Pov Сейджуро Акаши
Жизнь в лесу, особенно в таком красиво опасном, никогда не казалась сказкой, ну, только иногда, когда я забывал проблемы, убегал от них как можно дальше, в глубь леса, и наслаждался природой, в которой я не видел врага.
Моя стая живет в этом лесу сотни, если не тысячи лет, и за это время успела превратиться из безобидных щенят в настоящих диких волков — в жестоких и обезумивших, не теряющих веру в себя и верующие только в силу и победу, которые готовы разгрызть глотку любому, кто перешагнет черту нашей территории. Я не помню, когда появился на свет, но старейшины, те еще дряхлые старикашки с облезлой шерстью, говорят, что я слишком молод, чтобы править, управлять стаей и защищать её, как это полагается
новому вожаку. Кто же знал, что бывший вожак стаи, мой отец, умрет от яда какого-то растения? Говорят, что ему понравился один цветок и он хотел его подарить моей матери, но, увы, лишь перекусив стебель, яд попал ему на язык и с первой слюной исчез в горле, растворяясь в желудке и поражая его изнутри: три дня в судорогах и жуткой агонии… Я еще помню время, когда отец корчился на темно-зеленной траве, не мог встать, потому что не было сил, и жалобно скулил, смотря в глаза маленьких безмозглых щенят, которые пробегали мимо него. Законы нашей стаи всегда пугали, но были справедливы и верны — слабые обязаны умирать или от зуб собратьев или покончив с собой. Отец, ты был еще тем трусом, скажу я тебе, ты выбрал путь самоубийства… Как долго ты катился в канаву? Три минуты, две? Мне кажется, что считанные секунды. Жаль, что ты не знал, что в самой глубине этой канавы вязкое болото, из которого еще никто не выбирался и ты — не был исключением.
После твоей смерти мало что изменилось, разве только то, что я стал тем, кто заменил тебя, кто заставил забыть всех о тебе и твои глупые годы правления. Я стал вожаком — и стая перестала голодать. Я стал вожаком — и стая стала более сильной и тактичной в охотах. Тебе, папочка, не хватало силы, страха, который ты внушал бы другим. То, чего у тебя не было — есть у меня.
Мать умерла спустя 15 лет после твоей смерти — три дня назад. Один из охотников, вернее сказать, простой человек, поймал её в капкан и распотрошил охотничьим ножом. За что же? Просто так: ради удовольствия и смеха. Это жестоко и неправильно, чтобы умирали такие, как она… Я не смог её защитить и в этом моя вина и теперь я буду мстить, потому что я видел глаза того человека, который сделал это с ней: голубые, пустые и холодные, как лед, как грязная вода, кожа того человека необычайна бледна и на свету будто сверкает, хоть кое-где она и усыпана шрамами… Этот человек зол на своё прошлое и сорвался на моей матери.
Разве это справедливо?
Разве такие люди имеют шанс на продолжение жизни?
Я так сильно мечтаю, чтобы это
животное сдохло от моих когтей и зубов.
И чем быстрее это случится, тем лучше.
Старейшины ворчат, но ничего не могут поделать. Уверен, за время моего отсутствия ничего не случится, разве что южная стая волков еще раз попробует на нас напасть. Пусть только попробуют, мелкие выродки, и я найду их всех и самолично скину в ту самую канаву, в которой ты подох, жалкий пес.
— Отец, ты всегда будешь в моих мыслях.
***
Сначала, я подумал о том, что этого человека надо убить ночью, как только взойдет луна — воткнуть один коготь в гортань и дать ему сделать один судорожный вздох перед смертью, но передумал, лишь увидев его. Как то безжалостное животное, ловко управляющее ножом, могло превратиться в безобидного парня?
Я наблюдал за ним целый день, водил кругами, таская в зубах полу рваную тетрадку, которую он так отчаянно искал. Что же в ней такое, что он так засуетился? При наступлении заката его поиски прекратились.
— Вот же черт. — Снова я вижу в его глазах злость, сравнимую лишь со злостью ужасного чудовища. Даже профессиональные охотники-убийцы из нашей стаи не имеют такого холодного и пронзающего взгляда. Кто же он? — Попробую поискать завтра. — Он уходит медленной походкой, засунув руки в одежду. Прежде, мне приходилось видеть людей, но лишь из далека: я наблюдал за их поведением, эмоциями на лице и слушал, что они говорили. Несколько волков из стаи говорили мне, что люди умны, добры, но в то же время ужасная тьма кроется в их на вид безобидных душах. Старейшины до сих пор рассказывают про них сказки, а может и настоящие истории, маленьким волчатам, в которых горит любопытство в полный край.
Что же, ты привел меня к дому, закрыл дверь, но не окно.
Ты совершил ошибку, жалкий человечишка.
Я уже ощущаю на кончике языка вкус твоего сырого мяса.
***
Метаморфозы, которыми умело управляет наша стая, всегда удивляли. Мы можем принимать любой облик, но чаще, конечно же, волчий. Мне не пришлось прикладывать особых усилий, чтобы превратиться в маленького волчонка и я ловко прыгнул в окно, мягко приземлившись на лапы.
На улице уже ночь, стрекочат цикады и кузнечики, поют ночные птицы. Иногда слышится вой ветра и то, как шелестит листва деревьев и трава, что толстым покровом, покрыла землю.
Я смотрю на тебя, человек, и жду утра.
Я прыгаю на твою грудь и ты вздыхаешь тяжело во сне, поморщившись в лице.
Смерть будет давить на грудь еще больше.
