***
Сириус слишком много думал и это его неимоверно раздражало. Не то чтобы раньше размышления были несвойственной для него деятельностью, да и в голове от недостатка мыслей не сквозило. Но в последнее время он зациклился на вещах, как правило выбивающих его из колеи. И имевший место каждый вечер ритуал обезоруживания не способствовал улучшению настроения. За прошедшие два дня он столкнулся с Грей лишь раз, направляясь в совятню. Она прошла мимо, не обратив внимания ни на него, ни на группу девушек, наградивших её вслед нелестными эпитетами. Стиснув зубы, Сириус принудил себя не оборачиваться и, ни в коем случае, не заступаться за неё. Смешанные чувства вспыхнули в душе парня, вызывая неконтролируемую дрожь во всем теле. Он лишь понадеялся, что царившая внутри буря не отразилась на лице. С Кэрой у него творилась та ещё чертовщина. Он то искал её общества, то, стыдясь своей слабости, отталкивал, выстраивая между ними непроницаемую арктическую стену. Иногда, в те моменты, что он ненадолго оставался один, Сириус не сопротивлялся отвращению к себе, задыхаясь, точно замурованный под гигантской бетонной плитой. И теперь, стоя на опушке Запретного Леса, перед входом в подземный тоннель, что неистово охраняла Гремучая ива, Сириус старательно забаррикадировался от терзавших его мыслей. Сейчас он был нужен своему другу, предаваться же ненависти к себе он всегда успеет. Полнолуние. Круглый диск луны то и дело скрывался за плывущими по ночному небу тучами. Её тусклый свет частично освещал землю под ногами, чего было достаточно для мародёров, взявших за обычай разгуливать под покровом ночи. Сириус наблюдал, как Питер перекинулся крысой и с ловкостью, которой завидовал сам Петтегрю будучи человеком, ринулся под остервенело мечущиеся ветви заколдованной ивы. Шустро перебирая лапками, он добрался до сучка, торчавшего из травы почти у самого основания дерева, и приложился к нему со всей силой, что нашлась в маленьком тельце его анимагического амплуа. Гремучая ива в последний раз судорожно дернулась и замерла. Следом за Питером в подземный лаз проскочили немалых размеров чёрная собака, сильно смахивающая на Грима, и красавец-олень, чьи ветвистые рога слегка задевали земляные своды прохода. Не считая Альбуса Дамблдора, только некоторым профессорам Хогвартса и четверым мародёрам было известно, куда вёл этот тоннель. Последним, впрочем, знать не полагалось. Довольно скоро друзья оказались в Визжащей хижине, построенной на окраине Хогсмида и заколоченной снаружи со всех сторон. Тут же до них откуда-то сверху донёсся душераздирающих звериный вопль. Взобравшись по шатким лестницам, они нетерпеливо ворвались в единственную на втором этаже комнату и оказались лицом к лицу со злобно скалившимся оборотнем. Сириус заметил за его спиной в щепки разнесенную мебель, в которой ещё угадывалась прикроватная тумба. Блэк мысленно усмехнулся. Хорошо, хоть рояль пока относительно цел. Впрочем, зачем оборотню вся эта роскошь он никогда не понимал. Кровать — единственное, что было нужно Люпину, пока бедолага дожидался обращения. Ремус-вервольф уже привык к оленю и собаке, сопровождавших его каждое полнолуние, крысу же он почти не замечал. Не то чтобы он был им рад, подобные чувства в зверином обличье притуплялись и сводились на нет, уступая одним лишь голым инстинктам. Но с их появлением он чувствовал скорое избавление от опостылевших стен его темницы и предвкушал желанную свободу. Временами Сириусу казалось, что в глазах оборотня иногда мелькала глубокая обреченность, немое смирение, с которой человек подчинился своей звериной сущности. В такие моменты Блэку самому отчаянно хотелось выть на луну — коварную виновницу мучений его друга. Ребята вывели Ремуса из хижины и увлекли за собой в самую гущу леса, подальше от возможных встреч с людьми. Сообразив, что больше не ограничен в передвижениях, оборотень пустился бегом, петляя между переплетенных стволов могучих деревьев. Его провожатые старались не отставать, держась по обе стороны от него. Только Питер предусмотрительно семенил на безопасном расстоянии. Друзья его в этом не винили: разъяренный оборотень мог запросто одним махом слопать маленького грызуна. «Зато, только с твоей помощью мы можем обезвредить Гремучую иву», — утешал его Джеймс. Сириус только фыркал, уверенный, что Питер неспроста превращается именно в крысу. В образе собаки, Блэк, наконец, позволил себе расслабиться и отдался непередаваемым ощущениям, что вызывал в нём стремительный бег. Студеный ноябрьский воздух зазывно свистел в ушах и наполнял лёгкие свежими ароматами леса. В какой-то миг чуткий слух Блэка уловил не вписывающийся в их процессию чужой звук. Топот. Кто-то бежал. И бежал в их сторону. Сириус поймал встревоженный взгляд оленя, нервно перебирающего копытами, он тоже слышал. На их беду, не они одни. Ремус резко остановился и, задрав нос кверху, старательно принюхался. Запах человеческой плоти отчетливо выделялся среди множества других, и с каждым мгновением делался всё сильнее. Из пасти оборотня вырвался гортанный рык, и он стремительно бросился на встречу к своей жертве. К счастью, Джеймс успел преградить ему путь и, выставив вперёд крепкие рога, с силой отбросил зверя назад. Сириус на всех парах промчался мимо них, нужно было как можно скорее прогнать человека, кем бы они ни был. Он рассчитывал, что с этим проблем не будет, Грим вполне мог внушить ужас даже взрослому волшебнику. Но, видимо, фортуна окончательно отвернулась от него, или Элис Грей являлась преследовавшим его проклятием, потому что из-за деревьев показалась именно она. Девушка согнулась и часто задышала, прижав руками левый бок. Затем она увидела его, Сириуса. Он вырвался из оцепенения и, угрожающе зарычав, стал надвигаться на неё, надеясь, что эту ненормальную не подведёт проверенный двумя днями ранее инстинкт самосохранения. Однако, Элис выглядела скорее сбитой с толку, нежели напуганной. Она быстрым движением спрятала в карман что-то, что ранее сжимала в кулаке. Её палочка была наготове и светилась вибрирующим бледно-зелёным светом; колдовать она не спешила. Элис подозрительно оглядела свою палочку и перевела взгляд на приближающегося зловещего пса. Затем, будто озарённая внезапной мыслью, пораженно округлила глаза. Не будь ситуация столь катастрофичной, Сириуса развеселила бы неожиданно богатая гамма эмоций на лице девушки. Ну же, беги, уноси свой зад отсюда! Блэк в один прыжок оказался у ног Грей, обнажая острые клыки в диком оскале, а в следующую секунду был сбит мощным толчком в бок. Внезапная боль пронзила его, и он ощутил, как теплая кровь пропитала его шерсть. Над ним нависла окровавленная морда оборотня. Зверь не давал ему возможности встать на лапы. Над их головами пронесся луч заклинания, отвлекая Ремуса. Сириус вцепился в его шею, и двое животных кубарем покатились по земле, издавая страшные рычания. «Твою мать, где же Джеймс?» — отчаянная мысль билась на задворках сознания Блэка. Теперь Элис испугалась не на шутку. С бешено колотящимся сердцем она смотрела на раздирающих друг друга вервольфа и собаку. Они сцепились так сильно, что невозможно было разобрать, где заканчивается один и начинается другой. Заклятие могло задеть пса, а у Элис были веские основания этого не допустить. Здравый смысл кричал ей убираться отсюда со всех ног, но она будто приросла к земле, не в силах сделать и шагу в сторону. Она инстинктивно шарила глазами вокруг в поисках чего-то тяжелого, хотя и понимала, что проку не будет. Зато в каких-то пяти шагах от неё зияла глубокая пропасть. Безумная мысль промелькнула в её голове: заманить оборотня к самому краю и сбросить вниз заклинанием. Но не успела она как следует обдумать идею, как раздался хруст треснувших костей, и пёс затравленно заскулил. Оставив его, вервольф кинулся к девушке. Увернувшись от заклинания, он с размаху выбил палочку у Элис, оставив на рукаве её мантии четыре борозды — следы от когтей. Грей вскрикнула и машинально схватилась за раненую руку. Сквозь пальцы просочилась тёмная кровь. Вервольф припав к земле, медленно наступал на девушку. Та в ужасе попятилась и в какой-то миг почувствовала, что земля уходит из-под ног. Крик застрял в горле, когда Элис поняла, что падает в пропасть. Отчаянные попытки Сириуса встать ни к чему не приводили: боль в сломанных рёбрах приковала его к земле. Обессиленный, не в состоянии что-либо сделать, он рычал и скулил от безысходности и дикой боли. Быстрее, чем он мог сообразить, что произошло, Грей сорвалась с обрыва и полетела вниз. Он, как завороженный, уставился на то место, где всего мгновение назад стояла Элис. Нет… нет… нет! Элис! Тишину дремучего леса взорвал протяжный, полный страдания вой черного пса. И в тот же момент, вторя ему, где-то в лесу раздался другой — низкий и призывный. Обезумевший от горя Сириус затуманенным взором смотрел, как Ремус, оставив попытки спуститься за своей жертвой, встрепенулся и прислушался. Вервольф снова завыл, и Ремус окончательно забыв об Элис, бросился на зов собрата. Собрав остатки сил, Сириус попробовал вернуть себе человеческий облик. Получилось со второго раза, и боль вдвое усилилась. Он зажал рот тыльной стороной ладони и глухо застонал. Дышать было неописуемо тяжело, каждый вдох словно по новой ломал ему кости. С трудом ему удалось перевернуться на живот. Устремив взгляд к пропасти, он начал невыносимо медленно ползти вперёд. Слишком часто он останавливался, чтобы перевести дыхание. Наконец, он добрался до волшебной палочки Элис и, схватив её, подполз к обрыву. Сердце сжалось в стальные тиски. Он затаил дыхание и перегнулся за край. Он не был готов. Он не желал верить глазам. Это не могло происходить на самом деле. Должно быть он завяз в кошмарном сне, не в силах проснуться. Иначе бы Элис не лежала там, внизу, раскинув ноги и руки под неестественным углом, залив своей кровью траву вокруг. Сириус сжал челюсти, подавляя рвущийся наружу крик. — Элис, — прохрипел он. — Элис, Элис… Собрав волю в кулак, он вытянул палочку и, прочертив в воздухе незатейливый узор, прошептал: «Вингардиум Левиоса». Тело девушки грузно поднялось над землей и, на секунду зависнув, поплыло вверх. Уложив её рядом с собой, он осторожно прощупал у неё пульс и облегченно выдохнул: она была ещё жива. Сириус вымученно улыбнулся. Его Элис боролась за жизнь до последнего. Порыв эйфории прошёл, и чудовищная боль снова дала о себе знать. Блэк знал, что долго не протянет, он вот-вот лишится сознания. Последнее, что он смог сделать — выбросить из палочки сноп сигнальных искр. Шанс, что их всё-таки найдут практически равнялся нулю, но попробовать стоило. С мыслью, что вероятно они оба погибнут этой ночью, Сириус обнял девушку, прижавшись подбородком к её макушке. Вскоре, он действительно провалился в обморок.Глава VIII
19 декабря 2013 г. в 02:36
Ремус максимально вжался в глубокое кресло и, закусив губу, угрюмо уставился на свои сжатые в кулаках руки. Он сгорал от стыда, чуть ли не ощущая как плавится его кожа, и мечтал провалиться в седьмое пекло под осуждающими взглядами декана Гриффиндора и директора школы. Рядом, в противоположность ему, закинув ногу на ногу, Сириус упрямо вздёрнул подбородок. Пальцы его левой руки нервно выстукивали сбивчивую дробь на полированной поверхности подлокотника, кулаком другой он подпирал подбородок. Обманчиво расслабленная поза, однако, не скрывала его нарастающее раздражение, граничащее с наглостью.
Сердито поправив овальной формы очки, Профессор Макгонагалл покосилась на директора. Обычно светящиеся лукавством и добротой глаза старого волшебника на сей раз были пасмурными. Сердится он или просто задумался? Непонятно. Потеряв терпение, Минерва сурово покачала головой и сложила руки на груди.
— Больше всего я разочарована в вас, мистер Люпин, — от её ледяного голоса у Ремуса сжалось сердце. — Мы назначали вас старостой в надежде, что вы усмирите неугомонный пыл своих друзей! А вместо этого, что делаете вы?! — глаза Макгонагалл вперились в бедного юношу, прожигая его насквозь. — Устроить такое безобразие на глазах у всей деревни!
— Два-три магазина — ещё не вся деревня, — не выдержал Сириус.
— Мистер Блэк! — профессор грозно сдвинула брови, голос зазвенел как металл. — Вы, как мне кажется, ещё не понимаете всей серьёзности своего положения?
— Минерва, — мягко встрял Дамблдор, — позволим юношам объясниться. Я уверен, у них найдутся разумные доводы. Итак?
Макгонагалл сжала губы в тонкую полоску, не осмеливаясь высказать напрямую свое несогласие с директором. Сириус выпрямился под испытывающим взором Альбуса Дамблдора и, сделав глубокий вдох, как можно спокойнее сказал:
— Эти муд… — Блэк осёкся и заерзал на месте. — Слизеринцы напали на Элис Грей.
— Напали? — директор изогнул бровь.
— Они окружили её, — раздраженно поправился Сириус. — У Мальсибера была палочка. Мне следовало ждать, что произойдёт дальше?
Директор отвёл взгляд, рассеянно поглаживая седую бороду, перехваченную посередине золотой нитью.
— Если я всё правильно понял, — вновь обратился он к своему студенту, — то вы первым напали на мистера Мальсибера?
Сириус от досады покрылся красными пятнами.
— Он выкрикивал оскорбления в адрес девушки и выхватил палочку, — ему стоило титанических усилий следить за тембром голоса, ежесекундно напоминая себе, где и с кем он находится. — И да, я первым начал дуэль, опередив Розье.
Дамблдор отвернулся и заложил руки за спину. Сириуса нервировало установившееся молчание, но он изо всех сил старался выглядеть невозмутимо. Директор и их декан вели себя так, будто они с Ремусом — ни дать ни взять — расхаживали по Хогсмиду с лозунгом «Долой Министра!». В конце концов, это слизеринцам следует читать мораль, а не им. Наконец, директор заговорил вновь.
— Мистер Блэк, вы утверждаете, что студенты Слизерина сподвигли вас к нападению, и мне хочется вам верить. Но, дело в том, что признание мисс Грей абсолютно противоречит вашему.
Сириус подумал, что ослышался. Он широко раскрыл глаза и, пролепетав что-то бессвязное, оглянулся на Ремуса: тот забыл, что секунду назад сгорал со стыда и, подняв наконец голову, удивлённо таращился на Дамблдора.
— Как это, противоречит? — выдавил бледный Люпин.
— Что она сказала? — холодно спросил Блэк, взяв себя в руки.
Каким-то невероятным образом он уже знал, что примерно услышит, и в нём верно поднималась волна праведного гнева на Элис. Кажется, глубоко в душе он уже смирился, что она так или иначе разрушает привычный ему мир одним лишь своим существованием.
— Мисс Грей, — ответил директор, — уверяет, что вина целиком и полностью лежит на ней. Она убеждала нас, что сама спровоцировала мистера Мальсибера на грубость. И, что несмотря на это, он не собирался причинять ей серьёзного вреда.
У Ремуса отвисла челюсть. Он покачал головой, отказываясь в это поверить. Но Сириус безразлично взирал в пространство перед собой, словно перестал интересоваться происходящим. Тем не менее, за видимым равнодушием, Блэк пытался скрыть бушующий в нём ураган ярости и ненависти. Его воображение услужливо рисовало ему картины, где он тысячью разных способов убивал Элис Грей. Казалось бы, в его глазах она успела пасть так низко, что он ничему не должен был удивляться, но выгораживать слизеринцев — выше его понимания! Оправдывать негодяев, которые если бы не он с Ремусом, унизили бы её на глазах у толпы любопытствующих, а может и наградили бы парочкой увечий. Что им терять? Не сегодня, так завтра эти отпрыски хоть и открыто не называемых, но хорошо всем известных чёрных магов, пойдут по стопам предков. Сириус решительно отказывался понимать поступок Элис. Что она за человек такой?
— Так или иначе, — Дамблдор нарушил ход мрачных мыслей Блэка, — все участники дуэли, независимо от своих намерений, будут наказаны. Да, мистер Блэк, все, — директор нахмурился и, как показалось Сириусу, вздохнул.
— А слизеринцы, небось, выговором и отделались, — непроизвольно вырвалось у парня.
Видимо, его дерзость перешла дозволенную грань — лицо Макгонагалл вытянулось и окаменело.
— Вы забываетесь, мистер Блэк! Мы и так слишком долго шли на уступки, закрывая глаза на ваши выходки! Нашему терпению тоже приходит конец, и вам пора бы осознать, какого поведения ожидают от вас, как от старших студентов!
Сириус и бровью не повёл. Он открыто встретил сочащийся негодованием взгляд профессора, но благоразумно промолчал. Ремус, напротив, ещё ниже опустил голову, и спина его согнулась под тяжестью висевших в воздухе упрёков. И то ли несчастный вид юноши, то ли иссякший запас гнева побудил Минерву смягчить выражение лица и повысить температуру голоса на пару градусов.
— К тому же, студенты Слизерина уже наказаны. У мистера Розье конфискована волшебная палочка, и он на время отправлен домой. Его ждёт слушание в Министерстве.
Теперь настала очередь Сириуса подбирать челюсть с пола, такого он никак не ожидал. Они пораженно переглянулись с Ремусом. Реакция ребят стоила любых извинений, и никто не заметил, как довольно сверкнул глазами Альбус Дамблдор.
— Он использовал против вас заклинание тёмной магии, — с неохотой пояснила Макгонагалл, и после недолгой паузы добавила: — Собственного сочинения.
Сириус нахмурился, переваривая услышанное. Поступок, без сомнения, серьёзный, но слушание в Министерстве? Разве это не перебор? Словно прочитав его мысли, а может и на самом деле прочитав, директор многозначительно изрёк:
— За стенами Хогвартса стало слишком опасно, в такие смутные времена нам всем стоит быть начеку. Как бы там ни было, таково желание Министерства — мистеру Розье предстоит серьёзная проверка.
— Что тут проверять, — мрачно усмехнулся Сириус, — сейчас или лет через пять ему прямая дорога в Азкабан.
Директор промолчал, но Сириус был уверен, что тот с ним согласен. Однако, слишком гуманный человек Дамблдор, чтобы осудить кого-то, основываясь лишь на предположениях, пусть даже его собственных, в которых он ещё никогда не ошибался.
— Это ещё не всё, — декан Гриффиндора бесцеремонно нарушила установившееся взаимопонимание между ним и директором. — В течение месяца в конце каждого учебного дня вам обоим придётся сдавать свои волшебные палочки старостам факультета .
Не обращая внимание на страдальчески скривившееся лицо Сириуса, профессор Макгонагалл неумолимо продолжила.
— И на такой же срок, мистер Люпин, мы изымаем у вас значок старосты.
Ремус сделался белее снега, но сдержанно кивнув, отстегнул значок с ворота мантии и протянул декану.
— И не нужно смотреть волком, мистер Блэк, — бескомпромиссно отчеканила Минерва. — Мне, правда, очень жаль, но вы не оставили нам другого выбора.
— Это временные меры, мальчики, — печально изрек Альбус.
Несмотря на его искреннее сочувствие, воздух вокруг Сириуса точно искрился раздражением и обидой.
— Если вам нечего больше сказать, вы можете возвращаться к друзьям.
Как только винтовая лестница, ведущая к кабинету директора, осталась позади, ребята оказались лицом к лицу со встревоженным Джеймсом.
— Ну, что там? Что они сказали?
Сириус открыл было рот, чтобы ответить, но внимание его привлёк красный огонёк, неуместно маячащий на фоне серых отсыревших стен, в самом конце коридора. Красная нелепая шапка. Блэк грубо отодвинув друга, сорвался с места. Добраться до неё. Схватить и встряхнуть, выбить всю дурь. На бледном фарфоровом лице девушки отразился неподдельный испуг. Словно загнанный зверёк она заглянула в серую бездну его глаз. Как ни странно, это несвойственное ей проявление эмоций побудило Сириуса возобладать над своими. Одному Мерлину известно, как сильно он желал причинить боль этой странной девушке. Стиснув кулаки до белизны костяшек, он медленно выдохнул.
— Даже не знаю, что сказать, Грей, — он театральным жестом развёл руки в сторону, удрученно покачав головой. — Весьма неловко получилось. Могла бы хоть намекнуть, что тебе по душе общество слизеринских мудаков.
Элис зарычала и, что есть силы, толкнула парня кулаками в грудь.
— Идиот! — рявкнула она, вцепившись в рубашку парня. — Можешь оскорблять меня сколько влезет, но я и о тебе, придурке, пеклась!
Сириус медленно обхватил её запястья и отдернул от себя.
— В самом деле? Теперь буду знать, кого благодарить каждый вечер, сдавая волшебную палочку старосте. Кстати, твоими стараниями, это больше не Ремус.
— Лучше потерять палочку, чем жизнь, — не растерялась Грей.
Сириус явно терял терпение, сжимая и разжимая кулаки.
— По-твоему, ты спасла мне жизнь, обезоружив перед слизеринским отродьем?! — взревел он.
Ремус и Джеймс, тем временем, незаметно подошли к ним и стали позади друга на случай, если он перестанет сдерживаться и накинется на девушку.
— Ты в самом деле не понимаешь, Блэк? Пораскинь извилинами, Розье не посадят в Азкабан за изобретение нелегального заклинания, скоро он будет на свободе и в школу ему возвращаться не нужно.
— Что с того? — холодно спросил Сириус.
— А то, что если за стенами Хогвартса окажется вся их банда — целых четверо новоявленных Пожирателей рано или поздно явятся по нашу душу! Здесь, под носом у Дамблдора, они бессильны. Вот почему, было разумно придать случившемуся окраску типичной межфакультетной потасовки.
Сириус пару секунд внимательно вглядывался в напряженное лицо девушки, пытаясь понять, есть ли в её словах хоть крупица правды. Способна ли она вообще сделать что-либо из добрых побуждений? Мог ли он когда-нибудь ей поверить? Неважно, Сириус — гриффиндорец. Он никогда не избегал опасности, тем более ценой лжи и предательства. Ему никогда не понять Грей. Не отдавая себе отчёта, он поднял руку и легко провёл пальцами по гладкой щеке девушки и горько усмехнулся.
— Тебе самой место в Слизерине, милая Элис. Свою шкуру ты точно спасла.
Девушка вздрогнула и будто окаменела. На застывшем в непроницаемой маске лице не угадывалось и тени прежних эмоций. Поманив друзей, Сириус поспешил уйти от неё.
— Береги себя, Грей. Ты больше не моя забота.