Грязное дело

С каждым новым сеансом кожа Марго становилась всё прозрачней. Она будто истаивала, плоть её исчезала, обнажая белый череп, лишь губы в алой помаде оставались такими же яркими. Пожалуй, скоро она растворится в воздухе, оставив после себя лишь пряный запах тяжёлых духов. «Если, конечно, я не помогу ей», — подумал Ганнибал, незаметно всматриваясь в синеватую жилку на её лбу. — Спасибо, что приехали на Мускусную крысу, доктор. Это придало мне уверенности. — Иногда для успешной терапии необходимо узнать не только клиента, но и его окружение. А Мэйсон — ваш ближайший родственник. — И как он вам? — В ваших рассказах он выглядел фигурой более масштабной, чем оказался на самом деле, — тут же ответил Ганнибал. — В нём сквозит вторичность и мелочность, присущие людям, патологически неуверенным в себе. Марго невесело рассмеялась, её прямые тёмные волосы рассыпались по плечам. — Неплохая характеристика, доктор! Мэйсон собрал всю дурную кровь нашего рода. Ганнибал склонил голову, рассматривая её почти открыто. Да, её отношения с братом были весьма… интересными, но пришло время разорвать эти узы. Мэйсон не стоил её. — Мне всегда казалось, что в каком-то древнем, почти магическом смысле женщины стоят гораздо выше мужчин. Их плодородная сила — истинное чудо, извечная тайна, скрывающаяся в глубине их естества. Эти слова замерли в воздухе между ними — искушающий плод на низко висящей ветке. В огромных глазах Марго мелькнуло сначала недоумение, а потом забрезжило понимание. — Я не ручаюсь за точность формулировок, — продолжил он, забрасывая ногу на ногу, — но, по вашим словам, в завещании вашего отца сказано, что в случае его смерти всё состояние переходит наследнику мужского пола. Именно это стоит между вами и деньгами вашей семьи, но это же может помочь вам получить их. Прямей высказаться было уже невозможно. Марго крепко сцепила пальцы, грудь её от волнения поднималась и опускалась, и от этого брошь на лацкане пиджака вспыхивала в электрическом свете. — Наследник мужского пола, — выговорила она наконец. — Ребёнок Вёрджеров. — Ваш ребёнок. Пальцы Марго разжались. Она прижала ладонь к своему животу, как будто в нём уже теплилась новая жизнь. Для принятия решения ей хватило двух коротких вздохов. — У меня сейчас середина цикла. Шанс зачатия высокий. — Брошка её блеснула ещё раз. — Доктор Лектер, помогите мне. Ганнибал, разумеется, обдумывал и такой поворот — других мужчин, которые стали бы держать язык за зубами и не пустили бы в ход шантаж, в её окружении не было, а к Мэйсону, разумеется, она обратиться не могла. И, откровенно говоря, он был рад такому повороту. — Вы хотите сделать это прямо сейчас? — уточнил он, чуть наклоняясь вперёд. Она кивнула. — Пока моя решимость меня не покинула. Ганнибал окинул взглядом её вновь сцепленные пальцы, чуть сжатые губы, увидел напряжённую складку между чёткими бровями. О да, решимости ей было не занимать, но ведь они собираются лечь в постель, а не выйти на ристалище друг против друга. Он встал, на ходу щёлкнул выключателем, погружая кабинет в полумрак. На секунду в памяти всплыло лицо Уилла, опирающегося на стол со спущенными брюками, но тут же исчезло. Из старинного резного буфета Ганнибал извлёк бутылку вина и два бокала. — Что вы делаете? — спросила Марго хрипловатым голосом. — Превращаю обязанность в удовольствие. — Он сел на кушетку, держа в одной руке два полных золотистым вином бокала, приглашающе кивнул головой. — Марго, вам не нужно закрывать глаза и думать об Англии. Она слабо улыбнулась в ответ, но подошла и села рядом, взяла бокал у него из рук. — За будущее! — провозгласила она, выпивая всё до дна. Ганнибал отсалютовал ей своим бокалом и тоже выпил. Кожа Марго вблизи казалась ещё тоньше, нежнее — того и гляди, оставишь синяк. Ганнибал принялся не спеша целовать её шею, руки, узкий затылок под ниспадающими тёмными волосами. Под этими почти целомудренными ласками Марго начала оттаивать, изогнулась, прижалась своими губами к его. Под её строгим костюмом оказалось тончайшее шёлковое бельё. Ганнибал, уже оставшийся в одних брюках — жилет, рубашка, пиджак валялись рядом, — приник к прохладной коже под чёрным кружевом, пахнущей молодым телом, ладаном и свежестью. Его пальцы скользили, гладили, язык касался выступающих сквозь ткань сосков, лёгкого пушка на животе, дошёл до тёмного треугольника лобка: здесь Марго отчётливо пахла возбуждением. Пусть она и занималась с ним сексом ради своей выгоды, это не мешало ей получать наслаждение. Её руки нашарили и расстегнули молнию на брюках, потянули их вниз. Она слабо улыбнулась, ощутив, что Ганнибал тоже возбуждён, погладила ладонью его член сквозь бельё. Ганнибал быстро стянул брюки вместе с трусами, и тогда она опрокинулась на кушетку, поманила его за собой. Но он успел заметить на гладкой спине шрамы — старые, почти зажившие, и ещё свежие. Много шрамов. Застёжка лифчика легко поддалась его пальцам. Теперь Ганнибал приник к её груди, упругой, с тёмно-розовыми сосками, такой мягкой и нежной. Марго изогнулась, подставляясь под его губы, сама дёрнула свои трусики вниз, обхватила его ногами. Ганнибал был нежен и осторожен — он не хотел, чтобы у неё остались неприятные впечатления. Он скользнул внутрь, ощущая её тепло, задвигался медленно, давая время привыкнуть. Марго смотрела на него из-под своих удивительных ресниц, запрокидывала голову, и Ганнибал целовал её беззащитное горло и острые ключицы. Он ощутил, как она прижимается к нему теснее, как её пальцы впиваются ему в ягодицы, не давая отодвинуться. Но слишком соблазнительно приоткрывались её губы, слишком томно она постанывала в такт его толчкам, и Ганнибал, как ни старался продержаться дольше, рухнул с головой в наслаждение. Марго сжала его изо всех сил, приподнялась, принимая его семя в себя. Её бёдра вскинулись, она притёрлась к нему, и Ганнибал ощутил, как она сокращается вокруг его члена. Он поцеловал её — долго, благодарно, и она ответила ему таким же глубоким поцелуем. — А если это будет не мальчик? — спросила она позже, застёгивая пуговицы пиджака. Ганнибал подошёл к ней, обнял сзади за плечи. — Тогда через два месяца мы повторим то же. Марго выпростала волосы из-под воротника, заправила пряди за ухо. — Мне осталась одна задача, — сказала она, принимая из его рук длинную шубу. — Убить моего брата.