Black & Grey

      Две недели спустя.       В жизни Сириуса Блэка всё шло своим чередом. В то время, как большинство студентов старших курсов ныли и жаловались на гору домашнего задания, Блэк и Поттер находили время и для веселья. Будет честнее сказать, что только развлечениями они и занимались. Как им удавалось в конце учебного года ребячливо сдавать все экзамены, пока другие корпят над кипой учебников — оставалось загадкой.       Да, Сириус глубоко застрял в рутине обыденных событий: уроки, проделки, отработки, ночные вылазки — всё как всегда. Почти всё. В течение этих двух недель Сириуса неотступно преследовала назойливая, до безобразия раздражающая мысль. Спасибо Джеймсу. Теперь он и вовсе смотреть не мог на представительниц слабого — и кто только до этого додумался — пола. Стоило какой-нибудь миловидной обольстительнице приглянуться ему, как в голове раздавался поучительный голос лучшего друга: «Вся проблема в тебе, Бродяга… Это твой выбор, друг…» А за голосом в памяти медленно всплывал уже успевший изрядно надоесть образ: короткие каштановые волосы, мальчишеская фигура, безразличный взгляд. Элис Грей.       С той самой беседы в «Трёх Мётлах» Сириус упрямо делал вид, будто не воспринял совет Джеймса всерьёз и забыл о нём. Так-то оно и было, идея встречаться с Грей казалась ему в высшей степени нелепой. Но вот не думать об этом, как ни странно, он не мог. Блэк не мог не признать, что идея друга не лишена смысла. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы осознать истину: ему давно следовало стать более разборчивым и взять угроба* за рога. Иначе говоря, переступить через свои давние убеждения и изменить что-то в жизни. Но как решиться на это, когда всё детство в тебя по капле вселяли ненависть к самому себе.       Сириус не считал себя трусом, но его ничего не страшило так мучительно, как то, что мать окажется права на его счёт. «Как долго, думаешь, это гриффиндорское отродье будет принимать тебя за своего? Твои так называемые друзья тотчас же отвернутся от тебя, лишь раз ты их разочаруешь. А ты разочаруешь, Сириус, мне ли не знать? Ты всю свою никчемную жизнь только и делаешь, что разочаровываешь меня!»       «Не думай, что ты перестал быть Блэком, только потому что шляпа распределила тебя в Гриффиндор», — однажды сказал Сириусу младший брат, Регулус. И он был прав. Их мать смогла выжечь имя Сириуса на родовом древе, нанесённом на старинную шпалеру золотыми нитями, но выжечь кровь Блэков из его жил не удалось бы никому, сколько бы Вальбурга этого не отрицала. Он погряз в этой чертовщине потому, что являлся, да, несостоявшимся, но неоспоримым наследником одного из стариннейших магических династий, насквозь пропитанных необузданной тёмной магией.       «Мне здесь не нравится, дядя, я хочу уйти с тобой», — ещё ребёнком просил Сириус Альфарда Блэка, когда тот первым ушёл, отказавшись от семейных уз, связывающих его с сестрой Вальбургой. Дядя любил Сириуса как родного сына и сам забрал бы его из этого треклятого дома. Но он не осмелился, искреннее опасаясь гнева Вальбурги, который неминуемо обрушился бы на ребёнка. Альфард, достаточно осведомлённый о тёмных истокак своего рода, ожидал и был готов к тому, что отречение от Блэков не пройдёт бесследно, и он сполна вкусит плоды жизни изгоя. Он не смог обречь и Сириуса на проклятую жизнь.       Нет, Сириус не собирался встречаться с Элис, что он считал крайней мерой и неоправданной тратой сил. Но пренебрегать советом друга не стал.

***

      Парень протянул руку к светлым волосам девушки, весёлой волной струящихся по плечам, и сдвинул к аккуратному ушку спадающую на глаза прядь. Долгим внимательным взглядом он всматривался в её светло-карие глаза, поддаваясь гипнозу затейливого вихря радужек, отрывающего его от реальности. Он не чувствовал себя влюблённым, сердце его молчало, но он утопал в спокойствии и бесконечном ощущении света и уюта. Он надеялся на милосердие Мерлина, чтобы чувство невообразимой легкости и гармонии с его спутницей продлилось как можно дольше. Его губы затронула лёгкая игривая улыбка — она засмущалась, робко опустила голову. На щеках девушки заиграл яркий румянец, приятно контрастирующий с белизной чистой кожи.       — Как прошёл твой день, Кэра? — мягким баритоном спросил Сириус, прекрасно сознавая, каким образом его голос действует на неё: волнует сердце, проникая до самых его глубин. — Слагхорн принял твоё эссе?       Сириус сам поражался происходящим в нём изменениям. Прежде его мало трогала жизнь его пассий. Он редко интересовался о том, что у них нового и уж точно никогда не вдавался в детали. Он не смог бы теперь точно ответить, обсуждал ли с ними вообще что-то стоящее, имеющее значение. По большей части лишь проводил время, непосвящённое друзьям, чтобы как-то разнообразить день.       Кэра Хейл относилась к числу девушек, которых Сириус прежде обходил за мили. Она была проста, как чётко вызубренное заклинание по чарам. Нередко появлялась в кругу Лили Эванс — не подруга, но хорошая знакомая и такая же старательная студентка. Её скромность и благоразумие в придачу с бескрайней добротой придавали ей особое очарование, вызывая всеобщую симпатию и желание вести знакомство. Сириус терпеть не мог безупречность. И ему крайне не нравились робкие девушки, готовые грохнуть в обморок от поцелуя в щёчку. Так было до поры, когда Сириус принял непреклонное решение изменить своим нравам, до памятной беседы в пабе Хогсмида.       Всего лишь за несколько дней общения Кэре непостижимым образом удалось занять место, если не в сердце, то в мыслях Сириуса. Вечером после уроков он привычно искал её общества, чтобы окунуться в живость её рассказов, мыслей. Она в бескорыстной щедрости осыпала его теплыми улыбками, ласковыми взглядами, ничего не требуя взамен. Тьма медленно отступала из его мыслей, уступая место бодрящему убеждению, что он нашёл кого-то нужного, кто поймёт его, кому не придётся искать замены в скором будущем. Бесспорно, ему предстоял титанический труд в преодолении её застенчивости и опасливого недоверия к любым проявлениям внимания с его стороны. Импульсивность и нетерпеливость неизменно сопровождали Сириуса, словно ангелы на плечах, в любой миг способные взорваться и охватить его изнутри гневным огнём. Вот почему в своём бескрайнем упрямстве он не подпускал и мысли, что рядом с ним когда-нибудь может оказаться подобная «недотрога».       И стоя теперь в тихий пятничный вечер в одном из бесчисленных просторных коридоров замка напротив светленькой девушки со смущённой улыбкой на лице, Сириус с лёгким удивлением отдавал себе отчёт в том, как сильно он ошибался. Рискнув познакомиться с Кэрой, он не без изумления обнаружил в себе желание узнавать её постепенно, шаг за шагом, учась бороться со своей вспыльчивой натурой. Ему необязательно быть чудовищем, он мог с этим бороться.       — Профессор Слагхорн просто зверствовал сегодня, — лучезарно улыбнулась Кэра. — Носился по кабинету, как взбесившийся соплохвост и цеплялся ко всем и каждому.       — Боюсь, неудавшимся уроком вы обязаны мне с Джеймсом, — рассмеялся Сириус. — На первом уроке мы вывели его из себя, к концу пары сдав вместо нужного образца — зелье недолгого полёта**.       — И это так сильно его разозлило?       — Ну… его невовремя отвлекла Ревейн***, и он выпил наше варево, даже не взглянув, — глаза Блэка загорелись озорством при воспоминании о проделанной шалости. — Представь себе Слагхорна парящим над его рабочим столом и размахивающим руками в надежде ухватиться за волшебную палочку и поймёшь, почему он был так зол.       Кэра ахнула, изумлённо распахнув глаза — провести подобное с профессором! Но Сириус так забавно жестикулировал, описывая летающего Слагхорна и хохотал так заразительно, что девушка не выдержала и тоже засмеялась.       Почти все время, что Сириус проводил с Кэрой, он систематически напоминал себе, что не будет бесцеремонно вторгаться в интимное пространство девушки, что на этот раз всё будет иначе. Но сдерживать себя нечеловеческими усилиями каждый раз, когда хотелось прикоснуться к ней, поцеловать, было слишком уж непривычно для него и оттого — тяжко. И он не выдержал. Одним махом перерубил путы, стягивавшие желание в тесных узах, не позволявшие затуманить рассудок. Эмоции стремительным потоком растеклись по всему телу, подчиняя мышцы, управляя движениями. Сириус решительно приблизился к Кэре, взглядом лаская её губы, давая понять о своём намерении, предоставляя время подготовиться, но не оставляя шансов отступить. Девушка растерялась, не в силах что-то сказать или сделать, завороженная взглядом Сириуса замерла на месте. Боясь дышать. Не смея моргнуть. Он знал, в какое замешательство её приводит. Чувствовал, что она ещё не готова оказаться в его объятиях. Бедняжка. Сириус всё решил за неё. Он осторожно наклонился к её лицу, как вдруг почувствовал ощутимый удар по спине, едва не сбивший его с ног. В последний момент он успел выставить руку вперёд и опереться ею о противоположную стену, чтобы не навалиться на Кэру.       Сириус резко развернулся и увидел распростёртую на полу фигуру, в окружении разбросанных книг. При падении мантия студента частично задралась, упав на лицо и открывая обзор лишь ногам в широких джинсах и синих кедах. Блэк собирался как следует пропесочить незадачливого мальчишку, несущегося по коридору в обнимку с горой книг, как тут студент приподнялся на локте и откинул с лица мантию, оказавшись вовсе не парнем, а девушкой. И никем иным, как Элис Грей.       Сириуса будто битой для бладжера огрели. Он уставился на Грей покрасневшими от злости глазами и чувствовал, как изнутри поднимается давнее раздражение на когтевранку. Все чувства, которые он старательно пытался подавить в течение последних дней вырвались наружу, обнажая сущность Сириуса.       — Ты! — рявкнул Блэк. — Откуда, дементор тебя подери, ты взялась?       Вздрогнув, Элис бросила на него озадаченный взгляд, как если бы она врезалась в фонарный столб, а тот вдруг заговорил. Затем не торопясь встала и оттряхнула мантию и джинсы. Так же не спеша она собрала свои книги, одну за другой, под горящим яростью взглядом Сириуса. Позади парня Кэра вжалась в стену и не решалась что-либо молвить. Она явно не понимала, отчего парень так вышел из себя.       Собрав свои вещи, Элис шагнула к Сириусу и поравнявшись с ним, уверенно и без тени смущения взглянула ему в лицо.       — Оттуда, — коротко бросила она, кивком указав на поворот позади себя.       На долю секунды Блэку показалось, что она насмехается над ним. Ошибся. На её лице он не заметил и намёка на насмешку. Грей развернулась и, даже не обратив внимания на Кэру, продолжила свой путь. Несмотря на всю комичность ситуации, Сириус буквально взрывался от переполнявшего его возмущения. Не будь она всё-таки девушкой, дуэли было не миновать. Он сделал глубокий вдох, взяв себя в руки.       — Ты не считаешь, что должна извиниться? — бросил он ей в спину. В голосе парня сквозила неприкрытая угроза.       Элис полуобернулась.       — Нет, я так не думаю, — невозмутимо.       В глазах Блэка засверкали недобрые искорки. Кэра неуверенно подалась вперёд, в надежде уразуметь парня, но так и замерла.       Пару мгновений о чём-то поразмышляв, Элис, наконец, посчитала нужным добавить:       — Это была случайность и ты уже послал меня к дементорам, — просто произнесла она, — мы вроде как в расчёте.       Девушка отвернулась и скрылась в ближайшем пролёте.       Сириус молча уставился в пространство, где прежде стояла Элис. Что-то екнуло в груди. Что-то противное, незнакомое. Разветвляясь, захватило легкие, мешало дышать. Добралось до сознания. Что это было? Ведь он и взбесился так, лишь потому, что это была именно Элис. Но почему? В конце концов, она ничего ему не сделала. Но тому, что он чувствовал сейчас, можно было дать лишь одно название — неприязнь. Жгучая, раздражающая и не до конца им понятая. * угроб — редкое волшебное животное. Показан в фильме «Фантастические твари и места их обитания». * Зелье придумано мной, совпадение с каноном случайно. ** Имеется в виду Алиса Ревейн, будущая супруга Фрэнка Долгопупса.