Не говори «нет»

      Впервые за тысячу лет Плагг на секунду усомнился в важности Камамбера в своей жизни. Ну, быть может, на долю секунды, но и этого оказалось достаточно, чтобы поставить его в тупик. Причиной столь совершенно глупой и (ну разумеется!) не имеющей никаких оснований мысли стало странное поведение его подопечного, которое квами откровенно проморгал, будучи увлеченным своим обожаемым лакомством.       И как давно парень перестал трещать без умолку о своей горячо любимой Ледибаг? И правда… Плагг силился вспомнить, когда же он в последний раз слышал что-то сопливо-романтичное о напарнице Нуара, но в голове свистал ветер. Казалось бы, что в этом такого? Ну, наигрался парень в безответную любовь, да и выбросил героиню Парижа из головы… Вроде все логично, но внутреннее чутье подсказывало, что с хранителем камня что-то случилось. Да и сам камень…пугал.       Каждый раз, трансформируя Адриана, Плагг ощущал всё больший дискомфорт. Словно что-то чужеродное завладевало его сущностью. А этот алый блеск? Никогда прежде кольцо не меняло свой цвет! Не было смысла ломать голову в тщетных попытках вспомнить схожие ситуации. Они отсутствовали.       Наблюдение за парнем, что квами начал лишь несколько дней назад, вызвало ещё больше вопросов. Перед глазами буквально светилась неоновая вывеска со словом «опасность». И если гулянки Адриана по клубам и неожиданно проснувшийся интерес к представительницам прекрасного пола не привлекали особого внимания, то сменившее их безразличие заставляло встать дыбом каждый волосок на теле угольно-чёрного котенка. Эта перемена произошла столь резко, что Плагг в прямом смысле слова «выронил сыр изо рта». Собственно, это и послужило отправной точкой для анализа всего произошедшего за последние пару недель.       Парень угасал на глазах, теряя интерес ко всему, что его окружало. Он будто…потерял эмоции? Глупо, но именно так можно было описать его состояние. Каждый новый день превращался в до боли похожую копию предыдущего. Адриан продолжал совершать механические действия: ходил в коллеж, посещал уроки фехтования, не пропускал съемки, регулярно патрулировал город. Но Плагг больше не слышал смех, ворчание, шутки, нытье… С ним вообще перестали разговаривать, ограничиваясь сухими: да, нет, хорошо.       Конечно, он не раз пробовал пробить эту неведомым образом возведенную стену, что заперла (или уничтожила) все чувства подростка. И можете быть уверены, что скверный характер и острый язык никогда не подводили, если уж квами решал достать кого-то и спровоцировать «скандал». Никогда до этого самого момента. Адриан был глух, слеп и практически нем. К счастью, а может к несчастью, но отец парня колесил где-то по восточной Европе, налаживая связи с новыми партнерами, и не мог видеть всего происходящего. Впрочем, кого мы обманываем? Будь Габриэль Агрест дома и прожигай взглядом дырку в сыне, то и то не факт, что он заметил бы какие-либо изменения.       Всё это заставляло усердно искать иные пути выхода из сложившейся ситуации. Кто бы что не говорил (в первую очередь сам Плагг), но он успел привязаться к парнишке и теперь чувствовал свою ответственность за произошедшее. Во-первых, кольцо Адриану вручил именно он, а игнорировать связь между изменением цвета камня и поведением блондина было бы глупо. Во-вторых, это он проворонил странные метаморфозы, что обрушились на Агреста-младшего. Что он за наставник, если больше заботился о сытости собственного желудка всё это время? Нужно было срочно разворачивать спасательную операцию!       Сколько бы он не думал, заедая свои переживания новой порцией пахучего сыра, но каждый раз мысли приводили к одному и тому же решению. В этом деле ему требовалась помощь. А если вспомнить, что клин клином вышибают, то помочь могла только Ледибаг!

***

      Маринетт в нерешительности застыла перед массивной дубовой дверью с уже занесенным для стука кулачком. Выигранные секунды она использовала, чтобы вновь прокрутить в голове убедительное объяснение своего внезапного появления на пороге особняка Агрестов.       Должно быть она совсем потеряла счет времени, поскольку рука начала понемногу неметь, а высунувшийся поверх живой изгороди садовник неодобрительно покачал головой, не прекращая энергично щелкать огромными кусачками, придавая деревьям аккуратный вид.       «Не выгонят же они меня?» — подумала девушка, поправляя налипшие на лоб пряди волос и занося вверх теперь уже другую руку.       Да и повод у неё и правда был. Она волновалась за Адриана. Вот уже неделю, как он перестал появляться в коллеже. Помощница его отца позвонила в учебное заведение и очень расплывчато (как удалось выяснить одноклассникам) объяснила причину этих пропусков.       Самым очевидным, что пришло в голову, была болезнь. А разве друзья (ну, в данном случае подруга) не могут проведать своего приболевшего друга? И пусть даже эта самая подруга никому не сказала о своих планах… Какая-то эгоистичная часть Дюпэн-Чэн не желала делить этот момент ни с кем другим. Даже с Нино и Альей, которые несомненно составили бы ей компанию, так как беспокоятся ничуть не меньше её.       «Ну же, Мари, смелее!» — не успела она выдать себе воображаемый подзатыльник, как откуда-то сверху донесся женский голос: — Вы что-то хотели, мадемуазель…? — Ой! — девушка непроизвольно дернулась. Вот дура! Наверняка за ней давно наблюдают по видео, а она ведет себя как чокнутая. — Эээ… Маринетт! Я да… Я одноклассница Адриана. Мне поручили проведать его и справиться о здоровье. В коллеже все очень переживают за него, — на одном дыхании выпалила она давно заготовленную речь, а для убедительности помахала в разные стороны корзинкой со свежей выпечкой, что любезно собрали для Адриана её родители.       В ответ из динамика послушалось шипение, сменившееся тишиной, после которой раздался легкий щелчок и дверь открылась, безмолвно приглашая непрошеную гостью зайти внутрь.       Маринетт уже доводилось бывать в этом доме, но каждый раз она поражалась внутреннему убранству огромных помещений, в которых легко можно было заблудиться и никогда не найти выход. Черно-белая гамма, в которой был оформлен холл, заставляла поежиться. От мраморного пола веяло холодом, а огромные потолки давили, словно показывая ничтожность любого вошедшего. На секунду девушку озарила глупая улыбка, когда она представила лицо Габриэля Агреста, окажись он в её розовой комнате.       «Маринетт, вот о чем ты думаешь?!» — отругала себя синевласка и крепче прижала к груди корзинку. — Маринетт, так? Адриан не говорил, что ждет гостей, — с сомнением произнесла подошедшая женщина в строгом костюме и очках, в которой Маринетт сразу узнала помощницу Агреста старшего. — Он и не ждет. Мы хотели сделать сюрприз, — скорее пропищала она в ответ. — Мы? — тонкая бровь удивленно изогнулась, заставляя Дюпэн-Чэн занервничать. — Эээ… мы с одноклассниками подготовились, а отправить решили кого-то одного, чтобы не доставлять лишний шум. Так могу я увидеть Адриана? — Он у себя в комнате, — женщина, казалось, полностью потеряла интерес к девушке, уткнувшись в свой планшет. Тонкие пальцы начали яростно набирать какое-то сообщение, а Мари тем временем уже спешила наверх, осторожно переступая через ступеньки и надеясь, что её ноги перестанут уже цепляться друг за друга.       «Ну, с Богом!» — с этой мыслью она постучала в нужную дверь, оказавшись на втором этаже.       Тишина. Повторный стук и вновь никакой реакции. Подумав, что Адриан мог быть в наушниках, играя в видеоигры, Маринетт повернула ручку и зашла внутрь. — Эй, привет! Адриан?       Комната на первый взгляд казалось пустой. Телевизор был выключен, а темный экран покрывал достаточно толстый слой пыли.       «Странно. Как будто его сто лет никто не включал». — Адриан, это Маринетт. Я принесла тебе свежей выпечки. Знаю, с твоей работой тебе нельзя есть сладкое, но если ты болеешь, то можно позволить себе маленькие исключения.       «Ух ты, даже ни разу не заикнулась! Впрочем, не удивительно, ты ведь с пустотой разговариваешь!» — урезонила она саму себя. Было очевидно, что в комнате парня не было. С одной стороны это было не плохо, раз он не лежал лежкой в своей постели, подавленный болезнью.       Любопытство взяло верх и Маринетт начала осматриваться по сторонам, с интересом разглядывая спальню своего некогда любимого парня. Или всё еще любимого? А может уже не так сильно? Девушка решительно замахала головой, собираясь с мыслями. Чёртов котяра за две недели успел перевернуть её мир с ног на голову своим странным поведением, так что теперь даже такие очевидные истины, как любовь к Адриану, подвергались сомнению. — Что-то конкретное ищешь? — послышался ровный голос прямо за спиной. Маринетт дёрнулась как от удара током, чудом не врезавшись в настольный футбол.       Нет, должно быть она умерла и попала в рай. Хотя больше напоминало её персональный ад.       На пороге ванной стоял Адриан, небрежно встряхивая влажными волосами и совершенно игнорируя отсутствие какой-либо одежды на себе помимо белоснежного полотенца, обернутого вокруг бедер. За его спиной виднелось запотевшее от пара зеркало и задёрнутая шторка душевой. Маринетт готова была пересчитать каждую керамическую плитку, трещинку и баночку с кремом, только бы не встречаться взглядом с полуголым одноклассником. — А-Адриан, я…я…думала тебя н-нет и… Ну, я узна признать… Ой! Пришла узнать. Да… Я хотела сказать… — вот и привычные заикания не заставили себя долго ждать. —Ты не мог бы одеться? — выпалила она через силу.       Голубые глаза настойчиво изучали узоры на ковре прямо под своими ногами. Более идиотской ситуации она и вообразить не могла. Все маковые поля мира поблекли бы в эту секунду на фоне её пылающих щёк. — Мог бы, — последовал сухой ответ, после чего до ушей девушки долетел хлопок двери, скрывающей блондина в ванной. — О Боже, Тикки, какая я идиотка! — в голос застонала Маринетт, до боли закусывая нижнюю губу. Пятнистая квами осторожно выглянула из сумочки школьницы и, убедившись, что её никто не видит, постаралась успокоить свою подругу. — Мари, не переживай ты так. Ничего страшного не произошло, — щебетала маленькая кроха, шевеля усиками. — А вдруг он решил, что я… — договорить она не успела, поскольку прямо перед её носом запорхало что-то чёрное. Приглядевшись, девушка открыла рот, во все глаза таращась на нечто напоминающее котёнка. — Да какая разница, чего он там решил! — перебило её странное существо. — Он вообще тебя не заметил, если уж ты так распереживалась по этому поводу. — Ой, ты говоришь! — Маринетт громко выдохнула, отступив на шаг назад. — Сказала та, что минуту назад сама болтала с квами. Кстати, Тикки, я тебя видел, так что можешь не прятаться.       Красно-черная квами вылетела из своего укрытия и присела на плечо Маринетт. — Плагг, мог бы научиться здороваться за тысячу лет! — вздернув маленький носик, ответила Тикки. — Ой-ой, можно подумать! И вообще, у меня к вам более серьезное дело. Старина Плагг и подумать не мог, что вселенная настолько его любит, что сама приведет Ледибаг к нему. — На этих словах он довольно оскалился и потер крошечные лапки. — Черт возьми, ты всегда была под носом у этого оболтуса, а он и не замечал. — Стоп! Объясните мне, что происходит! — Маринетт скрестила руки на груди и требовательно посмотрела на слишком болтливого кота. — Простите мои манеры. Я Плагг, квами Кота Нуара. — Кота Нуа… погоди, но что ты делаешь здесь? — всё еще пребывая в режиме «ничего не соображаю», спросила синевласка, боясь прокравшегося в её голову ответа на свой же вопрос. — Мне правда нужно отвечать на этот вопрос? — Твою же… — простонала в голос Мари, ошарашенно поглядывая в сторону закрытой двери в ванную.