Самый тёмный час

Затянутое низкими облаками небо хмуро нависло над унылыми серыми холмами, скатывающимися прямо к подножью Хмурых Гор. Дул северный ветер, но клубы рваных туч неумолимо наползали оттуда – с востока, из-за каменной громады Мораннона: твердыни, глубоко вросшей между скалистых отрогов. Между Вратами Мордора и войском вождей Запада простиралась только узкая долина, поросшая колючим кустарником и редкой сорной травой. Армии Рохана и Гондора остановились на её границе. Снова начал моросить мелкий холодный дождь. Сумрак и сизые тени вселяли в души людей тоску и ужас, и лишь речи командиров поддерживали в сердцах воинов храбрость. Под плещущимися на ветру знамёнами герольды Короля подъехали к Чёрным Вратам, но дозорные стены крепостей остались так же пусты и безжизненны. Обычно звонкий голос серебряных труб потерялся среди чёрных скал, звуча жалким эхом. – От имени короля Элессара, законного правителя Гондора мы требуем, чтобы Властелин Чёрной Страны оставил незаконно захваченные им земли! Пусть он покинет этот край и уйдёт навсегда! – Смешным Ему покажется этот наш выпад, – хмуро проговорил Арагорн, внимательно вглядываясь в пустоту за зубьями высоких крепостных стен. Вызов Запада остался без ответа. Ничто не обнаружило того, что у герольдов Гондора имелись слушатели. Трубы смолкли, и повисла тишина, но теперь она казалась куда более зловещей и выжидательной, чем прежде. – Пусть смеётся себе, – глухо ответил Гимли, выглядывая из-за спины Леголаса. Из шестерых членов Братства во главе войска Короля оставались только четверо: Арагорн сдержал данное Гэндальфу обещание и при удобном случае отослал Мерри и Пиппина в числе отряда Всадников в арьергард. Гэндальф при прощании лишь сухо наказал хоббитам беречь себя и не лезть бездумно на рожон, но за годы знакомства Арагорн успел хорошо узнать мага и теперь ясно видел, что тот вне себя от беспокойства. Лоб Гэндальфа избороздили новые морщины, глаза утратили живой блеск, и весь его вид был истомлённый и измученный, хотя маг и пытался это прятать за суровым взглядом и твёрдым голосом. – Пусть посмеётся, – повторил Гэндальф. – Но долго терпеть над собой насмешки Он не станет, иначе выставит себя трусом перед собственными командирами. А, кроме того, своей задачи мы добились. Он больше не занят обозрением собственных владений, Его Око устремилось к границам. – Значит, удержим Его внимание подольше, – ответил Теоден и подал знак. Сотни трубачей роххирим послали к небесам голоса охотничьих рогов Рохана, и многоголосое эхо заметалось среди ущелий. От перепевов гимна роххирим поднялся бы и полк мертвых, но стены Мораннона по-прежнему оставались безмолвны и пусты. Стоя в тени одной из сторожевых башен, с крепостной стены за происходящим у подножья крепости наблюдал сам Тёмный Властелин. Выкрики герольдов Короля вызвали у Саурона слабую усмешку. Которая исчезла с его лица, когда вперёд войска Людей выступили пятеро всадников. Среди них выделялся один – на тонконогом белом скакуне, сам облачённый в белоснежные одежды, точно озарённые незримым светом даже здесь, под мрачными облаками нерадостного края. Олорин… Ну, вот и свиделись… Подле мага ехал рыцарь – темноволосый и высокий, с символом серебряного дерева на чёрном сюрко поверх кольчуги. Оруженосцы, пешком шествующие следом, несли на высоких древках знамёна Короля. А вот и он… наглец из палантира. Бродяга в грязных сапогах, в рваном плаще и с увенчанным родовой славой мечом. Явился из сокровенных земель эльдар, чтобы под звуки арф надеть на голову величавый венец Королей. Разгромленный наголову Саурон, или Саурон в цепях и на коленях перед троном к этому событию придётся весьма кстати. Смешон ты в мечтаньях своих, Скиталец. Ещё двое – Гном и Синда. И люди – оба с гербами и знамёнами Рохана. Щиты их украшали изображения коней. – Сколько их пришло? На вопрос Владыки ответил Первый. – Пять тысяч роххирим, людей Гондора – тоже тысяч пять, не больше. Прикрыв глаза, Саурон снова прислушался к дальней тишине. Владыки Имладриса и Лотлориэна с некоторых пор больше не надевали Нэнью и Вилью. Что ж, предусмотрительно с их стороны… – А кто именно из вождей Людей явился к моим Вратам? Ответил Аграхил. – Роххирим ведут сам король Теоден и его племянник, Эомер. Гондорцы следуют за Королём. Теперь он именует себя Элессар Телконтар и от этого имени приказывает Мордору сложить оружие, а тебе – выйти к нему. Саурон рассмеялся. – А этот мальчишка, действительно, наглец. Хотя, сколько ему? Почти восьмой десяток? Тогда это умудрённый годами муж. И его безумство вряд ли можно назвать просто дерзостью. Каков он, Аграхил? Каков этот новоявленный Король из северян, потомок старшего мальчишки Элендила? Как приняли его Люди? – Они готовы биться за него. И умереть. – Иногда это говорит о многом. А иногда и нет. Трубы герольдов на полях Дагорлада звонко пропели в четвёртый раз. – Пусть Властелин Чёрной Страны выйдет к нам! Мы призываем его к ответу! Пусть он выйдет! – М-м-м… А мне ведь помнится, Аграхил, я слышал уже эти нуменорские возгласы. Хотя голоса были другие, но речь осталась той же. Тем более, пора удовлетворить смиренную просьбу законного правителя. – Повелитель… – заговорил Первый, но Саурон остановил его. – Я выйду. И никто не поднимет оружие без моего приказа. Ни один человек, орк, тролль или Кольценосец не сдвинется с места. Погибнет ли королевство людей сегодня или будет жить, решит наш бой у Чёрных Врат. Открывай Врата! Пусти вперёд Глашатая. Пусть он объявит мою волю. – Он не выйдет, – проговорил Арагорн, обращаясь к Гэндальфу. – И мы не можем всерьёз штурмовать Врата Мордора. А значит, какой толк Хранителю от нашего слепого геройства? – Мы подождём, – сухо сказал Гэндальф. Послышался глухой барабанный бой. Нижние створы Врат раскрылись. Хранители невольно подались вперёд, настороженно глядя, как в образовавшийся проём выезжает небольшой отряд всадников в чёрных одеждах. Возглавлял его бледный темноволосый человек в длинном плаще, чью грудь покрывал доспех со знаком Багрового Ока. Глашатай Саурона. Он уверенно направил коня и, не доехав с десяток шагов, остановился, смерил людей Гондора взглядом. – Я – Глашатай Великого Владыки Саурона, Правителя Мордора, Харада, Руна и Сумеречных Земель. Я прибыл сюда послом от моего Господина в ответ на дерзкий вызов, коим вы посмели звать его у Чёрных Врат. Кто из вас имеет слово говорить со мной? – Я, – ответил Арагорн. – И я, – глухо произнёс Теоден. – Короля Рохана мы знаем. А вот кто ты, человек с символом Белого Древа? По какому праву обращаешься ко мне? – Я – Арагорн, сын Араторна, именуемый Элессар, потомок Элендила, наследный Король Гондора и всех свободных Людей Запада. По праву Защитника этих земель я вызываю твоего господина на бой. Примет ли он наш вызов? На бледном лице Глашатая вспыхнула улыбка. – Ваш вызов? Ужели вновь сразу от четверых бойцов мы слышим единый вызов Властелину? Или даже от пятерых? Шестерых? А по-другому Светлые сражаться не умеют? Теоден нахмурился, конь под ним беспокойно переступил. Гэндальф сжал губы, а Эомер недоумённо переглянулся с Леголасом. За спиной эльфа беспокойно заёрзал Гимли. – О чём вообще этот мордорец говорит? – пробормотал он. – Впрочем, да будет так! – с усмешкой продолжал Глашатай. – Коль таково ваше решение, мой Господин готов его принять. Пусть будут четверо, пятеро на одного. Или шестеро. Я передам ему твои слова. – Нет, – возвысил голос Арагорн. – Пусть Саурон не думает, что в крови Людей Запада погас огонь доблести, и отступила прочь честь. Я один приму этот бой. Если твой Владыка действительно осмелится скрестить со мной мечи, я жду его. – Так спешивайся, воин, – посланец Саурона развернул коня. Взревели трубы Мораннона, и довольно тихо для столь огромной конструкции стали поворачиваться большие створы Врат, отворяясь перед фигурой в закрытом боевом доспехе. Закованные в железные перчатки пальцы удерживали металлическую палицу, в заплечных кожаных ножнах с обманчивым спокойствием дремали два изогнутых клинка. У Ворот воин помедлил, давая возможность рассмотреть себя, и вновь двинулся неторопливым шагом, звеня по каменистому подгорью железом подкованных сапог. – Саурон… – ошеломлённо вымолвил Гэндальф. Гимли подавился хриплым восклицанием, крепко сжал в руках секиру. – А Элберет! – в испуге прошептал Леголас, и Эомер едва удержал в узде взвившегося на дыбы коня. – Ну, ты готов, потомок Элендила? – спросил посол Тёмной Страны. – Ты бросил вызов Господину. И он тебе ответил. – Арагорн! – предостерегающе сказал Теоден. – Арагорн! – воскликнул Леголас. – Я должен, Леголас, – ответил Арагорн, спешился и с чистым мелодичным звоном вытащил сияющий Андрил из седельных ножен. И даже под укрытым сумрачными тучами небом Пламя Запада сверкнул незамутнённым светом. Арагорн повернулся к друзьям и обвёл их напоследок ясным взглядом. – И если сегодня мне суждено умереть, я до последнего вздоха буду верить в Фродо и в вас. Он повернулся и зашагал навстречу вышедшей к нему судьбе. – Чего ты ждёшь, останови же его, Гэндальф! – хрипло воскликнул Гимли. – Или я пойду с ним! – Нет, Гимли, сын Глоина, – твёрдым жестом остановил гнома Гэндальф. – Судьба свершилась, страшная судьба. Но мы готовы были принести эту жертву, во имя мира для грядущих поколений. Однако маг с тоской взглянул на Запад. Чего-то ожидая? Помощи? Знамения? – Эстель, Эстель, – в отчаянии шептал эльф, глядя в спину уходившему другу. За плечами Короля вился серый плащ; его опущенная рука сжимала перекованный Нарсил, вернувшийся на рукоять для новой битвы. В лезвии Андрила отражалось небо. Они встретились вблизи Мораннона. Огромные створы оставались открыты, и Арагорн увидел бесчисленное войско, собравшееся по ту сторону Врат. Десять тысяч воинов он сам привёл к стенам Мордора, и они бесстрашно пошли за ним, зная, что здесь, на плоскогорье у Мораннона их ожидала гибель. И смерть ждала его, представ пред ним в облике из Тёмных Лет. Закрытый шлем скрывал лицо и голову Врага, из глубин железной маски на Арагорна смотрели горящие огнем глазницы. Но в этот раз на стальной перчатке не было Кольца. Враг опёрся палицей в землю, и теперь выжидающе стоял: могучий, мрачный и высокий. Мысленно призвав на помощь всё благословенье добрых сил, Арагорн поднял светлый меч. – Итак, мы встретились, потомок Элендила, – загудел громовой голос под несокрушимой защитой лат. – Ты позвал меня на бой, сын Араторна, Арагорн, прозванный Элессар. Готов ли ты к этому бою? – Готов, о, Тёмный Властелин. Саурон поднял булаву и глухо рассмеялся. – Ну, нападай на меня, смертный человек! Сверкнул звёздным светом Андрил, взлетая к небесам, могучая палица приняла его удар, не дрогнув. Ответный выпад был страшен и могуч, но не так быстр, как бы, наверное, хотелось Саурону. Арагорн легко уклонился от удара, вновь выставив клинок вперёд. И размахнулся, на сей раз рубя с плеча. И снова встретился с чёрной булавой. – Недурно, Элессар. Они сошлись в бою ожесточённо и свирепо. Два войска, замершие в отдалении, с волнением следили за этим поединком. Встречаясь, сталь о сталь со звоном рассекала искры. Они ещё примеривались друг к другу, искали слабые места, пытались нащупать единственный путь к спасению и – к смерти. Удар Саурона был мощен и силён, броня прочна, и Арагорн понимал, что на его стороне только светлая удача и преимущество по ловкости и быстроте. В простой кольчуге было проще двигаться, она не сковывала рук, и он кружил вокруг Врага, уклоняясь от безжалостных атак, откидывая в сторону выпады и так, настойчиво, но верно проверял способности противника к быстрой защите. У лат имелся важный недостаток – они гасили скорость, и сколь бы Враг не был могуч, но время для удара удлинялось, а значит, можно было угадать момент, когда он всё-таки невольно открывался. Одна из таких секунд могла впустить в себя клинок Андрила – со смертью на конце. Возможно, со смертью для обоих – Элессар это понимал, и его судьба сейчас открылась перед ним предельно ясно: сойтись в конечной схватке с тем же Древним Мраком, что устрашал собою народы, и победить… или полечь у Мораннона, забрав с собой за Грань Врага народов Средиземья. Ему был нужен этот шанс. О, подари его мне, светлая Гилтониэль! И вот оно: вскинув для удара руку, Саурон предельно размахнулся, и… допустил ошибку, открывая правый бок. Арагорн направил меч, вкладывая в Андрил свой отчаянный призыв к пресветлой Элберет и… к Арвен. Один короткий выпад, сталь лязгнула, и… боковая пластина чёрных лат полетела вниз. Рухнула оземь булава. А вслед за ней звонким дождём осыпалась мозаика чешуек. Опасной близостью мелькнула перед глазами Арагорна тёмная длинная прядь волос, и в следующую секунду чей-то локоть в наруче с размаху нанёс Бродяжнику могучий удар в скулу, заставив белые искры рассыпаться перед глазами чехардой. Арагорн пошатнулся, мотая головой, силясь прийти в себя, и отступил на шаг. С усильем удержавшись на ногах, он интуитивно выставил к защите меч – и вовремя! Со свистом рассекли воздух два лезвия изогнутых клинков. С изумлением и оторопью Арагорн воззрился поверх Андрила на скрестившего с ним мечи высокого молодого воина. Без лат и без кольчуги, налегке, тот выбрал своей защитой даже не нагрудник – несложный кожаный доспех, расшитый бляхами светлого металла и надетый поверх обычной, до колен, туники. Без шлема – лишь налобная повязка откидывала с лица каскад небрежно собранных в хвост угольно-чёрных волос. Воин поднял голову, глянул поверх перекрещенных клинков, и Следопыт вздрогнул, увидев перед собой свечение горящих жёлтых глаз, пылающее багровое пламя вокруг чёрного зрачка. – И снова здравствуй, Элессар! Я впечатлён – хорошая попытка. А ты меня почти достал… Саурон?! Но… как же так? Не мрачный призрак, не ужасное чудовище, не бестелесный дух, не исполненная зла Тень... Таких обличий Врага он готов бы ожидать, в такие верил с младых лет. Но человек… или что-то наподобие него? Похожее… настолько, что это было даже страшно. С красивым лицом, в которое теперь Арагорн мог взглянуть не в жутких своих снах, а наяву. – Не думал, Тёмный Властелин, что ты осмелишься предстать передо мною без защиты… Саурон расхохотался. – Без защиты? Ты многого не думал, уж поверь мне. Готов ли ты продолжить, а, Король Людей? Или мне уже сейчас принять твою смиренную просьбу о пощаде? – Ты сам решил свою судьбу, – ответил Арагорн. – Сегодня я отправлю твой дух в Мандос, под справедливый суд Валар. – Вот как? Занятно будет на это поглядеть. Они опять схватились. И вот сейчас Элессар внезапно осознал, что прежний бой был только тренировочной разминкой. Он страшно заблуждался, думая, что с ловкостью просчитывает способности Врага. Всё это время облачившийся в доспехи Враг оценивал его уменье воина. Теперь их положение поменялось: тяжёлая броня больше не сдерживала движений Саурона, а вот кольчуга Арагорна отнюдь не стала легче. Возможно, у него был шанс достать Врага мечом, если бы тот немного снизил скорость. По собственным ощущениям Арагорна ловкостью и мастерством владения мечом Враг мог бы сравниться с искуснейшими мечниками эльфов. Но эльфом Саурон и не был. А двигался он так же, как они: легко и ровно, утекая меж ударов стали, словно пламенный язык в горниле кузнеца. Они вновь разошлись и медленно двинулись по кругу. Саурон играючи крутил в кистях клинки, и сам переступал смертельно плавно и опасно. Арагорн вновь поднял Андрил на уровень глаз, готовый к обороне. Однако Враг всё медлил, не спеша атаковать. Склонив голову, он с интересом оглядел противника. – Как долго ты продержишься, наследник Элендила? Наш поединок тебя уже заметно измотал. И этот меч тебе не по руке. – Не нужно этих разговоров, Враг. Уж мой меч ты должен был узнать. Он перекован из Нарсила, Света Дня, меча Исилдура, который сразил тебя тысячи лет назад. Клинок вернулся на рукоять, как было предсказано, а значит, Свет и Надежда тоже вернутся в эти земли. – Да, меч я узнаю. Он действительно был перекован. Но, как ты сам сказал, перелит был только клинок, не рукоять. Меч был по руке Элендилу, ты прав. Но у тебя он выпивает силы из запястья. Ты можешь сам этого не замечать. Разница крохотная, но всё же есть... К обиде для тебя, бездарности Имладриса не сумели уловить её, даже держа клинок в своих руках. – А ты можешь сделать это на глаз? – с насмешкою спросил Арагорн. – А я могу. – Ну, хватит, Враг. Давай заканчивать этот бессмысленный разговор. – Ты так торопишься на встречу к смерти? А мне вот интересно. – И чего ж? – Узнать тебя, сын Араторна, прежде чем ты умрёшь. Мне было бы жаль знать, что ты пал, а я не разгадал такую любопытную загадку. Так кто ты, Элессар? – Какая тебе разница? – Какая? Что ж, позволь мне объяснить. Ты необычен, ты – последний росток рода Нуменора, прямой потомок Элроса, правнука Лютиен. Мне было интересно посмотреть, каков ты, мой противник, наследник всё ж сумевшего сразить меня врага. И да, ты в своих правах на трон Гондора. И пусть тебя не вводит в заблуждение перекованный столь бесталанно меч. – Он меня вовсе в заблуждение не вводит, – огрызнулся Арагорн. – Не понимаю, Враг, ты что, для болтовни сюда пришёл на бой? – Представь себе. Но ты мог бы быть и повежливее – я подарил тебе несколько лишних минут отдыха. Ты храбро и умело бился, Элессар, прими же моё искреннее уважение. – Премного благодарен, о, Тёмный Властелин. И что теперь? – Дай мне ещё одну минуту, и потом мы вновь скрестим клинки. Я одержу верх. Не обижайся, ты истинно искусный воин, но уж слишком мы с тобой разнимся в опыте боёв. Проживи ты столько, сколь прожил я, у тебя были бы все шансы на победу. Или если б ты нашёл способ биться со мной подло, но для этого ты слишком честен и светел сердцем. Ну, ты готов? – Давай, Враг, нападай! Андрил со звоном встретился со сталью. Арагорн едва успел уйти от второго выпада, перекатился по камню, резко встал на ноги. Град ударов посыпался с удвоенной жестокостью. Теперь Саурон его напористо теснил. Арагорн скосил глаза за плечо. О, замысел Врага стал ему ясен. В двадцати футах позади вверх поднималась чёрная стена Мораннона. Еще один удар, обманный выпад, поворот. Андрил отбил удар наотмашь левого меча, и почти сразу длинная рукоять правого клинка с необычайной силой врезала Арагорну под дых. Он согнулся пополам, ловя ртом воздух, пошатнулся, и ноги сами сделали несколько предательских шагов назад. Но преимущество боя он утерял и мог только отражать мечом атаки, и отступать назад, туда, куда его настойчиво гнал Враг. Вот и скала, некуда дальше отходить. Арагорн поднял голову и поймал откровенно насмешливый взгляд. Взвился вверх Андрил, встреченный на лезвие чужим клинком. Тупой, до одури болезненный удар по запястью навершием парного меча – вот этого Арагорн совсем не ожидал. Онемевшая кисть бесчувственно повисла, и Андрил сам выпал из неподвижных пальцев. Что-то мелькнуло перед лицом, ворот кольчуги в горсть сгребла сильная рука, безжалостно швыряя на скалу, и от удара спиной о камень дыхание перехватило. На крае зрения сверкнули два осколка света, пронзая воздух, и дальше, сквозь кольчужный слой. Оба предплечья одновременно обожгло льдом. Хватая ртом воздух, Арагорн сумел-таки сделать вздох. Он встряхнул головой, отмахивая пелену перед глазами, попробовал пошевелиться и вдруг обнаружил, что не может. Взгляд, брошенный вбок, всё объяснил. Клинки Врага пришпилили его к скале за рукава кольчуги, без трудностей пробив два слоя металлических колец и лишь чудом не задев распятых рук. Или совсем не чудом, а по изначальному замыслу Врага. А тот нагнулся и поднял с земли Андрил, легко удерживая исполненный Света меч в своих руках. – И я был прав, тебе он не по запястью. Не сложно было бы подправить, конечно, но рукоять пришлось бы изменить… – Саурон усмехнулся. – Итак, Элессар, а вот теперь нас здесь только двое. Стена пыли взлетела вверх, отсекая армию Людей и преграждая путь к Вратам. За этой завесой скрылись скрестившие мечи в последней схватке Король и Тёмный Властелин. Заржали кони, попятились назад, люди отворачивали лица, пытались прикрыть головы руками. – Что это такое? – крикнул Гимли, отплёвываясь от пыли. – Колдовство Врага, – проговорил Леголас и закрылся рукавом. – Но Арагорн остался там! – воскликнул Эомер. – Да, – вторил Теоден, отворачивая лицо от ветра. – Люди Гондора! Люди Рохана! Мы придём ему на помощь или бросим, как трусы биться в одиночку? Ответом ему был боевой клич и звон мечей о щиты, голос серебряных рогов. – Митрандир! – звал Гэндальфа Теоден. «Привет тебе, Олорин!» – Гэндальф? – окликал Эомер; его голос едва перекрывал рёв ветра. Лицо волшебника вдруг стало бледным и растерянным. Гэндальф судорожно вцепился в своё Кольцо, пытаясь сорвать Нарью с сустава. «Не стоит этого делать, Олорин. Так ты только всё усложнишь». – Чего ты хочешь? – помертвевшими губами проговорил маг. «Утихомирь свои войска. Я не желаю до поры кровопролитья». – Я должен тебе верить? «А ты уж постарайся. Будет проще». – Да с кем он говорит? – не выдержал Гимли. Леголас взглянул на перекошенное лицо Гэндальфа, застывшего с сомкнутыми вокруг Нарьи пальцами, в отчаянии обернулся к закрытым пеленою Чёрным Вратам Мордора. – Что ещё такое? – крикнул Гимли, едва удержавшись за спину эльфа. – О светлая Элберет, помоги нам, – прошептал Леголас. – Враг вернул Кольцо. Арагорн уронил голову на грудь, шумно переводя вернувшееся дыхание. Усиливающийся ветер охладил разгорячённое боем лицо. Арагорн поднял глаза к бушующему небу, прощаясь с серым светом мира, который лился даже через бьющиеся тучи. Он с самого начала не верил, что уйдёт живым с поля Мораннона. А единственная его надежда уходила всё дальше на восток. Хватит ли им сил? Двоим полуросликам в огромном страшном мире. Он отвернулся от бурых облаков и взглянул в лицо Врага. Выходит, он умрёт от своего меча? Какая глупая судьба. – Давай же, я готов, – недрогнувшим голосом сказал Арагорн. – Вот он я, перед тобой. Закончи поединок. – Я его закончил, – ответил Саурон, покачивая в руке Андрил. – Тогда убей меня. Хотя бы во имя чести воина. – Увы. Так просто я тебя не отпущу. – Следовало ожидать, что не отпустишь, – горько сплюнул Арагорн. – И какие же мерзости ты уготовил на мой счёт? – Наверное, неприятные, – Саурон перехватил удобнее Андрил и резким движением воткнул его в землю. – Хочешь знать, что тебя ждёт? – спросил он глядящего на него с вызовом дунадана. – Переговоры. Так слушай, Элессар. Здесь только ты и я. Никто – ни твои люди, ни мои, нас сейчас не видят. Мы можем говорить наедине. – Я никогда не шёл и не пойду на сделки с Врагом. – Конечно, не шёл. Тебе никто и не предлагал. А что касается будущего, я бы на твоём месте не стал так безрассудно зарекаться. Зачем вообще ты бросил мне этот вызов? – Ты преступил закон Валар, Эльдар и Людей… Ты проклят ими. – Но не тебе меня судить, ведь так? – зло оборвал его Саурон. – Тебе никто такого права не давал. Чего же ты хотел добиться, Элессар, столь дерзко приведя под мои стены своё смешное войско? Зовя меня на бой, чтобы призвать к ответу перед твоими и моими воинами? Я мог бы тебя сейчас убить. Жестоко. Мучительно. В назидание другим. Пока же я снисхожу до тебя беседой. Так не дерзи мне, если у тебя есть разум. – Чего ты хочешь? – устало спросил Арагорн. – Я хочу ответа. И в третий раз спрошу. Ты бросил мне вызов. Зачем? Ведь ты должен был понять, что так меня не победишь. – Во мне пока жива надежда. – Надежда? Во что? В силу Светлых? В защиту Валар? Или есть что-то ещё, о чём я не знаю? – Я – сын Гондора и наследник Элендила, Враг. Я должен был сразить тебя. Во имя памяти моих предков… Саурон скривил губы. – Ты очень складно и вдохновенно врёшь. Но не поможет. Зачем сейчас? Ведь до открытого противостояния с моими войсками дело не дошло. Причём не только здесь, но и на других фронтах. – Ты атаковал Рохан. – И отнюдь не я. Безумный истар – вы его сами проглядели. И это Западу надо было думать, кого же посылать сюда в Эндорэ. Что бы там ни считал себе Курунир, его самовольства я бы не потерпел. А к заблуждениям его я не причастен. Вот уж не знаю, где он набрался диких идей о разделе со мной Чёрного трона. – Не понимаю… – Я, признаться, тоже. Ну же, Элессар! Предпочитаешь, чтоб я забрал тебя с собою в Барад-дур? Продолжим разговор в моих стенах? Арагорн невесело рассмеялся. – Я предпочитаю смерть, Тёмный Властелин. – Вот этого мне бы как раз и не хотелось. Тем более, так случайно вышло, что тебя там могут ждать знакомые друзья. Ты ещё помнишь о них? Следопыт ощутимо вздрогнул. – Что такое? – спросил Саурон, склоняя голову набок. – Я не понимаю, чем ты меня хочешь обмануть… – Действительно? – Саурон открыл короткую сумку у пояса. Сиянье серебра – всего лишь маленькая горсть – сверкнуло в его ладони; он встряхнул рукой, и серебро рассыпалось сияющей алмазами кольчужной рубашкой. – Фр… – голос Арагорна сорвался. – Да, Фродо, – подтвердил Саурон. – Не вера ли в его успех стала твоей светлой надеждой? Он стащил перчатку. Ярчайшим блеском вспыхнуло на пальце Властелина золотое Кольцо. Арагорн зажмурился, вновь открыл глаза. Кольцо пылало расплавленным огнём. Саурон высоко поднял руку. – Ну, а теперь поговорим? Арагорн подставил лицо ветру, и тот избавил его глаза от еле сдерживаемых слёз. Войска Людей полностью скрылись далеко за стеной тьмы. И хорошо. Их смерти он не желал. Но пред грядущими потерями эти казались мелочью – и от того становилось только горше. Гондор не устоит, падёт Рохан, эльфы отступят, побегут на Запад. Но больнее всего было видеть перед взором памяти их простые лица – тех, кто пошёл за ним. «Простите меня, Фродо, Сэм…» – Они живы. Арагорн вздрогнул. «Живы? До сих пор?» – Проклятый! Что ты сделал с ними? – Хочешь знать? – Саурон скрестил руки на груди и усмехнулся. Свирепый ветер беспощадно трепал полы его одежд, рвал укрощённый повязкой хвост волос. – Нашёл полуживыми у подножья Огненной горы, принёс к себе и обработал раны. Они забавные, эти твои друзья. И поверишь – нет, они просили за тебя. – Ты лжёшь… – начал Арагорн и вдруг отчётливо понял: нет, не лжёт. – Пощады. Я прошу пощады. – Уже? Так быстро? – За них, не за себя. Пощади их, Саурон. – Пощады, значит? А ведь это вы, Светлые, их не уберегли. Но не тревожься, Элессар. Мне в их страданьях толку нет, и вреда я им не причиню. С моей стороны это было бы даже некрасиво, не находишь? – Что? – Арагорн не верил своим ушам. Он смотрел в лицо Тёмного Владыки, выискивая любые признаки лжи или насмешки. Но Саурон, похоже, больше не смеялся. – Теперь касательно твоей судьбы… Послушай, тебе что, совсем не интересно? – Я слушаю тебя. – Вот так-то лучше, – Саурон снова поднял руку, повертел, рисуясь. – Ты видишь: я вернул своё Кольцо. Опустим, что нашёл на Ородруине, где вы надеялись его расплавить, очевидно, считая меня полным дураком. Теперь, когда я восстановил всю свою силу, Эндорэ просто нечего мне противопоставить. Три Кольца эльфов – что ж, я также знаю, где они. Защита Лориэна и Имладриса мне больше не помеха. Так что же мне делать, Элессар? – Ты спрашиваешь у меня совета? – безрадостно усмехнулся Арагорн. – С чего начать проклятое шествие во главе армии твоих чудовищ? – Совета? Нет. Чудовища? Отнюдь. И я не хотел бы продолжения войны. – Что? – Арагорн вновь подумал, что ослышался. Саурон повёл рукой над головой, и буря стала постепенно утихать. – И в этом заключается мой следующий вопрос. Готов ли ты, Король, идти на переговоры? Или мне предстоит признать, что кровная память предков в тебе сильнее разума или долга перед твоим народом? Ты только что просил у меня пощады для двоих хоббитов. Готов ли ты пойти на это же ради всех своих Людей? – Мы не склонимся перед твоим Троном. – У моего Трона вы мне вовсе не нужны, – отмахнулся Саурон. – Наместник Денетор мертв, и его сын Боромир погиб. А Фарамир… он ведь воин, но не вождь. Я признаю, ты истинный правитель своей страны. И ты достоин. Занимай свой трон. С тобой я буду говорить. – О чём? – О том, как мы, правители Мордора и Гондора, сведём к концу те древние дрязги, что потрясают наши страны сотни лет. – Ты предлагаешь… мир? – Нежданно, правда? Саурон внезапно оказался рядом. Так близко, что дунадан ощутил веющий от Тёмного Властелина жар. Враг ухватился за рукояти обоих клинков и, резко выдернув их, вложил обратно в ножны за спиной. Потом он отступил на шаг, не глядя, поднял из земли Андрил, подкинул в ладони и протянул меч рукоятью Арагорну. – Да, я сам предлагаю тебе мир, Элессар. Поверь, это возможность, которая крайне редко выпадает. Арагорн протянул руку, принимая меч. Они стояли друг против друга на расстоянии удара. Это был прекрасный шанс, но… руку с Андрилом Бродяжник опустил. Саурон сощурил глаза и улыбнулся. – Разумный выбор, – одобрил он. – У тебя есть неделя на раздумья. Даже две – ещё одна, чтобы ты вернулся в Минас Тирит с твоим войском. И чем быстрее свершится наша встреча, тем быстрее ты увидишь вновь своих друзей. А пока их безопасность и здоровье – жест моей доброй воли и залог мирных намерений. Как примешь решение – свяжешься со мной. – И как ты предлагаешь это сделать? – крикнул Арагорн в спину Саурону. – А для того у тебя есть палантир, – Саурон, обернувшись, небрежно взмахнул рукой с Кольцом над головой. Завеса пыли вмиг опала. – Ты ведь уже говорил со мной через него. Зови – отвечу. И, в крайнем случае, у тебя ещё есть Белый маг. Надеюсь, он пока не выкинул своё Кольцо. До встречи, Элессар. Без спешки Тёмный Властелин прошёл сквозь Врата, и створы тут же заскрипели, шумно закрываясь перед войском Людей. Арагорн невидящим взглядом посмотрел на меч в своей руке и поднял голову, встречая всадников, скачущих к нему во весь опор. Первым на землю спрыгнул Леголас. Тревога на лице эльфа сменилась радостью. – Хвала пресветлой Элберет! Ты не ранен? – Нет. Я цел, Леголас, – Арагорн устало отёр ладонью лицо. – Мы не могли прорваться за преграду, – быстро заговорил Леголас. – Не знали, что с тобой произошло! Гимли тяжело слез с седла. – Ну и дела! Плохие новости. Ты знаешь… Арагорн отрывисто кивнул. – Знаю, Гимли. Враг вернул Кольцо. И хоббиты в плену в Барад-дуре. Гимли крякнул, а Леголас в ужасе прикрыл рот рукой. Гэндальф с видимым трудом сошёл с коня. В его искажённое страданием лицо невозможно было смотреть без жалости. – Фродо? – глухо сказал маг. – И Сэм? Чем Он угрожал? Что Он грозится сделать с ними? – По-видимому, они живы и здоровы, – с неверием в свои собственные слова ответил Арагорн. – Они заложники, но Он готов их отпустить на своих условиях. – Что?!! – Митрандир, – Арагорн развёл руками. – Враг предложил мне мир. *** – Он что?.. – в который раз воскликнул Гимли, неустанно меряя шагами шатёр. Леголас с непривычным для него растерянным выражением лица вертел в руках свой лук. – Ты полностью уверен, что верно понял Его слова? – осторожно спросил эльф. – Да, Леголас, – ответил Арагорн. – Это было предельно ясное предложение. Эомер резко оттолкнулся спиною от опорного столба и ступил вперёд. – Но на каких условиях? Что Он потребует взамен? Об этом стоит задуматься сейчас, пока не стало поздно! – С Его войском Он сможет смять нас всех в любой момент, – проговорил Арагорн. – И, кроме того, Он вернул Кольцо. – И что Кольцо? – упрямо твердил Гимли. – Что оно даст Ему? Во времена Войны Союза Кольцо Ему не очень помогло. Его отняли твои же предки, Арагорн! Почему мы не сможем поступить так же и сейчас? – Потому что с той поры Он стал только сильнее. Даже без Кольца, – глухим голосом ответил Гэндальф. Своё Кольцо маг снял навсегда, и теперь Нарья лежала на блюде посреди стола. – Сильнее? И насколько? – спросил Эомер. – В десятки раз, – помедлив, ответил маг. – А может быть и больше. – За эти тысячи лет развоплощённого безделья? – усомнился гном. – Да, Гимли, – маг сверкнул глазами. – За тысячи лет. Ведь даже я никогда не понимал природу черпаемой Им силы. – Выходит, на деле Он просто навязал нам свою волю, – произнёс Теоден. – Вы это понимаете. Признать мир на Его условиях – скорее всего, это стать рабами до скончания времён. А иной путь – просто сгинуть в битве без надежды… И устоит ли Минас Тирит? – Не устоит, – помедлив, с горечью выговорил Арагорн. – Даже если мы вернёмся и станем готовиться к осаде, полновесного удара всех армий Мордора Город не переживёт… – А за ним рухнут все другие острова свободы в этом мире, – завершил Леголас. – А может быть, Он просто… ну… безумен? – предположил Гимли. – Если всё так, как ты говоришь… Судите сами, зачем Багровому Оку вообще делиться с кем-то своей властью? – От скуки ли, из развлечения, или от Его собственного искажённого понятия об устройстве мироздания, – уставший маг уткнулся лбом в свои ладони. – Последнее – скорее всего. Но Он даёт нам выбор. Он хочет говорить с тобой? – Гэндальф взглянул на Арагорна. – Он дал мне это понять довольно ясно, – Арагорн запустил пальцы в спутанные волосы и поднялся с места, ступая по шатру с потерянным видом. – Саурон сказал, что признаёт во мне правителя Гондора. Но, Гэндальф, что мне делать? Идти на поводу Врага? Маг не ответил. Присутствующие почти одновременно обернулись к сидевшему в сгорбленной позе старику. Гэндальф отёр лицо рукой. – Я не могу дать тебе ответ на этот вопрос, – безжизненным, усталым голосом ответил он. – Нет, Арагорн, сын Араторна, только не я. – Ты ведь глава ордена Истари! – воскликнул Арагорн. – Я прошу… – Не проси меня! – яростно вскричал вдруг Гэндальф и вскочил на ноги. Потом он тяжёло вздохнул, плечи его снова поникли, Гэндальф сел и произнёс: – Не мне давать тебе такой совет. Не мне, магу – вам, людям Средиземья. Теперь я не вправе. С едва слышным вздохом опустил глаза и отвернулся Леголас. Гимли в сердцах стукнул по земле секирой и набрал в лёгкие воздуха для резкого восклицания, но Гэндальф предупредил его слова: – Я был послан сюда, чтобы помогать в противодействии Врагу. Я мог давать советы и помогать делами, пока сохранялось это противоборство, но именно теперь возможности, данные мне моим орденом, я исчерпал. Именно сейчас. Я не имею права принимать за вас решение, если Он сам первым предложил заключить мир! Арагорн вздрогнул и, развернувшись, сделал несколько бессмысленных шагов в сторону. Его друзья молчали. Глядя на Следопыта с жалостью, Гэндальф продолжил: – Мы все знали, что нашей надеждой на победу была удача Фродо и общая наша храбрость. Мы также знали, что шансы на успех невысоки. Теперь наш единственный шанс в ваших руках, Арагорн. Наступил тот час, когда вам, Людям, предстоит решать дальнейшую судьбу своих народов. Какое бы решение вы не приняли, я окажу всю ту помощь, что смогу. Но не проси меня принимать за тебя само это решение. – Решение принимать придётся… – промолвил Теоден и бережно коснулся рукой эфеса своего меча. – И что сказать? Я думал, в своей мощи страшен Изенгард, но войска Мордора и вовсе потрясают своим числом. Я не устрашён, но вижу теперь ясно, сколько Всадников Рохана и людей Гондора никогда не вернётся с этих полей, если мы примем безнадёжный бой. И единственная надежда твоя, Гэндальф, нам не помогла. Выбор прост и, очевидно, горек. Или мы хотим услышать голос бьющейся стали, или голоса речей. Так что мы выбираем? Эомер зло тряхнул головой: – И что же, вы в самом деле поверите Врагу? С каких пор клятвам Саурона Тёмного стоит верить? – И я согласен с Эомером, – отозвался Гимли. – Какие обещания может дать Враг? Он предаст нас так же, как предавал всех своих союзников. Я бы не стал с Ним договариваться ни о чём. – С тобой Он разговаривать и не станет, – оборвал его Гэндальф. – Он сделал выбор собеседника. От Гондора – наследник Элендила, – маг обернулся к Теодену. Король помедлил, но всё-таки кивнул. – От Рохана готов говорить я. Но что скажет Гондор? Арагорн остановился на середине движения, помедлил и всё-таки кивнул головой. – Ты прав, Гэндальф. Решение принимать нам. И я буду разговаривать с Сауроном. Но скажи теперь, даже если мои помыслы о мире честны, как можно верить Ему? Как мне знать, что Он не солжёт так же, как лгал не раз в прошлом? Маг поднялся из-за стола, медленно прошёл к открытому пологу, заложив за спину руки. – Саурон коварен и жесток, – проговорил он, не отрываясь глядя на восток. – Но Он – Айну, один из Нерождённых. И этого никто не отменял. – Я слышал эти древние предания, – с изумлением сказал Теоден. – Ещё когда ребёнком жил в Гондоре и обучался у учителей. Но я никогда не верил в них. Они правдивы? – Правдивы. Саурон не всегда был Тёмным Властелином. И даже злым Он был не всегда. – Сложно как-то верится, – сказал Гимли. – По крайней мере, про Него. – А придётся, – ответствовал Гэндальф. – Зло не первично, и тогда, в самом начале, Он был другим. В ответ присутствующие обменялись поражёнными, недоверчивыми взглядами, но Гэндальф словно и не заметил ничего. – Давно. Ещё не именуемый Сауроном, Он был одним из майар Валинора. Майа Валы Аулэ, к тому же, – Гэндальф взглянул на Гимли. – Что? – опешивший гном замотал головой. – Не может быть! Чтобы Чёрный Враг трудился в кузницах Махала, Всегномьего Отца? – Он был ему слугой. Помощником. Учеником. И лучшим, как я помню. Пока не обратился к Тьме в лице Проклятого. Так Саурон предал свои клятвы верности Мастеру и ушёл от него, прельстившись на обещания Моргота, Древнейшего Врага Валар. То грустная страница для Айнур. – Вот и ответ. Какой с ним мир? Он всегда низкий предатель, – прошипел Гимли. – И всё же сила и знания остались при Нём, – Гэндальф снова посмотрел на сосредоточье туч, бурливших над Горами. – Он не до конца отверг свою роль стихии Арды. Огненный майа. Тёмный… Но Он – Айну, а, значит, есть то, через что Он не может преступить, и законы, которые по сей день чтит. – О чём вы говорите! – вновь воскликнул Эомер. – Чтит? Священные законы… для Саурона? – Я слышал из сказаний Дориата… – неуверенно заговорил Леголас, но Гэндальф вдруг оборвал его, прикрикнув: – А вот об этом стоит помолчать! Пока, во всяком случае, – добавил он уже не так сурово. – И уж точно не произносить вслух. Особенно на границах с Чёрной страной. Позже. А сначала нам стоит решить другие более важные вопросы. – Не забудем и о наших хоббитах, – мрачно вставил Гимли. – Они в плену Врага. Пусть даже Он вроде как пообещал сохранить им жизнь. – Достаточно, Гимли! – вновь прикрикнул Гэндальф. – Глупцов здесь нет. – И предателей тоже, – сказал Арагорн. – Саурону верить нельзя, но я не оставлю Фродо с Сэмом погибать в Барад-дуре. Будь у нас за спиной армии Нуменора или войска Последнего Союза, и то… но у нас есть только мы. И я решил говорить с Ним. Посмотрим ещё, что Он скажет. – Да будет так, – сказал Теоден. Он покачал головой, тяжело поднялся, откинул полог и обернулся перед выходом: – Моя поддержка останется с тобой, Арагорн. – Стоило бы сперва поинтересоваться, почему Он не решил прихлопнуть нас тут же, у своего порога, – пробурчал Эомер и быстрым шагом покинул шатёр. – Эстель, – сказал Леголас и приложил руку к сердцу. – На любом пути, который бы ты не избрал, я с тобою. Но будь очень осторожен. – И я пойду за тобой, Арагорн. Хоть на край мира, хоть даже дальше, – подтвердил Гимли и вышел следом за Леголасом. – Ты начал говорить так, словно у нас есть ещё надежда, – сказал Арагорн, когда они с Гэндальфом остались вдвоём. – Возможно, – уклончиво ответил маг. – Но вслух я об этом не заговорю. И не прежде, чем своими ушами услышу требования из Его уст. А то, что эти требования будут, даже не сомневайся. А вот что Он решил пообещать – это вопрос, который меня очень волнует. Ведь ни на одних Фродо с Сэмом Он решил сделать ставку. Он что-то хочет от тебя. Значит, нам известно далеко не всё. – Но вновь я задаю вопрос: как можно Ему верить? – И я вновь повторю ответ, - сказал Гэндальф: – Мы поглядим.