и жалюзи, — приказал он мне. Я утвердительно кивнул головой и на негнущихся ногах поплелся к столу, мало что понимая и лишь желая поскорее продолжить. Запрыгнув на него, я наблюдал за Джерардом, который носился по кабинету, стараясь, как можно быстрее закрыть все. На улице уже стемнело, поэтому пришлось включить лампы, но, видимо Джи они не устраивали и половину он отключил. В помещении сразу же настал полумрак, но мне было как-то плевать, я хотел, чтобы Джерард поскорее вернулся ко мне, пока я не вернулся в сознание. И мои желания были услышаны. Раздвинув мои ноги и устроившись между ними, Джи снова начал ласкать меня. Запрокинув голову, я постанывал от каждого его прикосновения. Его руки поглаживали мои коленки, а потом начали подниматься все выше и выше, пока не достигли бедер. Отстранившись от моей шеи, Джи впился в мои губы, грубо целуя меня, возбуждая только сильнее. Его язык хозяйничал в моем рту, а руки внаглую лапали меня, а я же повторял все эти действия по отношению к нему. Я оторвался от сладких губ парня и вернулся к его шее, мыча от того, какой она была на вкус. Жадно кусал каждый сантиметр его белоснежной кожи, а после, зализывал место укуса, мне хотелось, чтобы он ощутил то, как я, блять, хочу его. Оставляя засос за засосом, я спускался все ниже и вскоре уже начал посасывать его соски, обводя их ореол кончиком языка. Руки Джерарда переместились на мой пах и начали осторожно гладить мой стояк. Джинсы дико жали, хотелось просто, блять, скинуть их с себя, но торопить события нет необходимости. Стоило мне слегка прикусить сосок Джи, как он сразу же сжал руку, которая лежала на моем члене, и мы в один голос простонали. Мой взгляд упал на эрекцию Джерарда. Мне кажется, что еще чуть-чуть и его орган порвет штаны. Наши взгляды встретились через пару секунд, а на губах засияла ухмылка. — Натурал хуев, — прорычал Джерард и, подняв меня со стола, страстно поцеловал, начиная расстегивать ремень на моих джинсах, пока я делал то же самое с его ремнем. — Избавься от этой хуйни. Давай… — он был похож на зверя: такой жесткий, нетерпеливый. Его глаза помутнели от возбуждения, а по лицу стекали капельки пота. Как же нам было жарко, душно, но мы не останавливались. Я быстро приспустил джинсы с боксерами до колен и повернулся к Джерарду спиной, совсем забывая про все комплексы и смущения, потому что мне просто хотелось его и я абсолютно не мог понять, откуда взялось это желание, но оно было, что у меня, что у него. И мы оба следовали ему. Облокотившись на стол, я с нетерпением ждал действий со стороны Джи, кусая губы и царапая крышку стола ноготочками, немного побаиваясь того, что будешь дальше. Он копошился сзади и что-то делал, чем-то шуршал, что-то открывал, а вскоре моей задницы коснулось что-то холодное, заставляющее меня нахмуриться. — Что это? — в недоумении прошептал я. — Смазка. Сейчас будет немного больно. Потерпи, ладно? — прошептал он мне и нежно поцеловал меня в заднюю сторону шеи, надавливая второй рукой на мою спину, чтобы я грудью лег на стол и, видимо, занял более удобную позу. Мое лицо скривила гримаса боли, как только палец Уэя стал медленно входить в меня и растягивать мой проход. — Сука… — зашипел я, тяжело дыша и ударяя кулаком по столу. — Тише. Знаю, больно, но… поверь, оно того стоит, — сказал Джерард, снимая толстовку с меня ровно до моей талии и пробегаясь поцелуями по моим выступающим позвонкам, опаляя кожу горячим дыханием. — Почему я снизу вообще? — задал я, казалось бы, вполне логичный вопрос, снова зашипев, когда палец вошел глубже. — Потому что я сверху, — получил я еще более логичный ответ и тихий смех Джерарда, который даже немного расслабил меня и заставил улыбнуться, забывая о боли. Я привыкал к новым ощущениям, как мне показалось, достаточно долго. Он засунул в меня сначала один палец, затем второй, из-за чего я уже десять раз успел передумать заниматься сексом, но то чувство, которое он описывал сегодня… страсть, заставляло меня и мое тело лишь поддаваться каждому его действию и реагировать на него с более сильным желанием. В итоге, минут через пять-десять, я уже был полностью растянут и физически готов к сексу, пока мои принципы и мораль орали где-то далеко-далеко и их никто не слышал. Джерард достал из меня пальцы и, достав что-то из кармана, открыл очередную упаковку, надевая на себя презерватив. — Готов? — прошептал он мне на ушко, закусив его, на что я положительно промычал, облизывая губы. И уже через секунду чуть скривился, чувствуя, что входят в меня далеко не пальцы. Он старался делать все без каких-либо резких движений, медленно входя в меня полностью и ненадолго замирая, судя по всему, чтобы я привык к новым ощущениям, которые были довольно необычны, но… мне нравилось. — Господи… как же давно я хотел тебя трахнуть, Фрэнк, — прошептал он, мыча и упираясь руками в стол. — Извращенец. Я ученик этой школы… и мне семнадцать. — Потому ты все еще ходил девственником, понял? А так, я бы тебя в первый же день трахнул у себя в кабинете. Ты чертовски горячий. Наглый. Сексуальный. Это так заводит… — я тихо засмеялся, прижимаясь спиной к его груди и шумно выдыхая, когда он резко толкнулся в меня. — Черт, — прошептал я, а это его лишь рассмешило и побудило к дальнейшим действиям. Он понемногу ускорялся, постоянно меняя угол и что-то ища, пока я просто мычал и поскуливал, реально думая, что на этом все удовольствие от секса ограничится, но… так было ровно до тех пор, пока он не задел простату, заставляя меня громко простонать и покрыться мурашками. Снова. — Не ори, — рыкнул Джерард, зажав мне рот рукой и начиная толкаться под нужным углом, из-за чего мои тазовые косточки бились об стол и вскоре начали болеть, но то, что я ощущал, заставляло меня лишь довольно и громко стонать в его руку, неуверенно помогая бедрами. Он довольно постанывал мне на ушко, иногда оставляя засосы на моей коже, шее, что-то шепча и ускоряясь еще, затем еще, после резко замедляясь, пока я просто валялся полностью размякший от удовольствия в его руках и стонал в его ладонь, прижимаясь ближе. Нас не хватило на особо долгий половой акт, видимо, из-за того, что сегодня мы уже сделали друг другу приятно или же из-за того, что все происходило достаточно грубо, быстро, страстно, без какого-либо стеснения, будто я не девственник, а умелый кобель, но… все обстояло далеко не так. — Да! — мне было так душно, жарко, голова шла кругом, а голос, кажется, охрип, но, в то же время, мне было дико хорошо. Рука Джерарда опустилась на мой член и начала надрачивать мне в такт толчкам, от чего мне стало в разы лучше. Низ живота приятно скрутило. А сам же я напрягался от каждого толчка все сильней, пока сами толчки Джи стали более грубыми и редкими, я мог ощутит то, насколько глубоко он входит в меня и это лишь добавляло удовольствия. Еще пара толчков и я обильно кончаю в кулак Джерарда, а после ощущаю, как все его тело охватывает сильная дрожь, а возле уха раздается рваный стон удовольствия. Я тепло улыбнулся ему, мыча и наслаждаясь всем происходящим, пока находился в этаком экстазе. — Ты охеренен, Фрэнк, — охрипшим голосом сказал Уэй, сидя на краю парты, когда мы оба уже были одеты и просто приходил в себя, после того, что произошло. — Мы реально сделали это? — вскинув брови, спросил я, устраиваясь в кресле учителя удобнее и доставая сигареты из сумки, тут же прикуривая. — Кажется, завтра я умру от стыда и вы будете меня хоронить, — прошептал ему я, выдохнув дым в комнату. Джерард тихо засмеялся, поправив свои волосы и посмотрев на меня. — В этом нет необходимости. Мы хотели друг друга. Мы занялись тем, чего хотели. Чего ты стесняешься? — Того, как потерял свою девственность, — я пожал плечами, посмотрев на него в ответ. — Не совсем романтично, м? — Ты же не веришь в любовь. Да и это должно было случиться. Можно сигарету? — Конечно, — сказал я, протягивая ему пачку и зажигалку. Прикурив, Джерард, продолжил: — Жалеешь? — Удивительно, но мне похуй, правда, задница болит... — я усмехнулся, затягиваясь. — А ты? — Мне тоже. И насчет задницы, это нормально. Но я бы солгал, если бы сказал, что не хочу еще, знаешь. — Вот как… — с ухмылкой глянув на него, прошептал я. — Так, что ты там утром говорил? Организм требует и все такое. — О, да, он та еще сука. На что намек? — прекрасно понимая о чем я, но решаясь немного поиграть, спросил Джи. — Да так… неважно. — Прости, что так вышло, — сказал он через пару минут, кидая сигарету в ведро с грязной водой. — Я правда пытался держать себя в руках, но ты очень сексуален, а когда я увидел, как ты бьешь Калеба. Не знаю почему, но… Меня это пугало и возбуждало одновременно, а еще тот факт, что ты вздрочнул мне… И я реально хотел помочь прибраться, но ты постоянно нагибался за чем-либо и твоя задница… Охуенная. Не настолько, как у меня конечно же, — нервно посмеявшись сказал Джи, — Ну, ты же не сдашь меня, верно? — А как я это сделаю? Приду к директору и скажу, что ты выебал меня, а я и не против был? — засмеявшись, спросил я, тоже выкидывая сигарету. — Это уже произошло и я не собираюсь сдавать тебя кому-то. Да и мне понравилось. На удивление. — Тебе реально понравилось? — я замычал. — Я польщен, Фрэнки… повалить натурала. В кабинете. Да еще и сделать пассивом… вау. Кстати говоря, — Джерард встал со своего места и остановился напротив меня. — Кино в силе? — Хм… Думаю, да. — Тогда, может сразу после того, как ты закончишь пойдем? — Я потный, как не знаю кто, поэтому не выйдет так, прости. Мне нужно привести себя в порядок и более менее осознать, какого черта я даю тебе делать то, что никогда никому бы не дал. — Я гипнотизер, — запугал меня Джерард, после смеясь и кивая головой. — Но, на самом деле, нет. Просто симпатия. Влечение. Такое бывает. Тебе еще много мыть? — Нет, этот кабинет последний. — Отлично. Я помогу тебе и тоже пойду домой, приму душ. — Да ты можешь и сейчас идти, я сам справлюсь, — ответил ему я и, встав, начал собирать мусор, с оставшихся немытых подоконников. — Нет, я помогу. Считай это платой за отличный секс. — Ладно, — усмехнувшись ответил я, все же ощущая стыд и неловкость, но почему-то удовлетворения от того, что мы это сделали, было в разы больше. Я псих или извращенец? Я открыл дверь своего дома и зашел внутрь. Разувшись, я пошел к себе в комнату, перед этим поздоровавшись с мамой. Признаюсь честно, я счастлив, дико счастлив и мое настроение просто находится на вершине. Я уже даже забыл, что меня наказали и, что я ненавижу Калеба. Я собирался пойти в душ, как вдруг ко мне в комнату зашла мама. — Фрэнк, я… Господи! — закричала она, увидев мое лицо, — Кто это сделал?! Ты опять подрался?! — Да, — закатив глаза, ответил я. — Думаю, скоро тебе позвонит мистер Смит и все расскажет. Странно, что он раньше этого не сделал. — Фрэнк, ну сколько можно?! Ты же обещал, что прекратишь! — Я и не начинал. Калеб сам напросился. Я его даже не трогал. — Калеб? Но он же, вроде, твой друг, разве нет? — она нахмурилась. — Уже нет. Мам, мне надо быстро принять душ, а потом я уйду. — Куда? Ты же только что пришел! И вообще, ты опять что-то устроил в школе, я тебя наказать должна! — С другом договорились встретиться. Я не долго. И, давай, ты сначала все узнаешь, а потом накажешь, я обещал ему. — Стой, — остановила меня мама, когда я направился в ванную, — Это… Что? — она указала пальцем на мою шею, — Это засос? — Что? Нет! Конечно, нет! — Джерард, блять. — Да! Это засос! — Нет! Я без понятия, откуда это пятно! Честно! — пиздабол, но иначе нельзя, не думаю, что она обрадуется тому, что ее сын дал психологу себя выебать. — Фрэнк! Кто его поставил? — Да не засос это, мам! — А что тогда? — Да я откуда знаю?! Блин, мам, у меня нет времени на эти споры! Я в душ, — я зашел в ванную, закрылся там и подошел к зеркалу, посмотреть на свою шею. И да, на ней реально был засос, яркий, блять, засос. Джерард мудила, мог бы и не оставлять их. Мысленно обматерив Джи, я разделся и полез в душ. Под теплыми струйками воды, я вспоминал все то, что было между нами в кабинете. Не могу перестать об этом думать. Мне кажется это противным и приятным одновременно. Я не гей. Просто как-то все само так вышло. Эта долгая пауза, взгляды, разговоры, обстановка. Видимо, Джерард был прав, это все должно было произойти и никак иначе, но это не отменяет того, что геем я себя особо не считаю. Би — возможно. Но не гей. А еще, мне срочно надо заняться поиском девушки и отвлечься от Джи. Он просто мой психолог не более. Не более… В какой-то степени, грустно от этих слов. Так хочется быть нужным хоть кому-то, кроме матери. Хочется, чтобы без тебя не могли, хочется ощутить, что ты правда нужен. Но где бы я ни был, с кем бы не общался, рано или поздно, я становлюсь лишним. Постепенно к этому привыкаешь и… перестаешь привязываться к людям. Я не нужен им, они мне, все по честному, все по справедливому, но мне одиноко… Иногда, мне просто хочется найти кого-то, кому я смогу выговориться, кого-то, кто сможет меня понять и не разболтать все и всем вокруг. Я устал носить маски похуиста и злобного парня, я не такой. Я совершенно противоположный. И это лишь все портит. Мне бы хотелось, чтобы все было иначе, но… я боюсь. Я просто уже всего боюсь.