Судьба быть вместе

Нехотя оторвавшись от губ миниатюрной брюнетки, Тарасов заглянул ей в глаза, в который раз отмечая, что он пропал. Давно и насовсем. Заправив непослушную прядь девушке за ушко, он с удовольствием отметил, что от почти невесомого прикосновения к её нежной коже девушка прикрыла глаза, затаив дыхание. Борис был готов поклясться, что сердце девушки совершило кульбит. Чего греха таить, у него и самого руки подрагивают как у подростка, который не знает как вести себя с девушкой. — Погода сегодня великолепная, предлагаю прогуляться. Свежий воздух тебе пойдет на пользу. — И не дав девушке возразить, вложил в руку несколько картонных пакетов, содержимое которых предназначалось Лесе, собственно, за этим он и ездил в торговый центр. — Беги в комнату, на сборы у тебя пятнадцать минут, пока я подготовлю лекарства, которые тебе надо принимать. Чуть ли не силой запихнув Олесю в комнату, Борис пошел на кухню, где с верхней полки достал пакет с лекарствами, которые он купил в день, когда забирал девушку с больницы. Приготовив нужные таблетки, Тарасов положил их на небольшое блюдечко и налил в стакан воды. Оказавшись в комнате, девушка решила все же посмотреть на содержимое пакетов. Взяв один из них, Олеся выудила от туда симпатичное платье, длиной чуть выше колена, темно-синего цвета. В самом большом пакете она обнаружила две коробки: в одной была пара балеток, а в другой удобные кроссовки. В третьем пакете расположились джинсы и пара футболок и кофта. А в четвертом — два комплекта кружевного белья. Через десять минут, девушка вышла на кухню к Тарасову в купленном им платье и балетках. Темно-синее платье идеально подчеркивало фигуру девушки, Борис не прогадал, выбрав именно эту модель платья. Оторвать взгляд от Олеси было крайне сложно, но мужчине все же пришлось это сделать для того, чтоб протянуть девушке лекарства и стакан с водой. — Прекрасно выглядишь, — Тарасов улыбнулся и поставил на место стакан и блюдечко, когда девушка выпила лекарства. — Твоими стараниями… — Олеся смущенно улыбнулась и посмотрела на Бориса, — не стоило на меня тратится. Это тебе не в малую копеечку влетело. — Не надо считать мои деньги, ладно? Я захотел тебе это купить — я купил, а все остальное тебя волновать не должно. — Тарасов подошел к Умановой и нежно притянул её к себе за талию. — Если понадобится, я весь мир к твоим ногам уложу. — Борис нежно поцеловал девушку в носик, от чего та довольно зажмурилась. Ей было безумно приятно слышать эти слова от мужчины. — Прям таки весь? — Девушка хохотнула, посмотрев в голубые глаза Тарасова, в которых плескалась забота, нежность и… Любовь? — Весь. Без остатка. — Борис улыбнулся и вновь коснулся губ девушки мимолетным поцелуем. Взяв её за руку, он повел Олесю к входной двери. Покинув квартиру и спустившись на первый этаж, пара вышла из подъезда и пошла в направлении парка, который находился не так уж и далеко от дома Тарасова. Оба за всю дорого не проронили и слова, каждый был погружен в свои мысли. Думали они тоже приблизительно об одном и том же. Девушка пыталась найти объяснение тому невероятному факту, что места, улицы, по которым они сейчас идут, она помнит, а когда и с кем она здесь была — нет. Тарасов же гадал от куда у девушки мог появится шрам от огнестрела и как она могла его получить. Почему-то в то, что девушка работала, скажем, опером или в том же спецназе, Борис отказывался верить напрочь. Слишком хрупкая, слишком нежная. Оставался еще один вариант — она могла быть пострадавшей при каком-нибудь захвате прогулочного судна, кафе и так далее и тому подобное. — Я чувствую себя отвратительно. — подала голос девушка, когда они уже дошли до парка, чем вывела Тарасова из раздумий. — Плохо? Что-то болит? — Мужчина тут же забеспокоился и остановившись, взял Олесю за две руки, Заглянув ей в глаза. — Нет, не в этом дело. Просто… — Уманова замолчала, пытаясь подобрать слова, чтоб описать свое состояние, но как на зло в голову ничего не приходило. — Олесь, не молчи! — Борис явно переживал за девушку и её настрой ему совсем не нравился. — Я помню все. — Девушка выдохнула, и отвела взгляд в сторону. Тарасов мгновенно поменялся в лице. Как это помнит? Почему не призналась раньше? Почему притворялась? — Кроме себя и своей прошлой жизни. — За те секунд двадцать, что девушка держала паузу, видимо вновь подбирая слова, Тарасов успел понапридумывать невесть чего. — Понимаешь? — Уманова подняла свои карие глаза, из которых вот-вот хлынут слезы, на Бориса. — Я помню улицы, я помню этот чертов парк, но я не помню когда, с кем и что я здесь делала. Тарасов молчал. Он видел, что девушке больно от осознания того, что часть её жизни просто выпала, стерлась напрочь. Олеся закрыла глаза и сделала глубокий вдох, стараясь успокоится. По её щеке скатилась кристальная слеза, а мужчина, не придумав ничего лучше, просто осушил её поцелуем. Прижав девушку к себе, Борис хотел таким способом её успокоить. — Я даже не знаю сколько мне лет, есть ли у меня семья… Я тебя обнимаю, целую, не имея ни малейшего представления о том, с кем я была в прошлой жизни. Вдруг у меня муж есть? Что, если он меня ищет? — Слёзы покатились с новой силой, одна за одной скатываясь по щекам девушки. Она раньше над этим не задумывалась, а сейчас, словно накрыло. — Двадцать пять. — Коротко выдает Борис, понимая, насколько девушке больно. Отчасти он ощущал эту душераздирающую боль Олеси, и ему хотелось сейчас бросить все к чертям, вернуться к дому, достать ту чертову папку и отдать ей. А дальше, пусть располагается той информацией, которая есть как хочет. Но с другой стороны он пытался её уберечь, скрывая тот факт, что она выросла в детском доме. Любой фильм, где показывают детей из детского дома и какие ужасы там с ними происходят — это лишь вершина айсберга, на самом деле там все намного хуже. Борису страшно представить, что девочка могла там пережить. — Что? — Олеся отстранилась от Тарасова и заглянула ему в глаза, не поверив в то, что услышала. — От куда? — Я не все тебе сказал. — Честно признался мужчина, а затем поспешил оправдать свой поступок. — Врач сказал, что с восстановлением памяти надо быть осторожным. Слишком много воспоминаний могли бы тебе навредить. — Что тебе еще известно? — Ты точно хочешь это знать? — Борис решил дать шанс Олесе одуматься, хотя сам прекрасно понимал, что она любой ценой готова узнать хоть что-то, что касалось её прошлого. — Тебе может это не понравится. — Говори. Борис вздохнул. Как бы ему не хотелось скрыть горькую правду от девушки, как бы он не хотел уберечь её от этих далеко не сладких воспоминаний, ему все же придется это сделать. Только вот найти в себе силы сказать одну простую фразу оказалось не так просто. Просто язык не поворачивался сказать миниатюрной, хрупкой девушке о том, что у неё нет близких, нет семьи, что она с малых лет осталась одна. — Говори! — уже более настойчиво проговорила Уманова. У неё появился шанс узнать еще один факт из её биографии и каким бы печальным, грустным он не был, она должна знать об этом. — Ты выросла в детском доме. — На выдохе и как можно тише произнес Борис и замер, внимательно наблюдая за реакцией Умы. Он был готов к любому исходу событий. Начиная от истерического смеха и доказывании, что это могло произойти с кем угодно, но только не с ней и у неё сто процентов есть любящие родители, и заканчивая истерикой, рыданиями от с осознания ненужности, одинокости и беспомощности в этом мире, что непосредственно могло кончится нервным срывом. Но, какого его было удивление, когда девушка никак не отреагировала, словно этой фразы и не было. Она лишь задала следующий интересующий вопрос. — Я замужем? Борис без замедления взял Олесю за правую руку, поднимая её выше, как бы демонстрируя, что на нем не кольца. Уманова посмотрела на Тарасова, а затем на свою руку, которую мужчина непроизвольно поглаживал большим пальцем своей руки. Вновь переведя взгляд на Бориса, девушка сглотнула. Она только сейчас заметила на сколько быстро начало биться её сердце. Они смотрели друг другу в глаза, ни роняя больше ни слова. Каждый пытался прочитать по глазам собеседника о чем его мысли, какие чувства он сейчас испытывает, пусть внешне они были спокойны, но внутри каждого из них бушевала настоящая буря. Борис медленно поднес ладошку Леси к себе, внимательно наблюдая за девушкой. Тарасов осторожно коснулся губами тыльной стороны ладони Умановой, отметив, что от столь невесомого поцелуя девушка судорожно ухватила глоток воздуха, прикрыв глаза. Борис продолжил целовать каждый пальчик девушки, с удовольствием отмечая как девушка реагирует на его трепетные поцелуи. «Если здесь и будет когда-нибудь кольцо, то оно будет подарено мной.» — Эту фразу он не решился произнести в голос. Зато признаться самому себе, что он готов провести остаток своих дней с этой девушкой он смог. Хоть мысленно, но смог. Мир девушки перевернулся с ног на голову с того самого момента, как она открыла глаза в его квартире и не могла понять кто она и что она здесь делает. Каждый день для неё был адской мукой, эта неизвестность пугала до чертиков, создавалось впечатление, что каждый день она летела все дальше и дальше в пропасть. А сейчас, когда он трепетно целует каждый её пальчик, она словно обрела крылья и теперь несется ввысь. И если ей придется упасть на самое дно ущелья, чтоб вновь обрести эти крылья, она не задумываясь шагнет вперед, поддавшись законам гравитации. — Мы…так и будем здесь стоять? — Девушка приложила не мало усилий, чтоб вновь обрести контроль над собой и своими желаниями. — Идем, прогуляемся до конца парка по аллее и будем возвращаться домой. — Тарасов сплел их пальцы между собой и повел девушку прямо по аллее. — Ты так спокойно отригарировала на то, что ты из детского дома… Признаюсь честно, удивлен. — Я ничего изменить не могу. И этот факт не вычеркнуть из моей биографии. — Олеся погладила себя по руке от локтя к плечу, устремив свой взгляд на выложенную плиткой дорожку. — Теперь хоть знаю почему мне в больнице снилась та чертова кладовка и… — Уманова запнулась, словно решая говорить дальше или нет. Решив, что выговорившись ей станет немного лучше, она продолжила, — мужчина. Кажется, учитель физкультуры. Девушка не заметила как стала крепче сжимать руку Бориса, впиваясь в его ладошку своими ногтями. Уманова вновь вспомнила тот дурацкий сон, который не давал ей спать несколько ночей. Как только она закрывала глаза, перед ними тут же всплывали картинки того, как он пытался изнасиловать одну девочку, а потом и её саму. Благо она смогла дать ему отпор. Тарасов крепко сжал свободную руку в кулак, когда услышал о её снах. Хватило только намекнуть о чем были они, чтоб фантазия дорисовала дальше все сама. — Борь… — Из пучины мыслей Бориса вывел голос Умановой. — Я не хочу больше гулять. Пойдем домой. — Конечно. Спустя некоторое время пара вернулась домой. Открыв квартиру, мужчина пропустил туда девушку, после чего зашел сам. Закрыв дверь с внутренней стороны, Борис повернулся лицом к девушке, которая в упор смотрела на него. Тарасов замер, пытаясь понять, чего же ожидать дальше от миниатюрной брюнетки, в чьих глазах сейчас плясали не известные ему ранее чертята. И каково было его удивление, когда девушка сделала шаг вперед, сократив между ними расстояние до минимума и встав на носочки, впилась в его губы требовательным поцелуем. Тарасов тут же подхватил этот поцелуй и подняв девушку на руки, прижал её к стене. Олеся в свою же очередь обхватила ногами его торс и нежно прикусила его нижнюю губу, когда почувствовала как его сильные руки сжимают её ягодицы, задрав платье к верху. Оторвавшись от губ миниатюрной брюнетки, Тарасов припал к шее девушки, которая с удовольствием подставляя её под ласки мужчины. Борис присосался к бархатной коже на шее, оставляя на ней характерный след. Олеся шумно выдохнула, наслаждаясь поцелуями, которыми мужчина осыпал её шею, прикрыв глаза. Девушка запустила свои пальчики в короткие рыжеватые волосы Тарасова, нежно массируя его затылок и притягивая его к себе еще ближе. Все, что девушке было нужно, для того, чтоб выкинуть из головы ненужные мысли — это его ласки, поцелуи и хриплый шепот, которые уносили её далеко за пределы этой планеты.