Утраченные воспоминания

      Убранство Хогвартса поразило меня своим великолепием и заставило на время забыть о жутких сновидениях. Я на мгновение остановился и осмотрелся. Огромные витражные окна, стоявшие в коридорах рыцарские доспехи… Просто глаза разбегаются!       Из-за моей остановки Тадаши, Роксана и Мерида оказались вместе со мной в конце колонны учеников. На всех студентах были длинные черные мантии и остроконечные шляпы. Я почувствовал себя неловко в своей синей толстовке и штанах, закатанных почти до колен. Тадаши в своей оранжевой футболке тоже немного смутился, но старался не показывать этого.       — Эй, Тадаши! — крикнула в толпе какая-то девушка и пошла к нам наперекор потоку спешащих студентов, — Почему без школьной формы?       Когда девушка подошла ближе, я смог разглядеть ее получше: высокий рост, светлые волосы, убранные со лба ободком, огромные круглые очки и веселая улыбка. На мантии у нее, как и у Роксаны, поблескивал значок старосты.       — Прости, Хани, — с улыбкой развел руками Тадаши, — Забыл во время сборов в школу. Неужели ты меня оштрафуешь до начала учебного года?       — Конечно, нет, — ответила Хани, — Только постарайся поскорее добыть новую мантию. Можешь купить ее в Хогсмиде. И меньше попадайся на глаза графу Дракуле, О'кей?       — Будет сделано, сэр, — приподнял кепку Тадаши. Староста Хани засмеялась и побежала догонять остальных.       — Это твоя… — Я чуть было не сказал «подружка», но вовремя исправился. — Однокурсница?       — Да, тоже из Когтеврана. Идем, а то опоздаем на церемонию Распределения.       — Я больше переживаю о том, как бы не пропустить пир по случаю начала учебного года, — вставила Мерида.       — О, так нас сейчас накормят? — Я потер руки в радостном предвкушении обеда, только сейчас почувствовав, до чего голоден. — Кстати, кто такой «граф Дракула»?       — Профессор Даркдрейкс, учитель по Защите от темных искусств и декан факультета Слизерин, — пояснил Тадаши, — Его прозвали Дракулой за незаурядный характер.       — И за то, что он любит пить кровь студентов, — пробормотала Дунброх.       — Надеюсь, это образное выражение, — хмыкнул я.       — Надейтесь, только это вам и остается, — произнес чей-то голос позади меня.       Как говорится, помяни черта — вот и он. Я резко обернулся и увидел высокого и худого человека в черной мантии с высоким воротником. Его такого же цвета волосы были зализаны назад, лицо в свете факелов отливало синевой, а черные глаза смотрели злобно и недоверчиво. Только по внешнему виду можно было понять, за что профессора прозвали Дракулой.       — Ваше имя? — спросил меня профессор Даркдрейкс, злобно сверкнув глазами.       — Джексон Фрост, — представился я и добавил на всякий случай, — Сэр.       — С какого вы отделения? — продолжал допрос преподаватель, не сводя с меня пристального взгляда.       Я смутился, оглянувшись на стоявших столбом приятелей в надежде на подсказку. Они не заметили моего вопросительного взгляда, поскольку неотрывно смотрели на профессора.       — Сэр… я не помню.       — Что это значит? — Даркдрейкс холодно приподнял брови.       — Я не помню, на каком факультете я учусь, — повторил я громче. И, немного осмелев, добавил. — Мне нужно увидеть профессора Нортхема. Это очень важно.       Еще с полминуты Даркдрейкс буравил меня взглядом, затем неожиданно кивнул.       — Я отведу вас к директору, мистер Фрост. — Мне показалось, что черные глаза профессора сверкнули красным огоньком. — Что касается остальных…       «Вампир» перевел взгляд на футболку Тадаши.       — Минус двадцать очков Когтеврану за отсутствие школьной формы. И вам бы следовало поторопиться, все ученики уже присутствуют на церемонии Распределения.       Под тяжелым взглядом этого человека я растерялся настолько (уж не загипнотизировал ли он меня?), что не придумал ничего лучше, как сказать:       — Я пропущу банкет?       — Не переживайте, — растянул тонкие губы в улыбке профессор, — У вас еще будет возможность попировать.       Мне ничего не оставалось делать, как следовать за профессором Даркдрейксом в противоположную сторону от банкетного зала, куда направились мои такие же недоумевающие, как я сам, приятели. Профессор шагал так быстро, что я еле поспевал за ним. У него что, крылья под мантией?       Сначала я пытался запомнить маршрут, по которому мы шли, но бесконечные коридоры и лестницы, меняющие направление во время того, как, но ним поднимались, окончательно сбили меня столку. Желудок свело судорогой, я валился с ног от усталости, словно пробежал несколько километров. В добавок, я был зол на Даркдрейкса, поскольку он со своими наводящими страх манерами заставил меня почувствовать себя каким-то проштрафившимся учеником. Я хотел поскорее лечь и заснуть, несмотря на кошмарные сновидения, которые меня ожидали. Наконец профессор Даркдрейкс произнес долгожданную фразу: «Вот мы и на месте».       — Здесь вы подождете директора Хогвартса, профессора Нортхема. Он придет после окончания церемонии Распределения и банкета. Ничего не трогайте в кабинете директора. Будьте вежливым, называйте его «сэр» или «профессор», на все вопросы отвечайте только правду и не вздумайте убежать: человеку, впервые посетившему Хогвартс, не стоит труда заблудиться, — проинструктировал меня профессор.       — Впервые посетившему Хогвартс? — растерянно переспросил я, — Но разве… я здесь не учусь?       — И никогда не учились, — холодно взглянув на меня, ответил Даркдрейкс, — Насколько я помню, вы не посещали мои уроки, равно как и все остальные магические дисциплины.       — Но тогда почему меня помнят…       — У нас нет времени на пустые разговоры, — прервал меня профессор и повернулся к каменной гаргулье, стоявшей около стены. — «Рождественские сани».       После этих неизвестно зачем сказанных слов гаргулья вдруг ожила и отъехала в сторону, открывая проход на винтовую лестницу. Я поставил ногу на первую ступеньку и оглянулся на профессора. Он исчез! Как он мог так быстро и бесшумно уйти? Разве что превратился в летучую мышь… Как бы то ни было, я почувствовал облегчение от отсутствия профессора. Даркдрейкс утверждал, что никогда меня не видел. Тогда почему меня помнят Тадаши, Мерида и Роксана? Ответ на этот вопрос я мог узнать только одним способом, поэтому начал подниматься по лестнице в кабинет директора.       Кабинет профессора Нортхема представлял из себя что-то среднее между кладовой и игровой комнатой. Вдоль стен стояли полки с книгами и деревянными фигурками, а на столе располагалась игрушечная модель паровоза из чистого льда. Возможно, в другой раз я бы заинтересовался этим, но сейчас у меня не было никакого желания разглядывать игрушки. Я вынужден торчать здесь, голодный и уставший, и ждать, пока его директорское величество соизволит отобедать? Замечательно!       Я подошел к книжным полкам, решив что-нибудь прочитать, чтобы скоротать время. Увы, среди книг не было ни одной под названием «Как вернуть себе память и избавиться от ночных кошмаров». Половина из них были написаны на непонятном для меня языке, другие просто не открывались. Одна из книг, которую мне все-таки удалось открыть, засветила мне в глаза ярким светом. Я зажмурился и выронил книгу, задев локтем еще с полдюжины тяжелых томов, отдавивших мне ноги при падении. Когда темные пятна перестали мелькать у меня перед глазами, я поднял упавшие книги и кое-как поставил на полку. Пожалуй, познавательным чтением я займусь как-нибудь в другой раз.       Я присел на жесткий стул с прямой спинкой, стоявший около стола с игрушечным паровозом, и вытащил из кармана свою злополучную волшебную «клюку». Не самый подходящий момент, чтобы упражняться в магии — вдруг я снова что-нибудь подожгу или устрою аналогичную катастрофу? Но я чувствовал, что с волшебной палочкой связано что-то важное, например, одно из моих главных воспоминаний. Повертев палочку в руках, я снова окинул взглядом кабинет. Остановившись на ледяном паровозике, я направил на него палочку и прошептал:       — Вингардиум левиоса!       Это заклинание, как и прошлое, словно сказал кто-то другой моими устами. Перед глазами всплыло еще одно воспоминание: я заставляю летать по комнате всевозможные предметы, а рядом сидит девочка и звонко хохочет. Я не мог как следует разглядеть ее лицо, но смех казался мне знакомым. Где же я слышал его раньше?.. Паровозик медленно взмыл в воздух и начал наматывать круги по комнате. Зрелище было довольно забавным, но беда заключалась в том, что я не знал заклятия, способного опустить игрушку на место. Как всегда — сначала делаю, а потом думаю.       Возможно, паровозику было суждено бороздить воздушное пространство кабинета до того момента, как он растает, или до прихода директора, но его полет закончился гораздо быстрее. Входная дверь резко открылась именно в тот момент, когда паровоз летел рядом, и разбила его вдребезги. За дверью послышались не то вздохи, не то стенания, и в кабинет вошло странное существо в семь с половиной футов* ростом, похожее на йети, все покрытое белой шерстью. Оно стало причитать над осколками ледяной игрушки и только потом увидело меня. Йети (я не знал других животных, на которых было бы еще похоже это существо, поэтому решил называть его так) потопал ко мне, издавая звуки, одновременно похожие на крик обезьяны и уханье совы. Он окинул взглядом кабинет и вновь с уханьем обратился ко мне.       — Я не понимаю, что ты говоришь, — крикнул я ему.       Йети приблизился ко мне вплотную, широко расставив передние лапы. Я направил на него волшебную палочку, приготовившись обороняться. В моем боевом запасе было только два заклинания. Пока я прикидывал, что будет лучше — поджечь шерсть йети или поднять его в воздух, чтобы он стукнулся головой о потолок — входная дверь открылась снова. В кабинет вошел высокий, крупный человек в красной шубе, с очень румяным лицом, но седыми волосами и бородой. Он с недоумением уставился на меня с йети и шагнул вперед, с хрустом наступив на ледяной осколок паровоза. Опустил взгляд на сломанную игрушку и вновь посмотрел на снежного человека. Гневные крики человека по громкости не уступали стенаниям йети:       — Сколько раз я тебе говорил, что нельзя без спроса входить в мою мастерскую?       Вопрос был риторическим, но йети еще сильнее начал охать, отчаянно жестикулируя. Я пригнулся, чтобы его белая лапа меня не задела, и медленно отошел от зверя. Не знаю, чего этот йети наговорил старику, но на лице человека появилось выражение ужаса.       — Да что ты говоришь? Идем скорее!       Старик подошел к одному из шкафов, дверцы которого украшала искусная резьба в виде деревьев, больше не обращая внимания на разбившийся паровоз, йети потопал за ним.       — Подождите! — опомнился я, — Вы профессор Нортхем?       — Некогда объяснять, подходи быстрее, — ответил мне человек в красной шубе.       Когда я тоже очутился у шкафа, профессор Нортхем приставил к левой дверце что-то похожее на мою волшебную палочку, только без загогулины и более длинное, и постучал три раза. Через дверную щель я увидел луч света, который через секунду погас.       Профессор вновь открыл дверцу шкафа, и на мгновение я потерял дар речи. Я увидел другой кабинет, размерами намного превосходивший мастерскую директора, в центре которого парил большой светящийся глобус. Я вошел в кабинет за профессором и осмотрелся. Книг здесь было гораздо больше, письменный стол и стулья выглядели более дорогими и удобными. Половину стены занимало огромное окно, закрытое тяжелыми бархатными шторами.       Директор подошел к глобусу и замер. Я проследил за его взглядом и заметил на месте материков светящиеся точки. Их было не так много, и с каждой секундой одна из них гасла. Я не знал, что это означает, да мне было и не до того. Директор не обращал на меня внимания и все ходил кругами вокруг шара. Йети покорно стоял рядом.       — Равновесие нарушено, — пробормотал профессор Нортхем и повернулся к йети, — Как давно это началось?       Снежный человек что-то ухнул в ответ и развел руками. Я понимал, что лучше не стоит мешать их диалогу, но просто не мог вынести неизвестности. Я тихо откашлялся и спросил:       — Извините, что прерываю, но профессор Даркдрейкс направил меня к вам, и я бы хотел узнать…       Профессор Нортхем повернулся ко мне с немного отрешенным взшлядом, словно уже успел забыть о моем присутствии. Сказав йети: «Отправляй сигналы остальным», он скрестил руки на груди и спросил:       — Как тебя зовут? С какого ты факультета?       — Джексон Фрост. Эм-м… ни с какого, сэр. Я здесь не учусь. Так сказал профессор Даркдрейкс.       — Тогда почему ты пришел в школу?       — Я не знаю, — пробормотал я, ощущая себя полным идиотом, — Я проснулся в «Хогвартс-экспрессе» по дороге в эту школу. Несколько учеников приняли меня за своего друга, поэтому я поверил им на слово и решил, что учусь вместе с ними. Дело в том, что я потерял память и не помню, откуда я приехал и где мои настоящие друзья, близкие и есть ли они вообще.       — Так-так… — Профессор пристально посмотрел на меня своими яркими голубыми глазами. Ощущения гипноза, которое я испытывал при зрительном контакте с Даркдрейксом, не было, но мне все равно стало немного не по себе. — Ты совсем ничего не помнишь или какие-то воспоминания у тебя все же остались?       Я заколебался. Сказать ли ему о заклинаниях, пришедших мне на ум? По своей глупости я сжег мантию одного из учеников Хогвартса и разбил вещь профессора. Мне было стыдно об этом говорить. Но профессор Нортхем — единственный, кто мог помочь мне. Поэтому я рассказал ему про «подземный огонь» и заклинание, способное поднимать предметы в воздух.       — В Вингардиум левиоса нет ничего плохого, — сказал профессор, — Но заклинание Флем дефетус относится к Темным искусствам. Оно наносит не такой большой урон, как, например, «Адское пламя», но тоже чрезвычайно опасно. В Хогвартсе их не изучают. Пожалуйста, больше не практикуй его, когда будешь учиться в нашей школе.       — Хорошо, сэр… Подождите! Я буду учиться здесь? — переспросил я.       — На то время, пока ты не вернешь себе воспоминания, — кивнул директор, — Думаю, в твоем состоянии отправляться куда-нибудь в другое место недопустимо. Я попытаюсь помочь тебе вернуть память и вместе с другими преподавателями буду заниматься твоим обучением, чтобы ты не отставал от других учеников.       — Большое спасибо, профессор — просиял я.       — На здоровье. Наступают трудные времена, Джек. Возможно, твоя потеря памяти и появление в Хогвартсе — не случайность. Надеюсь, что я ошибаюсь, но это может быть связано с нарушением баланса. — Профессор махнул рукой на светящийся глобус.       — И с исчезновением Хиккапа Хэддока? — рискнул спросить я.       — Возможно… — Директор отвернулся от меня, словно задумавшись о чем-то.       Может быть, профессор рассказал бы мне больше, но в этот момент в зал вошли трое людей в длинных мантиях и с волшебными палочками наизготове. Один из них, крепкий молодой человек с мышиного цвета волосами уставился на меня со смесью недоумения и насмешки, словно спрашивая: «Что ты здесь забыл?», и направился к профессору. Шедшая за ним низенькая и худенькая девушка при виде меня прямо-таки расцвела, широко раскрыла свои большие глаза поразительного фиолетового цвета и попыталась пригладить торчащие во все стороны короткие сине-зеленые волосы. Замыкал процессию человек, наверное, вдвое меньше ростом, чем девушка, с густыми соломенными волосами. Он улыбнулся мне и переключил свое внимание на директора.       — Мы получили сообщение от йети, — сказал человек с мышиными волосами, снова покосившись на меня, — В чем дело, профессор Нортхем?       — Джек, мы продолжим наш разговор в другой раз, — сказал мне директор, — Сейчас мне нужно удалиться на совещание.       — Куда мне идти? — растерялся я.       — Ах, точно, — хлопнул себя по лбу профессор, — Тебя же нужно распределить… Будьте добры, профессор Хэнк, принесите Распределяющую шляпу, — обратился он к сероволосому магу.       Профессор Хэнк подошел к одной из книжных полок и снял с верхней грязную, потрепанную шляпу. Он передал ее в руки профессору и спросил:       — Вы хотите зачислить его в Хогвартс, профессор? Он перевелся к нам из другой школы?       — Это нам еще предстоит выяснить. Джексон Фрост уже владеет некоторыми заклинаниями, но он по неизвестной причине потерял память и не помнит, откуда пришел, — сказал профессор Нортхем, — Нужно помочь ему восстановить магические знания и воспоминания о прошедшем времени.       Профессор Хэнк хотел еще что-то сказать, но директор жестом призвал его к тишине и надел мне на голову Распределяющую шляпу. Я, затаив дыхание, ждал приговора. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем шляпа гаркнула мне в самое ухо:       — Гриффиндор!       Я снял шляпу и вернул ее директору. Профессор Хэнк выглядел удрученным и сурово сдвинул брови. Этот человек с каждой минутой нравился мне все меньше. Видимо, это было взаимно.       — Замечательно, — сказал профессор Нортхем, — Поздравляю с поступлением на факультет профессора Хэнка, Джек!       — Что? — переспросил я, переводя взгляд с директора на Хэнка и обратно.       — Профессор Хэнк является деканом Гриффиндора и с этого дня он будет нести за тебя ответственность, — кивнул директор и снова обратился к помрачневшему Хэнку, — Отведите Джека в гостиную факультета и познакомьте его со старостой. После этого возвращайтесь к нам, и мы начнем совещание.       — Будет сделано, — кивнул мой декан, — За мной, Фрост!       Я с тоской поплелся за ним. Ну почему именно Хэнк стал моим деканом?! Лучше бы я оказался под покровительством той улыбающейся ведуньи с фиолетовыми глазами или низенького волшебника. Они вроде были настроены ко мне дружелюбно. Хотя, профессор Хэнк — не самый плохой вариант. Я содрогнулся при мысли, что шляпа могла отправить меня на Слизерин, к профессору «Летучая мышь»… Ужас!       Я снова шел по бесконечным коридорам и поднимался по десяткам лестниц вслед за Хэнком. Наверное, я никогда не запомню расположение всех кабинетов и комнат в этой школе. Казалось, в Хогвартсе все постоянно перемещалось и изменялось. Это сводило с ума. Спустя миллион часов (как мне показалось) Хэнк наконец остановился перед портретом толстой женщины в платье из розового шелка. Женщина спала, свесив голову на грудь.       — Чтобы попасть в гостиную Гриффиндора, нужно назвать Полной Даме пароль, — пояснил Хэнк и постучал пальцем по картинной раме.       Полная Дама встрепенулась и сонными глазами вопросительно посмотрела на нас с Хэнком. За сегодняшний день я повидал много странностей, поэтому ожившая картина не вызвала во мне удивления.       — Пароль? — спросила она.       — Веселый гиппогриф, — ответил Хэнк, и портрет отъехал в сторону, открывая небольшой проход.       Я пошел вслед за деканом и очутился в большом и уютном помещении, отделанном в красно-золотых тонах. В гостиной Гриффиндора стояло несколько столов и мягких кресел, у стены находился уже остывавший камин. Здесь находились всего несколько человек, но и они вскоре ушли куда-то наверх, поднявшись по винтовым лестницам.       — Вестергард! — окликнул Хэнк последнего оставшегося гриффиндорца в гостиной.       — Здравствуйте, профессор, — повернувшись в нашу сторону, сказал гриффиндорец и направился к Хэнку, — Чем могу помочь?       Вестергард оказался учеником примерно того же возраста, что и я, с аккуратно причесанными рыже-каштановыми волосами и тонкими чертами лица. Его светло-зеленые глаза с любопытством остановились на моем лице и снова обратились на Хэнка. На груди гриффиндорца я заметил значок старосты.       — На нашем факультете появился новый студент, Джексон Фрост, — сказал профессор, указав на меня, — Он станет заниматься по индивидуальной программе, но тем не менее в свободное время будет находиться здесь и станет частью коллектива студентов Гриффиндора. Я бы хотел, чтобы вы показали Фросту его спальню и в дальнейшие дни рассказали о правилах факультета и школы в целом. Справитесь?       — Конечно, проффесор, — кивнул Вестергард, — Еще поручения будут?       — Нет, вы можете идти спать, — ответил Хэнк и, развернувшись на каблуках, направился к выходу из гостиной.       — Идем, Джек, — сказал староста и направился к одной из винтовых лестниц.       Я поднялся по лестнице вслед за Вестергардом и очутился перед дверью с табличкой «6 курс». Староста тихо открыл дверь и жестом пригласил меня внутрь.       Я оказался в небольшой, но уютной спальне с пятью кроватями, застеленными красными покрывалами. На трех из них сидели шестикурсники и тихо переговаривались. Но, увидев меня и старосту, примолкли и уставились на нас.       — В чем дело, Ханс? — спросил один из них, — Кого ты привел?       — Это Джек Фрост, он в этом году поступил в Хогвартс на наш факультет и теперь будет жить вместе с нами в башне Гриффиндора, — пояснил староста.       — Что-то он великоват для первокурсника, — заметил другой студент с усыпанным веснушками лицом и торчащими во все стороны рыжими волосами, — Или правила в школе изменились и теперь на обучение принимают не с одиннадцати, а шестнадцати лет?       — Перестань дурачиться, Джонатан, — нахмурился Ханс, — Насколько я помню, ты сам перевелся в Хогвартс из американской школы волшебства только в прошлом году. Джек будет заниматься по особенной программе, но в остальном он — один из нас, поэтому я очень надеюсь, что вы наладите дружеские отношения.       — Как скажешь, — пожал плечами Джонатан и повернулся ко мне, — Ты откуда родом, Джек?       — Издалека, — уклончиво ответил я и обратился к Хансу, — А какую кровать мне можно занять?       Ханс, казалось, немного смутился. Другие тоже притихли, внимательно смотря на старосту и ожидая, что он скажет.       — Крайняя кровать — моя, — сказал Вестергард, — А ты можешь занять вторую справа.       Джонатан и двое других шестикурсников переглянулись.       — В чем дело? — не выдержал я, — Что не так с той кроватью?       — Ничего, — отвел взгляд Джонатан.       — Здесь спал Хиккап Хэддок, так? — догадался я, — Поэтому вам неуютно оттого, что я занимаю место вашего однокурсника и товарища?       По пораженным и пристыженным лицам студентов я понял, что попал в яблочко. Мне и самому не хотелось спать на кровати того, кто пропал без вести, но не ночевать же, в самом деле, на полу? Ханс топтался на месте, не зная, что сказать.       — Откуда ты знаешь про Хика? — наконец спросил Джонатан.       — Все, хватит на сегодня разговоров, — прервал его Ханс и сел на свою кровать. Располагайся, Джек. Всем доброй ночи.       Несмотря на пожелание Ханса и свою усталость, заснул я не скоро. И остальные, как я понял, тоже. Я подумал про Хиккапа. Возможно, он тоже потерял память и теперь бродит где-нибудь в лесах, пытаясь вспомнить свою прежнюю жизнь. А может быть, он нашел моих прежних друзей и занял мое место, как я — его. Так или иначе, мне как можно скорее нужно вернуть свои воспоминания. Вдруг в них кроется ключ к разгадке исчезновения этого гриффиндорца?