Помоги мне разобраться в себе

Придя домой, я сразу же ушел в свою комнату слушать музыку. Мама была в зале и смотрела какую-то передачу по телевизору, мне это на руку, не хочу с кем-то разговаривать. Хочу курить. Блять… Пока я шел до дома, мои мысли устроили в голове дискуссию на тему того, как я ужасен и это испортило мне настроение окончательно. Вместе с грустью пришла злоба. Снова. И чтобы хоть как-то ее угомонить, я лежу сейчас в своей кровати и слушаю самую громкую музыку, что у меня есть. Это более менее помогает мне расслабиться. Не знаю почему. Вообще, я стал очень зависим от музыки и никотина. Вижу в них спасение. Иногда, мне самому хочется пойти путем музыканта, помогать людям, но я не смогу — это явно не мое. У меня нет талантов, умений, я даже стихи кое-как пишу, и то, они мне кажутся полным говном. Я ничтожество. Я ошибка. Господи, что мне делать? Я не могу жить с собой, со своими мыслями, я просто… Просто не могу принять себя. Мне кажется, что я весь из себя такой ужасный, неправильный, фальшивый и что делать с этим я не знаю. Иногда, мне хочется довериться кому-то, рассказать все, просто поплакать на чьем-то плече, но вместо этого я продолжаю строить из себя грубого похуиста с надеждой, что однажды все отвернутся от меня и, в конечном итоге, я смогу сделать то, что не могу сделать сейчас. Но в то же время, я хочу чтобы люди заметили меня, мои проблемы, потому что это невыносимо. Периодически, на меня накатывает одиночество и я ненавижу себя за это. Никто не заставлял меня становиться таким уродом, никто не заставлял скрывать чувства, но, разве, так не проще? Каждый день делать вид, что ты в норме, что тебе никто не нужен, а по ночам тихо плакать в подушку из-за того, что ты не знаешь, что делать, ты в тупике… Я в тупике, как в том кошмаре, и рано или поздно мои монстры доберутся до меня. По щеке скатилась одинокая слеза и я сразу же вытер ее рукавом толстовки, продолжая смотреть в одну точку. Я никчемен. Несколько часов в одной позе с наушниками в ушах и мыслями довели меня до слез. На улице уже потемнело, включились ночные фонари, но в моей комнате царил мрак, почти ничего не было видно, лишь сквозь темноту, на кровати можно было увидеть парня, который лежал на боку, свернувшись клубочком, и тихо плакал, в надежде, что никто никогда не увидит его в таком состоянии. — Сынок, иди ужинать! — послышалось с первого этажа. Я сразу же вытер слезы и бегом убежал в ванную, к зеркалу. Красные глаза, которые все еще поблескивали из-за слез, это первое, что я заметил в отражении. Я запер дверь, включил воду и начал умываться. — Сынок! — Минуту, мам! — обычным голосом крикнул я. Он звучал так, словно я и не плакал… Да, это высшая степень мастерства, умение прятать слезы и дрожащий голос. Я снова поднял взгляд и посмотрел в собственное отражение. Блеск ушел, осталось дождаться, пока спадет краснота. Посидев несколько минут и удовлетворившись, что теперь никто ни в жизнь не догадается, что я ревел, я отпер дверь и спустился на кухню. Мама стояла возле раковины и мыла посуду, я сел за стол и, взяв вилку, начал поглощать то, что было в тарелке, а были там спагетти с соусом — я не ем мясо. Домыв посуду, мама села рядом со мной и внимательно меня рассматривала, это немного напрягало. — Как дела в школе? — спросила она, стараясь выглядеть дружелюбно. — Нормально, — ответил я, потому что не особо любил обсуждать с ней хоть что-то. У нее были свои минусы, например, такие как, просто начинать орать из-за чепухи. — Оценки какие-нибудь получил? — Нет. — Чего так? — Не знаю. — Ты какой-то грустный, что-то случилось? — женщина взволнованно подсела ближе, буквально заставляя меня ощутить, как она нарушает мое личное пространство. — Нет, просто устал, не могу привыкнуть к учебе, — я нервно кашлянул, чуть отодвинувшись и продолжив есть. — Ясненько, расскажи мне что-нибудь. — Нечего. — Совсем? — Совсем. Прости, я не хочу есть, плюс много домашки, я к себе в комнату. — сказал я, а после встал из-за стола и ушел к себе в комнату, кусая губы. Сделав домашнюю работу, я принял душ и лег спать, чтобы снова не начать разговаривать со своими мыслями, что далось мне с большим трудом, ну и, разумеется, лишний раз не начинать ссору с мамой.  — Хэй, чмо, иди сюда! — мы всей компашкой стояли за школой и курили, но тут Калебу стало скучно, поэтому он позвал к нам какого-то горе-эмо, зная, что я не в настроении и с легкостью готов избить любого, кто хотя бы немного меня выбесит, а эмо меня бесят только лишь одним видом. К нам подошел парень, одетый весь в черное, длинная челка закрывала глаз и ее конец был окрашен в синий, сам парень был брюнетом, но от этого меньше меня явно не бесил. — Что вам надо? — начал он. — Ты чего как пидор оделся? — Это в каком месте? — С каких пор парни подводят глаза? — ответил Алекс, — Верно, с тех самых пор, как стали педиками. — А вам какое дело до моей ориентации? Да и ваш дружок тоже их подводит. — Ты шибко смелый? — сказал Эйдан, а я все так же стоял молча и курил, глядя на носки своих грязных кед. — Да пошел ты! — Ах ты сука! — Эйдан хотел уже ему вмазать, но я остановил его. — Хэй, хэй! Ты чего? Вдруг он потом венки резать побежит? Эмочки же у нас такие нежные создания, не трогай их. — Я хотя бы не такое быдло, как ты, Айеро, — подал голос брюнет. Я сделал последнюю затяжку, кинул сигарету на землю и, выдыхая дым, подошел ближе к парню. — Что ты сказал? — Что ты самый ужасный человек на всей ебаной планете! Карлик хуев! Сзади послышались смешки и аплодисменты, а после, Алекс сказал: — Это ты зря, парень, зря. — Почему? Потому что твой голубоватый дружок-дегенерат меня побьет? Интересно, как? Он же такой низкий.   И во мне заиграла дикая ярость, злоба, ненависть. Я вмазал этому уебку со всего размаху кулаком по челюсти, он не удержался на ногах и упал на спину, я сел сверху и начал бить его, ощущая, как злость захватывает меня, как дрожат мои руки, как внутри все сжимается от сильной ненависти. Ненависти к себе. Мои руки были в крови, хорошо, что я надел сегодня серую футболку, а не толстовку с длинными рукавами, иначе бы замарался кровью этого уебка. Его лицо превратилось во что-то непонятное. Вокруг нас собралась толпа учащихся и они смотрели на то, как я избиваю бедного парня, не в силах остановиться. Спустя несколько минут, я все-таки прекратил избиение и встал с брюнета, смотря на толпы тупых баранов, к которым у меня всегда было дикое презрение. Некоторые из них стояли в шоке, некоторые смеялись, некоторые снимали все на телефон. Этот эмо лежал на холодной земле и сплевывал кровь. Все его лицо было разбито моими ударами. Уверен, завтра он не будет выглядеть так пафосно, как сегодня. Из толпы выбежал… Мистер Уэй. Его глаза округлились, когда он увидел парня и резко стали злобными, когда он увидел меня. — Так! Расходитесь все! Здесь вам не цирк! — люди, что-то недовольно бурча, начали расходиться, возвращаться к своим делам. Уроды. Психолог подошел ко мне и грозно сказал: — А ты, Айеро, сейчас идешь к моему кабинету и ждешь меня! Понял? — я утвердительно кивнул и направился в здание, но, пройдя пару шагов, обернулся. Джерард помогал парню встать. Нехило я его разукрасил, все лицо в крови. Блять, теперь мне совестно… Явно лечиться надо. Я стоял возле кабинета мистера Уэя и ждал его, рассматривая ободранные костяшки на руках, из которых до сих пор немного сочилась кровь. Видимо, психолог повел парня к врачу, чтобы та оказала ему помощь, и, я более чем уверен, она ему реально сейчас нужна. Мда, чувствую, Джерард мне все мозги выебет сегодня. Кстати, сейчас у меня должна была быть химия и, видимо, я на нее не попаду. Когда маме все это сообщат, она меня прибьет… Мистер Уэй шел по пустому коридору ко мне. В его взгляде я ничего не мог разобрать, поэтому мне приходится только гадать о том, что он мне скажет. Психолог прошел мимо меня, открыл дверь и зашел в нее, я зашел следом. Мы расселись по своим местам и несколько минут сидели молча, в тишине. Джерард что-то писал в блокноте, иногда, вырывая из него листы и кидая их на пол, а я же просто смотрел на свои пальцы, кусая губы и шипя от того, что каждое мое движение ими сопровождалось болью. — Итак! — резко начал парень, что я аж подпрыгнул на месте, — Зачем ты побил того парня? — Он меня выбесил. — Ты меня тоже иногда бесишь, но я же не бью тебя, — сказал психолог, наклонив голову набок и постукивая пальцами по столу. — Что Вам мешает? — Закон. Ты вообще соображал, что творишь? А если бы ты его убил, Фрэнк! — Этот пиздострадальщик эмо, не я убил бы его, так он бы себя, так что, все отлично. — Фрэнк, это не шутки! Ты бы мог попасть в тюрьму! — И? — Тебе все равно?! — Да, мистер Уэй, мне абсолютно все равно на это! — Я хочу тебе помочь, не отталкивай меня и других, мы не желаем тебе зла! — Мистер Уэй, идите нахуй со своей помощью, а? Она мне не нужна! Джерард встал со своего места, подошел к двери, открыл ее и посмотрел по сторонам, а после чего, закрыл, вздыхая. — Ты ебанутый, Фрэнк, если считаешь, что она тебе не нужна! — сказал он, вернувшись на свое место и поправив белый халат на себе, который черт пойми зачем надел. — Ты же зачем-то взял и избил его. Ты же зачем-то прожигал толпу таким взглядом, будто на говно смотришь. Думаешь, я не замечаю всего этого? — Выражаться при учениках, не стыдно? — попытался перевести тему я, чувствуя, что меня прижимают к стенке. — Ты изрядно меня подзаебал своим выпендрежничеством. И не переводи тему, ради Бога. Чем тебе так эмо не угодили? Просто субкультура. И я бы тебя отнес к ним вполне. — Даже не смейте, ладно? Я лучше сдохну, чем стану их частью. Они идиоты, — я тихо засмеялся, скрестив руки на груди и посмотрев на него. — Думают, что вокруг них все прыгать должны, после того, как они поугрожали убийством себя. — С чего ты взял, что они так думают? — спросил он, усмехнувшись. — Ты был в их головах? Фрэнк, ты не имеешь права судить людей так, как ты судишь их сейчас. Ты не знаешь их и их жизни. — Я плевать хотел на Вас, эту школу и этих людей. А уж тем более, на их жизни, мистер Уэй. И мне плевать, что я могу делать, а что нет. Я не хочу с Вами разговаривать. Я хочу, чтобы Вы просто оставили меня в покое! — Ладно, — выдержав небольшую паузу и пожав плечами, сказал он, — Хорошо. Как скажешь, — а после достал из кармана телефон и начал играть, как ни в чем не бывало. Мы сидели так минут десять, пока, в конечном итоге, мне не стало совсем скучно и я не спросил: — И долго так будет? — Пошел ты. — Что?! — фыркнул я. — Да не ты, я монстру. Мудила. — Мистер Уэй? — Что? — спросил он, не отрываясь от своей игрушки. — Простите, я не хотел орать или что-то еще и, возможно, я готов пойти с Вами на контакт, — скрипя зубами, закончил я. — И… — Что и? — Я же хороший психолог? — О Боже, Вы серьезно?! — Ну ладно, тогда я играть, — Джерард откинулся на спинку стула, продолжая тыкать в телефон. — Блять, ладно! Вы хороший психолог, — закатив глаза, произнес я. Мистер Уэй поднял на меня взгляд и улыбнулся, оголяя свои маленькие зубки, а после, придвинулся. — Давай, Фрэнки, я слушаю тебя. — Что я должен говорить? Просто, я у психолога впервые и не знаю. — Можем, как было в прошлый раз. Нет, стой! — прокричал он, явно озаряясь какой-то идеей, но его резкость меня чуть в могилу не вогнала. — Давай тогда так: я задаю вопросы, а ты не задумываясь, отвечаешь. Договорились? — я утвердительный кивнул, — Отлично. Эм, ну, например… Гарри Поттер или Властелин Колец? — Гарри Поттер. Как это связано с делом? — Цыц, я тут психолог. — Скорее, псих. — Ты хочешь вернуться к тому разговору? — Мистер Уэй пристально смотрел на меня, улыбаясь во все 32. — Возможно… — ухмыльнувшись, начал я, желая поиграть с ним и показать, кто главный в этом кабинете. — Хочется обсудить тот факт, что Вы вчера сказали мне насчет себя… — Не понимаю о чем ты. — Давайте сыграем в игру. — Я врач, а не воспитатель в детсаде, но давай! Я люблю игры! В какую сыграем? — Джерард заметно оживился, даже к столу ближе придвинулся, от чего я не смог сдержать легкой улыбки. — Правда или действие. — Хм… — закусив губу, он несколько секунд молча смотрел в одну точку, а потом положительно кивнул, вновь глянув на меня и улыбнувшись. — Отлично. Правда или действие? — Правда. — Вы правда гей? — Да. Правда или действие? — он пожал плечами. — Оу, серьезно? — уже в шоке спросил я. — Нет, блять, шучу! Правда или действие? — Правда. — Ты когда-нибудь ел песок? — Что? — Отвечай. — Эм… — ебанутый на всю голову, говорю же! Но… Хэй, а мне даже нравится, я хотя бы улыбаться чаще стал, но… Песок?! Серьезно?! — Наверное, да, в детстве… Правда или действие? — Правда. — Сколько Вам лет? — Двадцать три. Правда или действие? — Правда. — Ты девственник? — я подавился воздухом, а он со спокойным лицом смотрел на меня, словно, это вполне нормальный вопрос для психолога. — Серьёзно? — снова в шоке спросил я. — Хорош ломаться, говори уже, — махнув рукой, ответил тот. — Да. — Оу… Я думал, нет. — Поздравляю. Правда или действие? — Правда. — Вы любите рок? — Да. Не видно по мешкам под глазами? Героин тоже люблю, — попытался пошутить он, но, хоть шутка и была тупой, смешок она у меня вызвала. — Правда или действие? — Хм… Правда! — Отлично. Тогда, скажи мне, ты чувствуешь одиночество? — надев очки и взяв в руки блокнот с ручкой, спросил он, от чего я даже немного впал в ступор. После нескольких секунд молчания, я посмотрел на него и ответил: — А Вам какое дело? — Просто отвечай. — Просто иди нахуй. — Фрэнк, я не отъебусь, пока ты не дашь мне ответа. — Да пошел ты! Ты кто мне, чтобы задавать такие вопросы?! — Значит, ощущаешь, — сделав какую-то пометку, сказал он. — Иначе бы ты не стал так яростно реагировать на эмо. Тебе в детстве уделяли мало внимания? Ты пытался привлечь родителей суицидом? — спрашивал он. Злость во мне снова закипела. Ударив кулаком по столу, я злобно ответил: — Тебя это не касается! — Еще раз так сделаешь, я успокоительное тебе вколю, понял? А теперь, просто ответь, да или нет?! Я не собираюсь кому-либо рассказывать это! Даже твоим родным! Все останется сугубо между нами! Опустив взгляд в пол, я ощутил как все внутри меня резко сменилось печалью. Мысли в голове яростно шептались, умоляя меня ничего не говорить Уэю, а разум настаивал сказать… От этого ужасного гула моя голова начала болеть, заставляя мое настроение упасть еще ниже. Слабо кивнув головой, я ответил: — Да… — тяжело вздохнув, Джерард встал со своего места и, присев на корточки рядом со мной, взял мою руку в свою. — Когда ты это делал? — Я Вам жертва изнасилования что ли?! — снова попытался оттолкнуть его я, но он лишь закатил глаза, вздыхая. — Я могу помочь тебе. Честно. Просто, не бойся говорить мне правду, — попытался убедить меня Джерард, пока я кусал губы, правда боясь говорить и слово. Мама бы убила меня, узнав, что я что-то там пытался сделать… Посмотрев на него краем глаза и слабо улыбнувшись, я ничего не ответил. Видимо, для него это послужило каким-то знаком, потому что он вдруг ни с того ни с сего, заключил меня в свои объятия. В начале, я хотел оттолкнуть его, но стоило мне просто вдохнуть его запах, ощутить его тепло и… Я не смог. Прижавшись ближе к нему и прикрыв глаза, я начал ощущать как все внутри болезненно ломается от ощущения объятий… Я так редко с кем-то делаю это, хотя, мне часто этого не хватает. Простого объятий. Тепла. Блять, почему я такая размазня…? — Все будет хорошо, — прошептал он мне на ушко, а после отстранился и мило улыбнулся. Невольно заглянув в его глаза, я ощутил легкое смущение. Они были такими красивыми. Болотного цвета. В них прямо-таки можно было заметить какой-то свет, какую-то силу и доброту. Черт, Фрэнк, о чем ты вообще? Отведи взгляд! — У тебя красивые глаза, — сказал мистер Уэй. — Хэй, ты засмущался! — Нет! — Да! У тебя щечки покраснели! — Да ну Вас! — смеясь, ответил я. Дверь в кабинет открылась, и в нее зашел директор, явно желающий вставить мне пиздюлей. — Добрый день, мистер Уэй. — Добрый, мистер Смит, — Джерард встал в полный рост и сел в свое кресло. — Что-то хотели? — Да, я насчет инцидента. Фрэнк, прошло всего три дня с начала года, а ты уже получаешь второй выговор! Такими темпами к концу года тебя вообще на учет поставят! Прекрати так себя вести! Мало того, говорят, ты опять курил за школой! Прости, Фрэнк, но мне пришлось позвонить твоей маме и рассказать обо всем. Она явно будет недовольна тобой. Ты ее огорчил, опять! Подвел… Я ее подвел, как всегда. Я сидел все на том же месте и теребил край футболки, глядя в пол. Мое настроение снова упало в дерьмо. Чувствую, дома мне влетит. — Мистер Смит, извините… Я… Мог бы я попросить больше времени на общение с Фрэнком? — Конечно, если Вы считаете, что ему это нужно, то хорошо. — Только, стойте, я могу забирать его с каких-либо уроков, потому что, иначе, я не успею поменять дома лоток коту и он опять все обоссыт, — блять, серьезно?! Джерард, так мог придумать только ты. — Хорошо, забирайте его с тех предметов, которые не будут в экзаменах. Думаю, учителя будут только «за», если появится шанс вернуть прежнего Фрэнка. А теперь, марш на урок Айеро, а к Вам, мистер Уэй скоро придет друг этого горя — Калеб, поговорите с ним, объясните, что его поведение неподобающее, в общем, все, как обычно. Уэй положительно кивнул. Я встал со своего места и, попрощавшись с Джерардом, пошел в нужный мне кабинет. Геометрия прошла обычно, меня никто не замечал, а я был этому дико рад и молча пялился в окно. Что не так с нашим новым психологом? Он, по-моему, реально псих, ведет себя так странно, необычно, а что еще страннее, мне это нравится. Он не боится быть ебанутым, не боится быть собой. Он смелее меня, хотя, может, это вызвано тем, что он старше? Типа, многое повидал и знает, как вести себя в той или иной ситуации, хотя ему всего двадцать три. Не знаю. Сейчас я сижу на заднем дворе своей «любимой» школы и обедаю бутербродом. Мои, так называемые, друзья решили съебать с уроков и завалиться к кому-нибудь домой позаниматься хуйней, а я не хочу находиться с ними один на один слишком долго, да и домой теперь не очень-то спешу, поэтому сегодня я, как культурный человек, отсижу все уроки. — Эй, Айеро! Ты уверен, что не хочешь с нами? — рядом со мной сел Алекс и я сразу же отодвинулся от него, мне противно его присутствие рядом со мной. — Уверен, вы почему еще не свалили? — Да Калеба у психолога что-то задерживают. — Ясно. — Нехило ты сегодня того парня побил. Это выглядело круто. — Тебе казалось крутым то, что я, возможно, мог забить его до смерти? — Ну… Нет, мне казалось крутым то, что ты поставил его на место. Он этого заслуживал. — Ну да, конечно, — к нам подошел Эйдан и Калеб, который, между прочим, был немного зол. Сильно зол. Посмотрев на меня и сжав руки в кулак, он злобно спросил: — Фрэнк, как ты терпишь этого уебка Уэя?! — Что случилось? — Этот идиот молча смотрел на меня минут 20, а потом начал перечислять все, по его мнению, мои недостатки! — К примеру? — Скажу вот чисто его словами: «Ты зазнавшийся мудак, который привык к папочкиным деньгам и к тому, что все должны плясать под твою дудку. Ты самое настоящее общественное дно, которое считает себя самым крутым. Эгоист… » и так далее. Разве это нормально блять?! — знаете, что? Я согласен с мистером Уэем. Он все точно сказал. Калеб тот еще мудак, эгоист и уебок. Жаль, что и я не лучше. — Нихуя себе он. Ты ему в ответ что-нибудь сказал? — Хотел, но этот псих начал кидать в меня смятые листочки. — Так чего не ушел-то? Мы тебя минут 10 уже ждем. — Затем, что он заставил меня собирать их, а потом рассказать все, что я знаю о Фрэнке! — фыркнул он. — Что, прости? — с удивлением спросил я. Зачем Джерарду это? — Он спрашивал как ты учился раньше, с кем дружил, как у тебя дела в семье обстоят, занимаешься ли чем-нибудь. — И ты, разумеется, послал его? — Нет, я все рассказал, мне хотелось поскорее свалить. — Ты охуел?! — я встал перед Калебом в полный рост и стал злобно прожигать его взглядом. Уебок. Этот псих же по-любому теперь не отъебется от меня! Мало того, мне сегодня снова идти к нему! — Да брось, Фрэнк. Это все хуйня полная. Забей. — М, хуйня говоришь? Ну ладно! — я, толкнув Калеба плечом, вернулся в здание школы. По моему телу снова блуждали волны злости. Это не друзья, я не хочу иметь с ними что-то общее, не хочу видеть их, слышать, как-то пересекаться или общаться! Они ужасные люди, возомнивший себя королями! Твари, не способные понять, что они вызывают лишь смех и злобу. Я общаюсь с ними всего год, а уже ненавижу, но порвать с ними связи не могу. Боюсь. И не их, а кое-чего другого… Сейчас была история, нам дали тест на весь урок, типа повторение. Я смотрел на вопрос под номером семнадцать и пытался хоть что-то вспомнить по этой теме. Голова уже болит от этих самостоялок, каждый урок дают, заебали. Стук в дверь отвлек меня от размышления. Учительница, приоткрыв ее, начала с кем-то разговаривать, а ученики, воспользовавшись тем, что их сейчас запалить никто не может, начали списывать друг у друга. Спустя пару минут учительница вернулась на свое место, а в дверь зашел мистер Уэй. Он подошел ко мне и шепнул: — Иди сдавай то, что успел сделать и дуй ко мне в кабинет. Кстати, я договорился и, если что, тебе не станут ставить два или три. Не благодари. Я послушно встал и сдал листок училке, а после вернулся к своей парте, скинул в сумку учебник с тетрадью и вышел из кабинета, направляясь к психологу. Осторожно постучав в нужную дверь, я открыл ее и зашел в комнату. За столом сидел Джерард, на нем были очки и он заполнял какой-то документ. Я неуверенно сел на стул и начал ждать, пока Уэй закончит. — И снова привет, Фрэнки, — сказал он, продолжая что-то писать. — Здравствуйте. Соскучились по мне? — я тихо усмехнулся. — Мы виделись урок назад… — Да, с тобой веселее, чем с тем шкафом Калебом. — Приятно слышать. — А ты? Соскучился по мне, м? — Да, — не задумываясь выпалил я и, как только осознал, что сказал, был готов под землю провалиться. Джерард отложил ручку и с ухмылкой посмотрел на меня. — Я так и знал. — Зачем Вы меня забрали? — надо срочно перевести тему. — Ну, так бы ты пришел ко мне после уроков, а оно тебе надо? Не думаю. Да и мне не очень, так что, — он снял с себя очки и, положив их на стол продолжил, — Начнем. Итак, Фрэнк, говорят, ты растешь без отца, это так? — Да. — И как тебе? Ничего не мучает? Может, хочется вернуть старые времена или что еще? Может, побольше общаться с ним. — Мне пофиг. Я привык жить без него, — пожав плечами, ответил я. — Пофиг… Да. Я так и думал, — ответил психолог, записывая что-то в свой ебаный блокнот. — Что последнее ты помнишь из того, когда он ещё жил с вами? — Как он ушел. — Вы с ним общаетесь? — Джерард мельком поглядывал на меня, записывая ответы и задавая свои вопросы. — Пару раз в год видимся. — Хотелось бы чаще? — Думаю, я вообще не хочу его видеть. — Это ещё почему? — черт, нашел о чем поговорить, я эту тему терпеть не могу! — Потому что мы совершенно друг друга не знаем и при каждой встрече молчим. Скажу больше: у него новая семья, ребенок, я туда не вписываюсь. — Но ты тоже его ребенок, — подметил парень, вновь посмотрев на меня. — Которого он вряд ли хотел, так что нет, не думаю, что хочу видеться с ним чаще. — Ладно. А ты знаешь, есть такой забавный факт, что дети, чьи родители развелись, они становятся немного другими… В том плане, кто-то закрывается в себе, кто-то становится жестоким, кто-то считает себя виноватым и все тому подобное. — У меня такого нет. — Ага, хорошо, понял. Пойдем дальше. Ты когда-нибудь подвергался унижению со стороны сверстников? — Нет, — солгал я. — Не лги, пожалуйста. — Если Вы знаете правду, тогда зачем спрашиваете? — Затем, что мне так надо. За что над тобой издевались? — Вы же все знаете. — Не ерничай. Не хочешь говорить на эту тему, поговорим на другую. Калеб сказал, что ты ничем не увлекаешься, это правда? — Нет, — я вздохнул, скрестив руки на груди. — Я так и думал. Знаешь, этот Калеб вообще тот еще уебок. Как ты с ним дружишь? Ты лучше него. — С чего Вы так решили?  Уэй посмотрел на меня и ответил: — Ну, наверное, с того, что я психолог и почти каждое твое действие говорит мне о том, какой ты человек. — И какой же я человек? — Фальшивый. В том плане, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Ты пытаешься казаться грубым и все такое, но каждый твой жест буквально выдает тебя. Ну, сейчас я понимаю тебя и то, что ты не хочешь общаться со мной на личные темы, но, будем честны, Фрэнк, тебе нужно это все с кем-то обсудить. — Как Вы…? — я даже на стуле приподнялся, хмуря брови. — Понял, что ты на контакт идти не хочешь? Ну, как минимум, ты грубишь через каждое слово, а, как максимум, твои руки скрещены на груди. А еще ты часто отводишь взгляд, когда я что-то спрашиваю. — Я думаю, — оправдался я. — Над тем, как мне солгать? — спокойно спросил он, заставляя меня усмехнуться. — Возможно, — ответил я, убрав руки с груди и положив их на ручки кресла. — Точно. Фрэнк, я уверен, что ты хороший человек, но просто боишься показать себя, — блять. Он либо просто обладает хорошей интуицией, либо реально хороший психолог. Только вот, я далеко не хороший человек… — Правда или действие? — после нескольких секунд молчания, сказал он. — Что? — Мне надоело быть серьезным. Давай поиграем. Правда или действие? — Ну… Правда, — не совсем понимая, такой резкий переход от одной темы к другой, сказал я. — Ты когда-нибудь мерил мамину одежду? — Нет. — А я да. — Серьезно?! — не сдержав смех, спросил я. — Мне было семь, я не мог понять почему ей так нравятся эти платья, каблуки, помада, — Джерард махнул рукой, откинувшись на спинку кресла. — Вы, наверное, выглядели замечательно. — Давай на «ты», Фрэнки, а не то я ощущаю себя стариком каким-то. — Хорошо, мистер Уэй. — Джерард, ну или Джи, если так удобнее, но только, когда мы одни, хорошо? — он тепло улыбнулся, протягивая мне свою руку, которую я неуверенно пожал. Будто сделку с Сатаной заключаю… — Хорошо… Джи… — я заглянул в его глаза. Снова. Черт, какого хера, зачем я это делаю?! Но, кстати говоря, он не отводит взгляда и смотрит в ответ, мило улыбаясь… Мне это нравится. Блять, нет! Мы несколько секунд смотрели друг на друга и просто улыбались, пока Джерард не ожил и не отвел взгляд. — Так, ладно, давай, продолжаем. — Хорошо, правда или действие? — Хм… Действие. — О, да ты опасный! — Да, я такой, — ответил он, придвинувшись ближе. — Поможешь мне проучить Калеба? — я повторил действия Джи. — С удовольствием, он меня бесит. Что мне сделать? — Он заядлый гомофоб… — хитро улыбнувшись, протянул я. — Понял, можешь не продолжать, главное, чтобы он случайно не убил меня. — Поделишься планом? — М, нет, Фрэнки, так неинтересно, услышишь все лично от него. Правда или, — Уэй придвинулся еще ближе, еще немного и он на стол залезет. Между нашими лицами было всего несколько сантиметров и это дало мне возможность разглядеть Джи вблизи. Его губы такие аккуратные, как и носик, а кожа бледная, никогда этого не замечал, — Или действие? — Действие. — М, смельчак… — Какой есть, — ответил я, выдохнув, шумно сглатывая и ощущая себя достаточно странно. — Мне нравится, — на его лице расплылась ухмылка и он смотрел на меня так, словно готов накинуться прямо здесь и сейчас и съесть меня… А может, выебать… В любом случае этот взгляд заставлял все внутри меня свернуться в какой-то клубочек. — Так… Какое действие? — Поцелуй меня. — Что, простите? — мне послышалось или что? Он серьезно это сказал?! — Я хочу кое-что проверить. — Я не гей, Джерард, — уверенно сказал я, нахмурив брови. — М, брось, Фрэнки, один поцелуй не сделает тебя геем, это просто нужно для моего одного исследования, давай, никто не узнает. — Ты психолог, Джерард, школьный, и ты предлагаешь несовершеннолетнему подростку поцеловать тебя? Не боишься, что я пойду к копам и сдам тебя? Он придвинулся еще ближе и прошептал: — Вот это я и хочу проверить. Его губы осторожно коснулись моих, заставляя меня в ужасе дрогнуть и покрыться мурашками. Я сидел в шоке и смотрел на Джерарда, который прикрыв глаза, терзал мои губы, не прекращая через секунду, две, пять, не знаю, что на меня нашло, но…я начал отвечать и… мне это понравилось! Херня в том, что я никогда в своей жизни не целовался, а тут… Господи, что я делаю? Уэй залез на стол и, запустив пальцы в мои волосы, притянул меня ближе, углубляя поцелуй. Вдруг неожиданно прозвенел звонок, а мой мозг снова заработал… Поняв, что происходит, я резко отстранился от психолога и, уставившись на него круглыми глазами, что-то пробубнил, а после, схватив сумку, выбежал из кабинета.