Холмы; 1914

12 июля, 1914; Бухта Ларна, Ларн, Северная Ирландия

- Ты о чем говоришь? – пробормотал Михаил, ведя рукой по волосам. Он оперся на перила, заспанный, с торчащими во все стороны волосами. Утро окутывало серостью, разбавленной редкими каплями дождя. - Ты мне обещал, что научишь плавать, - Йен стоял на причале и бросал в его лодку камни. Один из них – тот, что разбудил Михаила, - теперь покоился на песке под лодкой. Йен стоял босыми ногами на причале. Михаил смотрел на него с минуту, его рука так и осталась в волосах. Он наклонился вперед, чувствуя изнеможение, голова гудела после ночи, проведенной с виски. - Ты, похоже, издеваешься, - пробормотал он, присел на корточки, вздохнул и потер ладонями лицо. - Я могу уйти, если ты не хочешь, то есть, я только подумал, что… - Забирайся уже на чертову лодку. - Что? - Я сказал, тащи сюда свою задницу, боже. Йен просиял и вскарабкался на палубу небольшой рыбацкой лодки, пока Михаил стоял у перил, облокотившись на них так, словно его вот-вот стошнит. Йен подошел к нему и тоже оперся на перила. - Дерьмово выглядишь, - заметил он и нырнул в карман штанов, откуда вытащил сигарету и армейскую медную зажигалку, которая мигнула пламенем прежде, чем Йен сунул в рот сигарету и поджег ее. - Спасибо, - Михаил закатил глаза, оттолкнулся от перил и выпрямился. – Знаешь, как поднимать паруса? - Неа. - Какого черта ты живешь в рыбацком городе и не знаешь, как работать на лодке, - пробормотал Михаил и вытащил собственную сигарету. Он забрал из пальцев Йена зажигалку, прикрыл рукой сигарету и прикурил. – Ладно, спускайся вниз и достань сети, - бросив зажигалку обратно, он указал пальцем на люк, который вел к днищу лодки. - Думал, ты меня плавать научишь, а не уроки рыболовства будешь раздавать, Михаил, - недоверчивый взгляд Йена остался без малейшего внимания. - Если ты на лодке, значит, ты помогаешь, - ответил тот, не вынув сигареты изо рта. – Можешь убираться, если собираешься слоняться здесь без дела. Какая бы безумная причина ни крылась за этим, но Йен не захотел слезать с лодки. Он ловко испарился в люке спустя пару мгновений. Михаил покачал головой и прошел в каюту, чтобы схватить свою фляжку с виски и сделать глоток, прежде чем придется ставить сети. Йен приволок даже больше, чем требовалось, и был рад оказаться подальше от провонявшего днища лодки. Михаил тут же указал, что делать дальше. За работой они едва ли перекинулись и парой слов, Михаил открывал рот лишь для того, чтобы дать новое указание. В какой-то момент Йен начал насвистывать себе под нос, и Михаил был готов хорошенько врезать ему за это. Однако Йену повезло: он был хорош собой, и, к тому же, в тот день он стал правой рукой в их небольшой команде. Команде из двух человек. В открытом море они оказались спустя около получаса, Михаил стоял у руля, а Йен привалился к борту лодки, как какой-нибудь дурацкий ребенок. Солнце вовсю припекало спины, вокруг разлилась бесконечная синева, в нос бил запах морской соли. Кроме этого, кругом не было ничего. От присутствия кого-то еще на лодке пробирало странное ощущение. Михаил привык к тому, что существовали лишь они с океаном, но ему показалось, что Йен – неплохая компания. Сейчас мальчишка молчал, погруженный в собственные мысли, у него оказались сильные руки, он без труда поднимал тяжести и не бросался тут же утереть пот со лба. Михаил знал его лишь пару дней, но уже решил, что не ошибся с напарником. Он спустил паруса и бросил якорь, когда берег превратился в одну сплошную, тонкую, едва заметную линию на горизонте, там, где океан встречался с небом. - Ну все, полезай в воду, - сказал Михаил, стоило якорю опуститься на дно. Под ними простиралось добрых метров пятнадцать водной толщи. - Что? – быстро спросил Йен и выпрямился, все еще стоя у перил, на щеках у него виднелись соленые брызги. - Ты меня слышал, - ответил Михаил, устав повторять одно и то же. Йен таращился на него во все глаза, пока он снимал с бока лодки спасательный круг. Михаил легко бросил его в воду, резиновый круг шлепнулся на поверхность, но не уплыл, обвязанный толстой, тянувшейся к лодке веревкой. - Чего ты на меня так уставился, сам сказал, что хотел научиться плавать. Йен посмотрел в ответ так, словно только что понял, зачем они отплыли так далеко. - Ты собираешься лезть в воду или как? - Вот так запросто прыгнуть? Какое слово ты не понял, когда я сказал, что не умею плавать? Михаил потер бровь, пока Йен выпутывался из своей кофты. - Тебе повезло, что я дал тебе чертов круг, парень. Когда меня учили плавать, мне разве что штаны разрешили натянуть. Йен закатил глаза, снял майку и отбросил в сторону, и Михаила накрыло странным чувством, потому что грудь Йена оказалась какой-то совсем невероятной, и он никак не мог отвести от нее взгляда. Йен походил на Адониса, его молочную кожу разбавляли веснушки, рассыпанные по ключицам, на подтянутом животе от пупка тянулась дорожка рыжих волос, исчезая под его штанами. Михаил закусил губу и почесал загривок, пока Йен шел к той стороне лодки, у которой на волнах внизу покачивался спасательный круг. Михаил не сомневался: Йен был младше лет на восемь или девять, но не мог заставить себя отвернуться от мальчишки, он неотрывно глядел на то, как перекатываются мышцы его спины. - Ладно, хорошо, значит, - бормотал Йен. Он закатал штаны до колен, обхватил руками перила и посмотрел вниз, на спасательный круг и в глубину пугающего океана, который плюнул в него россыпью брызг, покачивая лодку в своих мокрых объятьях. – Так, что, мне просто прыгнуть? А что дальше? - Я скажу, когда окажешься в воде, - облокотившись на руль, Михаил завороженно наблюдал за тем, как Йен пытается успокоиться. - Хорошо… уф, ладно, ладно, - Йен забрался на перила и свесил ноги вниз, болтая ими и глядя вниз, прямо в глубину. Конечно, Михаил запросто мог отправиться с ним в бухту, на мелководье, где Йен точно не смог бы утонуть, но в чем тут веселье? – Хорошо, я сделаю это, я сейчас прыгну, я сейчас… черт! Михаил засмеялся, глядя на то, как Йен рухнул в воду после того, как он толкнул его в спину. Приземлился Йен с громким всплеском, и теперь покачивался на волнах, глотая ртом воздух, походил он на маленький томат, брошенный в воду. Он схватился за круг, шипя и цепляясь за него, словно кот, костяшки побелели, а сам он пытался забраться верхом на круг. - Да пошел ты! Иди к черту! – закричал он надорванным голосом, пока пытался выбраться из воды, однако выхода не было. Михаил вовсю хохотал, в отличие от Йена, который никак не мог успокоить дыхание: вода оказалась ледяной, под ногами расстилались метров пятнадцать глубины, и он не мог дышать. Он не мог дышать. Что-то пошло не так. Смех Михаила оборвался, стоило расслышать хриплое тяжелое дыхание Йена, сменившееся лихорадочными вдохами. Михаил перегнулся через перила, чтобы получше разглядеть Йена. - Я не могу, не могу, - бормотал тот, голос сорвался на шепот. Йен, казалось, был вконец перепуган. Его лицо побелело, а тело крупно трясло. Он крепко стискивал круг в руках, но со стороны все равно казалось, что он вот-вот пойдет ко дну. Михаил выругался, стянул кофту и скинул ботинки, прежде чем перелезть через перила и нырнуть в воду. Океан оказался холоднее, чем он думал. Михаил выплюнул воду, попавшую в рот, и схватился одной рукой за круг, оборачивая вторую вокруг талии Йена, поддерживая его. Сейчас разницу в росте смыло водой. - Эй, эй, успокойся, ты нас на дно утянешь, - Михаил пытался успокоить Йена, чтобы его больше не колотило. Тот перебросил руки ему на плечи, прижимаясь холодной щекой к такой же ледяной щеке Михаила. – Я держу тебя, парень, держу. Йен выдохнул в ответ, и Михаилу удалось вытолкнуть их тела на поверхность, он почти лег на спину, чтобы не уходить под воду вместе с Йеном и успокоить его. - Прости, ладно? Прости. Так, просто двигай ногами, - пробормотал Михаил. Поначалу Йен даже не шевелился, крепко стискивая пальцами обожжённые солнцем плечи Михаила, но спустя минуту все же сдался и принялся двигать ногами так, как показывал ему Михаил. Паника отступила, но пальцев Йен не расцепил, оставив их на плечах, чтобы не отплыть от Михаила, который стал для него единственным безопасным местом во всей бесконечной синеве океана. - Все равно не понимаю, почему ты не умеешь плавать, раз живешь у самого океана, - Михаил завел разговор, как только дыхание Йена пришло в норму. Его окутало осознанием того, что под пальцами сейчас двигалась спина мальчишки. - Мне не нравится вода, - пробормотал Йен, тряхнув головой, и Михаил не стал расспрашивать дальше: выглядел тот смущенным. - Ясно… да, двигай ногами вот так, а теперь посмотри, отпусти одну руку, - Михаил едва заметно повел плечом, чтобы Йен отцепил руку, однако тот прижался к нему еще крепче, мотая головой и бормоча, что он не хочет отпускать. – Но ты же хочешь вернуться на лодку? – Йен кивнул, а у Михаила появилось чувство, будто в его руках покоился ребенок, пока он плыл назад, к лодке. Стоило им оказался на борту, Михаил дал Йену одно одеяло, в другое завернулся сам. Он расправил паруса и направил лодку к тому месту, где обычно проходила рыбная ловля. В голове мелькнула мысль о том, что большую часть утра он уже потерял, однако его это совершенно не волновало. Всякий раз, когда он поднимал взгляд на Йена, который вглядывался в воду, в его зеленые глаза и покрытые веснушками щеки, Михаил понимал, что ему плевать на потерянное время. Почему-то оно не казалось потерянным. К тому времени, как лодка подплыла к тому месту, где он всегда рыбачил, облака стали сгущаться, а Михаил пожалел о том, что его штаны до нитки пропитались соленой морской водой. Йен помог ему с сетями и снова замолчал, правда, ненадолго. - Что это за язык? – спросил он, когда они спускали сети у левого борта. - Что? – пробормотал Михаил, поднял взгляд и заметил, как Йен тычет пальцем в сторону его рук. Он едва взглянул на исчерченную чернилами кожу. – Украинский, - сказал он, - и немного русского, но, в основном, украинский. - Ты с Украины? - Твоя правда. - Далеко отсюда. - 1700 морских миль. - У тебя там есть семья? Михаил подергал за узел, чтобы убедиться, что сеть закреплена хорошо, и нахмурился, грозно сводя брови вместе. Йен ждал ответа, которого так и не получил, Михаил проигнорировал его и перешел к правому борту, чтобы вытащить сети с той стороны. - Чем ты вообще занимаешься, пока плывешь сюда? – спросил Йен, бредя следом словно тень. Михаил по-прежнему молчал и даже замер статуей. - А ты не особо разговорчив, да? - Послушай, парень, здесь чертовски тихо, когда я тут один, - вот, к чему я привык. Поэтому заткнись, пока я не выкинул тебя за борт, на этот раз без спасательного круга. Йен бросил на него взгляд и принялся закреплять сеть, как ему показывал Михаил, проверяя узлы на прочность. Тишина долго охраняла их, и Михаил уже решил, что этот день можно считать хорошим, но стоило им вытащить первый улов – Йен заговорил. На этот раз он не задавал вопросов, он лишь говорил, и говорил, и говорил, рассказывал о сумасшедшей старухе, что встретилась ему на рынке, о своих друзьях, он рассказал Михаилу о холмах, раскинувшихся за широкими полями, а Михаил не мог не слушать. Голос Йена звучал размеренно и спокойно, а его смех, прерывавший рассказы, озарял все вокруг. Михаилу казалось, он мог бы уснуть под его истории, и ему не хотелось, чтобы Йен останавливался. - Я обязательно тебе их покажу, они прекрасны, - закивал Йен, а Михаил почувствовал, что готов идти за этим глупым мальчишкой куда угодно.