Случайности не случайны. Том 2

— Привет, — прозвучал знакомый голос за спинами всех собравшихся и множество из них повернулись на него. Ожидав увидеть девушку которая поприветствовала присутствующих, но к большому разочарованию, ее не застали. Только вещи, отобранные у пленников, из которых только телефон хакера был самым интересным из всех, потому что на данный момент светился, в отличие от остальных. — Пошел! — был выкрик и все полетело к чертям. Пуля пронзила стену слева от Ника, но не зацепила его самого. Зато его рука в этот момент волшебным образом освободилась от наручника, хватая из портупеи зазевавшегося приспешника Игрока пистолет и посылая пули в двух стоящих рядом с ним врагов. Влад немедленно напал на своих стражей, не давая возможности опомниться. Ударив головой ближайшего, второго оглушил выпадом ногой по виску. Буквально на секунду зазевавшаяся Лилия опомнилась и, выйдя из транса, пошла в атаку, прикрывая хакера со стороны отсутствующей руки. София не могла понять, что произошло. Начавшаяся суматоха застала её врасплох и все, что она могла сделать, это отбежать подальше от толпы, забившись в темный угол комнаты. — Червь, двери, — услышал сквозь шум и выстрелы Влад и помчался в соседнюю комнату, где сидели оставшиеся в живых члены Ордена. Едва щелкнул замок и ключ повернулся в петле, толпа ринулась на свободу крича что-то невнятное. Завязалась самая настоящая битва не на жизнь, а на смерть. Наемники Игрока были в меньшинстве, а разъяренные люди за своих убитых родственников готовы были разорвать всех голыми руками. Не помогали автоматные очереди и одиночные выстрелы пистолета: на месте погибших товарищей появлялись все новые и новые, бъющие всем, что попадает под руку, а вскоре и просто поднимающие оружия убитых врагов. Отступая, никто и не заметил, что Игрок и Кулак куда-то исчезли. Пока из все тех же колонок не послышался гневный мужской голос: — Закрыли рты, шавки… И тут же месиво из людей застыло, одновременно повернув голову на башню, где стояло оборудование. Игрок победоносно смотрит на всех их, презрительно морщась и скалясь как гиена. Его модный брендовый плащ был испачкан, а на подоле виднелась небольшая дырка от пули. Сзади же стоял Кулак. Его внешний вид был куда хуже хозяина: весь помятый и побитый нещадной толпой, мужчина был похож на бомжа, которого жизнь изрядно потрепала, а начинающая синеть гематома под левым глазом довершала картину. Но самым страшным было то, что в том помещении их было не двое, а трое. Повернув на всеобщее обозрение третью фигуру за плечи, Игрок приставил к ее горлу трофейный охотничий нож. Сердца людей Ордена на мгновение остановились… — Давайте поиграем в последнюю игру: я убиваю ее медленно и мучительно, пока вы кромсаете моих людей, или подарю вам и ей быструю смерть, — беспроигрышные варианты предлагал Игрок, чуть надавив на нож. По загорелой шее потекла капля крови. София всхлипнула и попыталась представить, что это не ее кровь сейчас липкой струйкой течет вниз. Холод ножа страшил больше, чем сама мысль о смерти. Ей хотелось верить, что Ник что-то и сейчас придумает. Что сейчас вся эта толпа прекратит волнение, сложить оружие, а затем ситуация решиться как нельзя хорошо для всех. Но увидев растерянные и испуганные лица, девушка поняла: безнадежная мысль… безнадежная. — Не честный обмен, не находишь? — неожиданно спросил кто-то из толпы явно обиженных «народных мстителей». — А кто вас будет спрашивать? — рявкнул Игрок. — Мы не с вами толкуем, а с вашим «начальством». И все разом повернули головы на Ника и Влада. Парни стояли растерянные и напуганные, поскольку плана на такой случай у них не было. — «Начальство» не знает? А жаль, -хохотнул явно начинающий расслабляться мужчина. Его же живой щит изредка всхлипывал, но не плакал. — Заводите их в клетки, — приказал Кулак через громкую связь. Наемники Игрока стали медленно сбиваться в кучки, отбирая у своих врагов оружие и поднимая раненых товарищей. Все проходило словно в замедленной съемке, казалось, что само время застыло. И от этого становилось очень страшно. София бы ни за что в жизни не позволила бы себе такого. Никогда бы не смогла посмотреть прямо в глаза Нику и понять в них ту самую едва уловимую просьбу не дергаться и не совершать глупые поступки. И вот чего бы в жизни она бы точно не сделала, это… …никогда бы не ослушалась его… Закрыв на мгновение глаза и сделав тяжелый вздох, наполняя лёгкие воздухом, девушка неожиданно резко развернулась к своему палачу, почувствовав, как по нежной коже нож оставляет свой след, а затем немедленно исчезает. Игрок, совершенно не рассчитывавший на сопротивление, тут же отскочил, уже через секунду проклиная себя за невнимательность и мимолетный страх. Кулак бросился вперед, как цепная псина, защищая от нападения хозяина, закрыв его собою, а затем… Сделав два неуверенных шага вперед, он глянул на девушку и, криво улыбнувшись, завалился вперед, чуть было не зацепив Софию. Стекло кабины треснуло под тяжестью толстого бандита и, пустив несколько паутинок в разные стороны, разбилось, осколками рассыпавшись по полу зала, а затем впиваясь в еще теплое тело, что упало на них сверху. В животе у Кулака торчал трофейный нож Игрока. — Звездочка! — ахнули повстанцы, не веря своим глазам. Ник опешил лишь на секунду, так и не поняв, что сейчас произошло. Наверное, впервые в жизни он не чувствовал себя сверхчеловеком, а так же беспомощно лишь наблюдал за всем и со всеми. Игрок уже было в голове просчитал план действий: сейчас он снова схватит Софию, зажмет рукой ей горло. Не поможет — будет держать за руку из кабины, что бы все сдались на его милость, а если нет… Значит их любимый лидер полетит в пропасть и присоединится к этой псине Кулаку… Но едва он успел порадоваться такой удачной мысли и перевести взгляд на беззащитную девчушку, стоящую перед ним… Как его зрачки расширились в страхе, а тело сковал ужас. София стояла ровно, делая неглубокие вздохи и всем своим видом показывая, что ей совсем не… Что ей совсем не больно от того, что огромная царапина осталась на ее горле, груди и животе… Что ей совершенно не холодно от того, что охотничий нож порвал бретельку ее платья, которое теперь выглядело как жалкая тряпка на ней… Что ей совершенно не страшно от того, что тело охватывает легкость и апатия залезает в голову, медленно закрывая веки… Что ей впервые стало настолько спокойно, что-то не долгое чувство полёта заставило на миг даже улыбнуться… Она видела протянутую руку Игрока, который все еще лелеяла надежду свалить из этой бойни за ее счет и видела его искривленное лицо. Она видела его страх и, впервые в жизни, ей самой не было страшно. Только небольшая обида была в груди, ведь Ник так и не научить ее играть в шахматы… Полет, который для всех был в несколько секунду, растянулся для нее в долгие часы. Она падала словно камень, без сопротивлений и криков, рассматривая напуганные лица как друзей, так и врагов. Отыскала глазами своих близких, поочередно встретившись взглядом с каждым, пока не наткнулась на непонимающее лицо Ника и не почувствовала… Вот тело пронзила адская боль. Первая мысль, пришедшая в голову: «Лишь бы не сломала позвоночник. Не хочу выжить, но ездить на инвалидке». Она точно знала, что ее правая рука и нога сломаны, что у нее сотрясение и что, кажется, миллион осколков вонзился в спину. Из горла вырвался непрошенный и такой холодящий кожу крик, что даже наемников, повидавшие многое в своей жизни и делавшим и не такие страшные поступки, скрутила ледяная рука ужаса. — Софи!!! — услышала она первый, казалось за несколько часов звук. Ее звали… Ах, да… Ее зовут София… — Софи!!! Краем глаза она видела своего более неудачливого «соседа» Кулака, который явно был мертв. А затем этот «вид» закрыла пара ног в черных, грязных джинсах… — Софи.! Вокруг снова все загалдели. Повстанцы соорентировались медленнее наемников, но их было подавляющее количество, а после произошедшего в головы словно ударила ярость и откуда не возьмись прибавилось силы на новый бой. Несчастные приспешники Игрока пытались отступать под крики своего командира, но вскоре были загнаны в угол и зажаты там под строгий приказ Влада: «Не пускать их, но и не убивать». И вот тишина. Сотни яростных глаз уставились вверх на своего врага, загнанного в ловушку. Ему не спуститься и не спрыгнуть… Не улететь и не исчезнуть… Ему не спрятаться за чужой спиной и не пожертвовать никем, потому что больше никого и не осталось… А затем взгляды быстро переметнулись вниз. Ник сидел, немого опирая об свои колени Софию, стараясь не беспокоить поломанные конечности. Его взгляд, полный боли и ярости, пылающий и одновременно пустой ужасал и завораживал. — Софи, — шепотом позвал он, смотря на любимую. Девушка, что вот-вот была готова провалиться в объятия Морфея, неожиданно открыла веки и с трудом сфокусировала взгляд на родном лице. — Никита, — прошептала она, чувствуя холод в пальцах и тепло от касаний парня. Говорить было тяжело и даже больно, но даже сейчас ей не хотелось, чтобы он переживал за ее состояние. Она хотела, чтобы он был просто рядом в тот момент, когда она… — Зачем ты полезла на рожон, дурочка? — с сожалением в голосе спросил Ник, убирая дорожки слез с прекрасного лица, а заодно и со своих щек. Ему было плевать на окружающих, на наемников и повстанцев, на метающегося вверху Игрока и бездыханного Кулака. Его любимые две планеты блекли, а румяные щечки — тускнели. И только это его сейчас пугало. — Помочь… хотела… — слова давались больно и с хрипотцой, но на губах растягивалась нелепая, искусственная улыбка. — Зачем? Я бы что-то придумал. Софи, я же не смогу пережить это еще раз, ты же это знаешь… — Знаю… Прости, что не… послушалась… С боку показался мужчина с аптечкой в руках, который спешно стал разбирать названия препаратов, вкалывать полные шприцы с обезболивающим в немощное тело. — Не так много… Мое… сердце… может не выдержать… Ее глаза стали закрываться, боль притуплялась все сильнее, хотелось спать и, наконец, за долгие месяцы жизни, отдохнуть от всей этой перепалки. И перед тем, как окончательно закрыть веки, девушка увидела не то сон, не то реальность: Ник взял валяющийся рядом пистолет, медленно поднял его вверх и, почти не целясь, выстрелил. Крик боли и звук удара она слышала совсем рядом. А затем девушка почувствовала, как переломы фиксируют, а саму ее поднимают на носилках. И услышала… последние слова Ника… — Он ваш… И крик, леденящий кровь и заставляющий мурашки бегать по телу толпой… Мужской крик…

***

Под веками был то ли порошок, то ли песок. София ненавидела это состояние, которое бывало, когда она слишком много поспит, а потом не может избавиться от ощущения слабости и неприятного запаха из-зо рта а-ля «кошачий туалет». Протереть глаза не было возможным: руки сковало тяжестью, а все тело ломило и болело. Как это не странно, но память услужливо подкинула обрывки недавних событий, заставляя вздрогнуть от страха и испуга за свой опрометчивый поступок. — Привет. Как ты себя чувствуешь? — спросил тихий женский голос, в котором София без труда узнала Лилию. — При…вет, и- в горле словно была пустыня Сахара во всей красе. Наемница сразу поняла ее желание и приставила к губам стакан с живительной влагой. — Глаза не трогай, они перевязаны, да и вообще по-меньше двигайся. Тело теперь еще не скоро придет в норму. — Сокол? Червь? Отец? — почти что на одном дыхании спросила девушка и услышала тихий смешок? — Спят сейчас в соседних палатах, — пояснила подруга. — Ночевали и дневали тут по очереди. Мастер и Сокол чуть было не подрались из-за спора, чей букет красивее. Странные они… — А ты… как? — Нормально. Спасибо что спросила. — Ты… какая-то другая… Снова смешок и теплое касание к ее ладони заставило вздрогнуть. — Софи, после битвы многое поменялось. Мое состояние… Хм… Я всегда сторонилась людей, доверяя лишь тому, кто меня подобрал и верно прислуживая. Не знаю, как это называется в психологии, но у меня не было большого желания проявлять эмоции без нужды маскировки. Но после того, как Влад и я славно поработали в паре и он даже пару раз чуть было не убился из-за моих ошибок и из-за стараний оградить меня от удара… Когда же меня стукнули по голове, что бы я успокоилась, во мне что-то щелкнуло… Эмоции одна за одной снова стали проявляться во мне. И Влад помогал их… упорядочить. — Я понимаю тебя, — неожиданно сказала София, улыбаясь настолько широко насколько могла в данный момент. — Ник тоже был такой. Замкнутый. Но мы вместе прошли это. Надеюсь, все это было не зря. — Я тоже.

***

— Лили, я пришел сменить тебя. Тебе нужно пос… — начал было хакер, открывая дверь в больничную палату, но осекся, когда увидел, что София повернула голову на его голос. — Софи!!! — радостно закричал парень, несясь на всех порах к подруге и обнимая ее за плечи. — Эй, задушишь, — улыбалась девушка, начиная дергаться и избавляться здоровой рукой от столь цепкой и болючей хватки. — Да, точно. Ну как ты, сестренка? Что-то хочешь? Могу принести классный чизкейк, который Лиля сама… — Захлопнись, — пригрозила блондинка, перебив на полуслове Влада. София готова была поспорить, что тот надул щеки и обиженно сложил руки на груди. — А Ник? Он еще не знает? — встрепенулся хакер, вспомнив про друга. Лили отрицательно помотала головой. — Можно я?! Можно? Пожалуйста! Ну, можно?! — заканючил брюнет словно ребенок, театрально дергая за рукав наемницу (она же не видит?!). Та не выдержала долгой пытки и, судя по шлепку, отвесила успокаивающий подзатыльник. — Тише ты! Орать то чего? Иди давай, зови. И радостный Влад побежал оповещать остальных о пришедшей с того света Софии. Мастер с осторожностью заходил в палату, словно спрашивая разрешения. Негромко пояснив происходящее Софии, Лили уступила место подле больной отцу. Мужчина не смело садился на стул, решая про себя, нужно ли взять дочку за руку и что-то сказать, или же обойтись без нежности. София решила все за него. — Если хочешь, можешь взять меня за руку. Сама я не в состоянии сейчас двигаться, но надеюсь, что в скором времени смогу обнять тебя без посторонней помощи. Обрадовавшись, отец аккуратно подхватил руку дочери и едва сжал кончиками пальцев. Наверное, это был самый счастливый момент его жизни за последнее десятилетие. Он старался по-меньше говорить, но слова сами рвались из него. Мужчина в сотый раз просил прощение за то, что бросил свою малышку, за то, что не забрал ее и за то, что не смог вовремя распознать ложь и как дурак, поехал без сопровождения и оружия. — У меня случился инфаркт, когда ты прыгнула. По крайней мере, мне так казалось. Но ты хорошо все просчитала. Сломана рука и нога, да сотрясение. И осколков много из твоей спины вытянули. В палате послышался звук песка, бьющегося об стенки-стекла. — Вытянутые осколки в банку положили. Не знаю, надо ли это тебе. — Не знаю. Может быть оставлю на память об этом дне… София держала голову в том направлении, где, по ее мнению, мог сидеть отец. Они еще несколько минут разговаривали, стараясь не затрагивать тему боя и в конечном итоге в дверь легонько постучали. — Мое время вышло, — грустно сказал отец и встал со стула. — Если тебе что-то понадобиться, ты только скажи и я достану. Дверь в палату открылась, но не спешила закрываться. София не могла видеть, но Мастер выходил из палаты, пропуская во внутрь Ника. Встретившись в проеме, они лишь кивнули друг другу, а затем, пожав руки, продолжили каждый свой путь. Дверь закрылась. — Софи? Как дела? — шепот Ника заставил мурашки активно ползать по всей спине и здоровой руке. — Наверное, я не важно выгляжу, да? Ничего, я скоро поправлюсь, обещаю и мы… Парень осторожно взял кончиками пальцев ее руку и чуть сжал. — Больше ты не уйдешь от меня и не ослушаешься. Понятно? Иначе я тебя на цепь посажу. — Ты уже знаешь, что твои цепи не самые надежные, — неожиданно развеселилась девушка, но тут же сконфуженно замолчала. — Прости, больше не буду. Посидев с минуту в тишине и чувствуя, как грубые мужские пальцы нежно гладят ее ладонь, София спросила: — Почему у меня закрыты глаза? Я же не получала травм на лице. — Меры предосторожности. Осколков было много, вероятность, что какой-то попал в глаза была велика. Так что это было лучшим решением на данный период времени, пока раны не начнут заживать. — Я ничего не сломала важного? Лучше я узнаю это от тебя, чем от кого-то еще. — Нет, все хорошо. Ты правильно рассчитала траекторию и упала точно на тело Кулака. Поэтому отделалась лишь переломами руки и ноги и сотрясением. Доктор к тебе не приходил? — Нет. — Ладно, значит позже зайдет. И снова та легка тишина, радующая слух. Чувствовать дыхание любимого, не имея возможности взглянуть на него было успокаивающей колыбельной. И вскоре София стала проваливаться в сон, оставляя все плохие мысли позади, а светлое будущее — впереди.

***

***Две недели спустя*** — И так, теперь сюда и готово, — говорил знакомый голос доктора, разворачивая повязки на лице. Милая мордашка Софии была не тронута ранами и синяками и тут же на ее щеках появился румянец. Врач отошел, чтобы все взглянули на больную. Присутствующие тут же облегченно вздохнули. Их самые ужасные опасения не подтвердились. Обведя взглядом весь собравшийся народ, девушка удивилась до глубины души. Ей казалось, что в комнате всего пару участников последних событий, но на самом деле тут их было на много больше — не считая Ника, Влада, Лилии и отца, тут стоял еще Хирург, Мамочка, маленький Никита, Еж и многие из Ордена, чьи имена она не знала, но видела хоть пару раз в жизни. Все они улыбались и с облегчением смотрели на нее. — И так, я думаю, теперь можно начать рассказ, — подвел итог Влад, присаживаясь на стул и показывая всем стоящим на оставшиеся пустые места. Когда все расселись, Ник сел на кровать у ног Софии и, примостившись поудобнее, начал рассказ. — Во-первых, хочу сказать спасибо всем. Вы храбро сражались за наши жизни, за своих любимых. Я очень вами горжусь. Теперь же вы можете знать правду. И так… Ник долго рассказывал историю своей жизни: про Диану и Дмитрия, про то, где они обитали и как выживали, как познакомились со Звездочкой и как все дошло до ловушки в Ордене. — Они выследили нас. Не знаю, как, но может кто-то нас и сдал, хотя очень сомневаюсь в этом. Переловили нас и специально посадили Софию в камеру с тайным выходом, чтобы дать возможность выследить более крупную рыбку — Мастера. Отец заерзал на стуле, понимая, что тут есть и доля его вины. — Хирургу некуда было деваться, — взял слово Мастер. — его семья была в цепких лапах Игрока и он был вынужден предать нас. Он просто позвонил по нужным каналам, чтобы передать: «Папа, я соскучилась, хочу тебя увидеть. Прости меня» и фото кольца. Я, глупый дурак, до последнего верил, что это не ловушка, по-этому взял с собой лишь Лили. — Простите меня за это, — подал голос Хирург, которому сейчас, казалось, больше всего хочется умереть. — Я знаю правила, нельзя предавать любой ценой, но за своих девочек мне… Простите… Все понимающе кивали, в глубине души зная — они бы поступили точно так же. — Кулак специально пришел подразнить меня, показал шпильку и рассказал, что случилось на самом деле. Но благодаря этому все случилось не так, как он планировал. София хмуро собирала обрывки воспоминаний, стараясь упорядочить. Вот у нее отбирают пистолет, она прощается с отцом, а затем с Ником, который… погладил ее по голове? Рука автоматически дотронулась к макушке, отыскивая в волосах один маленький предмет. — Ага, именно. Я позаимствовал метод Кулака выбираться из оков с помощью вашей женской мелочи. Пока ты собиралась с силами и выбирала цель, я успел открыть наручники, а затем был самый глупый, но действенный способ их отвлечь, пока я не достал оружие. — Там была Диана… — неожиданно вспомнила она голос, который сказал за спинами всех милое «Привет». — Но… Это же невозможно… Она же при нас… Ник покачал головой. — Программа, созданная Владом откликалась на имя «Дина» и работала на три голоса: мой, твой и Влада. Она-то и поприветствовала всех. Это был самый эффектный и эффективный способ заставить всех на доли секунды потерять меня из виду. Пистолет от рядом стоящего я получил без труда, а затем начался бой. Не знаю, многое ли ты помнишь, но как же ты меня испугала, когда оказалась там, с этими двумя… На секунду в глазах Ника вспыхнула ярость, но он тут же погасил ее, понимая, что сделает только вред себе. — Ты поступила глупо и необдуманно. — Я спасала нас всех. Мне никогда еще не доводилось убивать человека да и саму меня редко посещают суицидальные мысли. Я все рассчитала, стараясь попасть на тело, чтобы Игрок больше не мог шантажировать вас моей жизнью. И это сработало. Сейчас многие живы и здоровы, я сама скоро стану на ноги, а ты обещал меня научить играть в шахматы, помнишь? Ник, загнанный в ловушку нежным голосом и любимой улыбкой, тут же сдался на милость победителю. — Конечно помню. Скоро начнем. Объяснение закончилось. Все встало на свои места. Толпа слушателей сначала по одному подходили к Звездочке, благодарили ее за спасение, дарили мелкие подарки и обнимали свой талисман крепко-крепко. Девушка не могла им отказать. Вскоре все стали расходиться. Кто-то домой, потому что теперь не боялся мести, кто-то — дальше работать, потому что мог. Теперь Игрок не мог им запретить жить долгой и счастливой жизнью, не пугаясь собственной тени и не боясь выходить на улицу. Когда в палате не осталось людей, кроме Ника и Влада, София неожиданно вспомнила одну важную деталь. — Ник? А что случилось с Игроком? Парень вздрогнул, по спине почувствовав рой мурашек. Ох, он очень не хотел, чтобы она спрашивала его об этом. — Софи, он умер, — сказал вместо него хакер. — Ник выстрелил ему в ногу, даже не целясь, а потом, когда он упал вниз и сломал обе ноги, он позволил людям с ним разбираться. Брюнетка вспомнила тот безучастный, серый голос парня, который сказал лишь: «ОН ВАШ». Он оставил его на растерзание людям. И мужской крик боли, от которого холодеет в душе.

***

***Два месяца спустя*** София стояла перед зеркалом, все больше кутаясь в одеяло, пряча страшный длинный шрам от горла и до живота. Теперь уже нельзя надеть топ или что-то с вырезом, ей страшно выходить в купальнике, а перед Ником было ужасно неудобно за этот дефект. Было стыдно и обидно представать перед ним в нижнем белье или обнаженной. Даже сегодня ночью она старалась как можно больше сохранять дистанцию между ними. Ей страшно, что Ник может разлюбить ее за этот шрам, как напоминание о ее непослушании. Наемник вошел без стука и так тихо, что заметила она его только уже непосредственно как отражение в зеркале возле своей фигуры. Парень медленно забрал у нее одеяло, обнажая безобразный шрам и, закинув себе на плечи, приобнял Софию, закрывая в своеобразном шалаше. Тепло его тела согревало брюнетку, стоящую лишь в одном нижнем белье. — Ты снова себя терзаешь? — спросил он, мимолетно целуя ее в мочку уха. — Мой шрам… Он уродлив. Боюсь, что ты будешь злиться на меня за него. — В жизни не стал бы. Для меня ты самая красивая. — Я не чувствую себя красивой. У меня шрам… — Как напоминание о самопожертве и храбрости. — У меня разные глаза… — Что добавляет тебе загадочности и привлекательности, — и тут же оставил поцелуй на виске. — Я все время смущаюсь и у меня вечно красные щеки… — Вот за них я тебя и полюбил. За мои милые красные щечки, — наемник улыбнулся и оставил поцелуй на румянце у девушки. — Я люблю тебя не за красоту. Возможно, если бы ты была суперкрасотка, я бы и не обратил на тебя внимания. Но я люблю тебя за все, за все без исключения. Я ведь тоже не красавчик, а шрамов у меня будь здоров. Ты об этом знаешь. Милый румянец превратился в пожарище на щеках. Конечно, ведь Софи столько раз лицезрела его голым и столько раз проводила пальцами по дорожкам рубцов, что у нее даже в голове сформировалась ментальная карта его шрамов и родинок. — Знаю. — И вот это, — он игриво провел рукой с шеи по груди и к животу, очерчивая двухмесячный шрам любимой. — я люблю так же, как и все остальное. И в доказательство своих слов парень развернул Софию к себе лицом, медленно приблизился к ее шее, выцеловывая каждый сантиметр ее уродства. С ее уст срывались всхлипы удовольствия, которые трудно было сдержать, пока он спускался все ниже и ниже заставляя чувствовать себя одновременно не уютно и так хорошо. — Я хочу, чтобы ты всегда это знала, — парень поцеловал её губы, а затем шепотом у самого уха спросил: — Ты будешь моей женой? Девушка почувствовала, как напрягаются его мышцы в ожидании ответа. Обычно такое у него, если рядом опасность, но сейчас он элементарно… боялся? Боялся ее ответа? — Ага, — с улыбкой промурлыкала София, утыкаясь носиком в грудь любимого. Парень облегченно вздохнул и, поцеловав брюнетку в макушку, ловко надел на ее безымянный палец золотое колечко. — Где ты его прятал? — удивилась она, рассматривая украшение в блеклом свете. — Секрет, — улыбнулся тот, созерцая счастливые глаза Софии.