Пред наступающей весной Отступят стужа и метель, Оденутся леса листвой, Дождями сменится капель. Снега отступят со двора, Вновь станет ясным небосклон. Несут послания ветра – Весны спешащей перезвон.
Фродо улыбнулся, вспомнив Бильбо, сидящего на крылечке с любимой трубкой из ореха, Бэг Энд, садик в белом яблоневом цвету, свежесть душистого ветерка с полей, и подхватил следующий куплет:В полях распустятся цветы, Зазеленеются холмы, Пора прекраснее мечты Прогонит холода зимы. Белеет яблоневый цвет, Раскрылись ландыши в саду, Дороже места в мире нет – Чем дом, к которому иду.
Он замолчал, припоминая дальнейшие слова, и, глядя в окно, переменился в лице. Пришедшие в ум строки прозвучали сухими стихами, отказываясь ложиться на весёлую весеннюю мелодию:Ни луч звезды, ни свет луны Не потревожат здешних скал, И поступь западной весны Не одолеет перевал. Здесь утро не прогонит Тень, Здесь не раздастся птичий звон, Под сумраком сокрылся день – Навеки Тьмою побеждён.
Сэм невольно поджал губы, растерянно переступил с ноги на ногу. Фродо посмотрел на него и вдруг продолжил с посветлевшим взглядом:Но веры свет сильнее Тьмы. В надежде вместе и везде. Сквозь тучи обратимся мы К далёкой Западной звезде
– А вот это уже лучше, мистер Фродо, – с нарочитой улыбкой сказал Сэм. – Такой хороший куплет последний получился. Эх, записать бы, да нечем и не на чем. Надо запомнить. А потом пусть Пиппин споёт. У него лучше получится. – Да, – Фродо грустно улыбнулся. О друзьях они говорили так, будто знали и верили, что увидят их обязательно и скоро. Иначе в голову лезли непрошенные и тяжёлые мысли о судьбе двух полуросликов, оставшихся где-то там, на просторах опасного Большого мира. Меньше всего хотелось бы думать, что их друзья в составе Братства проследовали за ними тем же путём, или что сейчас они томятся в одной из темниц Чёрной Крепости. Но если так, Нарэтлон сказал бы им. Или нет? Засов загрохотал по ту сторону двери. Сэм отступил ближе к кровати. Фродо потянул его за руку, побуждая просто сесть рядом с ним и покорно ждать. Дверь отворилась, но вместо обычного слуги, пришедшего с обедом, на пороге возникли несколько стражников. Вперёд вышел незнакомый седовласый человек в чёрных одеждах и цепким взглядом оглядел хоббитов. – Поднимайтесь, – сказал он. Поднимайтесь? Зачем? Хоббиты растерянно переглянулись. Седой человек поджал губы. – Пойдёмте. Владыка Саурон желает вас видеть. Фродо встал с кровати первым. Непослушными руками надел поверх рубашки куртку. Сэм тоже поднялся, чуть помедлив – бледный и растерянный, бездумно попытался оправить на себе одежду. Слуга Врага поманил хоббитов за собой нетерпеливым жестом. Их вывели в коридор, но руки ни сковывать, ни связывать не стали. Фродо поймал на себе исполненный ужаса взгляд. Сэм держался стойко, но губы его дрожали, а глаза стали большими и тёмными. Для себя Фродо уже почти примирился с будущим итогом: он знал, что рано или поздно предстанет перед Багровым Оком – после всех тех незаслуженных удач, которые так долго разводили их пути. Вот только Сэм ни в чём не виноват, а судьба их ждёт единая для обоих. Фродо нащупал и крепко сжал ладонь друга, а тот яростно впился пальцами в ответ. Седовласый мордорец повёл их за собой, стражники замкнули молчаливый конвой позади. Хоббиты послушно подчинились. И снова этот долгий выматывающий путь по тёмным коридорам, комнатам и лестницам Барад-дура. Оба обречённо ждали, что их повёдут вниз, в темницы, но их всё время вели вверх – от подножья крепости – к центральной башне. И от этого становилось ещё страшнее – ибо там их мог ждать только Он. Когда паника от изматывающего ожидания достигла в сердцах предела, очередная лестница ввела их в тёмный зал – первый в начале новой анфилады, или простой прихожий. Двери напротив были заперты. Их охраняла стража. И по тому, как тотчас выпрямили плечи и подобрались конвоиры, хоббиты вдруг поняли, что их уже почти привели. Вот сюда. Стражи распахнули двери перед слугой Врага, впуская в неожиданно светлый и просторный зал с богато сервированным столом посередине. Повинуясь знаку, Фродо и Сэм вошли внутрь и растерянно огляделись. Стол был накрыт на три персоны. Три человека – видимо, прислуга, застыли в ряд вдоль стены. За спинкой большого кресла, стоявшего во главе стола, вытянулись как на параде два стражника. Кресло было пустым. А у стола, скрестив руки на груди, стоял Нарэтлон. На сей раз слуга Саурона был одет иначе и богаче. Он облачился в чёрные одежды, расшитые серебряной нитью, пояс из сверкающих чешуй обвивал его талию, а волосы были украшены мифриловым обручем. Нарэтлон пристально смотрел на них, но молчал. Сэм выдавил смущённую улыбку. При виде единственного знакомого лица стало чуть-чуть легче. Фродо тоже расслабил каменные плечи. – Приятно вас снова видеть, – заговорил Нарэтлон. Он сделал легкий жест рукой – конвоиры и седовласый слуга бесшумно поклонились и отступили за дверь. – Прошу, – знаком пригласил Нарэтлон. – Не стойте на пороге. Я позвал вас отобедать. – Но… почему?.. – не удержался Сэм. – Потому что помнится, при нашей последней встрече я обещал вам, что мы увидимся ещё. Оттого и решил, что коли эта встреча должна у нас с вами состояться, то пусть она состоится так. Садитесь же, – Нарэтлон указал на кресла у стола. Фродо и Сэм переглянулись и неуверенно заняли места. – Но, почему же, господин Нарэтлон… – начал снова Сэм и осёкся, глядя, как тот занимает место во главе, а стража, послушная его взгляду, тут же удаляется прочь. – Я думал… – Что ты думал? – с интересом спросил Нарэтлон, склоняя голову набок. – Ведь нам сказали: отведут к Врагу… – Сэм… – прошептал Фродо. Нарэтлон усмехнулся: – Ну, вряд ли они так это сказали. – К Владыке. К Саурону, – поспешно поправился Сэм. – Мистер Фродо… что? – с тревогой воскликнул он, увидев побледневшее лицо друга, его широко раскрытые глаза и трепещущую руку, ищущую под воротом несуществующую цепочку. – Выпей вина, Фродо Бэггинс, – приветливо сказал Норэтлон, указав широким жестом на стол. – Оно намного лучше, чем вам давали прежде. И да, Сэм. Так и есть. Я здесь. – Властелин Колец… – едва слышно выдавил Фродо и закашлялся. Один из слуг мгновенно оказался рядом и наполнил кубок хоббита вином из кувшина. – Выпей, – повторил Саурон. – Поверь, это поможет. А твой голос тебе ещё понадобится. Дрожащей рукой Фродо взял кубок и отпил вина, почти не почувствовав вкуса. Но боль в горле смягчилась, утихая, и дурнота ушла. Сэм в это время смотрел на восседавшего во главе стола Врага полными ужаса и обиды глазами. – Располагайся, Сэм, – посоветовал Нарэтлон. – Нет грустнее зрелища, чем голодный хоббит. Кстати, я тут случайно узнал, что у себя дома вы едите по семь раз в день. По-видимому, здесь вы недоедали. Сэм обратил затуманившиеся от слёз глаза к пустой тарелке. – Мы всем довольны, господин, – пробормотал он, чувствуя, как сердце замирает в судороге отчаяния. – Ну-ну, – сказал Саурон и постучал пальцами по столу. – Вы думаете, что я послал за вами для допроса? Вовсе нет, – он отпил вина из кубка. – Ни мучить, ни пытать я вас не стану. Я даже дам вам выбор. Вы вольны хоть сейчас вернуться в свою комнату, – хоббиты невольно подняли головы с недоверчивым видом. – Или останетесь и составите мне компанию за этим столом. И зададите свои вопросы, которых, я уверен, у вас накопилось уже немало. И я отвечу вам на них. Фродо и Сэм воззрились на Владыку Мордора с одинаковым испуганно-потрясённым выражением на лицах. Саурон усмехнулся. – Так каково ваше решение? Фродо уставился на салфетку перед собой, дрожащей рукой вновь взялся за ножку кубка. В голове царила пустота, отказываясь пускать наружу мысли. Но и уходить было страшно. Вместо него заговорил Сэм. С тоской и горечью в голосе. – Зачем? – А именно? – любезно уточнил Саурон. – Зачем ты не сказал нам кто ты, господин? – в голове Сэма сейчас царил такой сумбур, что он и сам не мог в нём разобраться. Понятный и уже знакомый Нарэтлон вдруг превратился в беспощадного и непонятного Врага. Пришла боль, словно его покинул близкий друг. Сэм едва сдерживал слёзы и добавил насупленно. – Ведь мы и так были в твоей власти… – Обида, Сэмвайз Гэмджи. Вот что сейчас в тебе говорит – обида и разочарование. Это тебе и ответ. Уже не дикий, затмевающий разумность страх. Сейчас ты даже смеешь обижаться на меня. А назовись я вам тогда, ты бы и глаза на меня не смел поднять от ужаса, не то, что рта раскрыть. Ну и подумай, приняли бы вы моё лечение, предложи я его вам? Сэм моргнул недоумённо: такого ответа он не ожидал, и рискнул оторваться взглядом от тарелки. Где-то тут чудился подвох. Тёмный Властелин спокойно поднял вилку, повертел её в руке. – Вы ждали пыток, мучений и допросов? Как пленники, схваченные на землях вашего Врага, вы вполне могли их ожидать. Но я решил иначе. Как я и говорил, Сэм, я жесток, но жесток в меру нужд, и также я способен проявлять и милосердие. И мне не было пользы подвергнуть вас страданиям, чтобы узнать то, что я и так сумел услышать. Не как вы попали в мои земли, зачем, и кто вас надоумил – это мне и без ваших признаний было ясно. А кто вы и откуда. Что за неизвестный мне маленький народец живёт себе, не знает Древних войн и ввязывается в них вопреки разуму и логике. Всё, что мне было нужно, я от вас узнал. У меня остался к вам только один вопрос, но я задам его не сейчас, а позже, и вы даже вправе на него не отвечать. Даю слово, я не рассержусь. Скажу только, что честный ответ даст надежду всем народам Средиземья. Быть может, это поможет вам принять решение. – Сейчас, – заговорил Фродо, уже смелее поднимая голову и встречаясь с глазами Саурона, в которых больше не скрывалось бешеное жёлтое пламя, – ты его нам не скажешь? – Нет. И ешьте. Еда не отравлена. Выбора не было. Отказ – не только в Барад-дуре, но и в любом доме вообще-то, за любым столом – был бы справедливо расценён как оскорбление. Сэм и Фродо оглядели стол. А, между прочим, он был накрыт богато: к обеду подали рыбу под соусом, овощи, грибы, варёный картофель, разнообразные пироги, паштеты и сыры. Сэм первым осторожно подцепил вилкой кусочек, с некоторой опаской отправил его в рот, прожевал и справедливо всё-таки отметил, что угощенье в Мордоре может быть ничуть не хуже, чем где-нибудь ещё. А обед здесь, в столовой Саурона, с определённой точки зрения ничем не отличается от обеда там, внизу, в тюрьме. Тарелка Саурона тем временем осталась пустой. Слуга лишь подлил вина в его кубок. – Ты не ешь… господин? – заметил Сэм. Его кстати мучил своевременный вопрос, как теперь следует к Нарэтлону обращаться. Другое Его имя грозило в горле застрять комком. – Ну отчего же, – повинуясь знаку, слуга наполнил тарелку. Саурон наколол на вилку ломтик мяса. – Ешь смело, Сэм. Весь стол в твоём распоряжении. Надеюсь, этого не мало? Сэм густо покраснел. – Ну что же ты так, сударь, – заговорил он, вдруг совершенно забываясь, с Кем он говорит. – Я ем совсем немного. – Воистину, за своим столом куски я не считаю. Ешь вволю. И попробуй всё-таки вино. Поверь, такого вы не пили. Даже у Элронда. Сэм отпил глоток. И впрямь, вино оказалось хорошим. Лучше у Элронда было вино или нет – в этом он совсем не разбирался, но рот говорил ему своё. Слуги тем временем неслышно подносили и меняли блюда: по залу потёк запах жаркого, от которого рот тут же наполнился слюной. Угощал Тёмный Властелин на славу – положа руку на сердце, хоббиты едва могли припомнить, когда в последний раз им довелось так пировать. Стоило отдать должное обеду, даже если это был последний пир в их жизни. Вопросов Саурон не задавал и гостей не торопил. Утолив голод, Фродо взглянул в сторону Врага, который сидел в кресле, заложа ногу на ногу, и рассеянно рассматривал сияющий серебром кубок. – Господин… – заговорил он и сразу же столкнулся с тем же затруднением, что владело Сэмом. Саурон с интересом поднял бровь и кивнул. – Да? – Ты ведь по правде не слуга… и не вельможа. И мы не знаем, как нам теперь правильно величать тебя. Саурон усмехнулся. – Как и прежде, видимо. Нарэтлон. Или, если угодно таким ценителям древних сказов и баллад – Майрон. – Но… – вырвалось у Сэма, прежде чем он успел прикусить себе язык. Саурона такое поведение хоббитов явно веселило. – Ну? – Это… твоё имя, господин? – А у вас есть в этом сомнения? – Саурон поднял кубок, и прислужник тут же его наполнил. – Ну, то, что вы его не признали, я понял сразу. По правде, в этом нет вашей вины. Даже в самых древних эльфийских песнях оно не звучит. Только в балладе «К Ночи Рождения» одной строчкой, но вряд ли кто упомнит сейчас ту песнь в семь сотен строф многовековой давности. И, тем не менее, поверьте, это самое моё первое, изначальное имя. Нарэйтель. Исток Огня. Так что я вам ни в чём ни словом не солгал. – Но ведь ты сказал нам, что ты Его слуга, – с неожиданным упрямством в тоне возразил вдруг Сэм. Но Саурон опять не рассердился. – И снова правда. Ведь других хозяев надо мною нет. Сэм нахмурился. Такими отговорками можно любую ложь за правду продать. И как теперь Ему можно верить? – А ты задавай вопросы напрямик, – посоветовал Саурон. Сэм вздрогнул. – И нет, я не читаю твои мысли. У тебя всё на лице написано. Обещаю, Сэм, я не солгу. Не захочу на что-то отвечать – попусту не стану. – Что ты будешь делать с нами, Владыка Нарэтлон? – спросил Фродо. Поднявшись с кресла, он поклонился. – По нашим простым хоббичьим обычаям я благодарю тебя за стол, который ты накрыл, за яства, что дал вкусить, за прекрасное вино. Но ты же понимаешь, что никакое угощенье не будет в радость, если мы не знаем, какова будет твоя воля на нас. Он снова поклонился и сел, опустив голову. Сэм смотрел на Фродо круглыми испуганными глазами. – Что ж, я принимаю твою благодарность, Фродо Бэггинс, – проговорил Саурон. – И я удивлён, почему твой вопрос не был первым из всех. Быть может, тогда беседа пошла б веселее, – хоббиты украдкой переглянулись. – На самом деле, ещё недавно я и сам не смог бы с точностью ответить на него. Судите сами: вы пришли ко мне убийцами, – Сэм открыл было рот, но Саурон остановил его одним взглядом. – Хотя и сами этого не понимали. Но выполни вы то, что задумали, я бы погиб. И даже тогда худшее для меня только бы началось. – С другой стороны, – продолжил Саурон, видя, как сжались от его слов маленькие гости, – даже не зная о смысле своего поступка и невольно, вы сохранили и вернули мне Кольцо, в котором для меня была заключена ценность превыше всех богатств мира. И это не та ценность, о которой вам пели в уши Мудрые Совета – истинное значение неведомо даже им. И потому, я посчитал бы свою неблагодарность недостойным меня деянием, – хоббиты выпрямились и поражённо уставились на Саурона. Он постучал пальцами по колену. – Я сотни лет пытался разыскать следы Кольца, а вы сами, хоть того и не желая, принесли его к моему порогу. Причина и цель ваша ясна – но я не буду заострять на ней внимание. Мысль эту вложили в ваши головы другие. И всё-таки ваш вопрос: что я буду с вами делать? Ничего. И всё – в ответ я подарю вам самую большую вашу драгоценность – мирный и благополучный Шир. Да, я отпущу вас домой в целости и сохранности. Живыми и здоровыми. Эти уточнения я нарочно делаю для тебя, садовник Гэмджи. – Ты… отпустишь нас? – не веря ушам, выпалил Фродо. – Ты вправду позволишь нам уйти? – И снова отвечаю на этот твой вопрос, Фродо Бэггинс. Всё верно ты понял: я вас отпущу. Более того, если понадобится, доставлю прямо к Андуину… – Мы сами справимся, благодарю тебя… – Я не закончил, – резко прервал Саурон. – Я не сказал: когда. Чтобы потом не было вопросов и обид. Я отпущу вас, но не сейчас. Не дуйтесь, я делаю это не из жестокосердия и не чтобы вас так наказать. Пока вы здесь, считайте себя моими гостями. Бояться нечего. Мучить вас никто не станет, покои вам отведут, кормить будут вдоволь. Но Мордор вы не покинете. До поры. – Могу я задать вопрос? – осторожно спросил Фродо. – Почему? – Можешь. И я отвечу. Я вновь обрёл Кольцо, но до поры желаю это скрыть. Уйди вы сейчас из Мордора, о провале вашей миссии станет известно всем. А мне это не на руку. Теперь давай, задавай тот вопрос, Фродо Бэггинс, который я когда-то сам предложил тебе задать. Фродо помедлил, собираясь с мыслями – что было довольно-таки непросто. – Ты отвёл войска от границ Гондора. Почему? Теперь? – Потому что именно Теперь. Мне незачем вызывать Гондор на драку, чтобы они обнаружили нового «хозяина» Кольца. А окончательное решение о Нэнье, Вилье и Нарье я и сам бы предпочёл отложить на другое время. – Прошу прощения… – смущённо вставил Сэм, не дождавшись пояснения. – Нарья… Вилья… это кто такие? – А! Это имена Колец. Ты их видеть вряд ли мог, а вот твой хозяин знает. Я тоже о них знаю, Фродо. Нэнья хранит Лориэн на руке леди Артанис, Вилья – кольцо Имладриса, на руке правителя Элронда. А Нарью носит ваш приятель Гэндальф. Но редко надевает. Жаль. А мне бы так хотелось побеседовать с ним по душам… Фродо едва заметно вздрогнул. – Гэндальф погиб… – произнёс он вслух слова, которые и не думал бы произносить. – Если Кольцо и было с ним, оно сгинуло навсегда. – Отнюдь, – без удивления спокойно ответил Саурон. – Ваш маг вполне себе живой, при Кольце, и очень деятельный, как я погляжу. Мне даже завидно стало, сколько всего он успел за столь короткий срок. – Гэндальф жив? – растерянно воскликнул Фродо. Сэм так и вовсе вытаращился на Саурона с таким видом, будто ожидал, что тот вот-вот рассмеётся вслед своей шутке. – А вы уже глаза себе проплакали? Толку печалиться по Айну. Ну, о приключениях расспросите его сами при личной встрече. Фродо потёр ладонью лоб, обескуражено раздумывая над тем, которое по счёту на сегодня это откровение, и какое ему следует ожидать следующим. Сэм озадаченно нахмурился: – Что значит айну? Саурон резко подался вперёд и пристально вгляделся в хоббитов, словно пытался разглядеть что-то хорошо спрятанное за растерянными выражениями их лиц. Разглядел он что-то или нет, осталось неясно – хлопнув по столу ладонью, Саурон снова откинулся на подушку кресла. – Ну, надо же. Вы ввязались в эти дрязги без малейшего понимания сути их и истока… Что ж, на этот вопрос я вам, пожалуй, не отвечу, – заключил он, – нет смысла вам в нём, и так ведь по уши залезли. Охота будет – спросите Гэндальфа. Возможность, думаю, вскоре вам предвидится. А мой хороший совет: вернитесь лучше в Шир и живите как прежде, не вмешиваясь в то, что не вы начали и не вам заканчивать. Историю этой заклятой вражды я поднимать не хочу. – Что значит: возможность предвидится? – спросил Фродо. – Как мы увидим Гэндальфа? – А вот теперь мы подступаем к моему вопросу, – Саурон опёрся рукой о подлокотник, и взгляд его заметно потяжелел. – Через несколько дней объединённые войска Гондора и Рохана подойдут к Мораннону. Их ведут ваши старые знакомые: Эдайн, Синда, Гном и Маг. Ещё, по моим сведеньям, среди войска видели двух полуросликов. Ваши друзья? – Это Мерри и Пиппин, – радостно выдохнул Сэм. – Так значит, они в порядке!.. – Судя по их стремленьям, ненадолго, – осадил его Саурон. – Бросать мне вызов у моих же Врат это смерти подобно. И они это прекрасно понимают. Их мало, но они идут сложить к моим ногам свои жизни и головы. Спросишь, зачем, Фродо Бэггинс? – Зачем? – ахнул Фродо. – Они хотят своими смертями отвлечь мой взор от тебя и от Кольца, которое ты в этот момент должен уносить на вершину Огненной Горы. Их судьба достойна жалости, ибо как ты сам понимаешь, это бесполезная жертва. – Так пощади их, Владыка, – выпалил Фродо, соскакивая с кресла и бросаясь на колени перед Сауроном. – Ты можешь быть милосерден… – Могу, – согласился Саурон. – А могу быть и жесток. Вставай, мне нужно видеть твоё лицо. Так ты ответишь на МОЙ вопрос, Фродо Бэггинс? Заметь, от него зависят их жизни. – Да, – Фродо выпрямился и поднял глаза, с трудом выдерживая пронизывающий взгляд. – Спрашивай. – То войско ведёт в бой Элессар, названый Король Гондора. Ты его знаешь, как Арагорна, сына Араторна. Вы путешествовали с ним, близко общались. Вы знаете его историю? – Он наследник Исилдура, он истинный Король людей, – собравшись с мыслями, сказал Фродо. – Недостаточно быть наследником Исилдура. Сам Исилдур был плохим Королём. Он променял свой народ и разум на Кольцо, которое ему не принадлежало. Его привели к безумию жажда власти и алчность. Теперь у народа Людей нет Короля. Наместник Денетор сам свёл счёты с жизнью, и Гондор ныне обезглавлен. Я могу раздавить Минас Тирит, но могу и пощадить. Если найду достойного человека. С кем я могу говорить, и кто сможет слушать и осознавать мною сказанное. Так ответьте мне, достоин ли Арагорн Бродяжник моего внимания к его персоне? Достоин ли он стать Королём? И сможет ли он поступиться своими взглядами, чтобы я принёс мир на его земли и спокойствие его людям? – Достоин, – выпалил Сэм. – Конечно, достоин! Мастер Фродо? – Ты вправду предлагаешь им мир? – растерянно спросил Фродо. – Я могу откинуть свои войска в любой момент как назад, так и вперёд. Но эта война мне больше не нужна. У меня другие планы. И я остановлю её, если Гондор умерит свою враждебность и примет мир со мной раз и навсегда. Я сумею быть добрым соседом, если против меня никогда не поднимется меч. От неожиданности Фродо не сразу нашёлся с ответом. – Я не смогу давать слово за Арагорна, – наконец вымолвил он. – Я этого от тебя и не прошу. Но ты его знаешь. Какой он? Подумай хорошо и ответь. Сможет ли он держать обещание, данное Врагу? Сможет ли смирить гордыню ради окончания дрязг? Сможет ли стать достойным Королём, которому вы вверите свои жизни и судьбы? Таких Королей за историю Арды я по пальцам одной руки сумею пересчитать. Так стоит ли мне переходить на другую ладонь? – Он смелый и храбрый, – сказал, подумав, Фродо. – Смелость не главное. Храбрость близка с безрассудством. – Он был честен со мной и готов был защищать меня до конца. – Что ж, уже лучше, – одобрил Саурон. – И у него хватило воли противостоять Кольцу, – Фродо прикрыл глаза, вспоминая. – У него хватило сил, хотя другие поддались соблазну. Он не стал его отнимать у меня, хотя мог, а я б ничем ему, конечно, не помешал. Повисло молчание. Саурон глубоко задумался, опустив глаза и потирая пальцем подбородок. – Ну, хорошо, – эти два слова упали, словно капли дождя на пересохшую от зноя землю. Фродо и Сэм замерли, даже не дыша. – Я принял решение. Я готов его видеть, и готов говорить с ним, и готов выслушать то, что он мне ответит. Надеюсь, он не разочарует меня. – Не разочарует… – воскликнул Сэм, но Фродо прервал его. – Но как ты сможешь с ним поговорить? – Это уже мне решать, – на губы Саурона вернулась вновь улыбка. – Что ж, вот тогда я и увижу, чего он стоит на деле. Итак, свой вопрос я вам задал, и всё серьёзное позади. Трапезничайте, если ещё голодны. А желаете, вас хоть сейчас проводят в ваши покои. Так как, вволю ли вы наелись? – Да, – ответил Фродо. – И я скажу тебе правду: ни один хоббит не едал вкуснее блюд ни на одном Празднике Угощения. – Стало быть, слово своё я сдержал, – не без довольства в голосе сказал Саурон. – Я не держу вас более. Аттузан проводит вас в новые комнаты. Коль я обещал вам, что будете гостями, так тому и быть. Пугать и запирать вас никто не будет, но делать глупости по-прежнему не советую. – Мы не будем глупостями гневить тебя, Владыка Нарэтлон, – пообещал Фродо. Саурон задумчиво кивнул. – Хорошо. По надобностям – спрашивайте слуг. А чтоб не скучно было, повелю вам прислать книг с балладами. Заодно поупражняешься в эльфийском, Сэмвайз Гэмджи. Владыка Мордора поднялся из-за стола. Фродо и Сэм тоже поспешно встали, почтительно поклонившись. – Спасибо тебе, Хозяин, за пир и угощение. Мир дому твоему, – закончил Фродо. – Да будет так! Прекрасное пожелание, сын Шира. По его знаку двери отворились. Уже знакомый седовласый слуга возник на пороге, поманил хоббитов за собой. С последними поклонами Фродо и Сэм вновь прошли в тёмный зал, откуда новыми путями их повели по бесконечным ярусам Твердыни до высоких двустворчатых дверей. Сэм едва ли не споткнулся на пороге отведённой им комнаты и растерянно огляделся по сторонам. – Ну и дела, мастер Фродо… – пробормотал он. – И что я вам говорил?