Плоть

      Ёрико сидела за столом на собственной кухне как неродная, каким-то растерянным и замутненным взглядом осматривая обстановку. Окружение казалось чуждым, воздух, который она вдыхала, был каким-то другим. Пахло разлитым и высохшим пивом, к нему примешивались какие-то солоноватые нотки, возможно — рыба? Кухонная утварь ярко блистала в свете жужжащего светильника, особенно ножи. Они казались девушке по-настоящему красивыми. Предметы словно приобрели четкость, твердость, остроту — детали, которых раньше Ёри не замечала, плавая в пространстве как в тягучем тумане. Но только не теперь.       Когда следователи по гулям нашли ее в окровавленной комнате, девушку тотчас выпроводили оттуда, накинув на плечи пушистое одеяло. Зачем? Ёри бессмысленно сжимала его края, наслаждаясь мягкостью ткани и думая о том, что с удовольствием посмотрела бы на труп отчима подольше.       — Мы можем приступать к допросу? — спросил один следователь другого. Они стояли в коридоре и думали, что их разговор останется незамеченным. Но для Ёри, которая вдруг начала слышать как будто в разы лучше, их бормотание было разборчивым.       — Едва ли мы добьемся вменяемого ответа, сэр. Она в шоке, ведь на ее глазах только что убили родного человека, — в отличие от первого, этот голос был более высоким и заметно дрожал.       — Возможно, она видела его лицо. Мы не можем упустить шанс взять Черного Кролика по горячим следам, — низкий уверенный баритон полностью подавлял оппонента.       — Простите, сэр, если бы я убедился, что Кролик мертв, мы не потеряли бы столько людей...       — Забудь, приятель, — послышался щелчок зажигалки. — Так что там с ее личностью?       — Ничего необычного, вот личное дело, — Ёри различила шелест бумаги, за которым последовала пауза.       — Что ж, попытка не пытка, — обладатель баритона шумно выдохнул из легких дым от сигареты и, кажется, стряхнул пепел прямо на пол. Ёрико глубоко вдохнула привычный, но казавшийся новым запах табака, и впервые в жизни нашла его менее раздражающим, чем обычно. Она даже не пошевелилась, когда следователь подошел к столу и сел напротив, с напускной внимательностью изучая тоненькую папку.       — Вас зовут Ёрико Акияма? — начал он, строго сверкнув льдистыми глазами в окружении сеточки морщин, но, увидев выражение ее лица, немного смягчился:       — Простите за это, но я вынужден расспросить вас.       Ёрико неопределенно дернула плечом, не понимая, с чего бы ему извиняться. Ах да, они же решили, что у нее шок...       — Ничего страшного, господин следователь, — изогнув искусанные губы в слабой улыбке, тихо ответила она. Интересно, хоть кто-нибудь видит, что ее потряхивает вовсе не от ужаса?       — Благодарю, — мужчина кивнул, и Ёри вновь сосредоточила внимание на морщинах его лица. Он уже немолод, но симпатичен и, похоже, неплохой человек. Демонстрирует небрежность, сбрасывая пепел от сигареты на пол, или же так погружен в работу, что даже не замечает этого?       — Итак, вы — Ёрико Акияма? — она наметила подбородком кивок. — Вы в состоянии опознать внешность гуля, который напал на вашего отчима?       — Возможно, — уклончивое слово само собой сорвалось с губ, и девушка поспешила спрятать блеснувший взгляд за пушистыми ресницами.       — Этот гуль был без маски? — уточнил мужчина. Ёрико лихорадочно думала, но попыталась ответить как можно быстрее:       — Он был без маски, господин следователь.       Скорее всего, он знал об этом и лишь пытался проверить память потерпевшей. Как ему догадаться, что она себя к таковым не причисляла? Следователь помедлил, а затем выложил на стол несколько фотографий.       — Вы узнаете среди них преступника? — мягкие интонации в чужом голосе напоминали манеру речи доктора, и это Ёрико решительно не понравилось. Она сразу заметила нужное фото, но лишь вскользь коснулась его взглядом. Крайняя слева.       — Акияма?       — Этот, — тонкий пальчик без колебаний ткнул в фото, крайнее справа. Последовала мучительно долгая пауза, во время которой сердце Ёри совершило очередной кульбит. Она осторожно подняла голову и увидела в лице собеседника сомнение.       — Возможно, я слишком шокирована, чтобы точно вспомнить, — ложь удивительно легко слетела с языка, но Ёрико ни секунды не чувствовала сожаления. Она улыбалась. Впервые после смерти матери — искренне.        Следователь долго сверлил ее пристальным взглядом, пытаясь отыскать следы лукавства, но вынужден был остаться ни с чем. Ёри едва сдержала во взгляде торжество и толику презрения. Разве она выдаст мясникам личность своего спасителя? Да черта с два...       — Акияма, вы не станете отрицать, что проходили курс интенсивной терапии в заведении для душевнобольных? — казалось, он решил зайти с другой стороны, явно углядев в ее деле что-то особенное.       — Нет, — Ёри перестала нравиться эта словесная игра, вспоминать о прошлом мучительно не хотелось.       — По какой причине вас поместили туда? — допытывался полицейский с видом патологоанатома, препарирующего труп с интересной историей болезни. Краски схлынули с девичьего лица, помимо воли она зажмурилась и дернулась, будто снова почувствовав удар электричества. Доктора так и не заставили ее забыть правду, но научили одному: об истине лучше умалчивать.       — Мою мать убило чудовище, — без запинки выдохнула Акияма, плотнее закутавшись в полотенце. Ее не наигранная нервозность сыграла свою роль, и ищейка отступил:       — Понимаю, простите за вопрос, — почти промурлыкал он. Ёрико обхватила ладонью колено и со всей силы сжала его ногтями, прожигая яростным взглядом столешницу и всеми силами пытаясь сохранить внешнее спокойствие.       — Полагаю, на сегодня мы закончили. У вас горе и вам необходимо отдохнуть, но завтра вы должны будете явиться в офис ccg для дачи подробных показаний. Возможно, утром ваша память прояснится?       — Может быть, господин следователь, спасибо, — выдавила Ёрико, клятвенно пообещав себе, что правды от нее никто не добьется. Если это все, что она может сделать для того, кто избавил ее от монстра, она сделает это не задумываясь. Она легко пошла бы и на большее.       Мужчина поднялся и бросил догорающий бычок в раковину, за неимением более подходящего места. А, может, он все-таки был мразью?       — Тогда до завтра, госпожа Акияма. Наверху уже прибрали, но я бы не советовал сегодня спать там.       Даже когда чужаки, в одночасье заполонившие ее дом, ушли, Ёрико продолжала неподвижно сидеть на кухне и вдыхать драгоценные мгновения новой жизни. Она, наконец, свободна от своего кошмара.