Наше туманное прошлое

      Вспоминая это, я не заметил, как в палату кто-то вошёл. Придерживаясь за стену, а другой рукой схватившись за голову, я попытался сфокусировать взгляд на госте. Мир вокруг меня расплывался, время теряло смысл, а к горлу подкатил неприятный ком. - Как ты себя чувствуешь? - знакомый голос. Я ещё раз поблуждал глазами по лицу новоприбывшего и заметил знакомые черты. Но это были лишь черты. То, что он сделал с собой, не поддавалось здравому смыслу: длинная, свисающая на глаза белая чёлка, пирсинг в брови. Он как-будто был чем-то похожим на меня пять лет назад, но в то же время совершенно противоположным. Жалкое подобие ангела. - Тебя здесь никто не ждал, - грубо ответил я и вновь почувствовал скрежет в виске. Будто сейчас всё неприятное, что я так давно хотел сказать ему и скажу, - обернётся в мою же сторону. - Я лишь хотел узнать о твоём самочувствии, - значит теперь так. Я хорошо запомню тот день, когда мне позволят сделать то, что хочу я. - А ещё я хотел извиниться. - Думаю, тебе есть, за что извиниться, - ну что ж, посмотрим, угадает или нет. Сейчас он по-царски взмахнул головой, дабы его роскошная чёлка улеглась как будет господину сдобно. Потом он не менее царскими шагами прошёл к стулу около моей кровати и очень по-наглому приземлился на него. Раскинул ноги, сцепил руки. Такое чувство, что виноват здесь я, может, он тоже головой ударился? - Ты еле стоишь, - капитан очевидность, хоть иногда говорит правду, на том спасибо. - А ты стрёмный, - не могу оставить последнее слово за этим индюком. И когда моё к нему отношение так сильно изменилось?       Я сел на свою кровать, поправив подушку и приготовившись смотреть в окно, разглядывая шишки на соснах и иногда совсем не деликатно и даже бестактно зевать. Разговор будет долгим. - Успокоился? - наглец. А его насмешливый тон лишь добавил масло в огонь. - Нет, прости, ты разбил о меня бутылку, - переходим на факты, может так наш "разговор" во что-нибудь да и выльется. - Слушай, прости за то, что испортил свадьбу. Я понимаю, что такой знаменательный день бывает лишь однажды, но хочу заметить, что не в твоём случае. - Ты извиняешься или оправдываешь себя? - как-то он из-за угла начал. Такое чувство, что ему не то, что не жаль, а более того, он рад, что всё так сложилось. - Я хочу сказать, что вы не пара, и... - Ой, а вот этого я и слышать не хочу! Столько лет молча давился болью из-за неразделенной любви, а когда поезд уже пропал на горизонте, ты тупо взял и разрушил мост, через который он должен был попасть в Диснейленд! - Объясни свои претензии на доступном языке, пожалуйста... - Претензии?! - нет, я совершенно не успокоился! Я нервно размахивал руками и брызгал слюной, голова раскалывалась, а к горлу подкатила тошнота. - Да ты смеёшься надо мной! Сначала сваливаешь на год, игнорируя любой контакт, а потом заявляешься со своими никчёмными чувствами и думаешь, что если просто напросто перевернёшь мои мозги вверх тормашками с помощью одного трёхочкового бутылкой шампанского, всё сразу замнётся? - Так говоришь, будто я пять лет назад всё так удачно спланировал! Хочу заметить, что не я один тут погряз во лжи, - он выглядел немного озлобленным, но в его глазах легко читалось облегчение. Вот его настоящий взгляд, настоящие чувства, настоящие эмоции. Спустя двенадцать лет нашей дружбы я наконец понял, каким может быть Саша. Сейчас, когда все его карты были не совсем удачно раскрыты, я могу попробовать его понять, теперь он может быть собой. Чего не скажешь обо мне. - О чём ты? - попробуем, как во всех бюджетных фильмах, во время драматической кульминации начать с образа идиота. - Ты знаешь, о чём я. Твоё похмелье... Ведь это всё ложь, так? - сейчас он выглядел как побитый щенок. Смотрит на меня с презрением, но в то же время чего-то боится. Конечно же правды, я бы тоже испугался, только не знаю, что мне ответить. - Да, я всё помню, если ты об этом, - это было легче, чем я себе представлял.       Я посмотрел в пол и прикрыл рот рукой. Голова кружилась, я уже несколько минут сдерживал рвоту и не мог пошевелиться. Он смотрел на меня так, будто не узнавал. Будто я теперь не его друг, да и более - никогда им не был. Под рёбрами что-то неприятно защемило: "я его теряю" - говорило сердце, но разум не слушался. Он испортил моё прошлое, моё будущее, да и теперь у меня нехилое сотрясение. Но могу сказать то, о чём он даже не догадывается. То, о чём, увы, все скоро узнают и то, в чём я боюсь признаться себе по сей день.       Я заслужил всё то, что происходило со мной по сей день и то, что ещё выпадет на мою грешную душу. И того и вам покажется мало. - Прости меня за то, что не объявлялся весь этот год, - добавил он шёпотом. Я поднял глаза, встретившись с его лицом. Обида. - Теперь я могу тебя понять, ты не хотел всё рушить. Но ты разрушил, потому что ты придурок, - я робко улыбнулся и прилёг наконец на спасительную для моей головы подушку. - Зато ты у нас самый умный, повесил на меня этот груз и потешался из-за угла, - атмосфера начала приобретать краски. Жаль, что как раньше ничего уже не будет.       Он присел на предоставленный ему край кровати. Я хочу, чтобы мы снова стали приятелями, чтобы парни из соседней школы вызывали нас на дворовые бои, чтобы у меня не было возможности подраться из-за такого мощного Атланта рядом. Снова залезать по утрам к моему другу в окно, так как, чтобы открыть двери, нужно ещё обходить забор, а я всегда был слишком ленив для этого. Смотреть вместе фильмы, болтать о чепухе, расслабляться в сарае на холме. Именно, что расслабляться. Самому представить сложно, как всё это время мне приходилось сплёвывать эти гигантские глотки пива в специально вырытую ямку под кучей сена или мешком зерна. - Можно задать тебе последний вопрос? - он уже лежал на удивительно широкой кровати рядом со мной, но в то же время соблюдая дистанцию. Его правая рука, казалось, даже без команды хозяина непринужденно, но чертовски приятно поглаживала мои волосы. - Последний? - я тяжело вдохнул. Дождь. Саша Прохоров пахнет дождём, при чём каким-то лесным? Как будто он отшельник, к которому прижился запах дома. Я стараюсь навсегда запомнить этот момент, как и тысячи похожих. Даже не знаю, почему, но я бы пролежал так вечно. - Пока что да, но я уверен, что ты постараешься дать мне ещё кучу причин, - лёгкая улыбка: вот теперь идиллия. - Попробуй, - я знаю, что то, что происходит сейчас в своём роде неправильно. Запретно, омерзительно. Потому добавляет ещё больше любопытства. Два давних друга раскладывают свои чувства по полочкам. Могу признать ещё в том, что если его вопрос будет на подобии "Нравлюсь ли я тебе", то я не найду ответа. - Почему ты врал? Если скажешь, что не хотел, что бы я волновался - не поверю, - снова серьёзный взгляд и нахмуренные брови. Скажу точно, что если сейчас совру - он это поймет. Не разозлится, не уйдет, а просто что-то поймет для себя, отметит. Что будет ещё хуже, на неделю он бы обиделся, а потом попросту забыл. И с такими рассуждениями, с рассыпающимся черепом , с переворачивающимися чувствами и органами, я сказал правду: - Мне нравились твои чувства. Я знал, что ты будешь показывать их лишь тогда, когда будешь уверен, что я всё забуду. И я, воспользовавшись твоими чувствами, подыграл тебе.